Год 787. Яркий Период, третья часть, день девятый.
Фтария — Алиос уже встал, Метео! А ты еще нет! Как-то нелогично, — ехидно заметил Бэк. — Ха-ха-ха. — саркастично гнусаво посмеялся ноксианец. — Вот погоди. Я сейчас встану, и ты у меня получишь. Он и правда мог бы еще и встать, похлопать в ладоши и отвесить поклон до пола, если только зеленая трава не была бы такой уютной и мягкой, в точности как настоящее постельное; если бы погода не была теплой, одурманивающе приятной, точно в Ноксии в Яркий Период, когда Метео мог спокойно спать и даже жить на улице по десятку дней, гулять, купаться в прудах и забывать есть, лишь под конец дня, изможденный, вспоминать о еде; если бы ветерок, летящий с родины ноксанца, не шумел так мелодично и умиротворенно, словно напевая колыбельную; если бы грозовые, темные, тяжелые тучи не заслоняли собой Алиос и Гибиус так заботливо, но притом не предвещали никаких гроз, обещали миновать друзей, не нарушать их покой. Метео был далеко не последним любителем поспать. — Ну да, встанешь, как же! — расхохотался Бэк, точно зная, что эта угроза — пустые слова. — Сейчас же не два часа дня еще! — Ну, тогда можешь жить пока что. До двух часов дня. Благодари Хорума. — пробурчал Метео и перевернулся на другой бок. «Премного благодарен, ваша милость, — мысленно ответил ему Бэк, чтобы всё-таки не мешать спать. — Интересно, когда мы уже доберемся до Фтарии? Такими темпами — очень не скоро, скорее всего». Огромный мост, прямо в центре Сары, начал подниматься в воздух. Зрелище захватывало дух, Бэка охватила зависть ко всем восторгавшимся жителям, которым сейчас посчастливилось попасть туда. Тревога продолжала терзать юношу. «А что, если не успеем? Хотя, мясник сказал, что ждёт меня… С чего бы ему, в принципе, уходить куда-то?.. Но всё равно лучше поспешить». Юноша усилием воли отвлекся от досадных доводов, сослался на то, что «в принципе, не к спеху», выдохнул и продолжил наслаждаться пейзажами Сары. Этот город был действительно прекрасен: повсюду цветущие аллеи, над каждой улицей шапка из сантий, в парках мирно журчали фонтаны, а в центре красовался белоснежный дворец. Но это всё была только центральная часть Сары. Дальше же, на окраинах, распростерлись красоты жизни обычных людей, простых и бедных. Серые маленькие домишки, узкие пыльные улицы, кричащие мальчишки с палками — от всего это на душе становилось очень тоскливо. Бэк сердито плюнул и отвернулся от города — настроение его совсем покинуло. Чтобы прогнать эту тоску, юноша начал вспоминать свое прошлое. По правде говоря, там хорошего тоже было мало. Мать Бэка рассказывала в детстве одну и ту же историю. Отчасти — из-за желания привить сыну любовь к истории, отчасти потому что не знала других. «Мама…» Сердце юноши вдруг сжалось от мысли, что мать узнает о дезертирстве. Бэк потянулся к ПГ-устройству, но тут же отдернул руку и, нахмурившись, грустно уставился на него. Он безумно хотел поговорить с матерью, просто услышать родной голос, узнать, что хоть у кого-то всё хорошо, по крайней мере, юноша на это надеялся. «Давным-давно в Саре жил король Дариус Вайло со своей женой, прекрасной Занной. Он был совсем еще молод -девятнадцать лет, — поэтому часто бывал вспыльчив и опрометчив. Дариус оказался у престола, когда стало известно, что его отец погиб, предыдущий король, во время сражения. Несмотря на возраст, Дариус был справедливым правителем. По крайней мере, старался быть таковым». Конечно, в Саре никогда не было не то что правителей, даже королей. Дариус Вайло — стопроцентная выдумка, о которой знали все дети, подростки и взрослые в Соиле — родине Бэка. Юноша поднялся на ноги и осмотрел себя. Боевая униформа зеленого цвета «Орион», местами порванная, но, в целом, в отличном состоянии. Пистолет покоился в чехле, сбоку. Ботинки, начищенные, сверкали от сияния Алиоса и Гибиуса. Метео выглядел немного более потрепанным: простая ноксианская одежда, штаны из материала, который никогда не горит и не выцветает (что это был за материал, знали только сами ноксианцы), и рубашка в клеточку. Было около девяти часов утра, то есть невероятно рано для Метео. Он вообще был довольно странным ноксианцем: вставал он не с появлением Гибиуса, как все, а слегка запоздав, часика эдак на три, но при этом был, наверняка, самым замечательным из всех существующих. Преданность, честность. Мать всегда твердила Бэку: «Если удастся найти тебе, сынок, преданного друга — присмотрись к нему так внимательно, как только сможешь, чтобы убедиться, что он тебе врёт. Если найдешь прямого, честного друга — проведи с ним много времени, и услышишь, что тебя предали. Но если ты найдешь одновременно верного и искреннего человека — вцепляйся в него зубами и ни за что не позволяй себе его ценить меньше, чем себя самого». Юноша закрыл глаза, зажмурился, по щеке скатилась капелька, оставив грязный след на пыльной коже, от которого Бэк, впрочем, тут же избавился. Судя по рассказу, Метео с младшим братом, до нападения, собирались как раз бежать из Сии, но не успели: «Репенте», в рядах которого еще недавно был и Бэк, окружили дом ноксианца. Младшему брату кое-как удалось сбежать, а вот Метео не повезло… Юноша окончательно погрузился в воспоминания о недавно произошедшем. Ноксианец перевернулся, и теперь поза оказалась настолько идеальной для сна, что ноксианец просто не мог не воспользоваться возможностью и не погрузиться в мир сновидений. «И какого черта я здесь делаю?» — мысли Метео омрачились в один миг, для этого было достаточно всего одной фразы. Ноксианец зажмурился и попытался заставить себя немедленно заснуть, но отчего-то мозг бунтовал. Возможно, он был единственным, кто понимал, что пора остановиться, и нужно было этому радоваться, но Метео упорно продолжал отвлекаться от размышлений и просто каких-либо здравых мыслей. Ему было страшно и больно думать о бедах, которые опускались на его плечи, подобно огромным мешкам с взрывчаткой, одна за другой, вот-вот норовя рвануть. И вместо того, чтобы прекратить это безумие, ноксианец упорно продолжал копить губительный груз. Он боялся взорваться в ответственный момент, ещё больше — на виду у всех, но более всего — подорвать вместе с собой и Бэка. Метео стиснул зубы. Небо громыхнуло.***
