Между Шанхаем и Яньчэнем, рассвет
«Земля». Ироничное название для мира, где вместо пресловутой земли под ногами лежал плотный камень, а небо переливалось коричневато-зеленым цветом. Цири видала и куда более странные места: города, по улицам которых на двух лапах ходили кошки, а здания-грибы возвышались до самых небес, где люди путешествовали на летающих насекомых вместо кораблей. Но даже верхом на гигантском кузнечике Цири не было так неуютно, как в железной коробке, несущейся на всех парах неизвестно куда. Умение попадать во всякие передряги она точно унаследовала от Геральта. «Что же с ним все-таки произошло?» — думала она, наблюдая за Адамом, не сводящим глаз с бегущих по экрану цифр. Ночью, пока тот спал, Цири пыталась украдкой рассмотреть его поближе, понять, как присоединяются его механические руки к торсу. Они оказались прибиты, словно заклепками, но само соединение плоти и железа выполнено очень аккуратно — так ловко сшить одно с другим смог бы только опытный знахарь. Пила, режущая по живому с негромким скрипом… Бонарт. Цири сглотнула горькую слюну. — Адам? — М? — ответил он, коснувшись едва заметного шрама на лбу, напоминающего пятиугольник. — Что с тобой произошло? — Цири кивнула на руки. — Не на того нарвался? Или сам выбрал таким стать? — Таким? — эхом переспросил он. — Я никогда не… В общем, обстоятельства. Считай, потерял в схватке. Многие выжившие после Северных Войн остались калеками — и альтернативой братской могиле для них стала бутылка или паперть. Теряли и руки, и ноги — но таких невезучих, чтобы лишиться всех конечностей разом, Цири еще ни разу не встречала. А ведь Адам вне всяких сомнений умел управляться с самострелом… пушкой. Точное ее название — то ли Закат, то ли Зенит — она запамятовала. — Как ты умудрился-то? Адам невесело усмехнулся. — «Всего лишь царапина, бывало и похуже» (1), — Цири недоуменно взглянула на него, и он пояснил: — Монти Пайтон. Не бери в голову. Если серьезно — я до сих пор не знаю, как именно это произошло. Мне сказали уже постфактум, что другого выхода не было. Из-за обезличенности последней фразы Цири нарисовала себе в воображении некую сущность, спустившуюся на землю, чтобы поведать Адаму о Предназначении. — Сочувствую, — вздохнула Цири, но он уже не слушал, вернувшись к веренице цифр. Не зря Нэннеке отчитывала ее за неуемную любознательность. «Любопытство сгубило кошку», — ворчала настоятельница и добавляла: «И заметь, княжна — кошку, а не кота». Как Цири ни пыталась рассмотреть той ночью спящего Адама, в темноте так и не поняла: то ли он ниже пояса весь из железа, то ли исподнее черного цвета. Первое могло хотя бы объяснить, почему, лежа с ней в одной постели, он даже не пытался… Ничего он не попытался. Случайные прикосновения и неловкие комплименты давно воспринимались ею как должное — прошли те времена, когда Йеннифэр обзывала ее, хоть и любя, гадким утенком. И Цири уж точно не ожидала, что мужчина, впервые за долгое время сумевший вызвать в ней… любопытство, предпочтет мирно отвернуться к стенке. Сразу видно, что философские измышления Лютика в трех томах он не читал. «Зарубите себе на носу, господа: барышню вы оскорбите, не попытавшись залезть под юбку, а никак не наоборот!» Цири инстинктивно потерла щеку и постаралась отвлечься от дурацких мыслей. Машина неслась быстрее Дикого Гона, но внутри коробки даже не был слышен вой ветра — только назойливый шум, напоминающий стрекотание. Здесь любили создавать подделки, пытаясь подражать оригиналу: железо сделали похожим на плоть, камень — на дерево, а искусственный свет лишь отдаленно напоминал солнечный. В