58 дней до суда
На этот раз национальному герою США, живой легенде Капитану Америке прилетело в челюсть. Стив врезался в бортик на боксерской площадке и, по-доброму усмехнувшись, потер подбородок. — Да, я вижу, как тебе все равно. — Мне все равно, — повторил Баки, который, собственно, и врезал сейчас Роджерсу. — Не придет, так не придет. — Ну хорошо. — Кэп подошел и начал отрабатывать удары по корпусу, используя друга вместо груши. — А если в целом, как она тебе? — Никак, — выдохнул Баки, согнувшись так, чтобы руки в боксерских перчатках прикрывали максимум тела. — У меня создалось впечатление, что она профессионал. Несмотря на ее молодость. — Капитан продолжал мутузить соперника. Баки насуплено молчал, по-прежнему закрывая половину лица. — И я ей верю, если она сказала, что каждый день ей здесь присутствовать необязательно, значит, так оно и есть. Хотя сегодня мне показалось, что у нее что-то случилось, просто так бы она не ушла. Кэп продолжал рассуждать вслух, но все-таки смирился, что развивать эту тему Баки не намерен. Да и спарринг подходил к концу. — По крайней мере, она симпатичная молодая женщина, — сказал Стив, вешая полотенце на шею и беря сумку со скамьи в раздевалке. Баки уже ждали два агента, чтобы отконвоировать в комнату. — Не глупая, как мне показалось, воспитанная, дружелюбная… Хотя бы поэтому стоит получать удовольствие от общения! — Последние слова он уже прокричал в спину Баки, который так и не отреагировал ни на одну его реплику.***
Когда дверь в комнату захлопнулась за Баки, он еще несколько минут простоял молча, прислонившись к ней затылком. Голова болела. Девочки-доктора завтра не будет. Девочка-доктор завтра не придет. У девочки-доктора нашлись дела поважнее. У нее «что-то случилось». А у него не случилось?! Ладно. Ему, в общем-то, действительно было плевать, просто голова раскалывается. Эти боли случались и раньше, обычно после того, как ему «промывали» мозги. Но сейчас просто Стив, похоже, перестарался на спарринге. Или он всего-навсего голоден?.. Пребывание на этой базе сделает из него дистрофика. В смысле порции приносят, конечно, регулярно и нормального размера, но по крайне мере половина продуктов почти сразу же отправляется в унитаз. Баки до сих пор заставляет себя есть через силу и только то, что не вызывает сомнений в безобидности. А вызывает сомнения почти все. Впрочем, ему приходилось выдерживать и не такое. Мужчина отлип от двери и направился в ванную, а через пять минут уже завалился в кровать. Во сне ведь голова болеть не может? Хорошо, что в его комнате не было камер наблюдения, иначе оператор крайне удивился бы, увидев, как знаменитый, грозный и где-то даже неубиваемый Зимний солдат, одно упоминание о котором наводит страх на нормальных людей, уже несколько часов мечется в постели, сжимая в кулаках покрывало, и то ли стонет, то ли рычит сквозь зубы.57 дней до суда
Что неудивительно, поднялся Баки где-то в семь утра с кругами под глазами и никуда не девшейся головной болью, вследствие чего настроение имел соответствующее. Ему редко что-то снилось, особенно так, чтобы наутро он что-то помнил, но если такое случалось, как, например, сейчас, то удовольствия эти сновидения не вызывали никакого. Бриться Баки не стал принципиально, а при умывании холодная вода, которая по идее должна была взбодрить, добавила только злости. И эта злость требовала выхода. Первым делом почему-то подумалось о докторе Смит, на которую он мог бы сорваться на вполне законных основаниях: у пациента проблемы, а врача носит неизвестно где. Вот теперь уже с утра, в