Из огня, да ...

      Несколько минут, создание импровизированного шлюза — и вот перед нами с Толиком стоит невысокий крепкий мужичок лет сорока-сорока пяти в плотном гидрокостюме. За спиной у него висит какой-то зелёный прямоугольный ящик, я так понимаю, аппарат для подводного плавания, на бедре закреплён боевой нож, на боку на хитрой подвеске АПС-78*. Серые нахальные глаза сканируют нас и окружающее пространство похлеще, чем радар кругового обзора. Смотрю я на эту хитрую рожу, и рука сама кирпич ищет, чтобы долбануть на опережение. Вот чую, отведу глаза на секунду, и эта сволочь сопрёт что-нибудь, на память, ага. Я эту породу успел хорошо изучить ещё в той, первой жизни. Да что там говорить — сам такой был. Вообще, судя по ухваткам и манере поведения, передо мной коллега, только из морских, я-то больше по земле ползал. Речь не о том, сейчас интереснее то, зачем он сюда припёрся и как мои сенсоры его не засекли. Хотя, в последнем он вряд ли признается, я бы точно не сказал.       — Здравь желаю, мичман Седых! Ребята, вы нас до Мусаши не подбросите?       Мы с Толей оторопело хлопаем глазами. Вот спрашивается, нахрена мы тут из себя ниндзей изображали, если первый попавшийся мимо проплывающий водолаз в курсе всех наших планов? Чувствую себя полным идиотом, судя по выражению лица Толика, он о нас такого же мнения. Стоп, так он сказал «нас»? Он тут ещё и не один? Лихорадочно «оглядываюсь» всем, что у меня есть… мама родная, да их тут человек двадцать! Главное, заныкались так, что не присматриваясь — фиг увидишь даже в упор. Отмираю и ошалело смотрю на мичмана:       — У вас тут что, гнездо что ли?       — Да не-е, — Седых ехидно скалит зубы, — мы того… норные.       — Ага, я вижу. Так у меня что, на борту разве надпись есть — скорый поезд «Бердянск — Мусаши, остановка в Финском заливе»? И вообще, как?       — Та всё просто, — пронос у мичмана как у моего дружка-сапёра родом из Одессы, — мы тут уже вторые сутки ховаемся, Мусашу ждём… глядь, а тут вы нам чуть не на головы плюхаетесь, и тоже того, затихарились. На эсминцы вон, даже не пошевелились, значить что? Значит, кого покрупнее ждёте. Ну, а смысл на крейсера и линкоры размениваться, когда вы пожирнее дичь ждёте? Ну вот мы и решили что нам, стал быть, по пути. Да и заодно попросить хотим — может вы того, слегка подвинетесь, а то основной проход в пещерку нам загородили?       Опять врубаю сканирование — и точно, оказывается, тут в скале прорублен небольшой тоннельчик, настолько хитро замаскированный, что найти его не зная точного расположения — невозможно. Машинально сдвигаю корпус немного левее, мичман благодарно кивает:       — Благодарствую, так как насчёт подбросить?       — Да с чего ты взял, что я на абордаж-то пойду? Я вообще-то ракетный крейсер! Дам залп — и всё.       — Угу, угу, — Седых понимающе покивал головой, — ну хорошо, коли так, так подбросите?       Я вздохнул. Нет, не подумайте, то что отвязаться от «пассажиров» не получится, я понял практически сразу, таких орлов надо либо брать с собой, либо глушить безжалостно, иначе всё равно не отстанут. Вот как думаете — чем занимались остальные пловцы, пока мичман из себя автостопщика изображал? Правильно, все остальные дружно пытались как-нибудь на корпусе моём закрепиться. Даже забавно было наблюдать, до чего смекалка и желание прокатиться нахаляву могут довести. В дело пошли и магниты, и дрель, а какой-то умник и вообще — пытался клеем что-то прихватить. И пофиг народу, что бой будет, что оглушить может, да что просто напором воды сорвёт, наконец. Понаблюдав чуток, я повернулся к терпеливо ожидающему ответа мичману:       — А верёвкой привязаться будете пробовать? — и пристально поглядел в его нахальные глаза. Вот неужели он думает, что этот цирк меня как-то тронет?       Если я рассчитывал, что Седых смутится, то я ошибся. Нифига, ни капли чего-то, напоминающего смущение я так и не дождался.       — Верёвкой? Не, верёвкой не будем, у нас таких длинных концов с собой нет, эх, знать бы заранее, — и этот нахал сокрушённо развёл руками.       — Да тьфу на вас, грузитесь! Только сначала расскажи, будь добр, как вы бы без меня к Мусаши добирались?       