облегающем как вторая кожа одеянии Цири было не слишком уютно. Стеганки местные мастера делают неважнецки — в такой тонкой и узкой броне только чародейкам на конном выезде щеголять. Зато мечи чудо как хороши! Тот, что подарил ей Армитидж — короткий и изящный, как гномий гвихир, но во много раз легче и острее. Гладкая рукоять лежала в ладони, как влитая, а ее изгиб так и приглашал руку согнуться в локте и рубануть. Адам наконец оторвался от созерцания бегущих строк и подошел к ней, прислонившись к противоположной стене и скрестив руки на груди. — Если мы уж решили говорить начистоту, — «Когда мы такое решили?» — подумала Цири. — Ты на полном серьезе… хм… дочь императора? Откуда?.. Ах, да, кажется, Цири сказанула это Бамби в тщетной попытке напугать лже-архимага. Информация тут разносится быстрее ветра — мечта шпика, а не мир. Сама постановка вопроса ее слегка озадачила — Цири никогда не думала об Эмгыре как об отце, а о себе — как о наследнице Нильфгаардской империи. Императора можно было называть по-разному: прекрасным правителем и стратегом, отъявленным лжецом и интриганом — эти качества всегда удивительно сочетались между собой — но отцом? Это место в ее жизни давно и прочно занял другой. — Дочь императора Нильфгаарда, да. Также известная, как Владычица Озера, Повелительница Времени и Пространства, Дитя-Неожиданность и так далее, и тому подобное, — Адам не сдержал улыбки на третьем эпитете. — Улыбайся-улыбайся, мне давно не смешно. — Ничего, что мы на ты, Ваша Светлость? Белые зубы сверкнули в тусклом свете. — Ваше Высочество, — шутливо фыркнула Цири. — Я же княжна, а не герцогиня. В памяти всплыл несуразный портрет, который Калантэ повесила в покоях — маленькая девочка с надутыми губами, вся в накрахмаленных рюшечках и бантиках, на фоне цинтрийского герба. Цири прыснула. — Прошу простить, Ваше Высочество, — Адам сделал то, что, наверное, понимал под церемониальным поклоном, за который, однако, императорский камергер погнал бы его ссаными тряпками по двору. Цири рассмеялась еще пуще. — Так-то лучше. Последние пять зим она провела в бегах, скрываясь от тех, кто видел в ней лишь титулы, а не человека. «Предназначена, обещана, обязана» — хоть на герб как девиз лепи, аккурат под имперским солнцем. Мгновения затишья были для Цири драгоценными.******
Четыре часа спустя, нулевой уровень Красного Берега
Ей нравилось наблюдать за Адамом. В своем деле он был чертовски хорош — молниеносный и предельно точно атакующий призрак, способный безошибочно угадать, где прячется противник. И оружие ему под стать — компактное и абсолютно бесшумное. Интересно, кто вышел бы победителем — он или Геральт — если бы им довелось схлестнуться в схватке? Но жестокости убийц, привыкших прятаться в тенях, в Адаме не было — нелепого мужчину в казенной одежде, случайно попавшегося на пути, он не прикончил, а спрятал в подсобке. И хотя Цири оценила благородный жест, она все равно осталась при мнении, что милосердие - слишком большая роскошь, и если бить, то уж наверняка. Но убивать от нее и не требовалось — нужно было всего лишь проникнуть в подсвеченное на схеме хранилище — и рвать время и пространство, пока в буквальном смысле не начнет пахнуть горелым. Комната — четыре широкие квадратные стены, отделанные гладким белым камнем, и такой же потолок — не отличалась богатством убранства. В помещении не было никакой мебели, кроме широких экранов и массивного терминала. К последнему Адам и направился. В Цири крепла уверенность, что в этом мире без железок ничего не работает и работать не может. Сама она посчитала решение доверить безопасность куску