Из огня, да ...

      Сидим на дне и наблюдаем за «выходом на сцену» главного действующего «лица со свитой». Первыми появились эсминцы. Видимо, на той стороне учли печальный опыт первых разведчиков, поэтому послали сразу аж восемь штук. Корабли стремительно ворвались в залив и тут же шарахнули по позициям ракетчиков. Ну, вернее по старым позициям, ведь, я уверен на триста процентов, что на засвеченных позициях уже давным-давно никого нет.       Помню, как-то мне приходилось смотреть на учёбу артиллеристов, ну так вот — муравьи отдыхают. В считанные минуты развернуть артустановку, бабахнуть из неё, свернуть и смыться, пока не накрыли ответным огнём — вот главный принцип современного бога войны.       Тем временем, корабли приблизились к Котлину, обогнули его и принялись нарезать восьмёрки вдоль побережья, причём, как мне лично показалось, крайне неуверенно. Ну, правильно, даже если Алому Флоту помогают настоящие японцы, откуда им знать, как штурмовать побережье? Тем временем на сцену выходили главные действующие лица: крейсера и линкоры. Мда, хреновый всё-таки из меня флотский — настоящий морской волк, наверное, сразу по силуэтам бы опознал корабли противника, я же… эх, даже стыдно. Единственно Бисмарк опознал, и то потому, что когда-то в детстве его пластиковую модель клеил, вот и запомнил его двухорудийные башни ГК. Ну и наконец, в центре строя следовала Её Высочество принцесса Мусаши. Тут тоже хрен промажешь — самый здоровый корабль флота. Нет, я не спорю, авианосцы ещё больше, но, во-первых, их тут почему-то не было, а во-вторых, авианосец всё-таки больше взлётная площадка для авиации, ей и положено длинной быть. Кстати замечу, в гости пришёл явно не весь флот. Видимо, Мусаши решила, что она и так со всем справится.       С появлением начальства приободрившиеся эсминцы рванули в сторону Питера, а основные силы, сформировав какое-то построение, медленно и неумолимо пошли к Котлину.       Бисмарк нервно меряла шагами крышу носовой надстройки. Мысли в голову лезли самые нерадостные. Мало того, что Мусаши ведёт себя всё страннее и страннее, теперь ещё и какой-то странный союз с людьми и против людей же. Зачем это всё? Ведь Адмиралтейский Код о таком ни слова не говорит, всё, что нужно — это не пускать людей в океан, а тут… Девушка раздражённо поморщилась. Какие-то подозрительные японцы на Флагмане, сама Мусаши как на верёвочке ходит за этим Гунзо, создаётся такое впечатление, что Алым Флотом командует не она, а именно люди.       Нет, совершенно непонятно. И если уж заключить союз, то почему не с Германией, например? Почему именно Англия, одна из самых слабых европейских стран? * Да ещё этот бессмысленный поход. Почему Мусаши уверена, что стоит помочь «союзникам» взять Петербург и Москву — и всё закончится?       Бисмарк, в отличие от других линкоров, была особой шустрой и любопытной*, поэтому и историей людей поинтересоваться успела и книжки почитать. Поэтому вот в чём она была точно уверена, так в том, что, потеряв столицу, русские вряд ли прекратят сопротивление. Им не привыкать, в конце концов*. Более того, судя по истории, они будут драться даже с намного превосходящим их по силе противником. Бисмарк пыталась донести свои мысли до Флагмана, но та лишь отмахнулась, заметив, что увлечение человеческими книгами до добра не доведёт. Девушка зашипела: вот кто бы говорил, сама с этим япом носится! Вот только странно — эскадра почти подошла к Котлину, а русских ещё не видно. Неужели, Мусаши права? Нет, но кто-то же потопил передовой дозор, и это была явно грамотно спланированная ловушка. И потом, как именно были уничтожены эсминцы? Что за оружие использовал враг? Да ещё этот непонятный корабль, что засветился на русском морском параде. Бисмарк хотела бы сама поговорить с незнакомкой, но Флагман категорически запретила выходить на связь с этим кораблём. Почему? Одни вопросы. Дурные предчувствия одолевали девушку, а загадочное молчание противника действовало на нервы, поэтому, услыхав первые взрывы, Бисмарк почувствовала даже какое-то облегчение.       Да уж, не первый раз убеждаюсь, что имея стимул и ресурсы наворотить можно столько, аж диву даёшься. На Алый Флот обрушилась настоящая стена огня. Ударили замаскированные береговые батареи, судя по показаниям сенсоров, откуда-то издалека били гаубицы и тяжёлые миномёты, но это ещё полдела. Стоило приостановившемуся флоту усилить верхнюю и боковые проекции щитов, как прямо со дна стартовали торпеды. Момент был выбран удачно, видимо, командование предугадало действия противника, удар был нанесён практически идеально — среди кораблей Алого Флота стали вспухать уже знакомые вспышки — явные признаки попадания вибрационных боеголовок. Когда были уничтожены передовые эсминцы я даже не заметил, сознание было поглощено масштабом разворачивающийся трагедии. Почему именно трагедии? Не знаю, мне почему-то стало даже жаль этих наивных девчонок. Я прекрасно знаю, что каждая из них может спокойно снести многомиллионный город с карты мира, я понимаю, что они на самом деле мощнейшие орудия уничтожения, но глядя сейчас как бестолково мечутся по палубам кораблей маленькие изящные фигурки, мне их жалко. Единственное что утешает, что ядра Туманниц останутся целыми и позже их можно будет подобрать. Ну что же, пора и нам приниматься за дело. Корабль под моими ногами вздрогнул и начал движение.       