Год 787. Цветочный Период, третья часть, день десятый.
Фтария — Дворец Аквилона — Аквилон! — воскликнул Филис, ворвавшись в помещение. Это была комната, в которой ежегодно проводился Совет Магов. Правитель Фтарии, престарелый волшебник Аквилон, склонив голову и слегка похрапывая, сидел на одном из тронов правого ряда. На кресле красовалась надпись:«Мистер Смерть»
«Ой, как это не понравилось бы нашему психу-генералу», — про себя подумал Филис и продолжил свой путь к Аквилону. — Аквилон! — позвал он еще раз. На этот раз правитель Фтарии откликнулся: встрепенувшись, он испуганно принялся озираться по сторонам, пока с облегчением не обнаружил своего помощника: — Ах, это ты, Филис… Что случилось? — А почему вы сидите здесь? — ответил вопросом на вопрос Филис, чего очень не любил Аквилон. Старый волшебник закатил глаза, выдержал паузу, сдерживаясь, чтобы не испепелить своего помощника, и выдавил сквозь зубы: — Что. Случилось. Я. Спросил. — Прошу прощения за мою дерзость, — спохватился Филис, — я больше такого не допущу… — Ладно-ладно, не вешай мне тут лапшу на уши, — скептически поморщился Аквилон. Филис беспокойно теребил свою рубаху. Больше всего он не любил, когда простые разговоры превращаются в очень серьезные, а сейчас это и должно было произойти. До сих пор выглядело, как шутка, но после одной только фразы юного волшебника всё мигом изменится, к сожалению, не в лучшую сторону. Но не рассказать о произошедшем он всё-таки не мог, да и отнекиваться уже было поздно. — Мой повелитель… — Филис набрал побольше воздуха, — Бездна жив. Аквилон застыл на месте и уперся взглядом в пол. Всего два слова оказали страшное влияние на его состояние: сравнительно бодрый, готовый тряхнуть сединой и дать фору многим молодым волшебникам, престарелый правитель Фтарии как-то ссутулился, сгорбился, поник. Казалось бы, всего два слова произнёс Филис, но даже он до конца не мог понять, насколько страшна и губительна была эта фраза. — Тересо, представитель отряда динайцев… Он сообщил, что тюрьма на Гораме, в которой содержится Бездна, сын Хаоса, подверглась нападению, они просят разрешения очистить территорию. — Бездна был убит лично мною… — раздался замогильный, слабый голос Аквилона. Казалось, будто в эту секунду постарел еще на десяток лет: ссутулился, скрючился, морщины стали глубже, выражение лица — обреченным. В старике, находившемся сейчас перед Филисом, осталось ничтожно мало того Аквилона, которого он знал прежде: рассудительного, уверенного и могучего. Историю о победе над Хаосом когда-то знал каждый, даже самый удалившийся от суеты жизни житель Септерры. Не то чтобы Аквилон хотел прослыть везде великим и отважным уничтожителем монстров, истребителем демонов или покорителем Хаоса (как его любили величать многие), к этому маг не был причастен — напротив, он старался не бросаться громкими словами, потому что давно усвоил урок: каждое слово порождает агрессию судьбы. Но сейчас, после множества попыток Филиса допытаться до магов с вопросами об убийстве Бездны, на него только недобро поглядывали и про себя посылали куда подальше. — Этому есть только одно объяснение, повелитель, — мрачно изрек он. Аквилон горестно вздохнул и, пожав плечами, грустно взглянул на помощника: — Верно. Хаос нашел способ вернуть мертвого, невзирая на опасности. — Несомненно… Не знаю, что еще могло такого произойти. Он… Точнее Шира, помнится, украла у нас один листок из пророчества. И, вероятно, они смогли получить устойчивое Слово Судьбы. Я, кажется, начинаю понимать, как думает Хаос. — Если тебе и правда так кажется, то берегись своей самоуверенности. Как бы ты не погиб в её лапах, — горько посетовал Аквилон. Молодой волшебник был удивлен, но кивнул. — Мы не знаем, где сейчас хоть одна из Сил, — тише, чем обычно, произнес волшебник, — мы можем лишь надеяться, что Хаос знает столько же, но гарантировать этого нельзя. — Еще мы уничтожили одного из его детей! — попытался подбодрить Аквилона юный маг. Аквилон ничего не ответил, а только в очередной раз тяжело вздохнул. — Да, Вормос мертв… Но какой ценой, о, Виссер? Гравитация сейчас неизвестно где, ищет подходящего человека. Остальные три силы еще не появились? — переменил он тему, и Филис понял, что сегодня ему не стоит произносить слово «Ироина». — Нам нужно срочно найти остальные Силы, чтобы они не попали в лапы Хаоса. — А что делать с Бездной? — Филис неуверенно переминался с ноги на ногу. — Нам не остановить его сейчас… Точнее, никто не в силах это сделать, ни Силы, ни волшебники, по крайней мере, пока они разбросаны по миру, — опустив взгляд, ответил Аквилон, — но никто не должен знать, что это так… Давай разрешение Тересо и динайцам. Пусть отправляются в Земли Гиперборейцев. Аквилон поднялся на ноги. Филис в очередной раз поразился, насколько правитель изменился за эти минуты, но потом вдруг понял, что старость и немощность преследовала мага уже очень давно — вот уже несколько лет как волосы полностью побелели, морщины усеяли лицо, дряхлые руки слегка дрожали. Казалось, будто Аквилон мог в любую минуту потерять сознание, а еще недавно он был загорелым крепким мужчиной, полным сил, в отличной форме. «Уже умер один сын Хаоса, а значит и одну пятую жизни Аквилона забрали. Если бы не сделка с Владыкой Тартара, — про себя с досадой отметил Филис, — всё было бы совсем по-другому…» — Слушай, Филис, — печально позвал Аквилон, — а ты помнишь Бэзила? Боль жгучим ядом поразила сердце юного волшебника, стоило ему услышать это имя. Услышать его означало всё вспомнить, а это означало, в свою очередь, всполошить все эмоции, давно забытые. — Как же я мог его забыть… Филис закрыл исказившееся лицо рукой и отвернулся, чтобы Аквилон не увидел его. — Да-а… — всё так же тоскливо говорил тот. — Видно, он не ожил. Вернее, сын Хаоса. История Бэзила была записана в старой-старой книге, сборнике биографий самых влиятельных политиков, самых бравых полководцев, отважных героев, умнейших ученых, изобретателей и деятелей. Последним появившимся именем, после «Ких Вайло», вершителя народного правосудия, очень темной и сомнительной личности, было имя Бэзила Хокина — незаслуженно безызвестного героя целой эпохи. После разговора с Аквилоном Филис направился в библиотеку, отыскать эту книгу и главу в ней, которую знал уже практически наизусть.***
Год 770.
Фтария «Бэзил вырос среди зайцев из Фтарии. Расселившиеся по всей территории Нонезы равномерно, к которым привыкли все значительно больше, риммы, зарнулы и даже медведи — все они видели встречу с этими зайцами в страшных снах, да и самые опытные охотники Фтарии избегали длинноногих зверей. Ходили слухи, что они — ручные звери гиперборейцев. Зайцы вырастали до двух с лишним метров ростом, обзаводились огромными задними лапами, и клыками, которым позавидовал бы кто угодно из леса. Бэзила подкинули люди, по всей видимости, жутко ненавидящие ребёнка. Но зайцы Фтарии не убили мальчика, а воспитали его, причина тому была Сила, заключенная в его теле. Бэзил рос в стае длинноухих зверей до пяти лет. За это время он превратился в первоклассного хищника. Он легко мог поймать белку, куницу, любого грызуна и птицу, а также соперничать с крупными хищниками, вроде волков. Бэзил, наверное, так бы и остался там до конца жизни, если бы не потерялся в один прекрасный день. Причиной тому стала прекрасная погода и жажда исследований. Искупавшись в местном озере, мальчик решил изучить территорию, где обитали медведи. Родители Бэзила