металла, который так легко перекупить, опрометчивым. Такой вывод она сделала после того, как квадратные големы — кажется, они называются дроны — пропустили их в комнату без всяких возражений. — Все в порядке? — спросила Цири, подумав, что Адам слишком долго возится. Тот молчал. Вместо него на ее вопрос ответил истошный вой, резанувший по ушам хуже вопля бруксы. Меньше, чем через мгновение, захлопнулись массивные двери, страшно заскрежетав потаенными механизмами. Цири взглянула на Адама и за долю секунды в темных линзах перед ней промелькнуло отражение собственного страха. Невидимый враг наблюдал за ними с зеркальных экранов… …COMING HERE WAS YOUR FATAL ERROR (ПРИЙТИ СЮДА БЫЛО КРИТИЧЕСКОЙ ОШИБКОЙ)… Без очков не разобрать ни единого слова. Камеры бешено вращались: на экране появилось нечто, весьма отдаленно напоминающее человека — силуэт женщины, сотканной из черно-зеленых проводов и словно светящейся изнутри. При виде асимметричных и растянутых черт лица сердце Цири отчаянно заколотилось. — Вниз, Цири! — крикнул Адам, пытаясь обуздать взбесившуюся машину. — Быстро! Два раза ей повторять не надо. Цири отскочила в самый дальний угол, держась от Адама как можно дальше, и с усилием зажмурилась, ощутив хорошо знакомую невесомость, которую пронизывали ритмично сокращающиеся волны и жужжание проводов. Не промахнуться бы, не запутаться в слепящих потоках… По глазам резанул неоновый свет, в котором с трудом можно было разглядеть искаженную картинку: уходящий в бесконечную черноту, освещенный ослепительным светом, коридор. И человеческую фигуру посреди него. Промахнулась. Коренастый, похожий на насекомое в своем странном шлеме и защитном снаряжении, мужчина наставил на нее пушку вдвое больше той, что была у Адама. Раздался двойной металлический щелчок. Цири успела отскочить в сторону, прежде чем уши заложило от грохота. Огненный дождь пролетел меньше, чем в аршине от нее. Правый бок обожгло огнем, как будто кожу живьем содрали. Холера! Кровь потекла вниз по бедру. Главное сейчас — не смотреть на рану, ни в коем случае не смотреть. Зеленая вспышка, и Цири оказалась за спиной врага. Тут же почуяла уже успевший ей полюбиться запах паленого. Рубанула сверху, извернувшись в обратный пируэт — лезвие пробило броню. Но тщетно — под ней еще один слой железа. От острой боли замутило. Дыхание со свистом вырывалось между зубами, клокоча в горле. «Сосредоточься, Цири. Каэр Морхен. Гребень. Сальто». Мужчина обернулся, готовый выпустить еще один огненный град. Слишком медленный в тяжелой броне, сбитый с толку яркими быстрыми вспышками. Цири метнулась в сторону, прежде чем развернуться в пируэте и прыгнуть снова, вогнав клинок под углом прямо туда, где должна находиться шейная артерия. Если и вместо шеи у него железо, то придется совсем худо. Давненько она не была так рада видеть кровь, хлынувшую из горла и брызнувшую ей на лицо. Первый труп. Теперь не так страшно — известное перестает быть кошмаром. Убил одного — человека, эльфа, киборга — сможешь убить и другого. Сюда идут. Когда в коридоре послышались топот и отрывистые команды, Цири уже спряталась в узком проеме вентиляции. Неуверенно коснулась раны — и тут же зашипела, отдернув руку. Но по-настоящему больно станет потом, когда азарт битвы схлынет. Черт с ней, с раной, если бы снаряды задели что-то жизненно важное, она бы давно протянула ноги. До свадьбы заживет. …INTRUDER IN THE LEVEL 3 SOUTHWEST VENTILATION COMPLEX (ПОСТОРОННИЙ В ЮГО-ЗАПАДНОЙ ВЕНТИЛЯЦИОННОЙ СИСТЕМЕ НА ТРЕТЬЕМ УРОВНЕ)… Песья кровь, снова она! Монотонное оповещение повторилось в тот момент, когда рука в железной перчатке