Отмеченная Смертью (рабочее название)

По мере приближения Йоля, Габи чувствовала себя всё более одинокой. Наблюдая, как прибывают родители в школу за учениками, дабы забрать своих детей на праздники, Поттер тоскливо вздыхала и поспешно отворачивалась. Сил смотреть на это не было. Школа практически опустела, даже преподаватели разъехались, чтобы отметить Йоль в кругу семьи, провести очищающие ритуалы и вступить в Новый год преисполненными сил и стремлениями. В замке остались только те, кому некуда было идти. Габриэлла горько усмехнулась. Этот замок стал для неё и многих других детей домом, но, к сожалению, она не чувствовала себя больше здесь в безопасности. Казалось бы, она в далёком прошлом, и сейчас ей ничто не угрожает, но где-то на задворках сознания маячили беспокойные мысли, только девушка никак не могла за них зацепиться. Что послужило их причиной – неизвестно. Однако Габриэлла чётко ощущала нависшую над ней угрозу. Сейчас всё было хуже, чем в 1995. Тогда Габи знала, кто враги, а кто друзья, чего от неё ждут, чего стоит бояться. А сейчас она ощущала себя загнанной в угол, бившейся об стекло мухой, беспомощной и покинутой. Она, как слепой котёнок, пробиралась на ощупь, рискующая оступиться в любой момент. То, что брюнетка услышала тогда в коридоре, её сильно подкосило. И она не знала, чьё предательство ранило её сильнее: семейства Уизли, которое всегда принимало девушку, как родную, или директора, человека, которого гриффиндорка почитала чуть ли ни как Бога. Однако сейчас, пораскинув мозгами, Габи начинала понимать и видеть все шероховатости, на которые раньше просто не обращала внимания. Взять хоть первый курс, когда её, несмышлёную девчонку, чуть ли ни отправили с боем отвоёвывать философский камень у Волан-де-Морта. На втором курсе один василиск чего стоил. Третий курс был одним из неприятнейших, но в то же время самым счастливым. У неё появился Сири – её крёстный, который безоговорочно и совершенно бескорыстно любил её. Это читалось в его печальных уставший глазах. Она верила, что эти глаза не врали. Надеялась. Она не может потерять ещё и его. Добрый директор, можно сказать, помог ей с Гермионой вытащить Блэка из под стражи. Значит ли это, что Дамблдор знал, что Сириус невиновен? А если знал, то почему не помог ему раньше? Ведь Альбус Дамблдор был очень значимой персоной в Магической Британии и имел достаточно весомый авторитет. Он мог сделать хоть что-нибудь. «Но не стал», - шептало подсознание Габи. Ведь если бы Сири был на свободе, он забрал бы Габриэллу к себе, и её жизнь сложилась бы совершенно по другому. Но... директор отправил её к Дурслям и ни разу за десять лет не поинтересовался, как там поживает спасительница всея Магической Британии. Да и после того, как Поттер попала в Хогвартс, никто особо не интересовался её жизнью у магглов. Хотя было заметно, что девочка немного запугана и явно не доедает. Ха, гений должен быть голодным? А героиня, видимо, — несчастной. По коридору раздалось яростное свистящее шипении — только сейчас Габи осознавала, что её жизнь целиком и полностью была спланирована. Теперь она даже не знала кто хуже: Волан-де-Морт, открыто ненавидящий её, или добрый дедушка, оказавшийся конченным козлом и манипулятором. Сейчас она даже не знала что делать. Габи старалась не думать о том, что будет, вернись она сейчас в своё время. Кому она может доверять? Если даже друзья оказались предателями. Она всё ещё надеялась, что Гермиона была с ней честна. И Сири тоже.