всегда запрещали приходить сюда, постоянно об этом напоминая. Но в этом и была их ошибка: лучше бы они вообще не говорили о медведях, ведь их предупреждения лишь разбудили ещё большее любопытство в мальчике. Обиталище медведей было действительно удивительным местом. Высокая трава полностью скрывала в себе Бэзила, кусты красных ягод горели пламенем, а ветвистые, огромные и величественные маракатуки придавали загадочность местности. Деревья были расположены очень близко друг к другу, поэтому дальше, чем на десяток метров, разглядеть что-нибудь было невозможно. Бэзил долго играл здесь сам с собой, лазал по стволам сосен и купался в траве. А через несколько часов он, уставший, лёг около куста и заснул. Беда не заставила себя ждать. Медведь, по всей видимости, очень и очень старый, был невероятно огромен. Несмотря на возраст, передвигался он вполне бодро. Достаточно, чтобы настигнуть Бэзила в один присест. Мальчик быстро смекнул, что в открытом бою протянет недолго, поэтому решил придерживаться «тактического отступления». Он со скоростью молнии вскарабкался на ближайший маракатук. Ему было интересно узнать, что же предпримет медведь. Последний, как оказалось, был очень не глуп. Медведь, поразмыслив немного, подошёл к стволу маракатука и начал его раскачивать. Дерево издавало страшный скрежет — долго ему не продержаться под натиском огромного зверя. Бэзил уже начал серьёзно паниковать. Он хотел было позвать на помощь, но вовремя передумал: его крик мог привлечь внимание и других медведей. В этот момент ствол маракатука хрустнул, словно тысяча сломавшихся костей. Мальчик топором полетел вниз, навстречу смерти. Он хотел изменить угол своего падения, или хоть немного отклониться в сторону, однако безрезультатно. В следующий миг огромный, чёрный медведь подпрыгнул, попутно издав горловое рычание, и схватил Бэзила своими желтыми, полуразрушенными зубами. Мальчик завопил от боли, но сделать ничего не мог. И ровно в тот момент раздался оглушительный резкий звук, подобный которому Бэзил ещё никогда не слышал. Медведь застонал и разжал пасть, после чего грохнулся на землю, а Бэзил — следом за ним. Мальчик сильно ударился головой, поэтому в глазах у него помутилось, а затем и вовсе все исчезло. Бэзил очнулся в очень странной квадратной пещере. И эта пещера была сделана не из камня, как все привычные ему, а из сложённых в ряд брёвен маракатуков. Сам мальчик лежал на необычайно мягкой, скорее всего, не каменной, кровати, укрытый шкурой волка. Над Бэзилом нависал какой-то человек. На вид, лет пятьдесят, загорелый и худой, с седыми бакенбардами и в очках. Точно охотник, родители рассказывали Бэзилу о них. Мужчина подносил к носу мальчика какой-то отвратительно пахнущий пузырёк, но, заметив, что тот очнулся, остановился. Мужчина начал что-то лепетать, но Бэзил не мог вникнуть в эти бормотания. А после того, как охотник хотел сделать мальчику повязку, тот понял, а точнее, убедился, что попал в плен. Однако, этот плен был совсем неправильным, в понимании Бэзила. Вместо пыток, мужчина две последние части Цветочного периода продолжал кормить и поить мальчика, периодически меняя повязку на лбу. Спустя ещё одну часть Яркого периода, охотник начал обучать мальчика речи и письму, что, кстати, было хуже любой пытки для последнего. Но, кое-как, Бэзил все же освоил фтарианский и выучил числа до десяти. Спустя год, когда уже-не-дикарь-мальчик свободно общался с соседскими детьми, охотник отдал его в школу. В школе охотник представился Гриндсом Хокином, «отцом» Бэзила Хокина. На следующий день мальчик пришёл впервые в свой класс…» Филис захлопнул книгу, шмыгнул и опустился на пол, облокотившись спиной на высокую колонну, достал платок и отер мокрые щеки. В библиотеке никого не было, поэтому волшебник позволил себе эту кратковременную слабость. В этот раз он сумел продвинуться на два абзаца дальше, чем обычно, но останавливаться не собирался. Он решительно настроился добавить множество деталей в биографию Бэзила, считая своим долгом сохранить память о нём. Помочь ему в этом должно было заклинание прочтения памяти, примененное перед погребением. Филис достал заранее приготовленные, а точнее выкраденные у Велеса перо с чернилами и раскрыл книгу. Ему приходилось лишь касаться хрупкой бумаги острием инструмента и проговаривать вслух то, что должно появиться на страницах. «Фтария, хоть и считалась страной с самыми лучшими преподавателями, всё же не впечатлила Бэзила. Лишь оказавшись в классе, мальчик почувствовал витающее в воздухе напряжение и любопытство. Каждого присутствующего, дюжину детей и учителя, мучал вопрос: а что такой неряха в грубой рубашке здесь делает? Правда, тогда еще никто не высказал мысли вслух, ведь Бэзил вполне мог оказаться еще и психически нездоровым, наброситься на кого-нибудь и съесть заживо. Учитель мальчика был пожилым человеком, укутанным в бежевую мантию с орнаментом, с осуждающим выражением лица, словно у судьи. Кривой, загнутый нос походил скорее на птичий клюв, нежели на человеческий орган обоняния, сощуренные глаза следили за каждым движением из-за двух здоровенных окуляров, длинная черные борода и волосы, слегка затронутые сединой, ниспадали почти до колен. — Проходи, Бэзил, — позвал учитель мальчика, и в его голосе, ко всеобщему удивлению, не было ни отвращения, ни неприязни. Бэзил кивнул, ибо не знал, как правильно ответить, и сел за стол рядом с каким-то толстым рыжеволосым карапузом. Тот, покраснев и моментально вспотев, слегка отодвинулся от нового соседа. — Расскажи нам о себе, — приподнял брови учитель и широко раскрыл глаза, после чего уселся на свое место и приготовился слушать. Бэзил, чувствуя подступающую панику, решил не медлить, чтобы окончательно не передумать: — Я вырос в лесу! — торжественно объявил он, поднявшись с места. От такого неожиданного движения его сосед перепугался, резко метнулся к стене. Стул под ним протяжно заскрипел, покачнулся и свалился на бок. Остальные дети одновременно фыркнули. — Прямо в лесу? — осведомился учитель с совершенно серьезным видом. — Да, — продолжил Бэзил, украдкой поглядывая на рыжего. Тот уже привел в порядок свой стул и восседал на нем. — Среди зайцев. — Помнится мне, — улыбнулся седоволосый преподаватель, — зайцы в нашей стране — самые опасные хищники? — Так и есть, — кивнул Бэзил. — Но почему-то они не трогали меня. Я не знал, что есть люди и животные. — Интересно, а «отец» твой говорил совсем по-другому, — пробормотал учитель. — А почему ты ушел оттуда? — Меня нашел Гриндсон. Я был ранен, на меня напал медведь, а он меня вылечил! Все ученики по-прежнему молчали. — Хорошо, Бэзил, можешь садиться, — учитель встал и продекларировал: — Итак, друзья, наша сегодняшняя тема — природа Фтарии.***