сдернула люк вентиляции. В проход закатилось что-то маленькое и лихорадочно мигающее. Цири взвизгнула, зажмурившись, пытаясь вызвать в памяти красную точку посреди узкой черной протоки. Окружающий мир исказился и исчез в стремительном круговороте. Вынырнув из межпространства, Цири упала на четвереньки и зашлась в мокром тяжелом кашле, ощутив во рту привкус крови. Отрезвляющую медную горечь. Слава высшим силам, во второй раз вышло лучше. Все, как и описывал Адам — ни окон, ни дверей, никакой мебели, кроме стен из жужжащих коробок с множеством светящихся огоньков и экранов, прикрепленных к потолку. И провода, сотни шнуров, устилавших белоснежный пол, как змеи — пыточную яму. Все пространство было пронизано чем-то… каким-то неживым присутствием. …YOU MADE IT THIS FAR YOU WON’T MAKE IT MUCH FURTHER (ДАЛЕКО ЗАБРАЛАСЬ НО ДАЛЬШЕ НЕ ЗАБЕРЕШЬСЯ)… Женский голос, словно холодная острая сталь скальпеля, препарирующего глазное яблоко. На экранах засияли ряды цифр, ослепительно яркие на фоне общей серости. Цири никогда не видела такого количества чисел: ни у ростовщиков, ни у звездочётов… За ними вырисовывался силуэт… Лицо… Нечто. Вся комната пропитана его удушающим присутствием. В следующую секунду раздался крик — или визг — что-то среднее между ними. Искусственный вой. Цири попыталась закрыть уши, зажать их ладонями, но звук проникал сквозь них, словно чудовищный пульс. Весемир рассказывал… Брукса… Таким образом… Когда кошмар закончится?! Цири казалось, что она стремительно теряет рассудок. «Телепортироваться, пока не почувствуешь острый запах гари…» Вспышка — междумирье — комната. Крик не утихал, становясь громче и пронзительнее, выходя за рамки того, что Цири считала возможным, разрывая слух. Слезы выступили на воспаленных глазах, когда Цири мучительно вывернуло прямо на провода, а живот свело судорогой. … A PATHETIC CREATURE OF MEAT AND BONE (ЖАЛКОЕ СУЩЕСТВО ИЗ КОСТЕЙ И МЯСА)… Заткнись, тварь! Голова пошла кругом. Цири пришлось упереться ладонями в массивную коробку, чтобы не потерять равновесие. На гладкой серой поверхности остался кровавый отпечаток. Бежать… Иначе она здесь свихнется! Стоило сделать шаг в междумирье, как по ящику пробежали короткие шипящие разряды. Крик резко оборвался, превратившись в гудящий рой рассерженных металлических насекомых. …SONIC DEVICES CONNECTION ERROR (ОШИБКА СОЕДИНЕНИЯ СО ЗВУКОВЫМИ УСТРОЙСТВАМИ)… Не может быть… Безумная мысль проскользнула в голове Цири. Голос — и есть коробка, этот сраный ящик! Тогда…искривление пространства действует на нее, точно так же, как на любое другое железное создание. Еще раз. …INTRUDER AGGRESSION MODULE ERROR (ОШИБКА МОДУЛЯ АГРЕССИИ К ПОСТОРОННИМ)… Цири сдержала очередной рвотный позыв, крепко сцепив зубы. Держаться, пока не запахнет жареным. … DID WINTERMUTE SEND YOU FIRST NAME YOU ARE MAKING A MISTAKE (ТЕБЕ ПОСЛАЛ ВИНТЕРМЬЮТ ИМЯ ТЫ СОВЕРШАЕШЬ ОШИБКУ)… «Катись псу под хвост, уродливая, мерзкая железяка!», — с резко нахлынувшей яростью подумала одуревшая от звуковой пытки Цири. В это мгновение невидимый противник олицетворял все непонятное, враждебное, и неживое. — «Сдохни, сдохни, сдохни!» … THIS IS A WEAPON RACE YOU ARE NOT ABLE TO СОМРRE (ЭТО ГОНКА ОРУЖИЙ КОТОРУЮ ТЫ НЕ В СИЛАХ ПОНЯ)… Запах паленого, жженый, едкий запах. Предсмертный писк. … CRITICAL SYSTEM ERROR (КРИТИЧЕСКАЯ ОШИБКА)… В комнате погас свет и наступила долгожданная тишина. Только тогда Цири смогла отдышаться, прислонившись к злосчастной коробке. Тварь мертва — нечто превратилось в ничто. Она чертыхнулась, но еле-еле услышала собственный голос. Неужели тварь оставила ее тугой на одно