Just a human

Её удушали чувства, сама атмосфера этого места. Не хватало света, не хватало тепла, словно в Термитнике, где жил весь Уклад. Однотипные комнаты, в каждой из которых холодно, едва кто-либо есть, и все они близко, словно в трупной яме рядом с землёй. И кого в последний раз хоронили, а не кидали в трупную яму? Разве что только вся почва, не отравленная травой, и все видели богатых. А что это… да их-то… на весь город всего лишь с десяток-двадцать, и все теснятся в её приюте. Как и в Термитнике. Для них жизнь была ещё важна. — Я хочу написать драму, — объявил Младший Влад, ожидая этого торжественного момента уже несколько дней. — Бессмертник ничего не делает, кроме как пафосно посылает своих актёров по городу, и это уже всем надоело. Нужно что-то новое. Постмодернизм. Искусство. А то перед Данковским стыдно. Равель уже знала, что однажды услышит эти слова. — Так и вижу это перфоманс на сцене, — продолжал говорить мужчина, — диалоги как у Шекспира, сюжет как у Чехова, атмосфера как у Ионеско; греческий эпос, синдром Электры и Эдипа, неоднозначность образов персонажей, кульминация, множество интерпретаций, катарсис, гробовое молчание! Всё, о чём думала Лара — это то, почему он выбрал себе дом в таком месте, где постоянно дует ветер. Если бы не руки, в которых он сжимал её ладони, она давно бы уже простудилась. Лишь мрачный заколоченный колодец посередине комнаты и кровать, на которой они сидели, отвлекали от размышлений о бедственном (или лишь показном) состоянии младшего Ольгимского. — И о чем же будет эта пьеса? — О любви, конечно же, о нашей любви! — Нет, это его не удивит, — решительно сказала Лара. — Нужны сексуальные сцены. И чтобы видно было лишь тени. И чтобы всё происходило на кладбище. Может быть, его убить в первом акте, а она будет мастурбировать на его труп? Нет, наоборот: она склеивает ласты, а он мумифицирует её труп, постоянно мечтая каждую ночь, когда он сможет трахать её всю ночь напролёт. И отрубает курицам головы, чтобы призвать её душу в тело! Он безуспешно режет куриц, потом начинает потрошить свиней, а на сцене — стадо быков. Да, точно! Она на самом деле бык. Он любит быка, потому что коров здесь не существует, он заставил себя забыть об этом. Сцена секса в Соборе. Быка убивают. Сцена секса на кладбище. Он ебёт мертвого быка. Впрочем, скорее наоборот: его убивают. Бык, который на самом деле душа его забытой убитой жены, ебёт мертвого мужчину. Когда все это узнают, они захотят убить быка. Но остальное стадо быков против. Клан на клан. Война, война! А потом приезжают танки и армия в главе с генералом, который друг детства главного героя, якобы умерший на войне, но на самом деле он выжил и любил жену главного героя, и главный герой женится на его возлюбленной, потому что думал, что его друг был потерян навсегда. Как только генерал узнаёт, что его жена трахает его лучшего друга, он решает уничтожить весь город нахуй. И всё. Пиздец. Тишина и звезды. Да, звездное небо. Огромное, бесконечное, манящее, таинственное, как любовь быка. И занавес. Ну, как тебе? Младший Влад застыл в неподвижной позе. Его взгляд был переполнен восторгом. — Ты гений! Только нужна дымящаяся курица, — уточнил он. — Или подгоревшая. Или сырая. Вдруг ему захочется есть, пока он будет смотреть на это? — У нас нет в городе куриц, — обречённо заметила Равель. — Только вороны. Может, сжечь одного из актёров? После финала он будет бегать как курица с отрубленной головой, всюду огонь и пламя, ад и геенна, все декорации сгорают к дьяволу, и никто не узнает, что такое случилось. Бессмертнику заплатить за молчание. Авансом. И продавать билеты. Да, продавать билеты всем известным и богатым, чтобы ты смог выбраться отсюда! — востороженно кончила Лара. Он быстро достал бумагу из-под матраса и начал безумно на ней писать весь сюжет. А сама девушка и вовсе забыла, из-за чего она сюда пришла — она просто хотела отдать ему томик Пушкинского «Онегина», по которому ей приходилось заучивать на память письма Татьяны Лариной к Онегину. Всё это было далеко в детстве. Теперь она цитирует поэму на память Еве Ян, потому что больше никто не понимает, насколько прекрасно чувство любви. Особенно ранним утром.