Придя домой, мальчик обнаружил отца в кресле, тот спал и громко при этом храпел. Бэзил решил, что будить охотника не стоит, потому быстренько скинул верхнюю одежду и направился к своей комнате. Но, не дойдя пару метров до кровати, он вдруг услышал голос Гриндсона, каким-то образом очнувшегося: — Как прошел твой день? — Неплохо, — отозвался Бэзил. — Это хорошо, — пробормотал Гриндсон и захрапел. Мальчик откинул с матраса волчью шкуру. Обычно их общение на том и прекращалось, охотник не любил много разговоров. Они договорились, что если что-то случится, то обязательно расскажут друг другу, а в остальное же время им доставало этаких перекличек. И всё же благодаря ним Бэзил с каждым днем все более ощущал себя в безопасности — когда слышал родное, заветное «это хорошо». Рухнув на матрас, Бэзил закрыл глаза и моментально уснул, что не могло не радовать, ведь день выдался не самый легкий. Следующий день в школе прошел в точности так же, как и предыдущий. Придя в класс, Бэзил уселся рядом с толстяком-соседом, бросил сумку с едой рядом и приготовился слушать учителя. Но Мистер Велес, как звали учителя, почему-то не хотел ничего рассказывать, к величайшему сожалению мальчика. Вместо этого он раздал какие-то скучные книги и велел прочесть половину. И вот, все пять часов нахождения в школе, Бэзилу пришлось провести за чтением об и без того досконально изученной Фтарии. Скукота, да и только, но скоро мальчику пришла на ум хорошая идея. — Можно я расскажу вам всё, что прочитал, Мистер Велес? — поднял руку Бэзил, при этом светясь от счастья. Учителя насторожила лукавая ухмылка, но всё же он, оторвав глаза от своей книги, пробормотал: — Да, конечно, иди сюда и рассказывай. Бэзил поведал обо всем, о чём знал. Все ученики, разинув рты, слушали и его и пытались понять, как мальчик, едва научившийся читать, прочел двести страниц за час. Велес же, внимательно выслушав ученика, точно так же лукаво улыбнулся и похвалил счастливого Бэзила: — Молодец, неплохо. Но вот вызывает вопросы у меня одна вещь: откуда вы знаете о том, как готовятся к Белому Периоду все животные? Бэзил побледнел, словно белый лист, а Велес, улыбаясь всё шире, продолжил: — Это ведь следующая часть книги. Неужели вы и её успели прочесть? — Нет, — признался мальчик и покраснел. — А первую часть вы читали? Бэзил тяжело вздохнул и выдавил: — Нет. — Тогда прошу вернуться к чтению, друг мой, — покачал головой Велес и снова углубился в свое занятие. «У него книга куда интереснее», — отметил про себя Бэзил, взглянув на рукопись, что лежала перед учителем. Там были нарисованы пять разноцветных огней, подписанных интересными именами: «Предвиденье», «Гравитация», «Обращение», «Эфир» и «Пустота», под ними находилось еще две надписи: «Хаос» и «Смерть», соединенные стрелками, а еще ниже — пять странных существ с именами: Бездна, Стаон, Вормос… — Бэзил! — воскликнул учитель, и этот голос вернул мальчика к реальности. — У вас есть задание, кажется? — Извините, Мистер Велес, — пробормотал Бэзил и вернулся за свой стол. Но ни о чём больше, кроме как о странных огнях и двух именах, он думать не мог. Имена Хаос и Смерть были ему знакомы, как и всем детям, что были здесь, наверное. Самая известная легенда была сложена об этих двоих. Но неужели пожилой мудрый учитель решил просто вспомнить детство? Больше Мистер Велес эту книгу в школу не носил. А Бэзил, несмотря на порой страстное рвение, не решался спросить о ней. Так и прошло почти десять лет, десять мучительных лет чтения всевозможных книг под наблюдением учителей. За это время Бэзил успел подружиться с каждым своим одноклассником, даже с соседом Бои. Бои, кстати говоря, взял себя в руки после очередного оскорбления, примерно пять лет назад, и начал усиленно тренироваться дома, так что в конце концов превратился в знатного красавца, правда, детское круглощекой лицо осталось прежним. Хотя, «подружился» — неподходящее слово. Бэзил скорее нашел подход в общении с каждым одноклассником, научился выбирать тон, выражение лица и манеру общения такую, которая нравилась собеседнику. Это умение Бэзил тренировал годами, временами практикуясь на собственном отце, который в таких вещах вообще не смыслил. Гриндсон если что и умел отлично, так это охотиться на медведей. У старого охотника даже была собственная выставка на чердаке дома. Чердак этот, кстати, тоже появился благодаря Бэзилу, да и внутреннее убранство стало куда привлекательнее: какое-то подобие половых тряпок было заменено на нормальные шторы, старые дырявые ковры убраны, а сгнившему полу пришел на замену новенький паркет из карахутной древесины. Цветы заняли все подоконники, сместив кучи ненужного хлама, а мигающие лампочки заменили люстры. И как раз-таки все старые вещи отправились на чердак. И на протяжении десяти лет, изо дня в день, отец Бэзила ходил в лес на охоту, каждый раз принося ужин. Но однажды Гриндсон не вернулся. Бэзил собрал походный рюкзак, набив его провизией, почистил и отполировал два ножа, небольшой пистолет, а также тщательно расчесался. Бэзил надел солнцезащитные очки, поправил часы на руке, подаренные отцом в честь окончания очередной части школы и, заперев дверь на ключ, двинулся в лес. Воспоминания нахлынули моментально. Он шел по дороге, по которой всегда ходил его отец. Шагая слегка вприпрыжку, юноша вспоминал свою первоначальную семью: охоту на огромных рыб, и на орлов, купания в реке. Зайцы всегда спали, плотно, завалившись друг на друга, умиротворённо похрапывая. Иногда от такого звука возникал резонанс, и Бэзил буквально чувствовал, как под ним дрожит земля. Неожиданно для самого себя вернувшись в реальный мир, Бэзил заметил несколько поваленных деревьев и бросился туда. Подбежав, юноша заметил явные следы борьбы: трава вся притоптана, местами прожжена, на деревьях — борозды от пуль, кое-где виднелись следы крови. Сердце юноши отчаянно билось. И тут Бэзил услышал звук шуршания листьев за спиной. Обернувшись, он увидел, как какое-то существо притаилось в кустах. Подойти было самым глупым решением, которое Бэзил мог принять. В кустах вполне могла притаиться смертельно опасная змея, или же фабиан — птица, которая разрывает плоть когтями, а затем дробит череп клювом. Но, несмотря на все предрассудки, юноша медленно подошел, подобрал палку, и, замахнувшись, затаился за деревом. Вряд ли палка могла помочь против фабинов. Шум усилился, и тут показался его источник — какое-то белое существо, точнее его часть. Бэзил резко опустил палку… но в самый последний момент успел отвести удар в сторону. Из кустов вывалился… заяц. Это был ребёнок, на вид очень маленький, отроду ему было не больше месяца. Увидев Бэзила, зайчонок свернулся на земле клубком и накрыл уши руками — жест, очень знакомый юноше. Бэзил взял его на руки и начал расспрашивать на заячьем языке о том, как малыш здесь оказался. Сначала тот молчал, даже попытался вырваться. Но, оценив ситуацию, решил пойти на сотрудничество. Зайчонок ответил, что играл с друзьями, и, сам того не заметив, ушел очень далеко от дома: — Отпусти меня, я очень не вкусный! — взмолился длинноногий малыш. — Успокойся, глупый, — засмеялся Бэзил. — Где ты, говоришь, живешь? Придя «домой», юноша хотел тут же незаметно уйти, так как ему было стыдно видеться с «родителями». Но не успел. Зайцы всех возрастов и размеров окружили его. Их было здесь не меньше пятидесяти, и, если они собирались убить Бэзила, то сопротивляться не было смысла. Однако, к величайшему удивлению Бэзила, его встретили довольно радушно. По крайней мере, не убили сразу же. Спасенный зайчонок спрыгнул с рук юноши и побежал к родителям, после чего рассказал, что с ним произошло. Услышав историю, старейшина, которого юноша помнил очень отчётливо, обратился к Бэзила: — В благодарность за содеянное мы не станем тебя убивать. Юноша благодарно кивнул в ответ. А старейшина продолжил: — Но, пожалуйста, не появляйся здесь более. Не стоит будоражить старые раны. Престарелый заяц развернулся и, позвав за собой остальных зайцев, пошёл куда-то. Бэзил так и остался стоять, на том же месте, провожая свою семью взглядом. Бэзил чувствовал себя опустошенно, и в то же время так, словно получил хорошую