Пока десант грузился в специально отведённую под него полость (бывший контейнер с наноматериалом, разумеется, уже пустой), я пытался уложить в голове поведанное Седых. Оказывается, не один я такой умный, в правительстве России народ и поумнее меня имеется, что неудивительно, чем закончится союз Алого Флота и Англии просчитали раньше, чем о нём было официально объявлено. Хотя, чему удивляться-то, разведка эту тему отслеживала несколько месяцев. Это ведь только непосвящённому может показаться, что решение принято вот прямо только что. На самом деле оно так не делается. Даже ультиматум, и то согласовывается со всеми сторонами, даже с проигравшими, а как вы думали? Вдруг там требования невыполнимые окажутся, что легче застрелиться, чем выполнить? Ну вот, то, что запахло жареным, президенту доложили давно, ну, а так как деваться, в общем-то, было некуда, то подготовку к обороне начали практически сразу.       Вот так и получилось: пока Шизуо вдохновенно вещал с трибуны о создании союза, побережье (и не только, как выяснилось) Финского залива уже напоминало сыр — столько в нем появилось незапланированных тоннелей и проходов. Что-что, а строить циклопические сооружения, причём втихаря, мои соотечественники умели всегда*. Правда, для этого нашим обычно нужно хорошенько прищемить зад. Но зато если уж припёрло… тут и люди находятся, и техника, и материалы.       Почему именно Финский? Ну, а где ещё? Наши здраво рассудили, что не из Мурманска же герои-завоеватели попрутся. Потому как пойди они оттуда, до Питера разве что Ментальные Модели и доберутся, и то не все. Если вообще — доберутся. Всё-таки, корабли по земле ходят неохотно и недолго. Конечно, с Туманницами оно, может, и не совсем так, но вряд ли сильно лучше. Короче — направление главного удара сомнений не вызвало никаких. Конечно, всего масштаба происходящего мичман не знал, а и знал бы — не сказал, но уже одно то, что я, упав на дно чуть ли не вслепую, умудрился наткнуться на боевых пловцов, говорит уже о многом. Как и то, что люди готовы по несколько суток не вылезать из гидрокостюмов, несколько суток жить в небольшой подводной пещере и ждать малейшего шанса вцепиться во врага. Ну правда, какой шанс у боевого пловца, даже такого крутого как «Дельфин»* просочиться на ведущий бой корабль? Который, ко всему прочему, и носится по воде со скоростью спорткара? Да никаких. Но когда я спросил об этом Седых, тот лишь пожал плечами и флегматично заявил:       — А вдруг? К тому же вишь — пригодилось же!       Вывод — народ замотивирован наглухо. Видимо, была проведена ко всему прочему грамотная пропаганда, куда же нам без неё-то? Короче, народ здесь приготовился стоять насмерть. Догадываюсь, каким подарком для командования стали чертежи этих «вибрирующих» боеголовок.       Притихший было Толик, до этого тихо греющий уши в стороне, вдруг встрепенулся и спросил:       — Командир, я всё понимаю, но скажи, откуда они узнали о нашем запасном плане? Ну, если уничтожить Мусаши одним залпом не получится, постараться протаранить её?       — А они и не знали, — вздохнул я и покосился на довольно скалящегося мичмана. — Запомни, Толя, есть в армии такие понятия — «нашару» и «а вдруг прокатит». Любой боец, если есть возможность решить свои проблемы за чужой счёт, так и поступит. Это называется «армейская смекалка». Боец вообще существо ленивое, но бесправное, а поэтому очень хитрое. И если задача любого командира — не дать бойцу бездельничать, ибо шатающийся без дела воин есть потенциальная угроза, кто знает, что ему в башку взбредёт? То первейшая задача всякого грамотного бойца — под убедительным предлогом избежать такой заботы со стороны отца-командира. Иногда до такого маразма доходит… — тут я снова покосился на откровенно подслушивающего мичмана. — Короче, эти деятели, просто увидав нас, решили: а вдруг нам туда же надо, куда и им, поэтому и припёрлись. Верно, товарищ мичман?       — Та, ну вы шо? Та как вы такое подумали? Ну если только совсем тютельку, — Седых старательно делал честное лицо, получалось у него, откровенно говоря, не очень.       — Вот видишь? Нормальный военный, даже будучи пойманным, обязательно сделает честное лицо, ну или хотя бы попытается, — мы с Толиком уже вдвоём уставились на мичмана, — и уйдёт в глухую несознанку. Пытать бесполезно, будет юлить, выкручиваться, но правду всё равно не скажет. Ладно, размещайтесь, нужно подумать, как вам на палубу коридор организовать… Идите, мичман, только будьте добры, верните всё, что успели стырить. Все эти вещи мне дороги как память, а планшет, тот просто — дорог.       Седых опять сделал невинное лицо, пожал плечами и достал откуда-то целую гору безделушек которыми мои «пассажирки» в своё время украсили рубку. Причём глядя на количество уворованного, я заподозрил мичмана в способности использовать подпространственный карман.*       Что сказать, наше ожидание оказалось недолгим. Сначала десантники получили откуда-то с берега условленный сигнал, а затем и мои видеодатчики зафиксировали приближение множества кораблей. Алый Флот начал атаку.