ухо?! Блядская коробка, не способная ни убежать, ни ответить, что она о себе возомнила?! От дикой обиды Цири ударила мечом по проводам и в следующую секунду заорала так, что из глаз посыпались искры. Одна радость — если оглохла, то не до конца. Проклятый мир, где даже шнур пытается тебя убить! Слышала бы Калантэ ее ругательства, отходила бы мокрым полотенцем по губам. Некоторое время она сидела на полу, закрыв лицо руками и стараясь привести ошалевшие мысли в порядок. Нужно возвращаться — и лучше всего короткими перебежками, чтобы приберечь силы, если что-то как обычно пойдет не так. А есть все-таки некая ирония в том, что и в этом мире ей дали контракт на монстра. Вот уж правда, что ведьмачке везде найдется работа. Цири тяжело поднялась на ноги и вздохнула. Подтянулась на пару аршинов вверх, оказавшись в очередном витке лабиринта. В маленькой прямоугольной комнате, где стены уставлены металлическими шкафчиками. — Эй, сестр…! Цири не расслышала фразу до конца. Незнакомый голос — жизнерадостный, с северным, простячковым выговором — раздался откуда-то сверху. Что показалось Цири еще более странным — говорящий точно знал, на каком языке к ней обращаться. — Что? Такими темпами у нее разовьется страх голосов из ниоткуда. — Я ГОВОРЮ, ОТЛИЧНАЯ РАБОТА, СЕСТРИЧКА! — продолжил незнакомец. — Нет, серьезно, весь мир тебе обязан. А я лично — так особенно. Эта китайская дешевка нам всем попортила бы кровь. — Кто ты? — спросила Цири, осторожно выскользнув в коридор, прислушиваясь к доносящимся откуда-то издалека звукам пальбы. Или рядом? А она просто не слышит? За каждым поворотом — вооруженные твари, и лишь за одним из них — Адам. — Твой старый друг — Винтермьют, — было в его голосе что-то странное, но Цири не могла до конца понять, что именно. Говорил без запинки, будто выучил реплики, как актер в театре. — Рад наконец услышать твой голосок. Давай вытащим твою задницу отсюда, пока ее не нашпиговали свинцом. Направо. Правым ухом слышно гораздо лучше. Только бы это было временно, глухая ведьмачка — что шлюха без сисек. Цири аккуратно толкнула тяжелую дверь — за ней широкая каменная лестница, ведущая наверх. Наверх ей и нужно. — Без Адама никуда не пойду. Он единственный человек, которому в этой дыре можно хоть как-то доверять. — Что? Забудь. Адам по уши в дерьмище, китайская сука натравила на него своих цепных псов. Как плохой торгаш на переполненном рынке, Винтермьют точно пытался ей что-то впарить. — Слушай, дружок, Винтермут, или как там тебя, я сказала, что без Адама я отсюда не уйду. Где он? — Сестренка, не дури. Сколько ты его знаешь? — Тебя я знаю несколько минут. Винтермьют тяжело вздохнул. — Сейчас сюда войдет группа таких отморозков, что у тебя от одного их вида штаны намокнут. Это тебе не кричалки, которые устроила Шодан. Еще один этаж, и первая дверь направо. — Ты даже представить себе не можешь, каких ублюдков я встречала. Цири пробежала пару лестничных пролетов, пока в узком окне не забрезжил свет. Дверь заперта. — Подожди, — коротко бросил ей Винтермьют. За дверью послышалось короткое ругательство, очередь выстрелов, вскрик и тишина. Красная лампочка окрасилась в зеленый. — Теперь можно. Когда она открыла дверь, то увидела распластанное на полу тело, окруженное плотным кольцом дронов, приветливо подмигнувших Цири огоньками. В зрелище было даже что-то комичное — будто миниатюрные амбалы радостно пинали зашедшего не в ту подворотню бродягу. Мертвее мертвого. Чтобы там ни говорил Адам, а пушки куда смертоносней меча и, что гораздо важнее, бьют на расстоянии. Она подняла с земли оружие, сняла с трупа пояс, к которому