оплеуху. А когда зайцы скрылись из виду, юноша заметил какое-то белое пятно, приближающееся к нему. Этим «пятном» оказался зайчонок. — Я видел, как по лесу шел охотник. Он точно понял, что я здесь. И тут с неба свалился какой-то мужик, весь в доспехах и с красными молниями из глаз. Одним взглядом он отбросил охотника к дереву, а после закричал: «Где он? Твой сын?», но тот ответил: «Я скорее умру, чем скажу». И, в тот же момент, мужик в доспехах проткнул охотника рукой, после чего тот исчез. — А ты не запомнил, как именно выглядели эти два человека? — Охотник был вполне обычным, разве что носил странную накидку, будто сделанную из смолы. А мужик был в доспехах: наголенники, туника, и торчащие из неё какие-то палки, а еще у него была татуировка на левой руке. Отблагодарив маленького зайца, юноша пошел домой. Он точно помнил, что его отец шел на охоту в любимой черной шелковой накидке. Внутри Бэзила бушевала ярость, смешанная с печалью. «Тот, кто это сделал, — стиснув зубы, бормотал он, — надеюсь, ты ждешь меня… Ведь я приду за тобой». Бэзил медленно брел по лесной дорожке. На него глядели множество глаз, не принадлежащих человеку, но юноша этого не замечал. Сердце в его груди отчаянно колотилось, словно силясь выбраться из столь тесного пространства. Желтая пелена затуманила взор, но юноша её не замечал, а если и заметил, то решил, что всё дело в плохом освещении. «Убей его… Убей их!» — Кричал голос в голове Бэзила. Разум Бэзила моментально запомнили мысли о мести, что могло бы привести к самым печальным последствиям, но кое-как он всё же добрался до дома. Впервые за много лет, да что там, за всю свою жизнь, ужинал в одиночестве. Этот день принёс много потерь в его жизнь. А вот следующий должен был изменить эту жизнь. Встав вместе с Алиосом, то есть почти на час позже, чем обычно, Бэзил снова начал собирать вещи. Рюкзак заполнился парой футболок, штанами, десятком трусов и носков, сюда же отправились два ножа, маленький отцовский пистолет, две коробки с патронами, а затем и вся провизия, что имелась. Этого, по соображениям юноши, хватило бы на пятнадцать дней путешествий, не считая остановок в городах. К счастью, пелена желтого цвета перед глазами, а в голове никто больше не устраивал конкурс «Кто громче крикнет слово «смерть». О прошлом вечере Бэзил старался не думать, теперь его разум прояснился, и было понятно, что просто так юноша никого не убьет, во-первых, это наказуемо, а во-вторых, вряд ли сил хватит. Бэзил намеревался вступить в ряды Армии, ведь там шанс найти убийцу отца будет куда больше. Наконец, все вещи были собраны. Юноша с грустью оглядел обстановку дома, стараясь отогнать гнетущую мысль, что он видит этот дом в последний раз. — Прощай, папа. Бэзил развернулся и вышел из дома. Путь в Ноксию лежал через холмы, реки и болота. На северный фронт, где служил Бэзил уже почти целый период, прибыл Филис — великий волшебник из Дворца Аквилона. Он прибыл сюда, по словам генерала Зеса, для выполнения важной миссии — отыскать талантливых солдат для выполнения специального задания. Кандидатами были элитные, самые лучшие бойцы, с некоторыми из которых дружил Бэзил: Кира, Сальвадор, Энагорн и еще двое. Каждый из этих бойцов превосходил юношу во всех видах искусства войны, как минимум, в десять раз. Но Филис, не выбрав никого из них, чем вызвал невероятное смятение среди командования, пошел дальше, в ряды обычных солдат. Мимо каждого он проходил и задавал какой-нибудь вопрос. Вопросы были самыми разными, от «смысла жизни» до «любимой еды». Когда же дошла очередь до Бэзила, волшебник остановился и смотрел на юношу несколько секунд, после чего, не сказав ни слова, улыбнулся и прошел дальше, продолжая задавать вопросы. Вскоре мероприятие окончилось, и Филис сказал генералу, что примет своё решение завтра. Бэзил же, огорченный, отправился в казарму. «Видимо, я настолько плох, что даже не рассматривался как вариант», — с этой мыслью юноша заснул. А проснувшись, решил было, что умер. Обстановка вокруг вполне подходила для Рая. Белоснежные стены комнаты, украшенные золотыми узорами и огромными картинами, сводились к очень высокому, такому же ослепительно белому потолку. Повсюду торчали резные колонны, украшенные резными узорами и изображениями каких-то людей, окна были занавешены почти прозрачным, белым с золотистой окантовкой, тюлем. Сам юноша лежал на необычайно мягкой пуховой, как он сначала решил, кровати. Но, когда встал, оказалось, что он лежал на матрасе, наполненном водой, таком же, как в очень дорогих гостиницах Фтарии. Бэзил, протер глаза, в очередной раз убедившись, что обстановка вокруг ему не предвиделась, зевнул, встал и начал ходить по комнате, размышляя, каким образом он умер. «Наверное, метеорит свалился на Септерру, — с совершенно серьезным лицом рассуждал юноша, — или кентавры напали. Они запросто могли вырезать целый полк». Но, прервав сии мысли, дверь резко распахнулась и со всей силы ударилась об стену, оставив небольшую трещину в ней. Автором эпичного «двере-открывания» были трое неизвестных. Ничуть не смутившись, они быстро зашагали к Бэзилу. Первым шел молодой юноша-волшебник с широкой белоснежной улыбкой, печально знакомый Бэзилу — Филис. Но почему-то Бэзилу совсем не понравился этот «дружеский» жест: черные глаза волшебника горели яростью, как у закоренелых вояк, которым только битвы и подавай, да и губы складывались в чересчур явно наигранную улыбку. Вероятно, этот маг никогда не любил дипломатические миссии, предпочитая вышибать всю дурь из врагов собственными руками. Светлые волосы его, отросшие почти до плеч, кое-как скрывали шрамы на лице, сильные руки вцепились в красный плащ, твердая поступь говорила о чрезмерной самонадеянности этого юноши. Следом за Филисом шел высоченный мужлан в доспехах, почти лысый, без одного глаза. В его взгляде, однако, Бэзил не увидел ничего, кроме чистого равнодушия. Руки и ноги громилы, хоть и не напряженные, всё равно были усеяны венами на выпирающих бицепсах, трицепсах, на предплечьях и шее. Сбоку, на ремне, висел здоровенный меч, искрящийся время от времени, словно напоминаю Бэзилу, что говорить с его хозяином лучше вежливо. А вот следующего волшебника Бэзил не увидел из-за широченных плеч огромного одноглазого мужчины. — Приветствую, дорогой гость, — Филис услужливо поклонился и пригласил Бэзила к столу, который появился непонятно откуда по щелчку пальцев мага. Тут показался последний из ворвавшихся в покои Бэзила. И, едва увидев его, юноша так и обомлел. — Мистер Велес? — воскликнул он, изумленно глядя на хохочущего учителя. Это был действительно Велес, возможно, слегка более седой и небритый, но всё тот же флегматичный учитель Бэзила. — Верно, это я, — он наконец прекратил смеяться, — что-то я тебя давно в школе не видел, а? Кажется, уже почти период? — Я пошел в Армию, — покраснел юноша. Он хотел было добавить: «Из-за смерти отца», как вдруг понял, что делать это вовсе не обязательно. Зачем Мистеру Велесу, Филису или громиле знать о его мотивах? — Ближе к делу, — пробасил громила и сверкнул своим единственным глазом. Меч сбоку предостерегающе заискрился. Тогда Филис, опомнившись, простер руки и объявил своим коллегам: — Это — Бэзил, — тут он повернулся к Бэзилу, — Бэзил, это Юпитер… А с Велесом, как я вижу, ты уже знаком. Я — Филис, и со мною ты тоже знаком. Бэзил осторожно протянул руку Юпитеру, посмотрев прямо в глаза ему. Тот, промедлив секунду, схватился за небольшую руку юноши