Год 787. Цветочный Период, первая часть, день первый.
Королевство Соил — Вакх Прощание с матерью в тот день прошло вполне обычно: достаточно будет сказать, что слез и размазанной косметики было очень много. Бэк с трепетом рассматривал судно, на котором вот-вот уедет к новой жизни — учиться в «Орионе». Не в главной, секретной базе, разумеется, а в подготовительном отделении. В кармане юноши покоились документы: разрешение от директора, рекомендация и справки. Бэк вздохнул и обернулся. Мама с распухшими от слез глазами махала платком своему сыну, который уже заходил в свою каюту. — Удачи, мой сын! — Всхлипывая, выкрикивала она наставления. — Уверена, тебе понравится город! Обязательно найди человека, с которым тебе будут не страшны никакие беды! — Обязательно, мам, — с улыбкой ответил Бэк, всё больше теряясь в толпе. — Я буду отправлять голограммы в свободное время! Наконец он поднялся на борт судна «Свеча». С воображением у создателя этого транспорта было не очень, по всей видимости: отполированные кабины в форме овала сияли, как сам Гибиус, даже смотреть на него было больно. Судно двигалось по специальным волшебным путям, которые создавались магами Фтарии. «Свеча» представляла собой сотню скрепленных, как звеньев цепи, кабин, где находились пассажиры во время движения. Этот транспорт славился на всю Септерру, как самый быстрый, и самый яркий, поэтому засыпать смысла не было — даже до Соила можно было добраться буквально за десять минут. И, всё же, Бэк умудрился заснуть. Он примерно тридцать секунд смотрел в иллюминатор, где со скоростью звука мелькали изображения ландшафта и природы, превращаясь в какую-то бессмыслицу. Глаза юноши сомкнулись. Этот сон не был обычным. Картинка представляла собой сплошную тьму, словно фильм еще не начался, только титров не было. — Привет, Бартоломео, — произнёс голос, от которого у юноши по спине пробежали мурашки, в этом голосе слышалась чистая и беспочвенная ненависть. — Я тебя уже жду. Прилетай скорее, мы славно повеселимся. Тут начал появляться образ говорящего. Это был толстый, низкий пожилой мужчина, с довольно длинной бородой и весь испачканный в крови, самый настоящий мясник. «Это что, шутка?» — Едва сдержал смех Бэк, но тут же всё желание веселиться пропало: — Я о тебе знаю то, чего даже ты не знаешь. — Мясник так взглянул на юношу, что того пробрала дрожь. — А теперь мне пора. Встретимся в Восточной Стране! Юношу разбудил голос водителя «Свечи»: «Вы прибыли на конечную станцию, в Асонию. Просьба всех пассажиров покинуть судно». Бэк совсем не хотел открывать глаза, его тревожил сон, но остаться в «Свече» — так себе перспектива, учитывая, что транспорт сейчас отправится на ремонт. Юноша вышел из вагона, немного отошел, включил ПГ-устройство и, в точности как наставляла мать, сфотографировал «Свечу» и отправил ей фотографию, затем хмыкнул, закинул две сумки на оба плеча и отправился в город.***
Королевство Соил — Асония Асония была прекрасна. Бэк понял, что этот город совсем не зря называли вторым городом на Септерре, после Фтарии, разумеется. Первым шокирующим явлением для юноши были так называемые «вещь-банки» — растыканные по каждому углу маленькие квадратные комнатки, в которые можно было зашвырнуть сумки, а потом забрать в любой другой такой же «комнатке». Так что бродить по аллеям и площадям города Бэк отправился налегке. Архитектура была просто невероятна: таких искусных творений юноша не видел еще нигде, даже мусорные баки здесь были настоящими произведениями искусства — глиняные бюсты каких-нибудь повстанцев, врагов Соила или просто знаменитых преступников. Плитка, по которой шагал Бэк, изображала сам город, то есть была самым настоящим зеркалом — юноша видел прямо под собою себя, только в профиль и сбоку. А о строениях можно даже не говорить. Это были огромные здания, самых замысловатых форм, подобных которым вы больше нигде не найдете. Люди, видимо, тоже туристы, смотрели на них, разинув рты, как и Бэк, а другие, коренные жители, смотрели на туристов и удивленно улыбались. Все они выглядели приветливыми и добрыми. Бэк сделал уйму фотографий самых разных строений, то есть, чуть ли не каждого здания Асонии, со всевозможных ракурсов, обошел самые большие площади по несколько раз, даже зашел в магазин и купил печенье — роскошь с его-то бюджетом, но юноша счёл этот случай «экстренным» (именно на такие можно было тратить деньги). Дальше, немного сбавив темп, Бэк решил отказаться от беготни в угоду простой прогулке. И всё же, повидав самые знаменитые достопримечательности Асонии, юноша не мог не оценить даже самые скромные. Казалось, что даже самые бедные дома были настоящими произведениями искусства: разноцветные и строгие, деревянные, каменные, металлические, низкие и высокие, с живописными узорами на ставнях, искусно отделанными фасадами, покрытые резной плиткой, с выложенными черепицей всех возможных форм и цветов крышами, с балконами и террасами. Наконец, примерно полтора часа спустя, решив, что впечатлений на сегодня достаточно, Бэк отыскав нужную улицу, он увидел свой университет, в котором он собирался учиться — «Орион». И здесь юношу ждало самое великое разочарование из постигавших за последние шесть лет, с тех пор, как его любимый фильм так и не показали на визиронах — вечного лидера в списке «разочарований». «Да уж…» — присвистнул Бэк. Как минимум, внешний вид «Ориона», мягко говоря, оставлял желать лучшего. «Неужели это правда знаменитый «Орион»?» — Не верил глазам юноша. Это здание очень и очень выбивалось из образа всего города: крыша почти на треть съехала с основания, стен со штукатуркой осталось меньше, нежели без неё, а окна словно прибыли их сорокалетнего прошлого. Кое-где их вообще не было. Бэк надеялся, что внутри знаменитый университет был хоть немного лучше. Напрасно. Вообще разница между внешней и