Mafia is immortal!

             Девушка дрожала. Все своим телом дрожала, когда ее резко схватили за волосы, отправляя носом в стену. И вроде нужно сопротивляться, вот только скованные наручниками руки не особо позволяют это делать, а злобный Драгнил так и вообще ловит каждую попытку что-то сделать.              — Нацу… — Люси мычит, чувствуя, как рот медленно заполняет кровь. — Остановись…              — Ты слишком долго мною помыкала, — лишь процедил сквозь зубы саламандр, хватая ее за руку и отправляя уже в сторону кровати.              В этот самый момент Хартфилия осмелела. Нашла в себе остатки сил и зарядила парню пяткой в нос, временно выводя его из строя. В это время у нее была некоторая возможность подумать, однако она ведь не могла представить, что он настолько быстро оклемается…              И вновь удар. По щеке, которая уже просто видимо покарябанная или забитая в кровь. Девушка ее не чувствовала просто. Да она вообще практически ничего сейчас не чувствовала, кроме боли в груди, ногах и руках. Самые важные части ее тела, благодаря которым у нее была возможность убежать отсюда. А сейчас этой возможности как и не бывало.              — Мне нужна информация, — Драгнил прорычал это настолько близко к ее лицу, что казалось, просто сейчас откусит ей нос, если она не скажет, что ему надо.              — Ни за что в жизни! — выкрикивает блондинка, решая идти ва-банк. — Лучше убей меня!              — Нет уж, — лишь произносит парень, хватая ее под коленями. — Мы сначала с тобой немного поиграем…              И в этот момент в глазах девушки просто отражается весь ужас, который она начала испытывать, смотря в его глаза. Глаза, которые пылали ненавистью и похотью. В них он уже давно отымел девушку во всех известных позах и узнал все, что ему требуется. И Люси явно видела, что он не оставит ее в живых, потому что она просто станет не нужна ему больше.              Резкая боль в районе груди, и из губ вновь срывается болезненный крик, который лишь ласкает слух мучителя. Нацу и не планирует останавливаться. Однако сейчас он все-таки старается делать все аккуратно, чтобы случайно не убить ее.              Люси почувствовала жжение на коже. Стало почему-то невыносимо жарко. Потом боль прошлась по всему телу, отголосками оставаясь в разных частях тела. Казалось, что кожу девушки просто плавят под напором очень высокой температуры. Потом последовал удар в живот, из-за чего девушка слегка привстала.              Губы дрожали и образовали одну полоску. Она пыталась сдерживать крики, потому что горло болело от всего, что она пережила. Однако сейчас, когда ее руки уже закреплены над головой крепкой веревкой, она уже не верит в чудо.              У Нацу в руках нож, но она его уже не видит. Люси не желает больше видеть, что он делает с ее телом. Просто не хочет больше чувствовать боль, которая покрывает все тело. Сейчас она просто хочет, чтобы это все закончилось. Просто хочет побыстрее умереть…              — Эй, не надо отключаться, — он говорит тихо, размеренно, проводя ножом вдоль бедра, заставляя Хартфилию взвизгнуть. — Вот так, покажи мне, что ты еще живая, чтобы я мог с тобой поговорить… Ты ведь теперь будешь меня слушаться?              В ответ ему лишь молчание, изредка прерываемое тяжелыми вздохами. И это его взбесило еще сильнее. Можно сказать, раззадорило только. Теперь он хотел еще сильнее вытянуть из нее нужную ему информацию. И будет он продолжать издеваться над девушкой, пока она все ему не расскажет.              — Ну, ты сама выбрала себе такой путь, — лишь цедит сквозь зубы Драгнил, притягивая к себе Люси за бедра.              Она лишь раскрывает глаза и сглатывает, понимая, что теперь уже поздно что-то делать. Сейчас она только в его власти и поэтому только ему решать, что с ней делать. А он и собирается делать то, что ему вздумается.              — Скажи мне, ты невинна? — издевательский шепот возле ее уха заставляет внутренне напрячься и попытаться свести ноги, но поздно.              Он уже сидит между ее ног и касается своей плотью ее промежности. Хартфилия мотает головой, руками упираясь в его грудь и пытаясь ими оттолкнуть, насколько позволяет веревка. А она, к сожалению, слишком сильно и не помогает…              — Не смей, — лишь шепчет девушка, пытаясь отстраниться, но было уже поздно.              