своей огромной уродливой лапой и сдавил её, словно тиски. Бэзил покраснел, но всё же выдержал такое рукопожатие. — Прекрасно, — прокомментировал Филис, хотя прекрасного ничего здесь не было. — Прошу к столу. Бэзил, сев за стол, принялся за еду, попутно слушая рассказ Филиса. Волшебник во всех подробностях поведал историю Бэзила, упоминая даже то, о чем сам юноша позабыл давным-давно. В конце своего повествования Филис, сделав небольшую паузу, чтобы выпить вина, добавил: — Он точно обладатель Силы. Юпитер явно хотел что-то сказать, вероятно, похвалить Филиса за отличную фантазию, но не успел. В зал вошел еще один волшебник, при виде которого остальные трое поднялись со стульев и опустились на колени. — Аквилон, — произнёс Филис, — я нашел его! Человека, которого мы ищем уже несколько десятилетий. Бэзил чуть не подпрыгнул, когда услышал, кем был вошедший. Он моментально подорвался с места и услужливо поклонился. «Неужели это сам Аквилон? — юноша не мог поверить собственным ушам. — Вот это я влип…» Аквилон ничего не сказал, а только жестом приказал трём волшебникам и юноше сесть, и сам сел напротив юноши. Бэзил буквально чувствовал его прожигающий взгляд. После минутного молчания, Аквилон произнёс: — В этом юноше действительно есть такая сила. Это Гравитация. Это была последняя капля. Мозг Бэзила буквально взорвался, и он попросил разрешения выйти. Вернувшись, он сказал: — Итак, а теперь объясните мне, что здесь происходит! И, желательно, во всех подробностях! Можно даже нарисовать схемы на доске. — В твоих жилах течет кровь, наделенная великой силой, которая называется Гравитация. Но она не проявляется, потому что спрятана. От тебя нам нужна помощь. Недавно во Фтарии появился воин, сын Хаоса, печально известный во всем Совете Магов, но стертый из памяти простых людей. Этот воин был побежден Советом Магов около двухсот лет назад, ценой жизней многих магов. И мы думаем, что явился он сюда именно из-за Гравитации, ведь Хаос охотится на всех владельцев Сил, чтобы выиграть войну… На этот раз уже наверняка. Бэзил много думал. Разумеется, он понял, что этим «воином» был убийца его отца. — Выходит, эти картинки, которые вы рассматривали, — обратился Бэзил к Велесу, — они были обо мне? — Тогда я еще этого не знал, — улыбнулся волшебник. — Но ты прав, та книга называлась «Прибытие» и содержала важную информацию о Хаосе, Силах, Смерти и сыновьях Хаоса. Бэзил глубоко задумался. «Не может этого быть! Этого просто не может быть! — Твердил он себе. — Я просто Бэзил, отца которого убил… преступник!» Внутри головы юноши за несколько секунд скопилось столько мыслей, что его мозг был готов вот-вот разорваться. — Нет. Я не согласен, — выпалил вдруг он, сам не зная почему. — Я просто буду продолжать служить в Армии, как и раньше. Ведь там я буду в безопасности! Юпитер очень громко поперхнулся, Велес вскинул брови, даже Аквилон, казалось, удивился. Только Филис с невозмутимым выражением лица продолжал смотреть в глаза Бэзила. Наконец он, сощурившись, подозрительно вымолвил: — А по какой причине ты пошел в армию, Бэзил? Ты знаешь, о ком мы говорим, не так ли? Сказать, что Бэзил был ошарашен — ничего не сказать. «Черт, как он узнал?» — Бэзил вдруг вспомнил, что, несмотря на все подробности жизни, описанные в рассказе Филиса, маг не упомянул о смерти отца юноши. «Неужели он смеет обманывать всех присутствующих?» — Понятия не имею, о чем ты говоришь, — медленно пролепетал Бэзил. Филис продолжал смотреть в глаза Бэзилу, Юпитер и Велес пытались понять, что происходит в этой комнате, а Аквилон тщательно обдумывал. Юноша, окруженный четырьмя магами, чувствовал невероятное давление. Тогда Аквилон, набрав побольше воздуха в легкие, встал и сказал: — Мы не имеем права заставлять этого юношу что-то сделать, особенно идти на такой риск. Иначе мы не имеем права быть членами Совета Магов. Филис, отправь Бэзила в армию и сотри ему память. — Вы меня отпускаете? — удивленно моргнул юноша. — Просто так? Ответом никто его не удостоил. Трое магов, за исключением Филиса, встали и удалились. Ни один из них не обернулся, даже Велес. «Наверное, я разочаровал его», — с грустью подумал Бэзил. Филис, оценив ситуацию и то, что творится в голове сидящего напротив него юноши, медленно произнес: — А ты правда не знал? — Честно, — признался Бэзил. — Я думал, что это сказки. — Я тоже, откровенно говоря… Но знаешь, что я тебе скажу? Филис еще на секунду остановился, а Бэзил внимательно на него посмотрел, словно раздумывая, поведать ли юноше об очередном неприятном известии, или оставить в покое. — Аквилон всё равно не оставит тебя в покое, ты же понимаешь? Ты — второй обладатель Силы, с которым мы встретились. — А первый? — А первый сбежал, — мрачно буркнул Филис и Бэзил понял, что об этом парне лучше не расспрашивать. — Его звали Хиро. Так вот, к чему я это тебе говорю? Я не буду стирать тебе память. Мы всё равно еще раз встретимся. Когда всё-таки поймешь, о чем я говорил, просто произнеси два слова: огонь освещает. Филис потянулся вперед и коснулся большим пальцем лба Бэзила. В следующий миг юноша оказался в своей кровати в казарме. Было около пяти часов утра, но сонливость как рукой сняло. Этот день был обычным, как и все предыдущие дни в армии. Всё бы так и закончилось, если бы не одно происшествие. Это случилось спустя еще одну часть Яркого периода после визита во дворец Аквилона. Бэзил уже и забыл думать о волшебниках и их сказках, вспоминая лишь когда появлялась желтая пелена перед глазами. А появлялась она часто. Во время каждой тренировки, каждого упражнения, едва Бэзилу начинала грозить опасность, эта желтая субстанция начинала маячить перед глазами, а сил у юноши удваивалось. Это было, с одной стороны, хорошо, но с другой… Пугало юношу. И вот, спустя двадцать дней, Энагорн и Сальвадор, выбранные Филисом, должны были вот-вот отправиться на важное секретное задание, о котором было известно только им и генералу. Однако, Сальвадор заболел за день до отправления. И эту болезнь не мог вылечить и даже определить ни один из местных врачей, поэтому генерал приказал солдату оставаться в постели до выздоровления. В тот же день начался набор добровольцев. Генерал Зес, представ перед солдатами, вещал: — Мне нужны воины, а не солдаты. Те, кто будут защищать свою честь и честь Армии Ноксии. Безусловно, вам будет грозить смертельная опасность. Итак, добровольцы, поднимите руку и назовите своё имя. После такой речи, судя по роптаниям в рядах, желание у всех солдат проявить себя куда-то исчезло. И тут, где-то в конце ряда вытянулась рука, и Ее владелец произнёс: — Я, Бэзил Хокинс, согласен принять участие в миссии. Бэзил сам не знал, почему он согласился, но чувствовал, что это важно. — Больше желающих нет? — обратился генерал Зес к войску. Царила гробовая тишина. — Тогда решено. Бэзил, пойдём со мной, я посвящу тебя в план. В целом, план был несложным. Только вот задание, рассчитанное на несколько часов, нужно было выполнить за несколько минут. Когда юноша вернулся в казарму, то краем уха услышал, как его знакомые спорили о том, кто займёт кровать Бэзила. К юноше приблизился Энагорн: — Как ты, старик? — Ну, бывало и лучше, — признался Бэзил. — Не бойся, это задание вполне выполнимо, даже для обычного солдата, — Энагорн подмигнул, однако, судя по тону, он пытался убедить самого себя. — Да, конечно, — юноша встал с кровати и похлопал товарища по плечу. Этой ночью Бэзилу не снились сны, что вряд ли можно