оно прикреплялось, и тщательно обыскала карманы штанов. В одном из них была миниатюрная штуковина, похожая на ведьмачью бомбу — вроде той, что бросили в шахту. Черт его знает, может, пригодится. — Ты хоть знаешь, с какой стороны пистолет держать? — протянул Винтермьют. — Сама разберусь, — отрезала Цири, крепче затягивая пояс. Слишком широкий для узких девичьих бедер. Она направила оружие в темноту коридора и нажала на спусковой крючок, как это делал Адам. Выстрел неприятно отдал в правую руку, да и прицелилась неловко, но в целом - ничего сложного. — Ну-ну. Мушку спили, сестренка. Поблагодаришь, когда тебе эту штуку в задницу по самые гланды запихнут. — Попридержи при себе свои фантазии. Цири вытерла пот со лба, стараясь не обращать внимания на жгучую боль в боку, и побрела по очередному коридору, мимо маленьких дверей в кубические комнатки. Что за существо пыталось свести ее с ума? Даже чудища оставляют след в Силе — все живое тесно с ней переплетено. Но в той комнате Цири не заметила ни малейшего возмущения в потоках — в ней царило магическое безмолвие. Тварь думала и говорила, но душой не обладала. Йеннифэр считала такое невозможным. Ох, Цири будет что ей рассказать. — Эй, сестричка, глянь-ка сюда, — с нездоровым энтузиазмом сказал Винтермьют, — Вон там — Адам, а это — парень, который сделает из него форшмак. Экран в конце коридора вспыхнул. Цири зажмурилась от яркого света, прежде чем сумела вглядеться в изображения и понять, что за точки движутся по аккуратно нарисованной схеме здания. Вести с полей паршивей некуда. Адама загнали в тупик; по всем фронтам к нему движутся полчища солдат. Винтермьют увеличил одну из картинок. — Слушай меня или останешься с ним один на один. Что за чудище?! Как будто человека живьём освежевали. Да и с бестией по его правую руку тоже что-то неладно — слишком длинные, как у вставшей на задние конечности газели, ноги. Киборги. Кто там позади них?.. Нет, показалось. — Четвертая дверь по коридору направо — будь так добра, сестренка, съебывай отсюда к чертовой матери. Хорошо командовать, отсиживаясь неизвестно где, пока другие рискуют жизнью. Цири лихорадочно наблюдала за происходящим на камерах — расстояние между киборгами и Адамом стремительно сокращалось. Стоит им пересечь еще один коридор, и они его прикончат. Толпой на одного. Не отобьется. Холера, как же так получилось?! Оставить его умирать?.. Поступить так — по меньшей мере разумно, но что дальше? Убежать с этим придурком неизвестно куда и зачем? — Ты совсем оглохла, мать твою?! Вали отсюда! Думай, Цири, не все же тебе безвольной куклой за Адамом тащиться! Попытаться помочь ему — глупость, убежать с Винтермьютом — не меньшая. Между двумя лучше выбрать ту, после которой меньше будешь ворочаться по ночам. Может, попытаться отвлечь внимание, дать Адаму возможность сбежать? Она быстрая, быстрее в этом мире никого нет. Увести их в сторону и исчезнуть самой?.. Она твердо уяснила, что железо боится магии. Открыть портал прямо там, где стоят демоны, пока они не подошли к Адаму слишком близко? Разорвать пространство на куски, на части, увидеть, как из их чудовищных тел вылетают искры, и бежать прочь? Можно утешиться только тем, что смерть будет эффектной. С грохотом и фейерверком. Цири затаила дыхание, чувствуя, как растворяется в потоках Силы, и начала считать. Десять. Она не сомневалась в своем решении ровно до того момента, как… — Ебаная самоубийца! Нет, мать твою, не смей, не рядом с эль… — проорал Винтермьют за секунду до того, как она исчезла. …Как увидела, кто стоял позади киборгов, окруженный солдатами в масках. Цири не