очередной раз отправляя половину завтрака в унитаз, Баки задумался над причиной отсутствия психотерапевта. Что значит «что-то случилось»? Мужчина присел на кровать, прикидывая, насколько существенными были основания доктора не давать ему никаких медикаментов? Может, от снотворного или таблеток от головы плохо не будет? Во всяком случае, не хуже, чем сейчас? Перспектива провести весь день запертым в комнате не особенно радовала. А какими-никакими развлечениями его могла обеспечить «властью, данной ей», именно доктор. Спустя час вынужденного безделья и упражнений, которые можно было делать без дополнительного оборудования, Барнс окончательно проснулся. Спустя два — пожалел, что отказался от предложения Смит принести ему книги, потому что заняться было абсолютно нечем. А спустя три часа явился Стив Роджерс. — Привет! — Он был, как всегда, бодр и свеж. — У меня хорошая новость! Доктор звонила, она все-таки придет сегодня во второй половине дня. Проблема, которая у нее случилась, оказалась не такой сложной, как она думала. — Счастлив и рад, — буркнул Баки, не вставая с кровати, на которой развалился прямо в обуви. — Эй, ты нормально себя чувствуешь? — Стив глянул на друга повнимательней. — Выглядишь неважно. — Спал плохо, — помедлив, ответил Барнс. — Кошмар. — Тебе стоит рассказать об этом Сандре, — нахмурился кэп. — Сандре? — переспросил Баки, поднимая голову. — Мы решили отбросить формальности в общении, — пожал плечами Стив. — Ты собираешься весь день так пролежать? — В коридоре охрана. Меня отсюда не выпустят. — Пошли, — усмехнулся Роджерс. — Посмотрел бы я, как они смогут нам помешать. Минут через двадцать они сидели в кафетерии. Охранники, как и предполагал Роджерс, заявили, что обязаны сообщить Фьюри о том, что Барнс покинул комнату в сопровождении только Капитана Америки. Но после этого ничего больше не последовало: ни попыток вернуть Баки под замок, ни сопровождения. Что, в общем-то, логично — связываться с этими двумя было себе дороже. Стив взял себе кофе. Барнс отказался. Они выбрали столик в самом углу большого холла, но это не помогало избавиться от повышенного внимания. — И охота тебе портить репутацию? — спросил Баки, хмуро провожая глазами очередного агента, который прошел мимо них с подносом. Молодой человек чуть не свернул себе шею, стараясь рассмотреть (и как только получалось выражать взглядом одновременно и любопытство, и недоброжелательность?) его бионическую руку, почти не скрытую футболкой. — После всего, что было? От репутации не осталось и следа, — совершенно спокойно ответил Стив и добавил, отхлебнув кофе: — И мне плевать. Баки молчал, мрачно глядя на друга. Стив смог игнорировать этот взгляд не дольше минуты. Он шумно выдохнул. — Нет, я не пожалею и не собираюсь сдаваться! — Сдаваться, может, и не собираешься, но пожалеть тебя заставят. — Ответ Барнса прозвучал глухо и безэмоционально. — Послушай. — Стив наклонился ниже. — Сейчас все это неважно. Сейчас тебе нужно сосредоточиться на суде. Делай, что говорит доктор, взаимодействуй с ней — она не желает тебе зла. И помни, что ты не один. Мы вступили в борьбу с очень серьезными людьми, и повторяю: сдаваться никто не собирается. — Узнаю этого парня из Бруклина. Драка будет, и неважно, кто противник. — После продолжительного молчания Баки усмехнулся. Его напряженное лицо стало чуть меньше напоминать маску солдата, прошедшего огонь, воду и войну, и чуть больше — лицо уставшего, но обычного молодого мужчины. Тут у Стива в заднем кармане брюк зазвонил телефон. Однако он даже не успел его достать, когда