было считать хорошим знамением. Проснувшись на час раньше обычного, юноша оделся и пошел в кабинет генерала. Энагорн был уже здесь, надевал специальное снаряжение. Бэзил спросил у генерала Зеса: — Сэр, какие ставки вы делаете на наш успех? — Человек в здравом смысле дал бы не больше десяти процентов, — генерал одарил юношу взглядом, полным гордости. — Однако я поставлю на вас целых одиннадцать. Вы справитесь, ребята, я уверен! — Если вы были бы богом, генерал, вы олицетворяли бы собой стимул и поддержку, — проворчал юноша. Энагорн, тем временем, был уже готов. Бэзил тоже быстро собрался, и двое солдат, отдав честь генералу, одновременно потянули за рычаги на жилете. Техника засветилась, и, пикнув два раза, запустила реактивные двигатели. Турбины взревели, а Бэзил и Энагорн взмыли в воздух. Прибыв в пункт назначения, Энагорн и Бэзил надели плащи, увеличивающие расстояние между нуклонами и электронами, то есть «плащи-невидимки», и затаились за огромным камнем, недалеко от входа в лабораторию. Здание представляло собой этакую полусферу, усечённую сверху, около десяти метров в высоту и пятьдесят метров в диаметре. Участок, который можно было считать потолком, был сделан из стекла, а круглые стены — из глиняных, однако очень крепких блоков. Казалось бы, проникнуть сюда — дело пяти минут. Но это только на первый взгляд. Первым препятствием была квалифицированная охрана, включающая в себя шесть пунктов досмотра, то есть пять человек на пост, на трёх из них — повышенная охрана, плюс два человека на пост, а также рассредоточенные с интервалом в метр войска по территории тридцать метров от стен лаборатории. Каждый пятый охранник имел при себе пулеметную установку, а каждый второй — оглушающую гранату, с радиусом действия в два метра. Второе препятствие — стена, магическим образом отражающая все атаки в двойном размере. То есть, ударишь по ней — она ударит тебя в два раза сильнее. Также абсолютно вся площадь стены просвечивается тепловым, инфракрасным и рентгеновским излучениями, а вход сквозь десятитонную дверь осуществлялся после распознания сетчатки глаза и магической проверки внутреннего состояния души. План состоял в том, чтобы незаметно проникнуть в здание, скачать базу данных организации «Стоун», найти и украсть вещество под названием «анти-варос», и так же незаметно скрыться. Делов-то! Не углубляясь в подробности, можно сказать, что какое-то время все шло по плану. Энагорну удалось незаметно пробраться сквозь охрану, а Бэзил вырезал отверстие в двери. Пробравшись в кабинет Доктора Гриндора, товарищи бесшумно обезвредили охрану, завладели информацией организации «Стоун», а минуту спустя, отыскали «анти-варос». И тут все пошло наперекосяк. В кабинет вошёл Доктор Гриндор, и, увидев посторонних, тут же рубанул по клавише на стене, с надписью «Тревога». Конечно же, Энагорн это предвидел, поэтому обесточил эту кнопку. Сообразив, что пора делать ноги, Доктор бросился было к выходу, но путь ему перекрыл Бэзил. — Куда это вы собрались, сэр? — усмехнулся он. Доктор Гриндор сжал зубы и пробормотал: — Вы даже не представляете, против кого идёте! Мистер Сме… Договорить он не успел, так как раздался оглушительный грохот, заглушая голос Доктора. Бэзил и Энагорн подняли головы, и ровно в тот момент потолок лаборатории обрушился, похоронив под собой товарищей. Перед глазами Бэзила мелькала его жизнь. Юноша все ещё находился в сознании, что было невероятно. Однако, времени разбираться не было. Бэзил сомневался, что Энагорну повезло так же, и нужно было уносить ноги. Юноша не успел даже придумать план, как проблема решилась сама собой. Чья-то огромная рука, костлявая и твёрдая, как стансал, схватила юношу за шиворот и резко потянула. Бэзил уж было обрадовался, но рано. Перед ним стояло, а точнее, висело в воздухе существо, отдаленно напоминающее человека, из глаз которого выходили целые десятки красных молний. В прямом смысле, это чудовище было охвачено, словно огнём, красными электрическими разрядами. В одной руке, за шиворот, оно держало юношу, а в другой — его товарища. Захохотав, словно реактивный самолет, получеловек пропустил разряды электричества сквозь тела солдат. Энагорну, как и предвидел Бэзил, досталось от падающего здания куда сильнее — солдат был избит так, что на лице живого места не было, а рука вывернулась в неестественную сторону. И тут в голову Бэзила пришла светлая мысль, пожалуй, первая за сегодняшний день. Во рту у юноши пересохло, язык еле ворочался, но он всё равно простонал: — О… Огонь… — Что ты там лепечешь, Бэзил? — всё тем же голосом самолёта спросило существо, — Говори погромче, я не слышу. — Ос… осве… освещает… Огонь освещает! — что было сил, крикнул юноша. Улыбка сошла с лица чудовища. Десять секунд гробовой тишины… и ничего не произошло. Получеловек вновь расхохотался: — Видать, ты от страха совсем голову потерял, раз несешь такую бессмыслицу! Тут сзади него раздался знакомый голос: — Я так не думаю. Ровно в тот момент чудовище с диким ревом отправилось в воздух. Волшебник склонился над телом Бэзила: — Привет, Бэз. Как поживаешь? Почти потерявший сознание, Бэзил прохрипел: «Возьми Энагорна», и через миг отключился. Юноша снова очнулся во дворце Аквилона. Бэзил резко подорвался, думая, что ему все ещё грозит опасность, но увидел мирные узоры на белоснежной стене и успокоился. На соседней кровати сидел Филис. — Еще бы чуть-чуть, и Вормос сделал бы из тебя «бэзиловскую отбивную». — Хмыкнул волшебник. — Где Энагорн? — проигнорировав издевку, спросил Бэзил, отметив, однако, что шутка вышла хорошая. — Вылечен и со стертой памятью и выполненным заданием вернулся в армию. Теперь он герой, — с усмешкой проговорил Филис. — А я? — А ты умер. — Прекрасно. И тут Бэзила осенило. Он подвергся нападению и был вынужден обратиться за помощью к Филису, лишаясь права не выполнять возложенную на него миссию. Совпадением тут и не пахло. — Это ты наслал болезнь на Сальвадора, не так ли? Лицо Филиса выразило фальшивое изумление: — Понятия не имею, о чем ты говоришь, — пробормотал волшебник с нарочитой смущенностью, точно такой же, какая была у Бэзила, улыбнулся, и затем продолжил. — У каждого свои секреты, не так ли, Бэзил? Юноша ничего не ответил, а только надулся и уткнулся взглядом в подушку. Тут в комнату вошел Аквилон, явно в приподнятом настроении — те, кто следили за происходящим в комнате, хорошо знали свое дело. Бэзил пообещал себе, что если когда-нибудь найдет этих шпионов, то расправится с ними самым жестоким образом. — О, вижу, ты всё же одумался? — весело ухмыльнулся Аквилон. — Очень мудрое решение, юноша. Бэзил, закатив глаза, выдавил: — Да, можно и так сказать, — и покосился на Филиса. Тот сделал вид, что очень внимательно изучает узор на шторах. Уловив этот взгляд и хмыкнув еще раз, Аквилон продолжил: — Отныне ты будешь каждый день тренироваться, чтобы продолжать развивать свою силу, раз уж она проявилась-таки. Тебе это пригодится, если ты хочешь выжить во время миссии. Крайне удивленный, юноша спросил: — Уже проявилась? Филис посмотрел на Бэзила, словно на маленького ребёнка, задающего слишком очевидные вопросы, и ответил, будто бы делая одолжение: — А ты думаешь, что просто так смог выжить после крушения лаборатории? Больше вопросов Бэзил не задавал. Аквилон и Филис немедленно покинули его, объявив, что начало тренировки через полчаса. Одевшись и умывшись, юноша спустился на первый этаж. И замер от увиденного. Это место было размером