Громкий крик сотрясает комнату и, кажется, весь штаб. Из глаз девушки брызгают слезы из-за того, что слишком неожиданно. Слишком стремительно… Для ее уже не девственного тела это все было совсем уж слишком… Она не могла говорить больше — голос окончательно пропал. Единственное, что она сейчас могла, это лишь издавать тихий хрип…              А парень решил явно не сдерживаться и отыграться за все то время, что она строила ему козни. Он жестко вбивался в юное девичье тело, совершенно не заботясь о том, что ей может быть больно. Нацу вторгался в ее тело с каждым разом все быстрее и быстрее. И когда Люси подумала, что скоро настанет конец, то поняла: это было только начало.              Он закинул ее ноги на свои плечи, входя во всю длину, тем самым вызывая новую порцию боли и криков. Он увидел, как девушка закусила до крови губу, и, медленно наклонившись, слизал алые капельки, что стекали по подбородку, причмокивая и заставляя девушку задрожать.              Тело мелко задрожало, поддаваясь ласкам парня. Пусть он и был слишком резким, но сейчас почему-то немного смягчился… Или ей уже просто кажется, и она сошла с ума… Но Люси упрямо ставила все на второе, в голове провозглашая себя извращенкой и мазохисткой.              Вновь толчок, но уже более сильный, из-за чего Люси вновь вскрикивает. Руки затекли и ужасно болели, принося не меньше боли, чем от грубого проникновения. Ей казалось, что его член буквально разрывал ее на мелкие частицы. Он начал наращивать темп, из-за чего становилось больнее, но терпимо.              Она сама не заметила, как из глаз полились слезы. Удар по щеке немного «встряхивает» девушку. Потом удар в живот, и ей вновь больно. Она не может отойти от боли, пытаясь расслабиться и просто не чувствовать того, что он с ней делает. Сейчас она была похожа на куклу, которая просто позволяет делать с собой все, что угодно.              Нацу выходит так же резко, как и вошел. Переворачивает, загибая раком и скрещивая ее руки. Тянет за веревки, чтобы она уткнулась головой в подушки и особо не кричала. Все явно знали, чем они тут занимаются, но все равно, чтобы не знали всего…              — Не хочешь ничего мне сказать? — шепчет Нацу на ухо блондинки, прикусывая мочку. — Видимо, непослушную девочку надо наказать…              И он наказывает, ударяя веревкой по пятой точке. Ее руки утянуты к краю кровати по самое не балуй, поэтому края веревки свободно достают до попы… А потом вновь резкая боль, которая вызывает фейерверки в глазах и ей кажется, что она скоро потеряет сознание.              Для анального секса всегда требовалась подготовка… Однако, ей даже этого не предоставили, сразу же натягивая на член по самое основание. Он не сдерживает себя — врывается в такое податливое девственное тело, которое еще никто не смог себе подчинить или как-то осквернить.              Он грубо трахает ее, выходя из зада и входя резко в ее промежность. А она разрывается от боли, потому что такое просто невыносимо терпеть. Просто невозможно…              Он вышел из нее, спокойно опуская ее на кровать и разворачивая к себе лицом. Красные глаза и все опухшее лицо, показывали ему о том, что он совершил. Но в глазах его нельзя было увидеть и долю сожаления. Драгнил сделал то, что так давно хотел.              — Говори, — лишь произносит Нацу, на коленях пододвигаясь к ее лицу. — Иначе будет только хуже…              Но Хартфилия уже просто не знает, что может быть хуже того, что он совершил. Она не чувствует свое тело. Однако, когда она чувствует головку члена на своих губах, то понимает: вот то, что сломает ее сейчас до самого конца. Но она не может сказать… Не имеет права предавать отца… Просто не может…              И он грубо толкается в ее ротик, хватая Люси за волосы. Сегодня ее уничтожили если не физически, то точно морально. Унизили, избили… Осквернили… Вот только она все это выдержала.              А Нацу было все равно. Не было сожаления, но была злость. Не такая буйная, как несколькими часами ранее, но все же была. И когда он уже развязывал ее, Хартфилия просто потеряла сознание. По крайней мере, ему так показалось.              — Прости, — лишь произносит Нацу, укрывая девушку и ложась рядом. — Но ты сама виновата во всем… Ты и твои люди… И твоя семья…              А в этот момент Хартфилия лишь не поняла одну вещь — как ее семья может быть виновата в чем-то перед ним, если именно он убил ее мать?