сигнал прервался. — Ах, вот вы где! — раздался возглас на все немаленькое помещение. Оба мужчины (Да и не только они. Вздрогнули, пожалуй, все, кто был в кафетерии) обернулись. В холл только что зашла доктор Смит, держа в руке смартфон. — А я вас разыскиваю! — Она быстро приближалась к ним легкой, слегка пружинистой походкой, которую обеспечивали туфли на пробковой танкетке. Она шла к их столику, то ли не замечая, то ли игнорируя осуждающие взгляды окружающих. Кажется, люди уже успели сделать неутешительные выводы о ее умственных способностях. — Добрый день! — Сандра! — Стив встал, приветствуя девушку, по ходу дела ощутимо задев локтем Баки. Тот недовольно глянул на него, но тоже поднялся. — Мы думали, вы будете позже. — Да, я и собиралась. Но меня вызвонил мистер Фьюри с тревожным сообщением о том, что Джеймс покинул комнату без «надлежащего сопровождения». Так что за мной прислали машину и доставили сюда буквально в принудительном порядке. Но… — Доктор демонстративно огляделась по сторонам. — Кажется, у вас все в порядке? На лице Барнса ее взгляд задержался, что не укрылось от Стива. Как и то, что доктор слегка нахмурилась. Он засобирался. — Думаю, мне пора. — Стив, подожди минуту. — Сандра перевела взгляд с Баки на Роджерса. — Ты не мог бы помочь кое в чем? — Конечно. Что нужно? — Я бы хотела пройтись с Джеймсом до реабилитационного центра. Тут идти совсем недалеко, но, тем не менее, если мистер Фьюри, мм… забеспокоился уже только от того, что Джеймс вышел из своей комнаты, то как ты думаешь, возможно осуществить такую прогулку, не ставя на уши полгорода? — Зачем в реабилитационный центр? — напрягся Баки, мгновенно выловив из просьбы насторожившую его информацию. — Я все расскажу по дороге, Джеймс, хорошо? — улыбнулась Смит и снова повернулась к Стиву, вопросительно глядя не него. Капитан Америка задумчиво нахмурился. — Ну, если нужно, то Фьюри я просто поставлю перед фактом. Но практически уверен, что Госсекретарю об этом будет доложено почти мгновенно, так что у вас будет не слишком много времени. — А много нам и не потребуется. — Хорошо.***
Солнце светило также приятно, как и вчера, разве что на небе было побольше облаков. Доктор и пациент шли мимо того же самого пруда, однако на этот раз дорога предполагалась чуть более продолжительная. Барнс был мрачнее тучи. Относительно нормальное настроение, которое установилось в ходе общения со Стивом, исчезло, а вот утреннее вернулось. Смит первой нарушила молчание, но лишь затем, чтобы задать вопрос. — Джеймс, ты ничего не хочешь мне рассказать? Баки лишь сильнее сжал челюсть, но ничего не ответил и с шага, довольно быстрого, не сбился. — Джеймс? — Доктору пришлось несколько ускориться, чтобы не отставать от мужчины. — Нет, доктор Смит. Мне нечего вам сказать, — процедил сквозь зубы Барнс и еще набрал скорость. Хотелось отвязаться от этой занозы, что возомнила себя спасителем пропащих душ. Однако он не учел упрямства своего лечащего врача. Смит возникла перед ним, словно чертик из табакерки, да еще и с упертыми в бока руками. — Сандра. — Барнс резко затормозил в нескольких сантиметрах от девушки. — Впрочем, это моя вина, но, честное слово, я просто не успела предложить в прошлую нашу встречу обращаться ко мне по имени. Ты довольно быстро исчез в своей комнате. Баки ничего не ответил, короткая вспышка гнева проходила, и в сознании постепенно проступил тот факт, что он только что чуть не устроил какие-то догонялки посреди улицы. — Джеймс, ты меня слышишь? — спросила Сандра, видя, как Барнс угрюмо смотрит куда-то сквозь