внутренней частью «Ориона» была небольшой. «Внешний вид — не главное, главное — чтобы учителя были хорошими» — подумал про себя Бэк. Он поднялся по скрипящим ступенькам, отворил дверь и вошел. Сбоку, в маленькой каморке, сидела какая-то бабушка, вероятно, охранник. Она мирно посапывала, качаясь на кресле-качалке. Бэк решил ради приличия записаться в засаленный пустой журнал, лежавший на столике рядом, и прошел дальше. Директорская располагалась прямо напротив входа. Постучавшись, ошарашенный Бэк спросил: — Можно войти? — Да-да, конечно! — Раздался голос из кабинета. Бэк осторожно открыл дверь, боясь, что она может развалиться, и прошел внутрь. Директор — маленький щуплый старичок — сидел на огромном кожаном кресле, которое делало его еще меньше визуально. — Вы, верно, Бартоломео Бэк? — Спросил директор. — Да, это я. — Кивнул юноша. — Очень приятно, я — Мистер Шоу, — старичок поманил юношу к столу. — Присаживайся, тебе придется заполнять много бумаг. «Как же плохо, что уже нельзя отказаться от этого учебного заведения… Да его и заведением назвать сложно, черт возьми! Это какой-то загон для коров!» — сетовал мысленно Бэк. Преподавателями Бэка оказались: сорокалетний мужчина, который ежеминутно засыпал на уроках, — Доктор Маркол, профессор биологических наук; около трёх бабушек, на вид старше самого Аквилона, которые постоянно заменяли друг друга на своих уроках и носили практически идентичную одежду, зеленые платья до пола в цветочек, белые чепчики и одинаковые позолоченные пенсне, — хранители знаний математических наук (как они сами себя предпочитали называть, игнорируя насмешки как учеников, так и некоторых других учителей); Мистер Ли — тренер, низенький почти лысый мужчина, скорее всего уроженец южных земель, потому как его кожа, во время порывов гнева, имела странную привычку светиться, совсем немного, но достаточно, чтобы получить прозвище «светлячок»; Доктора Чек и Депри — профессионалы в области права людей, ноксианцев, рыболюдей, кентавров и даже гиперборейцев и гиперионами, любившие всячески досаждать директору и вообще всем вокруг, декларируя какие-нибудь законы, часто вообще ни к месту. Со всеми этими людьми Бэк познакомился минутой позже, после того, как «поступил» в Орион, потому что отправился исследовать место, где рассчитывал провести ближайшие несколько лет, ещё недавно с такой пылкостью и страстью, а сейчас — с надеждой, что всё происходящее окажется сном. Он проходил мимо хрупких, кое-как обмазанных краской металлических стен, по большей части покрытых не то мхом, не то ржавчиной — в совокупности с краской, словно нарочно того же цвета, что и мерзкие следы скверной уборки, или же ее полного отсутствия, мимо деревянных, на удивление ухоженных и умело выпиленных двойных, больших дверей, над каждой из которых была прикреплена позолоченная табличка, представлявшая собой иерархию группы, значившейся в данном помещении: сверху, подчеркнутое, виднелось имя преподавателя, ниже — имена двух старост, под ними — имена всех учеников. Бэк догадался, что эти комнаты — так называемые «столы собраний», где проходят встречи, обсуждения и дискуссии, где преподаватели делают выговоры и дают наставления своим воспитанникам. Противоположная стена была одним большим окном, грязным, местами разбитым, но открывавшим очень живописную картину взору Бэка — оно выходило как раз на парк. Наконец, юноша добрался до пункта назначения — кабинета под номером тридцать восемь. Этот кабинет абсолютно ничем не отличался от всех остальных, а может и отличался, но юноша просто этого не замечал. Бэк немного подумал, выдохнул и постучался. С потолка посыпалась труха и осыпала юношу с головы до ног: любимый синий свитер, зеленые волосы, лицо и плечи. В то же мгновение дверь раскрылась, и он предстал перед преподавателем в таком виде, как будто целую часть всего Периода провел в лесопилке. «Отлично», — Бэк с ненавистью взглянул на потолок. — К нам сегодня не должны были приходить столяры, — нахмурился Мистер Ли и хотел уже было захлопнуть дверь. Но Бэк вовремя среагировал, подставил ногу, в которую упёрлась дверь, и, попутно отряхиваясь, затараторил: — Я не столяр и не дровосек, прошу прощения за мой внешний вид. Меня зовут Бартоломео Бэк, и я здесь учусь. Мистер Ли смерил юношу презрительным взглядом, изучив с головы до ног, и протянул с выражением полного пренебрежения: — А-а-а… Это моментально заставило Бэка взбеситься, но обрушить свою злобу он ни на кого не успел, так как Мистер Ли тут же, сменив выражение лица на более почтительное, пригласил юношу пройти. Тот, пыхтя, протиснулся в узкий проем, и тут же остолбенел. — Где… Все? — Уставился Бэк на преподавателя. — Кто «все»? — Также удивился последний. — Ну… Все, — смутился юноша. — Ученики. Остальные. — Ты, пока что, первый в моей группе. — Пожал плечами Мистер Ли. Бэк вздохнул и осмотрелся. Большой стол, человек на двадцать, стоял, как и полагается, посередине. Стены были заслонены шкафами и полками с многочисленными книгами, грамотами, портретами и парой кубков. Окон не было, с потолка сияла белая лампа, в принципе, довольно яркая — писать и читать можно было без каких-нибудь затруднений. Почему-то всё это навевало страшную тоску. Бэку захотелось как можно скорее убраться из этой дыры, взять на последние деньги билет на «Свечу», а если не хватит — отправиться пешком домой, к матери, словно в пять лет уткнуться в её щеку своей, лечь на руки и слушать одну-единственную историю каждый день. — Мне нужно идти, — бросил Бэк. — Куда же? — Нахмурился Мистер Ли. — Не рановато ли? Но юноша его уже не слушал, а вместо того направился к двери, чтобы выйти и не возвращаться. Но что-то его вдруг остановило. Бэк рухнул на пол без сознания. «Какой позор… Маленький сопляк захотел к мамочке! А-ха-ха-ха!» Даже без сознания Бэк почувствовал, как по его спине пробежал неприятный, до ужаса пугающий холодок, сердце будто бы остановилось на секунду, лоб покрылся капельками холодного пота. Перед ним стоял тот самый мясник, держа длинный, обагренный