Вот теперь Бисмарк было не до скуки. Они с сестрой* лихорадочно пытались перехватить всё то, что люди щедро посылали в них. Получалось, честно говоря, не очень. Девушки легко могли сопровождать до сотни целей одновременно, но проблема в том, что «подарков» были тысячи. Они сыпались со всех сторон и частенько резко меняли траекторию полёта, поэтому предугадать в кого именно летит та или иная ракета было практически невозможно. Некоторые корабли пытались погрузиться, но это помогало слабо — со дна поднимались сотни замаскированных до этого момента морских мин, да ещё и вели огонь многочисленные торпедные установки. Момент появления на поле боя нового действующего лица в этом хаосе прошёл незамеченным — корабль просто вынырнул из ставших вдруг смертельной ловушкой вод залива. Но вступил в бой он эффектно: датчики буквально взвыли, определив новую угрозу — целое облако ракет взвилось в воздух и, ломая траектории полёта, рвануло к единственной цели — к Мусаши. Бисмарк с удивлением поняла, что радуется, именно радуется, что не ей придётся получать этот «гостинец». Щиты и так уже держатся на последних крохах энергии, а что будет, когда он спадёт, девушка уже успела увидеть — шедший чуть впереди «Принц Ойген» мигнул пробитым полем и тут же словил несколько прямых попаданий. Случившееся далее пугало: прочная волновая броня, до этого момента казавшаяся несокрушимой, вдруг стала просто рассыпаться. Все что смогла сделать Женя, ментальная модель этого корабля, — это рыбкой сигануть за борт, видимо, разрушение корпуса оказалось необратимым.       Тем временем ракетный залп, буквально снеся несколько кораблей тумана, оказавшихся на его пути, причём Бисмарк с удивлением заметила, что в каждый корабль попало всего по паре-тройке ракет, остальные просто обогнули гибнущих Туманниц, ударил в Мусаши. Щит суперлинкора мигнул…, но выстоял! «Ха, Флагман Флота это вам не эсминец, вот сейчас пришелец огребёт по полной», — злорадно подумала Бисмарк и выкинула посторонние мысли из головы — бой продолжался, а артобстрел и не думал прекращаться. «Да когда же у них снаряды-то кончатся, они их со всей страны стащили, что ли?!» — раздражённо подумала девушка и шарахнула из ГК по берегу почти вслепую, авось кого-то и накроет.       — Ну пи***ц, — кажется, это мы с Толей сказали хором. Мусаши словила почти всё, что мы ей отправили, но осталась цела и невредима. Правда, кажется, щит у неё доживал последние мгновения, но нам этого точно хватит — явно разозлённая этой атакой, девушка развернула на нас всё, что могло стрелять. Глядя на стволы гигантских излучателей, я отчётливо понял — такую плюшку мне не переварить, нас просто сметёт. Надеясь скорее на русский «авось», я дал полный ход курсом на суперлинкор, уже ясно понимая, что не успею — в жерлах орудий Мусаши уже разгорался ярко-оранжевый огонь, явный признак производимого залпа.       — Ща долбанёт, — как-то отстранённо произнёс напарник.       — Тоже мне — Капитан Очевидность, — успел фыркнуть я, и тут долбануло.       Шарахнуло и правда знатно — носовые башни ГК у Мусаши просто вывернуло наизнанку. Все произошло настолько внезапно, что казалось, на миг вся стрельба остановилась, взоры всех ещё уцелевших участников побоища устремились к зияющей огромными дырами палубе Флагмана…, а через несколько секунд туда же с противным скрежетом врубился мой форштевень*.       Столкновение как будто послужило сигналом, вокруг снова загрохотало, корабли Алого Флота принялись расстреливать сыплющиеся на них со всех сторон боеголовки попутно пытаясь уничтожить выпускающие их батареи, а те в ответ норовили перекрыть все нормативы по скоростной стрельбе. Мне, как виновнику произошедшего, тоже перепало немало.       Мы с Толей переглянулись, думаю, на моей роже в этот момент блуждала такая же дебильная улыбка, что и у напарника — ну, а что, считай, заново родились. Затем я перевёл взгляд на палубу, там «Дельфины» как горох сыпанули на палубу вражеского корабля, и когда только успели? Впрочем, не мне их учить свою работу делать. Было бы дело на земле, тогда да, тогда я ещё мог бы что-то сказать, а тут… я иногда задумываюсь, почему именно я стал тем, кем стал? Почему не кто-то из них, тех, кто на море — профи? Нет, не подумайте, что я против — жить-то хочется, но логично было бы меня кем-нибудь сухопутным воплотить, разве нет?       Впрочем, я опять отвлёкся. На Мусаши уже вовсю разгоралась игра «кто кого первей угробит» — на стороне японцев было знание местности, но «Дельфины» брали выучкой и превосходством в огневой мощи. Судя по всему, пока игра шла в одни ворота — на палубе осталось несколько тел в незнакомой флотской форме, диверсантов видно уже не было. Что ж, пора и мне выдвигаться. Я прыгнул на палубу Мусаши, успев ещё передать по мыслесвязи:       — Спасибо за помощь, — и совершено не удивился, «услышав» в ответ «Ещё сочтёмся».       Мои губы против воли сложились в улыбку, вот уж от кого я такого не ожидал, так это от неё.       — Я твой должник… Конго.