могла поверить тому, что видела — гордый Король Ольх спелся с дхойнями! Грош цена эльфской гордыне! Пять. Хотя кто же его тогда так измордовал?.. Нужно любой ценой избежать схватки. Перед глазами Цири полыхнуло белым. Она изо всех сил ударила по нитям пространства, пока не заискрился даже воздух. На лице Эредина застыло изумление, из тонких ноздрей резко хлынула кровь. В глазах зажегся тот пугающий огонек, с которым он вещал ей о ничтожности людей, с которым сравнивал ее с бриллиантом в куче перегноя. Он исчез… Три. …за спинами солдат, рванувших к ней? Или?.. — Don’t you fucking shoot! (Не стрелять, блядь!) — истошно заорал кто-то. — We need her alive! (Она нужна живой!) Цири почувствовала позади себя движение и услышала свист рассекаемого воздуха. Исчезнув в зеленой дымке, она наблюдала со стороны, как демонический солдат вскинул лапу, чтобы схватить ее, но наткнулся лишь на пустое искривленное пространство. Кулак заискрился. Один. Она прорывалась через вязкую пелену мироздания к выходу. Скорее, наружу, подальше отсюда! Внезапный сильный удар в спину выбил из легких Цири весь воздух, швырнув вперед. Ни кулака, ни меча или снаряда — ледяная глыба выкинула ее из Междумирья и пригвоздила к мокрой земле. Все-таки она тут есть. Первым, что Цири увидела, были очертания Красного Берега и машина, парящая над зданием. В лицо подул холодный ветер, на коже застыли капельки дождя. Пахло морем. Приятный, давно забытый запах. Полежать бы тут… пару минуточек. Вторым, кого она увидела, был Эредин. Без шлема, кольчуги и регалий, в помятой человечьей рубахе и штанах. Кто-то — благослови его высшие силы — хорошенько отмудохал эльфа. Нос и губа разбиты, на шее ошейник из черных синяков, а левую руку он держал под странным углом. Но спесивое выражение на лице осталось неизменным. Как же много высокомерия в ком-то, кто умудрился позволить ей сбежать, ударившись затылком об мост и позорно навернувшись с лодки. Злорадство как ветром сдуло, когда Цири увидела, что он сжимает в руке. Подаренный Армитиджем меч. — Умница, Zireael, — эльф вытер нос от крови тыльной стороной ладони и улыбнулся, показав мелкие ровные зубы, — Кто бы мог подумать, что я буду тебе глубоко и искренне благодарен. Пушка. Она схватилась за оружие, наставив его прямо в лоб эльфа и быстро, судорожным движением нажала на спусковой крючок. Глухой щелчок, но выстрела за ним не последовало. Почему ничего не произошло?! Снаряды. Цири чуть не разрыдалась от бессильной злости. Усмехнувшись, Эредин выбил оружие из рук девушки коротким ударом. — Серьезно? — скривил губы он. Со стороны Берега послышался лай собак и истошный вой сирены. — Ты подняла на меня оружие, которым даже не в состоянии воспользоваться? Она бросила последние силы на попытку исчезнуть, но с ужасом ощутила лишь пустоту и намертво сковавшие ее ледяные путы. — Пошел в задницу! — прорычала она, попытавшись подняться, но ноги ее не слушались. Тело охватил неестественный, пробирающий до костей, холод. Так… Холодно. Тянуло в сон, и не было сил ни пошевелиться, ни закричать. Где-то вдалеке были слышен шум лопастей летающей машины. Краем глаза она увидела, как Эредин поднял с земли пушку. — Попридержи язык, Zireael, — она уже и забыла, как неприятно он растягивал слова, — ругательства уродуют твою милую мордашку не хуже шрама. Он протянул к ней руку. Оцепенев от холода, Цири ничего не могла сделать — только наблюдать, как холодные длинные пальцы точным движением сжимают сонную артерию. — Тебе больше некуда бежать. Успокойся, девочка, мы скоро будем дома. Крупные темно-зеленые капли дождя разбивались о грязную землю.