кровью тесак наперевес. «Ну иди-иди, иди к мамочке, только, боюсь, не доберешься раньше меня!» Сознание юноши заполнили ужасные картины: смерть его матери всеми способами, какие только мог придумать человеческий мозг. Бэк хотел закрыть глаза, но понял, что это невозможно, попытался отвернуться, только бы не видеть этот ужас — безрезультатно. «Пожалуйста… Не надо, — рыдал юноша, наблюдая мучения матери, — Я останусь!» Видение тут же прекратилось. Бэк распахнул глаза. Мистер Ли даже не успел подбежать к нему, а только стоял и глазел, разинув рот. — У меня просто болезнь… — Прохрипел юноша. — Можно мне идти, пожалуйста? Мне нужно где-нибудь поселиться. — Да, думаю, можешь идти, — Пролепетал Мистер Ли, снова сменил выражение лица на нормальное и отправился к столу. «Я что, сошел с ума? — раздумывал Бэк, упершись щекой в кулак, — Да с чего бы?..» Он сидел в своей комнате, найденной полчаса назад. Хозяйка здесь была невероятно старой, занимала всего одну комнату, а наследников не имела, так что разрешила Бэку обосноваться почти за бесплатно, взяв с того обещание иногда помогать и не устраивать шумных вечеров. Дом был, между прочим, очень даже внушительным — трехэтажный (Бэк жил на третьем этаже, хозяйка — на первом), с шестью комнатами, но притом жутко обветшалый и оттого никому не нужный. В комнатах были все элементарные удобства: мягкая кровать с пушистым бельем, окна с занавесками и шторами, небольшой балкончик со столом и стульями, рабочий стол в самой комнате, яркая люстра, только визирон сломанный, а душ и туалет располагались этажом ниже. Для Бэка с его финансовым состоянием — предел мечтаний. Правда, долго радоваться ему всё же не довелось. В ушах всё ещё слышались ужасный крик мамы и голос мясника, и чтобы немного отвлечься, Бэк отправился в душ, что было хорошей идеей, ведь опилки и труха до сих пор кололись в волосах и ушах, а про свитер и вовсе вспоминать было страшно. Второй этаж оказался в куда более запущенном положении, чем остальные — он даже чем-то напоминал «Орион», только меньше и всё-таки немного опрятнее. Душ, к счастью, был целым и невредимым, чистым и ухоженным, без каких-то отвратительных следов человеческой жизнедеятельности, так что купание оказалось долгожданным и желанным облегчением. Когда Бэк выходил, то услышал голос хозяйки, доносившийся с первого этажа, сопровождаемый звуками готовки: — Бартоломео, вы не хотите поужинать? Идея была отличная, да и настроение у юноши приподнялось, так что он собрался уже было припустить вниз и отведать угощение. — А что у вас там? — Полюбопытствовал Бэк, спускаясь по лестнице. Хозяйка принялась оглашать меню, юноша с наслаждением предчувствовал ужин, но вдруг, дойдя до последней ступеньки, взглянув в кухню резко остановился и чуть не грохнулся с лестницы. — Ты?.. — Прошептал он, тяжело осев. — …С укропом, жареным мясом, сок сантии… — продолжало перечислять существо, которое Бэк принял за хозяйку, — и, конечно же, — страшный, еще более уродливый, чем в видении, мясник медленно повернулся и отвратительно оскалился, — зарезанная мать! Бэк издал хриплый, протяжный горловой звук, судорожно завертелся, начал барахтаться. Мясник медленно к нему подходил, но чем ближе, тем меньше и начинал казаться, больше начинал походить на человека, пока, подойдя вплотную, метаморфозы не превратили его в хозяйку дома, а точнее говоря, пока мозг Бэка не избавился от иллюзии. — Что с вами? — Тревожно трясла руку юноши бабушка, вглядываясь в пустые глаза того. — Вы что, так ненавидите жареное мясо? — Нет, простите… — прошептал Бэк, — я лучше пойду к себе… Он кое-как встал и медленно, сопровождаемый взглядом хозяйки, принялся подниматься на третий этаж, с каждой пройденной ступенькой становясь всё угрюмее. «Это что же, мне теперь вообще не выходить из комнаты? — ошалело решил он, оказавшись у себя, — Но как же «Орион»… Нет, я не буду сидеть!» Бэк тяжело вздохнул, зевнул, голова его раскалывалась от боли и ужасных мыслей, и единственным спасением теперь казался только сон. Правда, заснуть юноше удалось только через два часа. Первый учебный день был настолько скучным, а Бэк — настолько сонным и подавленным, что он решил спать на занятиях, а дома самостоятельно всё изучить, попросить у кого-нибудь, кто записывал, тетрадь или придумать что-нибудь ещё. Учеников со вчерашнего дня стало больше на девять человек, то есть, вместе с Бэком, в классе оказалось десять человек. Уроков в этот день, к счастью, было немного, так что, быстро отучившись и выпросив тетрадь у Мусо, Бэк двинулся домой, по пути заскочив в магазин с едой — приходилось готовить самому, чтобы не напугать и без того ошарашенную вчерашней выходкой юноши хозяйку и не оказаться на улице, с сумками и без денег. Но опасения были напрасны: видения и галлюцинации сегодня решили взять выходной и оставить мозг юноши в покое. По крайней мере, последний на это очень надеялся. Отобедав, Бэк решился позвонить матери. Лишь только он нажал на кнопку, собеседник моментально ответил, будто бы ждал заранее: — Бэк! Это ты? — Конечно нет, это злобный вор, отобрал у Бэка устройство и звоню тебе, чтобы требовать выкуп! — Бэк усмехнулся. Перед ним на маленькой голограмме мерцало лицо самого дорогого ему человека — Эйги, его матери. Бэк облегченно выдохнул, когда убедился, что с ней всё в порядке, но тут же отругал себя: «Ещё бы было не в порядке!» — Как «Орион»? — Взволнованно поинтересовалась мама. — Ну… Пойдет, — постарался как можно оптимистичнее ответить юноша, но вышло скверно. — Не нравится, да? — Поникла Эйга. — Думаю, всё образуется. — Эх, надеюсь… А как город? — Прекрасен, — улыбнулся Бэк, — ты же видела фотографии? — Да, но я хотела услышать от тебя, вдруг тебе и это не нравится! — Хочешь сказать, мне не угодишь? — Засопел Бэк. — Нет-нет, что ты, — с нарочитой наигранностью начала оправдываться Эйга. — Хе-хе, ну ладно, поверю тебе на этот раз. А у тебя как дела? — Что же у меня, в Вакхе, может измениться? Тут если что и меняется — так это цены на продукты… Ремонт совсем что-то