***

Габриэлла мало что знала о традициях магов, если не сказать «совсем ничего». Поэтому, когда Хельга сообщила о том, что пора приготовить поленья для Йольского костра и провести очищающие ритуалы в честь завершения года, Габи с радостью вызвалась помочь. Поленья должны были быть одинакового размера и формы. Выбор Хельги пал на сосновые, так как еловые не такие жаркие. Когда поленья были собраны, Габи вместе с основательницей выложили их в форме конуса недалеко от замка для будущего костра. Хаффлпафф научила гриффиндорку и оставшихся в Хогвартсе маленьких волшебников плести венки из сосновых и еловых веток, украшая их свечами. Готовые амулеты отправлялись на каминные полки, где они должны были находиться до окончания праздника. Стоило сгуститься сумеркам, как все свечи зажглись. Маленькая группка юных волшебников вместе с Поттер и тремя основателями высыпалась во двор Хогвартса. Годрик отсутствовал по политическим причинам. Все присутствующие встали вокруг костра, взявшись за руки. Габи взволновано облизала губы и мысленно повторила про себя слова ритуальной песни, боясь забыть или споткнуться в момент пения – голоса всех участников ритуала должны были звучать в унисон, но каждый голос был важен, как успела заметить Кандида. Поттер нервничала, так как участвовала в подобном впервые. Впервые за долгое время она чувствовала себя важной. Значимой. Её голос в кой-то веки что-то значил, и это было чертовски приятно. Габи еле уловила искру в темноте, как костёр вспыхнул и столб света устремился в небеса, освещая всё пространство вокруг. И хоть на улице лежал снег и стоял мороз, холода совсем не чувствовалось. Голоса двух десятков волшебников слились воедино. Гриффиндорка как завороженная смотрела вглубь костра, пытаясь рассмотреть, что показывает ей пламя. Девушка прочитала, что в ночи, подобные этой, когда магия особенно сильна, завеса будущего может приоткрыться тому, кто готов и кто хочет смотреть. Через огонь, воду или вино в кубке. Габи хотела. И Габи видела. Её брови резко поползли вверх. Габи видела растерянное лицо Волан-де-Морта, взбешённого директора, видела Сириуса и слёзы Гермионы, улыбку мамы и глаза Слизерина. Повсюду был огонь, крики, тела мёртвых и смерть. Габриэлла чувствовала вкус пепла во рту и терпко-сладкий запах смрада. Чувствовала, как бешено колотиться её сердце. Чувствовала страх. А после крепкую тёплую руку, сжимающую её собственную. Внезапно видение оборвалось. Габи была шокирована, но продолжала петь. Девушка начала замечать, как открываются каналы силы у других волшебников. Это было нечто вроде нитей света, вырывающихся из грудной клетки и устремляющихся в разном направлении. В ночи силы, проводя подобные ритуалы, маги, по своему желанию или без него, делятся магией с тем, с кем связаны кровью, таким образом подпитывая друг друга и очищая от разного рода проклятий. Нити у детей были гораздо тоньше, чем у взрослых. Уязвимее. У кого-то более тусклые, у кого-то более яркие. Брюнетка могла отследить, как циркулируется магия по этим потокам: по нитям словно из ниоткуда магия вливалась в детей, а не наоборот. Видимо, был кто-то в этом мире, связанный с этими школьниками родством. Так магия заботилась о своих детях: было не обязательно знать своих родственников лично, чтобы «попросить» помощь, коль в ней нуждаешься. Магия любит своих детей. Особенно детей. «Может поэтому змеемордый отхватил, когда пришёл убить меня?» Габи лишь горестно вздохнула, вспоминая, что в её времени такие ритуалы не проводятся. По крайней мере, в школе точно нет. Интересно почему? К тому же Поттер ни разу не видела, чтобы семейство Уизли проводило на Рождество нечто подобное. Некоторым из рыжиков явно не помешало бы почистить магические каналы. Может не зря Малфой называет их предателями крови? Почему-то Габи была уверена, что хорёк не только знал о подобных ритуалах, но ещё и участвовал в них. Внезапно гриффиндорка почувствовала, как в груди будто разгорается пламя. Через секунду она, как сторонний наблюдатель, увидела, как из её грудной клетки вырывается несколько нитей чистейшей неограниченной магии. Некоторые из них устремились во тьму, в неизвестном направлении, а две последние соединились с одними из многочисленных нитей Кандиды и Слизерина. Габи практически почувствовала, как земля уходит у неё из под ног: то ли от шока, то ли от потоков магии, устремившихся в неё от Слизерина, Когтевран и боги знают кого ещё. Основатели тоже стояли, как громом поражённые. Кандида оторвала шокированный взгляд от Габи и уставилась на Слизерина, когда сам волшебник таращился на Поттер, как на восьмоё чудо света. Как назло, в голове сейчас не было ни одной мысли. Вот ни единой. Хотелось закатить глаза, психануть и сказать, чтобы они сами разбирались в этом де… кхе… всём. Мало что ли у неё было проблем в своём времени, так ещё и тут нашла парочку. «Браво, Поттер!», как сказал бы Снейп. Когда песнь закончилась, а голоса стихли, Габи продолжала топтаться на месте, не зная, что ей делать. Кандида подошла ближе к Слизерину и что-то поспешно зашептала ему на ухо, но мужчина даже и не подумал посмотреть на женщину. Его задумчивый взгляд, который Поттер уже имела удовольствие ловить на себе, был устремлён на гриффиндорку. И только девушка решилась подойти ближе, чтобы всё выяснить, как из ниоткуда появилась Хельга и настойчиво попросила помочь сопроводить школьников на пир, не принимая никаких отговорок. Поттер чертыхнулась, но просьбу выполнила. Напоследок обернувшись на Слизерина, который продолжал прожигать девушку взглядом и коротко отвечать Кандиде, гриффиндорка направилась в Большой Зал с группой детей. Всё ясно, они принимают её за ребёнка.