с целое футбольное поле, его пересекали вдоль и поперёк аллеи, тропинки. Здесь гуляли сотни, а может быть тысячи волшебников и волшебниц. Одни умиротворённо беседовали, другие о чём-то спорили, третьи — практиковались на статуях. Повсюду стояли фонтаны, статуи и прочие декорации. Одна сторона сверкающих крыш отливала небесным, легким, словно перышко, цветом — работа Алиоса. Другая же сторона крыш пылала огнем Гибиуса. Вся территория была озеленена всевозможными изумительными деревьями, цветами и растениями — карахутами, гигарами и сантиями, порождающими не менее удивительные благовонии. — Добро пожаловать во дворец Аквилона, — голосом кондуктора объявил Филис. — Здесь и будут проходить наши тренировки. — А если мы что-нибудь повредим? В ответ волшебник метнул огненный шар в ближайшую статую, оставив на ее месте только кратер. Но в следующий миг статуя сама собой восстановилась, и ничто больше не напоминало об ее недавнем разрушении. — Если я умру, пообещай, что поставишь мне, Бэзилу Великолепному, здесь статую. — Бэзил, во все глаза пялясь на одну из статуй, пошел к другой. Тренировка очень напоминала армейскую, разве что в усложненном режиме. Сначала Бэзил практиковал метание сгустков энергии. Но, едва не убив пару престарелых магов, быстро переключился на следующее упражнение. В ближнем же бою он был куда успешнее. Разгромив парочку-другую статуй, довольный Бэзил отправился к себе в комнату, поспать. Всю оставшуюся часть периода он в основном только и делал, что спал, ел и тренировался. Но скоро этому распорядку пришёл конец. В тот день не было тренировок, а волшебники не появлялись целых пять часов. Из-за этого настроение у Бэзила поднялось, ведь выходной — это огромная редкость здесь. Он включил старомодный граммофон, стоявший на столе, а сам расположился на кресле-качалке, наслаждаясь видом из окна. Естественно, как и у всех героев, этот миг длился всего пару минут. В комнату ворвался Филис, а следом за ним — поблекший, как туча, и подавленный Аквилон. — Это катастрофа! — объявил последний, упал на кровать и схватился за голову руками. Аквилон, скрипя зубами и кусая ногти, принялся рассказывать, в чем дело: — У меня есть младшая дочь, Ироина. И она — обладательница силы того же рода, что и твоя. Ее сила — Эфир. И именно благодаря этой силе она скрыта от волшебных глаз любого мага или чудовища. — То есть, — Бэзил задумался, — Вормосу не нужно нападать на меня. — Он может напасть на мою дочь, — подавленно кивнул Аквилон. — И спасти ее можешь только ты, ведь Вормос скрыт от меня, да и всех магов. И приближаться к нему я не могу… — Это еще почему? — нахмурился Бэзил. — Не важно, — отрезал престарелый волшебник. Это очень не понравилось юноше, но он не мог выяснять отношения с человеком, у которого может вот-вот погибнуть дочь. — Ради всех королей, Бэзил, умоляю тебя: спаси мою дочь! — взмолился Аквилон. Юноша заметил, как слеза блеснула по щеке волшебника. — Конечно, что вы, — Бэзил уверенно кивнул. — Только как мы ее найдём? — О, это очень просто, — ухмыльнулся Филис. — Ты найдёшь Эфир с помощью Гравитации. Бэзил подавился слюной. — Наверное, ты перепутал значение слов «просто» и «невозможно». — Он покачал головой. — Я ни разу не общался с Гравитацией, да и не знаю, как это сделать. И ровно в этот момент юноша вздрогнул и обернулся назад, как будто боялся, что там кто-то есть. В его голове отчетливо звучал женский голос: — Можно просто сказать «привет». Вы, люди, такие недогадливые. Где-то далеко прозвучал беспокойный голос Филиса: — Бэзил, с тобой все хорошо? Бэзил, тем временем, побледнел, словно лист бумаги, а по его шее градом скатывались капли холодного пота. Гравитация продолжала: — Так вот, привет. — Привет, — мысленно, дрожащим голосом ответил Бэзил. Он перестал видеть что-либо, скорее всего, потому что закрыл глаза. — Ты что-то хотел? — Ах, точно… Ты можешь найти Эфир? — Ах, этот проказник. Он мой любимый брат, вот уж кто действительно умеет веселиться. Конечно, я смогу его найти. Разум Бэзила заполнили образы. Он увидел человека, окружённого чёрной аурой, вдруг увеличившегося в размерах, обращаясь в монстра. Затем перед юношей предстал человек в гробу, глаза которого неожиданно распахнулись. Бэзил отшатнулся, и оказался нос к носу с зеленоволосым израненным юношей, сражавшегося с ноксианцем. Бэзил хотел ему помочь, но, стоило ему склониться, как он переместился в знакомый город. По улице, озираясь, бродила рыжеволосая девушка, а вокруг неё витала красная аура. Повернув голову влево, Бэзил увидел табличку. Надпись на ней гласила: «Сара». Внезапно Бэзил почувствовал боль в щеке, потом еще и еще. «До скорой встречи», — прошептала Гравитация, и картинка перед глазами юноши исчезла. Он распахнул глаза в тот самый момент, когда Филис замахнулся в очередной раз. От этой пощечины он успел увернуться. Аквилон с широко распахнутыми глазами наблюдал за происходящим. — Что за дела? — воскликнул Бэзил. — Ты начал самоуничтожаться от напряжения. Тут Бэзил заметил, что весь дымится. — Ну что, ты нашел Ироину? — продолжал Аквилон — Да, она во Фтарии. И я видел еще много других людей, обладающих этими силами! — Кроме тебя и Ироины, есть еще три человека. Будем надеяться, что их нам спасать не придется. И помни: постарайся не вступать в контакт с Гравитацией. На всех её носителях лежит проклятие. А теперь собирайся, ты немедленно отправляешься! Бэзил бродил по улицам Сары, своего родного города. Уже вечерело, на небе виднелась только треть Гибиуса и подходящий к горизонту Алиос, так что юноше следовало поторопиться. Настроения не прибавлял и тот факт, что сюда может вот-вот нагрянуть Вормос — злобный сын Хаоса, уже однажды попытавшийся убить Бэзила. Пройдя по полному людей проспекту, он остановился у какого-то дома, в котором жила неизвестная молодая семья. Юноша немного понаблюдал, как отец, по всей видимости охотник, с бакенбардами и очками, играл со своим сыном. Тот не хотел даже в руки брать книжку, норовя ее выкинуть. Но отец, не теряя надежды, каждый раз подбирал книжку и вручал сыну. Бэзил настолько увлекся, что совсем потерял бдительность. Краем глаза он заметил какое-то движение сзади, но не успел ничего сделать. Нож был приставлен к его горлу, а девичий голос прошептал: — Кто ты и почему ты бродишь ночью по городу? — Я Бэзил. Я ищу Ироину, ты не знаешь её? Девушка убрала нож и благоразумно отошла на безопасное расстояние. — Меня зовут Ироина. Зачем ты пришёл? — Мне нужно спасти тебя! — радостно закивал Бэзил. Теперь он мог получше разглядеть Ироину. Она была совсем ещё маленькой, не старше шестнадцати лет. Огненно-рыжие волосы обрамляли открытые плечи. Ироина была одета в майку на бретельках и чёрные драные джинсы, и такой наряд придавал ей залихватский и даже немного дерзкий вид. А глаза, карие и глубоко посаженные, были в точности как у Аквилона. — Я не могу доверять первому встречному. Докажи, что ты действительно здесь ради достижения названной цели! — Уверен, он тебе всё сам объяснит, а сейчас нам нужно срочно уходить, пока не стало… Но раздался взрыв и сотряс, наверное, весь город, а Ироина и Бэзил катапультировались куда-то в лес. — Уже слишком поздно! — проревел Вормос, совершая огромный прыжок вслед за ними…» Филис зажмурился, прогоняя пульсирующую в висках тупую боль. Оставался самый сложный момент, который запомнился лучше остальных. Его рука, держа перо, покраснела и сильно дрожала — то ли сопротивлялась, почувствовав, что