Параллельные пересекаются

      В три часа ночи дороги пусты. Так же пусты, как и голова после двадцати часов сверхурочной работы. Правда, Сергей уже давно привык к авралам и внезапным незапланированным суткам на работе, да и дома его никто не ждал. Но возвращаться по ночному городу со звенящей пустотой в голове — не самое любимое занятие. Особенно зимой, когда подъездные дороги, если и чистят, то так, что лучше бы просто солью посыпали и не трогали. Укатанный снег под колесами куда лучше полузамерзшей лужи, чуть припорошенной снегом, на которой даже шипованная резина может запросто скользить, увеличивая траекторию торможения. Декабрь выдался почти таким же, как в детстве: с глубокими пушистыми сугробами и прихватывающим за щеки и нос морозом. Огромные хлопья снега, порхавшие почти весь день, лежали ковром на нерасчищенных участках дороги и лишь в свете давно зажегшихся фонарей поблескивали мелкие льдинки. Весь город готовился к предстоящему празднику. Кое-где в окнах уже задорно мигали разноцветные гирлянды, в такой поздний час выполняя скорее роль ночника. Но, по закону подлости, для Сергея этот суматошный день никак не мог закончиться спокойно.       Сергей заметил возникшую буквально из ниоткуда человеческую фигуру почти вовремя, резко вдавливая педаль тормоза в пол. И даже не смотря на совсем маленькую скорость, он услышал характерный звук столкновения, когда что-то падает на капот. Фигура резко пропала из зоны видимости. Неужели упала под колёса? Сбить человека во дворе своего дома — это какое-то изощренное невезение. ДПС придется ждать ночью еще часа два, если не больше. В дом не зайдешь потому что нельзя покидать место ДТП, торчать всю оставшуюся ночь на улице — так и околеть недолго. Скорая, правда, приедет быстро.       Проклиная свою усталость, Сергей резко вздернул ручник и выскочил из машины. Перед капотом, почти упав под колеса автомобиля, кто-то лежал. Сложно было понять кто это: весь укутанный в черную одежду, в шапке и с капюшоном на голове, рядом валялся рюкзак, из которого что-то выпало. По размеру тела точно не ребенок. Хотя откуда бы им тут взяться в три часа ночи? Мог быть один из бездомных, которые иногда любили ночевать в подъезде серегиного дома, или прятаться на чердаке. Наверняка еще и пьяный, иначе как объяснить, что он свалился прямо под колеса с тротуара, не заметив еле катящуюся машину с включенными фарами. Капот вроде бы не помят, значит, мужик приложился о него не сильно, но, наверное, лбом, когда автомобиль его толкнул и упавший потерял равновесие. Чтобы определить в каком состоянии упавший, нужно было или вытаскивать его из-под капота, или сдавать назад машиной. Сергей, подумав буквально пару секунд, наклонился и крепко схватил лежавшего на снегу за воротник, а потащил его на себя, уверенный в том, что мужик просто мертвецки пьян, поэтому не шевелится и не матерится на весь двор.       — Эй, ты живой там? — пострадавшего тормошить было запрещено, поэтому Серёга просто уложил человека на спину и потянулся, чтобы откинуть капюшон куртки.       Под капюшоном показалось худое лицо, полускрытое под растрепанными черными волосами, тень от одежды и кровь из разбитого носа делала лицо похожим на маску кровожадного упыря. Что у лежащего на снегу пострадало кроме носа понять было сложно. С виду — больше ничего. Но человек лежал неподвижно, может, всё же сотрясение мозга?       — Так, ладно, вызовем тебе скорую, — из кармана дубленки Сергей достал мобильный телефон, — Сначала тебя в травмпункт, потом уже дорожно-постовую.       — Нет. Нахер скорую. Вместе с патрульными.       Сбитый замолчал и тут же попытался встать, оскальзываясь рукой в снежной каше и падая обратно на асфальт.       — А? — Сергей глянул вниз на мужчину, внезапно заговорившего глухим и хриплым, наверное пропитым, голосом. — В смысле, нет?       — В прямом, — пострадавший прекратил попытки встать, с трудом сел и потянулся к лицу.       — Да ты же головой ударился! Вдруг сотрясение? — опешил Серёга и на некоторое время забыл про телефон в руке. — Кружится? Ну, голова кружится? Тошнит?       — Все в норме, — немногословный мужчина не стал вытирать подбородок или ощупывать нос, а первым делом натянул капюшон поглубже.       — Точно головой приложился, — Сергей покачал головой и вновь разблокировал телефон. — В пьяном состоянии сотрясение куда хуже, так что, тут уж без вариантов — я звоню в скорую.       — Нет. Никакой скорой, — в хриплом голосе появились какие-то угрожающие нотки. Он наконец оставил свой капюшон в покое и неуверенно встал на коленях, собираясь окончательно подняться на ноги. — Все в норме.       — Да в какой, блин, норме?!       Очевидно, что попадать в больницу пострадавший по каким-то личным причинам не хотел. Что подозрительно, ведь скорую медицинскую помощь оказывают всем, даже тем, у кого нет медицинского полиса. Может, там в больнице у него кто-то знакомый работает, кому он на глаза не хочет попадаться? Вариант с тем, что мужик не хочет светиться в больницах потому что в розыске, Сергей сразу же отмел как самый идиотский, фантастический и навеянный криминальными боевиками. И тем не менее, бросить упрямца на улице в сугробе и пойти домой лечь спать, Серёге не позволяла гипертрофированная совесть и болезненная любовь к справедливости.       — Ладно, хорошо, скорую ты не хочешь, — он одновременно подхватил пострадавшего под локоть, позволяя на себя опереться, и подтащил за лямку чужой рюкзак. Встать мужчине, похоже, было сложно и он так или иначе поскальзывался, пытаясь держаться прямо. — Но раз уж я тебя сбил, то позволь хотя бы чем-то помочь.       Сергей сказал это уверенно, хотя до конца пока и сам не мог понять, чем именно помочь. Еще и в три часа ночи. Для начала, надо бы этого мужика дотащить домой и умыть его от крови, а там посидит, согреется, если станет хуже, то, может, и на травмпункт согласится. Пострадавший, видимо, и сам не решил, чего он хочет — то пытался оттолкнуться от Серёги, то цеплялся за его руку пальцами, когда начинал оседать обратно на землю.       Весь путь до своей квартиры на четвертом этаже Сергей до конца не мог понять, что именно в сложившейся ситуации его бесит и выбивает из колеи. Проще всего было бы сказать — и самому себе — что виноват вот этот вот незнакомый чувак, болтающийся ночью по двору и падающий с тротуара под колеса автомобилей. Но совесть и обостренное чувство вины давили на Сергея, не позволяя так просто оправдаться. Ведь всё-таки за рулем машины был он, и именно он не успел заметить и затормозить. И данный факт, чем больше он об этом задумывался, тем больше вызывал тревогу. Заторможенные рефлексы и скорость реагирования, и всего-то в тридцать два. А еще накопившаяся хроническая усталость и рассеянное внимание от недосыпа. Наверное, пора брать отпуск и чесать куда-нибудь на моря, в тепло и отдых, ну или хотя бы на дачу к маме. А, может, пора вновь браться за себя и возвращаться к интенсивным тренировкам, пока от сидячей работы задница не стала квадратной, а живот — толстым. Ведь всего же тридцать два, а разваливаться на ходу очень обидно.       По лестнице поднимались медленно. Пострадавший почти полностью осел и навалился на Сергея всем своим весом, но ноги кое-как переставлял. Сергей тащил его вверх по ступенькам, пыхтел и мысленно ругался. И только на площадке у квартиры до него дошло, что от поддерживаемого за плечи странного мужчины абсолютно не пахло ни алкоголем, ни застарелым перегаром, ни свежим спиртовым духом. И одежда у него была, не сказать, чтобы очень чистая и новая, но и не заношеная по свалкам и нищим притонам. Не было того характерного спёртого вонючего запаха, которым несло от бездомных. Вообще ничем не пахло. Холодом разве что несло, при чем так, словно Сергей тащил на себе огромную сосульку. Может, обморожение? Потерял ключи от квартиры и ждал на улице? Тогда почему в подъезд не зашел, дом старый, входные двери открываются с пол-пинка. Странно.       