Командиру в/ч 2201
Рапорт
Товарищ майор — разрешите жениться!
Подпись Дата Вот что мне оставалось делать? Только в духе всем известного комэска чесать репу. — И кто это тебя, душа моя, надоумил-то? И главное — на ком жениться-то будешь? — в принципе, ответ был очевиден, но хотелось послушать Колину версию. Тот замялся. — Ну, тащь майор, я того, самого… Ну и вот. Как честный человек. — Ну и кого же ты — «того»? Акаги или Кагу? — Так обеих, тащь майор. — Чё?! Когда?! — Дык, в госпитале ещё. Но это не я, они сами вдвоём пришли! Сказали, что, мол, не будут больше ругаться из-за меня. Ну вот и… — Зашибись, то-то я думаю, чего-то они такие довольные ходят! Как кошки сметаны облопавшиеся. Ну Колек, ну кобель. Гарем значит строим, по кирпичику? — жаль, но издеваться долго у меня не получилось. — Командир! Хорош, а? А то сам с двумя девчонками чуть не по базе в обнимочку рассекаешь! И только не говори, что сам не того?! Тут наступил мой черед смутиться. Дело в том, что я действительно, тоже «того». Правда, не с обеими сразу, как Николай, но тем не менее. Уже предвижу вопросы: «Кто первая?»; «Когда?»; «В каких позах?». Облизнётесь, это личное. Одно скажу — с любимой девушкой такие вещи делать куда приятнее, чем со случайной подружкой. Со всеми этими амурными делами, прошла пара недель. Надо сказать, что не всё было так безоблачно и прекрасно, как хотелось бы. Мой самый главный датчик, буквально вопил о том, что приближаются не просто большие — огромные проблёмы. Наконец, был объявлен приказ — мы атакуем недавно найденную базу противника. Сопротивление ожидается ожесточённое, поэтому в бою будет принимать участие весь флот. Несколькими группами мы должны выйти в район сосредоточения и нанести удар. В теории у нас перевес, но чутье солдата подсказывало, что не всё так просто. Что-то такое уловил и Николай. Мы с ним ходили, натянув на морды самые счастливые улыбки, какие только могли изобразить, и усиленно готовились к неприятностям. К сожалению, операция по переводу в тыл наших любимых девушек, закончилась полным провалом. Ожидаемо конечно, но всё равно — жаль. Хуже того, они заподозрили что-то и устроили нам с Колькой форменный допрос, с пристрастием. Отбрехались кое-как. Ну правда — а что мы им можем сказать? Что чуйка вопит о приближающемся песце? Сказали, конечно, вот только, а дальше-то что? Ощущения к рапорту не приложишь, да и Девы наши буквально на дыбы встали, мол, не пустим вас одних, даже и не заикайтесь. Боевые они у нас, что и говорить. Утро начала операции, словно издеваясь, встретило нас солнечной погодкой. В противоположность ей, на душе было мрачно, туманно и скребли кошки с дом величиной. К слову, не только у меня и Кольки. Нагато мне рассказала, что у неё такое чувство, что всё это уже было, что какой-то кукловод, как будто снова ставит пьесу, и результат уже известен. К Кольке утром прибежала Акаги, жаловалась на кошмары. Говорила, примерно, то же самое, что это всё когда-то уже было. Она рассказывала, что видела как гибнут канмусу, видела объятый пламенем и тонущий силуэт авианосца, и узнавала в нём себя. Ох, и не нравится мне всё это. В мистику я не верю, но здесь нельзя быть уверенным ни в чём. Все, что остаётся делать, готовиться к бою и молиться богам, чертям, Великому Ничто, всему, чему угодно, лишь бы это нечто помогло спасти девчонок, не только наших — всех. Сейчас я готов ради них в лепёшку расшибиться, но вот хватит ли этого? Не знаю. И я молюсь, молюсь беззвучно, стараясь чтобы никто ничего не заметил. Я твёрдо уверен, что в этой операции проблем избежать не удастся. И, разумеется, как в воду глядел. Нет, сначала всё шло, как по маслу. Флот смел немногочисленные заслоны и подошёл к острову. Дальше началась чертовщина. Во-первых, там оказалось просто неприличное количество авианосцев врага, да ещё, и Принцесса авианосцев в придачу. Дальнейшее помню смутно, кусками. Вражеские бомбёры, идущие со спины, грохот моих ракет, русский мат Кольки, и его, буквально выброшенные в небо, СУшки, рвущиеся на перехват. Грохот ГК Ямато, крики эсминцев, непрекращающийся рёв бомбомётов, детонации торпед, разрывы фугасов. Тройка пикировщиков заходит на Акаги, мать твою, не успеваю сбить, девушка всё поняла и грустно улыбаясь, закрывает глаза, и, буквально, ввинтившаяся между ней и бомбами Фубуки, сбивающая! Сбивающая, мать её, через якорь, эти самые бомбы, расцелую паразитку! Глубинный эсминец бросается на Китаками и огребает в челюсть, с ноги от Оой! Нет, я знал, что она на Китакими повёрнута, но что бы так — это нечто. Между тем, эта повёрнутая особа хватает эсминца за челюсть и подкидывает в воздух, после чего расстреливает его из пушек. Такого я и представить себе не мог. Между тем, сладкая парочка начинает обниматься прямо посреди боя. Десяток Тварей решает воспользоваться случаем, зря они это, напрасно, Девчата начинают кружиться в каком-то подобии вальса, и при этом разбрасывают во все стороны торпеды. Торпед у них полно, так что всем врагам хватило, многим — не по одному разу. Море уже больше напоминает фарш, повсюду чёрно-синие ошмётки. Наши все целы, слава богу. Наконец, мои ракеты ставят точку в споре с Принцессой Авианосцев. Девчата потихоньку добивают вражеские эсминцы и крейсера. Неужели пронесло? Вот только… серая хмарь над головой почему-то не спешит рассеиваться. — Командир, — сдавленно шипит Колька, — глянь на радар. — Твою мать! — к нам приближается целая толпа. Раз в пять больше, чем было, и, ко всему, похоже, там Принцесса Флота. Песец пришёл — допрыгались.