совсем не ладится. Да ещё и мистер Глоце не занимает денег. — Это ещё кто? — Удивился Бэк, услышав такое странное имя. — Ах, ты же не знаешь его… Он появился здесь примерно когда ты уехал, он очень богатый и давал мне денег в долг. — Ты что, брала деньги у незнакомца? — Бэк почуял что-то неладное. — Но он же мясник, Бэк! Как он может быть плохим человеком. Бэк застыл в оцепенении. Лицо его побледнело, приобретя цвет бумаги, зрачки выросли в несколько раз, мышцы окоченели — юноша не мог двинуться. — Бэк? Что-то случилось? — Мама… — Пробормотал Бэк, — не ходи больше к нему… Не проси ни о чем и ничего не бери! Слышишь?! — Что? Почему? Бэк, немедленно объяснись! — Требовала растерявшаяся Эйга. Бэк взял себя в руки. Нельзя было рассказывать матери правду — это он прекрасно понимал. — Просто предчувствие… — Соврал юноша, — я чувствую, что он плохой человек… Эйга помолчала несколько секунд, вглядываясь в лицо сына, а затем неуверенно произнесла: — Хорошо… Хорошо, Бэк. — Спасибо, — юноша на миг почувствовал облегчение, но и оно скоро улетучилось, — слушай, мам… Я пойду, наверное, спать, а то завтра же в «Орион» надо… — Да, да, конечно, — улыбнулась Эйга, — добрых снов. Бэк выключил ПГ-устройство и упал на кровать. По его щекам, смачивая подушку, скатывались слёзы, но, несмотря на это, совсем скоро юноша уже спал, как убитый.***
Мусо и Иса, брат и сестра, Кови, Трелл, близнецы Гран и Гарп, Хайя и, наконец, Сальвадор — где-то через пятнадцать дней Бэк выучил все эти имена. Сальвадор был самым странным из всех этих ребят — говорил он много, но всё время не по делу, в ответ на личные вопросы то отшучивался, то отмахивался, а то и вовсе мог так посмотреть, что больше никому не хотелось ничего узнавать, но это можно было списать на темное прошлое и необщительность, в отличие от другой странности — он всегда уходил неизвестно куда и приходил неизвестно откуда, а под обычной одеждой носил настоящие боевые доспехи, о которых, впрочем, никто не решался спрашивать, да и все старались делать вид, что не замечали. Бэк предпочитал думать, что парень просто до тошноты предусмотрительным и не любил оказываться застигнутым врасплох. Мусо и Иса, как оказалось, родились, как и Бэк, в Вакхе, но затем переехали в Форей, но странными, несмотря на это, вообще могли считаться — совершенно обычные брат с сестрой, любившие ругаться или ругать кого-то вдвоем, в зависимости от настроения. Кови был бедным парнишкой — для всех загадкой оставалось, как он попал в «Орион», — импульсивным, со скверным характером, постоянно связывался с кем-то через ПГ-устройство, начинал орать на этого «кого-то» и, обычно, со злости швырял устройство, но лишь затем, чтобы поднять и на следующий день опять звонить. Из-за нервозности с ним невозможно было разговаривать, и Бэк перестал пытаться уже на третий раз — в первый раз Кови всем своим раздраженным видом пытался дать понять, что общаться не намерен, а во второй раз отмалчивался в ответ на все вопросы, напустив скучающий вид. Трелл — единственный человек, который был хоть чуть-чуть Бэку симпатичен — родился и жил в Асонии, любил рассказывать о своём прошлом, которое, кстати говоря, казалось Бэку в разы интереснее его собственного, мог запросто купить кому-нибудь еды, но с той же легкостью мог и поиздеваться, унизить и даже по голове настучать, и поделать с ним никто ничего не мог — природа не обделила Трелла ни ростом ни силой, правда, еще ни разу не случалось, чтобы стычка произошла с кем-нибудь из класса Бэка, чему последний был очень рад. Гран и Гарп способствовали тому, чтобы каждый день на класс жаловался кто-нибудь из преподавателей. Сломали стулья и сделали из них дубинки? Однозначно, Гран и Гарп. Превратили доску в солнечную батарею? Гран и Гарп. Испортили всю еду? Гран и Гарп, тут даже думать не нужно. Трелл тоже всячески их старался поддерживать, но в одиночку ни за что подобного не совершал. Единственной, с кем сдружиться было невозможно, не считая Кови, оказалась Хайя — красивая черноволосая девушка с голубыми круглыми глазами и небольшим с горбинкой носом, очень похожая на своего отца, директора Шоу. Но схожесть на внешности не заканчивалась. Если директор хоть как-то, с его неуверенностью и скрытностью, пытался общаться, то Хайя, кажется, готова была на всё, лишь бы избежать разговора с кем бы то ни было, хотя пытались почти все. Дела принимали всё более скверный оборот: мало того, что мясник везде мерещился Бэку, так теперь еще и оказалось, что он каким-то чудом нашел мать юноши. Но в «Орионе», напротив, всё шло гладко: математика давалась Бэку легко, не взирая даже на учителей, которые успели сменить друг друга уже три раза на трёх разных предметах, объяснять не умели вовсе и постоянно огрызались на Гарпа или Грана, а чаще — на обоих. Права человека Бэк усвоил хуже, но достаточно, чтобы понять, что имеет право хорошенько врезать Чеку, а затем Депри — двум моральным уродам и иродам, которых вообще непонятно зачем пустили в учителя. Обычным делом были опоздания на полчаса, оскорбления, вообще не объяснять материал и давать контрольные — такое делалось чуть ли не через день. Отличным учителем, но со своими причудами, был Маркол — он и объяснял хорошо, и относился ко всем хорошо, и предмет свой знал хорошо, и спал на занятиях тоже хорошо. Где-то двадцать минут обычно уходило у ребят на то, чтобы разбудить Доктора Маркола, хотя пытались это сделать от силы три человека, остальные либо забвенно разглядывали пальцы, как Хайя, либо болтали, как Гран, Гарп и Трелл, либо, уподобившись преподавателю, похрапывали. Но самыми важными, конечно же, были тренировки. Томительные. Изнурительные. Жаркие. В Асонии было очень жарко. Зной держался с восьми утра и до восьми вечера, без всяких изменений — Алиос и Гибиус так старательно плавили всё в этом городе, что Бэк невольно задумывался: как могла Столица Соила так насолить звёздам? Бродячие пикары дрались за место в тени, до фонтанов и водоемов, а также зонтов или навесов было невозможно добраться, а в квартирах, не