нее. — Да. — Хорошо. — Они возобновили движение. — У меня к тебе две просьбы. Первая — иди, пожалуйста, помедленнее, я за тобой не успеваю. Барнс неопределенно хмыкнул, но ту же скорость, что была, развивать не стал. — Вторая? — Скажи, пожалуйста, сколько ты сегодня спал? — девушка посмотрела на него пристально и уже не улыбаясь. Барнс нахмурился, пытаясь понять, что именно его выдало, но промолчал. Смит вздохнула и отвернулась от него. — Джеймс, да будет тебе известно, мы сейчас идем в реабилитационный центр, чтобы купить витамины. Расчет был элементарным и беспроигрышным. И он сработал. Баки остановился как вкопанный, больно дернув ее за руку. — Что? — он прошипел ей это буквально в лицо. — Джеймс, мне больно. — Сандра сохраняла самообладание. Противостояние двух взглядов продолжалось еще полную минуту. Баки пришлось прикрыть глаза — видеть это абсолютное спокойствие было практически невыносимо. Еще бы чуть-чуть, и он просто сломал бы ей шею. Барнс отпустил ее руку, машинально отмечая, как она ее растирает, разгоняя кровь. Голова стала болеть сильнее. — Джеймс. — Голос Сандры был на удивление ласков. Она сама мягко дотронулась до предплечья Барнса. — Я же врач. Какой смысл скрывать от меня свое состояние? — Я практически не ем, — после паузы сказал мужчина, обращаясь скорее к асфальту, чем к ней. — Не могу себя заставить. Сандра смотрела спокойно, ожидая продолжения. — И сегодня мне приснился кошмар. Девушка задумчиво кивнула и пригласила его продолжить движение. — Тебе часто снятся сны и в особенности кошмары? — Нет. Но если вообще что-то снится, то только кошмары. — А сегодня что тебе снилось, ты не помнишь? — Урывками. Вокруг каменные стены, рядом пищит какой-то прибор, но я его не вижу. Два человека в марлевых масках, а потом боль, разрывающая боль в голове. На этот раз Сандра молчала, явно что-то обдумывая. Ее шаг был довольно медленным, и теперь уже Баки пришлось подстраиваться. — Джеймс, — наконец очнулась девушка от своих мыслей. — У меня есть предположение относительно твоего кошмара, и полагаю, что правильное. Видишь ли, твое подсознание ассоциирует меня с теми, кто сделал из тебя Зимнего Солдата. Баки хотел запротестовать, потому что уж кем-кем, но «чумным доктором» она ему точно не казалась. Однако Сандра подняла руку, чтобы он дал ей закончить мысль. — Я не утверждаю, что ты видишь во мне монстра, Джеймс, но твое подсознание так не думает. Посуди сам, тебе именно сейчас снится сон, что уже само по себе для тебя редкое явление. Но не просто сон, а кошмар, связанный именно с воспоминаниями о перекраивании твоего обычного сознания в сознание совершенного убийцы. Иными словами, сам термин «психотерапия» для тебя, очевидно, связан с промыванием мозгов. — А это не так? — усмехнулся Барнс, но ухмылка вышла какой-то болезненной. — Джеймс, — укоризненно покачала головой Смит. — Я не желаю тебе зла. Чтобы наше… — Девушка на долю секунды замялась. — …Общение дало плоды, нужно доверие. Понимаю, неизвестность всегда страшит, но тебе просто никто не объяснял те процессы, которые происходят с твоим организмом. То, что с тобой сделали… Я могу много рассказать тебе о способах воздействия на сознание — лично к тебе применяли как минимум три техники, — но вряд ли ты сейчас хочешь услышать лекцию на тему психопрограммирования? — Нет, не хочу, — подтвердил Баки. — Да, уверяю, что приятного в этом мало. — Она немного помолчала, а потом добавила: — Знаешь, я хотела бы изучить записи тех людей с медицинской точки зрения, но с точки зрения морали я не хотела бы их видеть никогда. — А