Дверь в свою квартиру Сергей открыл, еле успев подхватить падающее бесчувственное тело, которое затащил за плечи в прихожую, мысленно ругаясь еще сильнее. По коридору в комнату тащить было неудобно, у потерявшего сознание мужчины оказались очень длинные ноги и руки, которыми он за все цеплялся. Пришлось оставить прямо на полу в прихожей, подложив под голову его потертый рюкзак. Сергей сбросил дубленку и принялся осторожно переворачивать пострадавшего на правый бок, подумал, и расстегнул на нем куртку, чтобы быстрее согревался. Что еще можно было сделать в домашних условиях при сотрясении мозга? Метнувшись к холодильнику на кухню, Серёга вытащил из морозилки пакет овощей, чтобы приложить ко лбу лежащего на полу, в ванной на полке под раковиной забрал аптечку и схватил еще первое попавшееся под руку полотенце, чтобы вытереть кровь, он вернулся в коридор и присел у тела мужчины. Когда Сергей стянул с головы незнакомца капюшон, открылось худое лицо с заостренными скулами, которое могло принадлежать как молодому парню, лет двадцати трех, так и вполне взрослому мужчине за тридцать. Из-под капюшона и спутанных черных волос показалось длинное ухо и Сергей застыл в ступоре. Слишком длинная и заостренная ушная раковина напоминала ухо эльфа из фэнтези-сказок. Серёга, не веря своим глазам, наклонился ниже, пристально всматриваясь в показавшееся внезапно знакомым лицо и тихо охнул.       — Ты?!..       Незнакомец пошевелился, повернул голову и открыл глаза. Неожиданность пополам с нахлынувшими воспоминаниями лишила Серёгу дара речи. Лежащий у его ног мужчина, казалось вышел из того самого 2006го года, прямиком из-под одного Чеченского селения высоко в горах. Взгляд неестественно ярких желто-янтарных глаз был почти таким же странным, как и тогда. Только теперь к цепкому удивлению, бликами отражавшемуся в нем, примешивались настороженность и непонимание.         — Это же ты? — Серёга всё ещё не был уверен в том, что находящийся перед ним парень не является галлюцинацией или бредом больного сознания. — Шесть лет назад. Харсеной. Возле Аргунского ущелья. Точно ты.       — Допустим, — охрипшим голосом согласилась галлюцинация и отползла к стене возле двери, настороженно сверля Сергея взглядом неестественно желтых глаз.       Что он знал об этом парне со странными глазами? То, что он мог двигаться словно тень — абсолютно бесшумно и так быстро, что не всякий за ним поспеет. То, что ему местные чеченцы там, в ущелье, дали прозвище Черный Призрак. То, что не всякий в одиночку смог бы выжить там, где Сергей Данилов встретил этого желтоглазого в первый раз. И то, что каким бы ни был этот парень хлипким на вид, убивать он умел. И убивал. Но сейчас сидел на полу перед ним, жмурился от света и медленно оглядывался вокруг, явно решая обо что бы опереться, чтобы встать. Данилов быстро задумался, прав ли он был, что так просто впустил этого чужака к себе домой? Эти его странные глаза. Разве такие бывают у человека? Но Сергей как-то не воспринял эту диковинку всерьез. Линзы, наверное. Хотя… Зачем кому-то носить фриковые линзы зимой и ночью. Странно. А ведь в Аргунском ущелье, под перекрестным огнём, такие линзы бы уж точно никто не надел. Раньше Данилов помнил только цвет глаз. Сейчас он вспомнил, что они и тогда, шесть лет назад, были такими. Кошачьими, что ли. Флюоресцировали. Однако тогда эта деталь показалась слишком сказочной. А теперь он пока еще не решил, как к этому относиться: задавать ли вопросы, наплевав на бестактность, или стараться не обращать внимания и не смотреть «Призраку» в глаза.       Серёга тихонько сглотнул ком в горле и протянул полотенце:       — Приложи к носу.       — Почему ты не изменился? — желтоглазый с сомнением посмотрел на ткань в протянутой к нему руке, но, после секундного колебания, взял и приложил к нижней половине лица, промакивая кровь из разбитого носа.       — Мне некуда больше меняться. Зачем? Но… Значит, это всё же ты. — Сергей не отрывал от сидящего напротив человека взгляда. — Это глупо, но… Ты настоящий?       — Наверное, — голова незнакомца склонилась к плечу, отчего он стал неуловимо похож на огромного пса, прислушивающегося к странным звукам. Во взгляде, отблескивающим желтизной, сквозило явное недоумение. — Почему некуда больше меняться?       — Ну, — Сергей помедлил, не зная зачем он вообще отвечает на эти странные вопросы, сидя на полу собственной прихожей. — Потому что меня устраивает то, какой я сейчас. А седину в волосах никуда не денешь. Или ты о чем? Подожди, глупости какие. Как тебя зовут?       — Ты всё такой же. Внутри. Не понимаю, — игнорируя вопрос про имя, «Призрак» шмыгнул носом и отер подсыхающую уже кровь с подбородка.       — Я сам не понимаю. Но такой вот я есть. И уже поздно меняться. Не мальчишка всё-таки. А что, это плохо? — говорил Сергей негромко, понимая насколько по-идиотски он сейчас выглядит со стороны.       — Нет. Наверное, — взгляд желтых глаз вперился в Данилова, всматриваясь в черты лица, в серо-голубые глаза, словно ища там ответ на неизвестные вопросы.       Сергей в ответ во все глаза рассматривал лицо странного гостя из прошлого. Худое и казавшееся изможденным, с четко очерченными скулами о которые, казалось, можно было порезаться. Темные круги под глазами стали заметней. Глубокая кровоточащая царапина шла поперек спинки прямого носа. Сергей рассматривал внимательно, даже как-то жадно. За прошедшие шесть лет после их первой встречи под Харсеноем эти резкие черты расплылись в памяти, потихоньку стираясь. Теперь Данилов скрупулезно восполнял пробелы, прищурившись на поднявшегося посреди коридора мужчину? Запавшие глубоко глаза с темными кругами вокруг заметно добавляли несколько лет в сторону «тридцати с хвостиком». Но вопрос про возраст задавать было как-то неуместно. Хоть он и не женщина, кокетничать вряд ли будет. Сергей вздохнул и сам встал на ноги. «Призрак» не уступал Данилову в росте, и даже немного обгонял. Только худой был. Это не скрывала даже какая-то невнятная одежда в несколько слоев — ветровка, толстовка, водолазка — всё чёрное, всё висит словно на вешалке и явно снято с чужого плеча.       — Я пойду, — владелец желтых глаз двинулся по стеночке к двери, подхватывая свой рюкзак и не отнимая испачканного кровью полотенца от лица так, словно пытался за ним спрятаться.       — А ну, стой, — Сергей вытянул руку вперед, но спохватился и убавил агрессивности в голосе. — Послушай… Пока просто послушай. А я ведь не успел тебе тогда сказать даже просто «спасибо». И сейчас бы не успел. Я всё еще, черт возьми, в ступоре от того, что встретил тебя. Уже второй раз. У меня много вопросов. Очень много. Начиная с того, кто ты и что делал один в Аргунском ущелье, заканчивая тем, как ты оказался со мной в одном городе и одном дворе и… Как мне тебя хотя бы называть. Я вижу, что ответов мне не получить. Сам знаю, что такое гриф секретности. Но хотя бы дай мне возможность тебя поблагодарить. Вот, хотя бы просто так…       Данилов сунул руку в аптечку, которую поставил на полку, на ощупь вытащил из неё полоску бактерицидного пластыря, и решительно шагнул к застывшему у порога гостю. Пластырь был быстро и довольно ровно наклеен на нос молчуну, закрывая глубокую царапину. В ладони остались две узкие бумажки, которые прикрывали клейкую полоску. Сергей сжал их в кулаке и передернул плечами, не зная, что еще можно сказать или сделать. Глупый пакет с замороженными овощами он оставил лежать у обувной полки.       — За что? — мужчина застыл в прихожей с явным недоумением глядя на Сергея. Казалось поступок Данилова настолько выбил «Призрака» из колеи, что вся настороженность слетела с него, наконец показав за все это время чистейшую и искреннюю эмоцию, удивление. — Спасибо?       «Призрак» стоял изваянием самому себе, вопросительно глядя на светловолосого Серёгу и явно ожидая ответа. Только рука метнулась ощупать нос и то, что туда налепил Сергей.       — За жизнь, — Данилов смотрел теперь внимательно и спокойно, но так серьезно, что его ни в коем разе нельзя было заподозрить во лжи. — За это, честно говоря, одного «спасибо» мало. Но я не знаю, что тебе предложить. Поэтому, пока что «спасибо» и пластырь. А потом еще что-то придумаю.       В ответ желтоглазый лишь нахмурился и вновь недоверчиво взглянул на Данилова. Благодарность для «Призрака» явно была чем-то незнакомым и выходила за рамки привычного.       — За жизнь? — он дернул головой, явно не до конца понимая происходящее. — Ты первый человек, желающий сказать мне «спасибо».       — Это не так сложно, как многим кажется. Поблагодарить кого-то за хорошее бескорыстное дело. Смотри. Спасибо, что помог выбраться из засады в Аргунском ущелье. Спасибо большое. Видишь, всё легко, когда от чистого сердца. — Данилов наконец улыбнулся. Странный парень неопределенного возраста со странными тараканами в голове. Как так, не услышать за всю свою жизнь ни единой благодарности. Это что-то из области нереального.       — Видимо, обладают «чистым сердцем» единицы? — мужчина пожал плечами, так словно Данилов был по его мнению и вправду одним на миллион с подобным отношением. На худощавое лицо вновь вернулась настороженность, и еле заметная горечь блеснула в желтых хищных глазах. — Или благодарность существует не для таких, как я.       — Как ты? А что в тебе-то не так? Или из-за этих желтых линз тебе нельзя сказать простое «спасибо»? Не говори глупости. — Серж даже как-то разочаровался. Это было похоже на какие-то подростковые загоны насчет «меня никто не понимает, я не такой как все, я не заслуживаю ничего достойного».       На него вновь посмотрели, склонив голову к плечу. Словно Сергей и в этот раз умудрился сказать что-то из ряда вон. А потом «Призрак» убрал от лица полотенце и наклонился, приближая своё лицо, все так же не отрывая взгляда от лица собеседника, ожидая увидеть реакцию, к которой привык.       — Это не линзы, — зрачки мгновенно среагировали на движение и свет, сузившись в вертикальную линию.       — Ого, — Данилов растерялся.       Глаза, это, конечно, странно. Но есть ведь болезнь, деформирующая зрачок. Такого эффекта он еще никогда не видел. Но к этому добавлялось, что уши у «Призрака» были самые что ни на есть эльфийские — длинные, слишком длинные и острые. И всё вместе складывалось в сюрреалистическую и даже сказочную картину. Захотелось или проморгаться, или подергать эти уши. Потому что на вид они были самые что ни на есть настоящие. Без швов от косметических операций и следов от сращивания хрящей. И это было настолько удивительно и так сильно выбило Серёгу из привычной колеи, что он с минуту еще стоял и просто пялился во все глаза, то на зрачки, то на уши, не решившись верить в то, что видел. Хотя в конце концов, насмотревшись, он вновь пожал плечами.       — И что? Ну, оно, конечно, очень странно. Вот это вот… всё. Но как оно влияет на то, что ты не заслуживаешь благодарности? — Данилов потер себе переносицу ровно там, где у собеседника был наклеен пластырь. — Я даже маминой кошке говорю «спасибо» за то, что она мне в ботинки перестала ссать. Всё равно не понимаю, что плохого в ушах и эээ… глазах. Феномен какой-то. Но ты, несмотря на это, взял и сделал добро, а значит, заслужил благодарность. Всё просто. Хотя мне жутко интересно, конечно…       На лице « Призрака», хоть и по прежнему в темных разводах от крови из носа, читалось странное сочетание настороженности и недоумения. Он всем своим видом молча и выразительно излучал фразу «Да что с тобой не так, Данилов?!». Разве что черные пряди волос, упавшие на глаза, чуть смазывали ощущение того, что странноглазый сейчас покрутит пальцем у виска.       — Видимо, влияло, — одно плечо незнакомца резко дернулось и он застыл, словно пытался склеить всю свою картину мира воедино. И результат был несколько противоречивым. — Я сделал то, что сделал, потому, что считал это… правильным.       — А я посчитал правильным поблагодарить тебя за то, что ты посчитал правильным сделать. Да сколько можно уже? У тебя точно сотрясения нет? Пойдём чай пить, мне надоело стоять в коридоре, — Серёга кивнул в сторону кухни.       Взгляд желтых глаз больше не был совсем уж безэмоциональным. Или это Данилов за короткое время начал подмечать тонкие нюансы эмоций этого странного мужчины, для которого было непонятным то, что было нормой для обычных людей. «Призрак» одним движением вновь натянул капюшон, пряча себя от окружающих. Медленно и тягуче кивнул Сергею, открыл дверь и шагнул в темноту подъезда, растворяясь там и вновь исчезая из жизни Данилова так же бесшумно, как и тогда, в Аргунском ущелье. Ничего не говоря и не оставив на прощанье ничего, кроме воспоминаний и еще большего количества вопросов.       — Надо было кофе, наверное, предложить… — Сергей вздохнул и закрыл дверь. Может быть, этот Новый год будет не таким обычным, как всегда. По крайней мере, чувство чего-то приближающегося и необычного заметно усилилось. А своим чувствам Данилов привык доверять.