оснащенных воздухоохладителями, находиться было даже ещё тяжелее, поэтому, собственно, с каждым днём Бэк торчал в доме-парилке всё меньше и меньше. Но это — полбеды: если в городе всё же можно было кое-как найти укромное прохладное местечко, то на тренировках об этом можно было лишь мечтать, и лелеять мысли о воде. Мистер Ли никому не давал спуску, даже Треллу и даже Хайе. Все бегали десять километров за городом, всем приходилось тащиться туда по пять километров, никто не видел даже капли воды за это время. Однажды Гарп и Гран решили покуситься на бутылочку Мистера Ли, и за это были отправлены в город, чтобы купить точно такую же, а затем прийти и пробежать штрафной круг, один километр. Близнецы, да и все остальные ученики урок выучили раз и навсегда. Кровь и пот. К этим двум вещам Бэк привык всего за одну часть Яркого Периода: так как кроссы — занятие ежедневное, юноша потел и плевался кровью каждый день, и если с «кровью» юноша еще мог что-нибудь сделать, то в случае с «потом» — нет, в конце концов, против природы не попрешь. Скоро его белая кружка окрасилась в розовый, зубная щетка стала красной, а салфетки стали постоянными друзьями. Бэку порядком надоел такой колорит, и потому юноша решил начать тренировать легкие: задерживать дыхание под водой, надувать шары и еще много интересных, но на деле мало эффективных упражнений — еще через период запачканных кровью салфеток набрался целый мешок. И вот, в один прекрасный день к Бэку подошел преподаватель — очень странное событие. Обычно Мистер Ли сидит на стульчике под зонтом, пьет воду и рассуждает на тему мужества, регулярно обзывая Хайю или близнецов, и никому кроме них не делает замечаний, даже Треллу. А тут — ни с того ни с сего обратил внимание на среднестатистического Бэка. И, надо сказать, вид у Мистера Ли был самый что ни на есть грозный. Его седые брови сдвинулись, на светящемся лбу проступили вены, а очки съехали на сияющий нос. Он быстро сказал ему: — Пойдем-ка со мной, мелкий негодник. Бэк моментально понял, что дела плохи. Мистер Ли всегда называл учеников «маленькими негодниками» перед тем, как надавать им по шее. Но в чем он провинился? Впрочем, голову можно было не ломать: он совсем скоро об этом узнает. Бэк и негодующий по неизвестным причинам директор обошли озеро вокруг и оказались на противоположном берегу. Мистер Ли, развернувшись кругом и еще больше сдвинув клочковатые брови, произнес: — Заходи. Бэк подавился слюной. Либо у него, либо у преподавателя был пространственный кретинизм. Ведь прямо перед ним был… воздух. Впереди простирался всё тот же пейзаж на город. — Кхм, Мистер Ли, куда именно мне заходить? — Какой же ты тугодум, Бэк! — Воскликнул директор, ученики на том берегу озера начали посмеиваться. — Ну ладно, начнём по порядку. Я думал, ты уже давно догадался! Итак, вспомни карту города. Где мы сейчас находимся? — В северо-западном районе. — Отлично. А в каком направлении ты видишь Дворец Короля, когда идёшь в университет? — В западном, справа. — Именно. А теперь напряги голову и подумай, как он смог оказаться в противоположном направлении! — посмотрел Мистер Ли на Бэка с тем выражением, с которым учителя смотрят на самых глупых учеников. Только тут до юноши дошло. И как только он раньше не догадался! Собрав волю в кулак и отвергнув весь здравый смысл, он… наступил в воздух. Прямо сквозь то, чем дышал с рождения. Но тот оказался совсем не таким «пустым», как ожидалось. Нога, которой Бэк шагнул, исчезла. — Верно мыслишь, — прокомментировал преподаватель физкультуры, сощурившись. Подвинувшись вперед, юноша полностью оказался за мистической завесой. Ощущения были довольно обычными, он словно просто оказался за ширмой. И тут он увидел то, от чего дыхание перехватило. В огромной зеленой долине, с горами и и реками, полями и садами, располагалось огромное здание, размерами превышающее Сию в несколько раз. Оно было разделено на огромные корпуса, Бэк насчитал пять таких, и каждый корпус — еще на десяток мини-корпусов. Бэк глазел на это, пока Мистер Ли не появился позади. — Мистер Ли… где я? — Пробормотал юноша. — Отныне для тебя я Мастер Ли. А ты — мой подчинённый, юнга. Добро пожаловать в «Орион»! Они подошли к одному из зданий, красота которого уступала, разве что, красоте Главного Дворца. Это здание было выполнено из белого кирпича, всюду покрытое мозаикой и с огромным количеством колонн. На первом этаже, без стен, располагались, по всей видимости, тренажерные залы. Здесь было собрано огромное количество юношей и девушек, возрастом не больше двадцати лет, как и Бэк. И все они, без исключения, чем-то занимались: одни метали копья, вторые — избивали манекены, третьи — дрались. Чувство восторга нахлынуло на юношу и унесло далеко-далеко. Всех присутствующих можно было разделить по цвету одежды. Цветов было пять. Ребята в белой униформе, похожей на кимоно, в основном тренировались на гимнастических снарядах, только не тех, что были в «Старом Орионе», а на более продвинутых: как только можно усложненных, напичканных всем, чем душа пожелает: сползающей лавой, и выскакивающими автоматонами-соперниками, огромными вентиляторами, опрокидывающимися ведрами со странной жидкостью. «Видимо, разведчики» — пораскинул мозгами Бэк. Другие носили красную форму, похожую на классические доспехи, но со всякими примочками и гаджетами. Эти юноши (девушек в красной униформе Бэк не наблюдал) только и делали, что спорили друг с другом, наматывая круги вокруг огромных экранов с невероятным количеством тактик и значков, символов и надписей. Третьи — бойцы в желтой униформе. По виду их одежда была похожа на одежду разведчиков, только без рукавов. Эти ребята, безусловно, были самыми пугающими здесь. Вряд ли Бэк, даже если постарался, нашел бы хоть одного «желтого» без увечья, а ведь среди них было немало девушек. Они заняли все ковры для рукопашного боя, где нещадно и без остановки мутузили друг друга. Бойцы в черной форме, представляющей собой стандартные доспехи, были самыми спокойными из присутствующих. Скорее