мораль имеет для тебя значение? — А ты думаешь, Джеймс, я бы работала в государственном реабилитационном центре, если бы мораль не имела для меня значения? — Сандра начала подниматься по ступеням центра, к которому они как раз подошли. Баки автоматически отстал на пару шагов, чтобы Смит не увидела неуверенности в его взгляде. А девушка, не оборачиваясь и уже проходя в двери, заметила: — Я предполагала зайти сюда в аптечный пункт ради витаминов, но после того, что ты рассказал, пожалуй, стоит еще сделать энцефалограмму головы. Раз уж мы здесь.***
— Джеймс Бьюкенен Барнс! Ну что ты как маленький, в самом деле?! — возмущалась Сандра, упираясь в каменную спину мужчины и всеми силами стараясь запихнуть его в кабинет ЭЭГ. Ну, то есть это ей казалось, что она прилагает все усилия. Со стороны же выглядело так, как будто она не продвинулась в своем благородном деле ни на сантиметр. Барнс с философским видом изучал наличник уже открытой двери, но заходить в нее не спешил и, судя по упрямому виду и скрещенным на груди рукам, не собирался. — Я сказал «нет». Витамины — ладно, но никаких энцефалограмм. — Господи, Джеймс! Ну даже дети знают, что это не больно и не страшно! — Смит смирилась-таки, что без желания Барнса сдвинуть его не удастся, и теперь недовольно пыхтела, восстанавливая нормальное дыхание. — Дело не в этом. — Голос мужчины был буквально замогильно мрачен. — В прошлый раз, когда «доктора» влезли мне в голову, я стал Зимним Солдатом. — Джеймс, твои опасения понятны. — Девушка устало улыбнулась. — Но ведь это же совсем другое дело. Никто не будет залезать в твою голову. Это просто фиксация электрических импульсов нервных клеток головного мозга с помощью электродов… — Она запнулась, правильно расшифровав выражение лица Баки как «покерфейс». –То есть на тебя наденут что-то вроде сетки из липучек, которые будут подключены к компьютеру. Электроэнцефалограф нарисует такую, эм… кривую на бумаге, и через несколько минут ты будешь свободен! Баки пристально смотрел на нее. Внутри него шла борьба: с одной стороны, сверхосторожная интуиция, граничащая с паранойей, которой он привык доверять, требовала покинуть центр как можно скорее, а с другой — доктор Сандра Смит, которой он только учится доверять, просила его сделать процедуру, которая пойдет на пользу и не имеет ничего общего с его прошлым. — Хорошо, — сдался он наконец. — Но если что-то пойдет не так… — Да-да, я прекрасно понимаю твою реакцию в случае чего. Все будет в порядке. — Сандра осторожно взяла Баки под локоть и зашла в кабинет вместе с ним. Что ж, видимо он переоценил свои возможности. Все было слишком, слишком похоже. Он снова чувствовал себя подопытным. Столько раз испытывал боль, адскую боль, когда сумасшедшие ученые в белых халатах делали сумасшедшим и его. Столько раз они стирали его личность, сколько он бежал от этого… и вот снова сидит на стуле, видит закрытое марлей лицо. Барнс вцепился в подлокотники кресла. ВСЕ В ПОРЯДКЕ. ВСЕ В ПОРЯДКЕ. ВСЕ В ПОРЯДКЕ. Кабинет перед глазами расплывался. Нарастал панический страх и вместе с ним ярость. Из горла почти непроизвольно вырвался рык, когда силуэт врача приблизился к нему, держа какие-то провода. И тут в этот кошмар на яву вторглось новое ощущение: маленькая теплая ладошка доктора Сандры Смит опустилась на его руку. А до сознания донесся, словно через вату, ее голос: — Все нормально, Джеймс. Клянусь тебе, все нормально. Я не дам тебя в обиду.***
Когда он вспоминал этот момент позже, то думал, что, наверное, именно тогда она сделала первый шаг, чтобы заслужить его доверие.