действует не по воле хозяина, то ли у мага нервы сдавали. «Бэзил-Бэзил… Как же я мог тебя не спасти?» — дрожащим голосом пролепетал Филис и заплакал. «Я был так глуп! Я просто не мог представить, что ты можешь погибнуть, не допускал такой мысли! Всего пять секунд, и ты был бы жив… Но я не торопился! Я сглупил, как последний кретин!» Мышцы лба и щек болели от перенагрузки и постоянных сокращений из-за рыданий, но маг никак не мог остановиться, как и не мог простить себе смерть самого дорогого друга. «…Очнувшись, Бэзил увидел лежащую недалеко Ироину и Вормоса, стоящего, облокотившись на дерево. Увидев, что юноша проснулся, чудовище начало свою речь: — Глупец Аквилон! Он отправил прямо в руки Хаоса сразу две Силы! Бэзил поднялся на ноги. Вормос улыбнулся: — Ты же знаешь, что проиграешь? — Это мы еще посмотрим, — простонал Бэзил и поднялся на ноги. Перед глазами всё плыло, грудь болела, словно в ребра воткнули раскаленные прутья. — Я не буду предлагать тебе сдаться, — оскалился Вормос. — Потому что я несказанно хочу увидеть твою удивленную мордашку на своих шипах! Прутья, острые, словно зубы медведя, торчащие из туники Вормоса, блеснули. — И когда я это сделаю, я заберу Гравита… «Убей его!» — выпалила Гравитация и Бэзил ее послушался. Удар массой несколько тысяч тонн пригвоздил его к земле. Но Вормос, к сожалению, не собирался так легко умирать. Он вскрикнул и непостижимым образом разрушил силу Гравитации. — Значит, ты научился пользоваться Гравитацией? Убить тебя будет немного слож… БАБАХ! Этот удар отбросил Вормоса на несколько метров, выбив попутно несколько зубов. — Ты слишком много болтаешь! — прорычал Бэзил. Краем глаза он заметил Филиса, неизвестно откуда появившегося, который пытался незаметно унести Ироину. Поэтому его задачей было отвлечение всего внимания Вормоса на себя. Набрав в грудь побольше воздуха, он рявкнул: — А ты, оказывается, тот ещё слабак! Бэзил рассчитывал как можно сильнее разозлить Вормоса, то есть спровоцировать. Он бросился в атаку, и чудовище было полностью готово к ее отражению, но юноша предпринял ложный манёвр, и пинком отправил брата в полет. Неплохое начало, однако, не успел Бэзил выдохнуть, как Вормос уже приземлился, причём больше раздражённый, чем раненный. План юноши вполне удался, но был здесь один просчет: Бэзил по-прежнему был слабее Вормоса. Тот, сплюнув кровь, скопившуюся во рту, кровожадно оскалился и принял позу бегуна. Бэзил не успел среагировать. ВЖИК! Со скоростью молнии чудовище под названием Вормос метнулось к сопернику, и, замахнувшись, обрушило всю мощь удара в корпус Бэзила. Последний, врезавшись в дерево, почувствовал как внутри его груди болтались обломки ребер. Слава богу, позвоночник остался целым. И тут он почувствовал, а точнее услышал голос в своей голове. Это был голос Гравитации: «Отдай мне контроль, иначе нам не выиграть эту битву!» Юноша колебался. Он вовсе не хотел навлечь на себя проклятие. А потом он перевёл взгляд на Ироину — бедную, совсем ещё маленькую девушку, которая погибнет, если Бэзил не сможет одолеть Вормоса. Потом он увидел, как поднимался и увеличивался в размерах сам Вормос. Если этот монстр выживет и доберется до Сары… Нет, Бэзил этого не допустит! — Готов передать привет Хаосу? — взревел Вормос. Бэзил снова повернулся и увидел, что Ироины, как и незнакомца, не было. «Отлично, — подумал он. — Теперь старик Аквилон будет счастлив». Вормос, окончательно переставший быть похожим на человека, бросился в атаку. Но время для Бэзила будто замедлилось. Юноша, выдохнув, передал свое тело в руки Гравитации. Довольно интересно быть зрителем боя, находясь в теле одного из бойцов. Гравитация в теле Бэзила сражалась уж явно лучше него самого. Оттеснив Вормоса до самого дерева, юноша с такой силой его ударил, что рука прошла сквозь тело огромного чудовища. «Дай-ка я», — мысленно попросил Бэзил Гравитацию. Гравитация вновь отдала управление Бэзилу. Вормос был ранен если не смертельно, то очень серьезно. Из сквозной дыры в его груди литрами хлестала чёрная кровь. Бэзил подошел и с размаху пнул ногой сына Хаоса, отчего тот перевернулся на спину. Затем он схватил Вормоса за прутья, торчащие из туники. Вскрикнув не хуже Вормоса, Бэзил сломал их и выкинул назад, за спину, подбежал, наступил ногой на грудь и надавил со всей мощью, что может дать гравитация. Он склонился над мерзким отпрыском Владыки Тартара и впечатал кулак в челюсть — лицо того сморщилось и хлюпнуло. Бэзил прорычал: — Убирайся из этого мира, и больше никогда не возвращайся! Вормос захлебывался кровью, которой после каждого удара Бэзила становилось всё больше: — Пускай… Я погибну… Но ты… Погибнешь тоже! Он вытянул руку вперёд. «Осторожно!» — Воскликнула Гравитация. Бэзил среагировать не успел. Мир в одно мгновение потерял краски. Наклонив голову, Бэзил увидел торчащий из груди прут от туники Вормоса. Он упал рядом с задыхающимся чудовищем, не в силах держаться на ногах. В тот же момент неподалеку от них появилась воронка магии, из которой выскочил Филис. Его глаза расширились, лишь он увидел юношу. Даже не посмотрев на сына Хаоса, он бросился к Бэзилу. «Поздно?» Опустившись рядом с умирающим юношей, волшебник приподнял его голову и положил на колени, проводя одновременно несколько обрядов исцеления. Но ни один не давал должного эффекта. — Спаси этот мир, — прохрипел Бэзил. — Обещаю, — прерывисто прошептал волшебник и крепко зажмурился. Из его глаз, по щекам, губам и подбородку скатывались слезы, падали на кровавые раны Бэзила, но ничего исправить не могли. Спустя миг глаза раненного юноши остекленели, а сердце остановилось. Желтые почти прозрачные нити, сплетаясь, растворяясь и образуя сплетения, медленно струились из тела Бэзила, поднимаясь вверх. — Я отправляюсь на поиски, — тихо произнесла Гравитация. Нити, превратившись в одну сплошную субстанцию, взмыли вверх, в небо. Филис с горечью поднял глаза, глядя в это небо. Оно было таким красивым, синим, переливающимся, но ничего, кроме леденящего холода, пробиравшего до мурашек, эта отдалившаяся от всего, гордая твердь не вселяла в душу юноши. Филис снова перевел взгляд на Бэзила — обреченного на гибель из-за глупых распрей Смерти и Хаоса. Маг возненавидел свое бессилие перед смертью, несправедливость жизни, его поглотила глубокая скорбь о своём, пожалуй, лучшем друге. Он был уверен, что, безусловно, Бэзил был не первой и не последней жертвой в этой бесчестной войне, в противостоянии, где обычные люди значат не больше, чем серые грубые камни, где жизни этих людей обрываются одним лишь желанием могущественных и гордых божеств, где судьбы людей предопределяют безжалостные убийцы. Филис медленно положил дрожащую руку на глаза Бэзила и закрыл их веки, попутно пряча слезы в рукаве другой руки…» Трепещущая грудь Филиса вздымалась и опускалась, порождая тяжелые вздохи. Маг скорбно осмотрел рукопись и стер два последних абзаца. «Нет, это — не всё, что я сделаю в память о тебе, Бэзил… Я клянусь, что буду защищать целой всего тех, ради кого ты отдал свою драгоценную жизнь!» Филис глубоко вдохнул, закрыл книгу, встал и пошел к выходу, погрузившись в себя. Глаз его уловил сидевшего за столом, позади колонны, под которой был маг, склонившегося в тяжелых раздумьях Аквилона. Правитель Фтарии грустно рассматривал свои худощавые руки с обвисшей кожей и огромными волдырями, очевидно он слышал и видел всё. Но Филис сделал вид, что не заприметил старого мага, и вышел из библиотеки.