всего, потому что одновременно беситься и стрелять из лука — задача непростая. Кроме того, их не задирал никто, даже бойцы в желтой форме — видимо, не хотели получить разрывную стрелу в лоб. И, наконец, ребята в зеленых доспехах. Они были, пожалуй, самыми беззаботными здесь — смеялись, разговаривали и дурачились, но все это до тех пор, пока не настанет черед тренировок. А тренировки у них… мягко говоря, чересчур жесткие. В упражнения входило метание копья, молота, гранаты, и еще кучи всего, затем — мини-кросс, во время которого нужно убить как можно больше врагов мечом и, наконец, они ныряли в речку. Что происходило там — загадка, но, скорее всего, что-то непосильное, впрочем, как и все предшествующее. — Ты, разумеется, будешь пехотинцем, в отряде «Репенте». — Это который зеленый? — завороженно проговорил юноша. — Именно, один из них. Ваши братья — отряды «Инвинс» и «Одиум». — И эти тренировки… — Не-не, это только для мастеров. Ты, пока что, будешь обучаться там. — Мистер Ли указал на верхние этажи. Они были закрытыми, в отличие от нижнего, поэтому узнать, что там, Бэк не мог. — Там комнаты на двоих и мини-залы. — Сколько же времени понадобилось на то, чтобы построить всё это? — с восторгом спросил юноша. — Ну, я не знаю. «Орион» достался нам как подарок от магов из Фтарии, когда мы оказали им поддержку в войне против Ноксии. — с ноткой ностальгии ответил Мастер Ли. Он позвал юношу к двери, и Бэк с директором поднялись на второй этаж. Они подошли к комнате с выходом на балкон. По всей видимости, благоустройству тут уделяли особое внимание: внутри она была заполнена плетеной мебелью, повсюду современные гаджеты, предметы быта и, самое главное, огромный холодильник. Во время учебы в предыдущем «Орионе» юноша регулярно недоедал, а иногда голодал по три дня. Теперь эта проблема, похоже, была решена. — А чья эта комната? — Бэк вопросительно взглянул на преподавателя физкультуры. — Здесь живут два человека. Один из них — первоклассный боец и пример для подражания. Её зовут Элиза. — Девушка? — переспросил Бэк, удивленно моргнув. — Этому есть причина, — хмыкнул Мастер Ли и продолжил. — А второй… Он молчал, наверное, секунд двадцать, пока юноша не выдержал и не спросил: — Ну и кто же? — Немного туповатый парень, — гневно воззрился преподаватель на него. — И это ты. А пока соседа нет, пойдем, осмотрим соседние комнаты. Мастер Ли направился дальше по коридору, Бэк следовал за ним, потихоньку проклиная себя за недогадливость, но утешал себя тем, что в последние дни он особенно вымотался, совершенно не высыпался и даже ел не больше, чем пикар, чем напугал хозяйку квартиры. Только тут Бэк вспомнил о своем временном обиталище и вещах, оставленных там, подошел к Мастеру Ли и спросил о них, но ответ получил довольно невнятный, разобрав только мысль, что пока с этим следует повременить. Эта новость несколько омрачила юношу, но ПГ-устройство и рюкзак с какими-никакими вещами был при нём, а «Орион» обещал обеспечить всем необходимым для жизни. Вскоре они преодолели пару поворотов, прошли мимо трёх тренировочных залов и оказались в другом корпусе — как оказалось, комната Бэк вместе с двумя другими были слегка оторваны от общей массы, потому что обособлялись по неизвестным юноше причинам. Бэк надеялся, что его уголок не был «корпусом слабаков», как обычно бывает с новичками. Мастер Ли завернул в первую же комнату, и постучался. Из-за двери доносились крики, ругательства, что-то стучало, гремело и падало, рвалась ткань. Бэк с опаской спросил: «А кто это там?», но Мастер Ли либо его не услышал, что вполне можно было понять, либо предпочел не отвечать, и, убедившись, что никто не торопится открывать дверь, постучался ещё раз, настойчивее и громче. Результата не последовало. Тогда престарелый учитель решил пойти на крайние меры — немного отойдя назад и предупредив Бэка, выколотил дверь ударом, та поддалась, широкая трещина рассекла скрепленные доски, и дверь развалилась на две половинки. Совершенно спокойно Мастер ЛИ перешагнул через половинки, поманил за собой Бэка, представ в окружении такого бедлама, какого не было у Бэка даже когда приезжали родственники с детьми, и те устраивали в спальне бои. Пух и пыль, подсвечиваясь в лучах солнца, столбом вздымались под потолком, стол пострадал не сильно, отделавшись сломанной ножкой, оба стула стояли целые, но постельное уже сложно было назвать постельным, вдобавок к нему примешались еще и растерзанные вещи обитателей комнаты. Когда же Бэк перевел взгляд на самих «обитателей», держащих друг друга за вороты, с синяками и ссадинами, украшавшими их грозные, разгоряченные физиономии, то чуть не подпрыгнул от радости и удивления. — Мусо! Иса! Не могу поверить! — брови юноши взмыли вверх, на лице засияла сумасшедшая, озорная ухмылка. — Вы разберетесь сами? — осведомился Мастер Ли немного более низким голосом, чем обычно. Брат и сестра с ненавистью поглядели друг на друга, но выпустили воротники из рук и, отряхиваясь, приводя себя в порядок, укладывая одинаковые короткие пепельные волосы, пустились извиняться и сыпать обещаниями. Следом за этим они переключились на Бэка, осмотрели с ног до головы и переглянулись. — По правде, никогда не думал, что ты к нам попадешь-таки, — признался Мусо, и тут же получил подзатыльник от сестры. — А я всегда знала! — заявила Иса. — Но пока что — извольте убраться отсюда и дать нам прибраться. Поначалу Бэк нередко бесился из-за непомерной прямолинейности этой девицы, и обижался и пробовал даже объяснить, что так общаться не стоит, но в итоге плюнул и смирился, поэтому и сейчас только улыбнулся и покинул комнату, пообещав заглянуть как-нибудь в гости (эта идея кстати, Мусо и Исе пришлась по вкусу). — И много тут моих друзей из… Того «Ориона»? — недовольно потребовал ответа Бэк, когда они с Мастером Ли вышли из комнаты. — Все, — усмехнулся последний и с ехидной ухмылкой наблюдал за реакцией юноши — тому потребовалось время, чтобы осознать всё, что свершилось за текущий день. Следующими, кого посетил Бэк, оказались Хайя и Трелл. Юноша так удивился, когда застал этих двоих вместе, в одной комнате, да ещё и сидящими за одним столом, что только открыл рот и не смог ничего сказать. Трелл, по обыденности, встал тут же, тряхнул рыжими волосами и широко и искренне улыбнулся, потому что по-другому не умел, и приобнял Бэка, похлопав по спине. Хайя ограничилась прохладной улыбкой и кивком. — Мы уже заждались тебя, — он укоризненно, но без осуждения поглядел на Мастера Ли, — мастер всё не хотел тебя брать. Бэк покраснел, Мастер тоже, украдкой они одновременно взглянули на друг друга, но встретились взглядами и разозлились, потому покраснели ещё больше. — Он всё твердил: «Да не годится он!» А я ему: «Да ты просто не знаешь, что он может!» Хе-хе, — со смехом продолжал Трелл. — Ну вот это уже не правда! — начал защищаться Мастер Ли, старательно избегая злобных взглядов Бэка. — Один раз всего так сказал! — Ну да ладно, взяли же всё-таки, — немного успокоился Трелл, погладил шевелюру пятерней и опустился на стул. Они ещё немного поговорили об «Орионе», о питании и о комнатах, о погоде и тренировках, а потом Бэк и Мастер Ли продолжили путь. На очереди остались Кови, Сальвадор и Гран с Гарпом. «Неужели они поселили близнецов вместе?» — с интересом задумался Бэк, но тут же заключил, что это невозможно. И он оказался прав. Гран, как наиболее активный, довольствовался соседством со спокойным, меланхоличным Сальвадором, а Гарп, как менее раздражительный и вообще довольно беззаботный — с импульсивным Кови. Здесь приветствие тоже прошло на удивление тепло, хотя юноша ожидал совсем другого: мысленно представлял, как Кови будет закатывать глаза, ворчать и, может быть, даже просто игнорировать, как любил делать. Но тот, заметив Бэка в дверях, подорвался, бросил ПГ-устройство на кровать, подбежал и, максимально дружелюбно улыбнувшись, похлопал новичка по плечу: — А я думал, наш старик… — он запнулся, со страхом взглянул на Мастера Ли, и затараторил, — кхм… Вернее, наш любимый мастер… Будет вредничать, так сказать… Вспомнить только, как он меня принимал! — Потому что у тебя язык длиннее, чем меч! — Возмутился Мастер Ли. — Ты скорее им сражаешься, а не оружием! — Виноват, мастер, — Кови склонил голову, однако по ухмылке было трудно сказать, что он раскаивался. — Ты, надеюсь, не сильно на меня обижен? Ну, за то, что я так с тобой… Кхм… Разговаривал? — Сейчас — не сильно, — заверил Бэк. — А вот меня он взбесил! — громко заявил Гарп, только что вышедший из душа, в одном полотенце. — Я ему, разумеется, по роже надавал! — Ага, только синяки не у меня, — презрительно и одновременно насмешливо буркнул Кови. — Так ты бы радовался! — фальшиво возмутился Гарп. — А то ведь я могу и твой меч тебе… — Прекратить ссоры! — рявкнул Мастер Ли. — Узнаю, что вы друг другу мозги вышибли — вылетите из «Ориона» тут же! Не друг с другом нужно сражаться, а против врагов! Соседи обменялись недобрыми взглядами и послушно склонили головы. Мастер Ли вышел из комнаты. — Вечно он всё в нравоучения превращает, — шепнул Гарп, — но ты, если что, приходи… Хотя, я слышал, ты в «Репенте», а мы — вообще не воины, так что это вряд ли удастся. — В общем — бывай, — Кови ухмыльнулся. Бэк кивнул и вышел из комнаты. «Почему же «вряд ли»? У нас же будет свободное время? Хоть немного?..» Эта встреча зацепило Бэка, что он даже немного растерялся и смутился на обратном пути, ведь никогда не подозревал, что ему может быть уделено столько доброжелательного внимания. Он подошел к двери, где его уже ждал Мастер Ли — словно поняв, о чем думает юноша, тот проговорил тоном философа: — «Орион» — это не школа, не университет и не организация, даже не военная база. Прежде всего «Орион» — это место, где тебе будут рады… Как бы банально ни звучало. — Да… А тут кто? Сальвадор и Гран? — Совершенно верно, — как-то грандиозно проговорил, а точнее объявил Мастер и открыл дверь. Идеальный порядок и полная тишина — вот что встретило их. Сальвадора не было видно из-за книги, а Гран спал. Бэка поразило такое различие в между последними увиденными комнатами, тем более Гран и Гарп были братьями, но один из них бесился, а другой — спал. Неужели на них так повлияли соседи? Неужели Сальвадор сумел утихомирить Грана? — Чего это мы тут прохлаждаемся? — грозно прогремел Мастер Ли и посильнее ударил дверью о стену. Сальвадор и Гран синхронно подскочили. — Это военная литература, сэр! — прокричал Сальвадор. — Он меня усыпил?! — было непонятно, возмущен Гарп или удивлён, скорее всего — и то, и другое сразу. — Так точно! — отчеканил Сальвадор. Грана так поразил этот ответ и сам факт, что его насильно заставили молчать, что он не нашелся, что ответить. Бэк едва-едва сдерживал смех. «И как это я мог подумать, что один из близнецов добровольно успокоится?» — Ты и правда его усыпил? — поразился Мастер Ли. — Мы боролись, и я передавил Грану сонную артерию! — продолжал отчитываться, как автоматон, Сальвадор. — Я решил воспользоваться ситуацией! Кстати, книга о морских баталиях! Мастер Ли поморщился. В этом был весь Сальвадор. — Так вы занимались? — Именно, мэр! Мы упражнялись в борьбе — я считаю, это обязательный навык для бойцов «Инвинса»! «Инвинс» — самый первый отряд в «Орионе»! Бэк зажал рот рукой и, наверное, покраснел, к счастью, Мастер Ли этого не видел. — Верно. Кстати, вот Бэк… Он — новичок, поприветствуйте друг друга. Сальвадор строевым шагом ринулся к Бэку и протянул руку — тот её с удовольствием пожал. — Очень рад видеть тебя, Бэк! Думаю, ты станешь отличным солдатом! Ты почему-то очень красный! — Тут Сальвадор удивился и вгляделся в глаза Бэка. — Ты, кажется, плохо спал? — Нет-нет, всё нормально, — поспешил заверить его тот, замахав руками, — не стоит беспокоиться. — Но у тебя такие темные круги… — ещё сильнее наклонился и ещё тщательнее всмотрелся всмотрелся Сальвадор. — У тебя будут точно такие же! — наконец очнулся Гран, и его сосед с неудовольствием отстранился от новичка. Гран подошел к Бэку и пожал ему руку, сухо поздравил и попросил Мастера Ли покинуть их комнату, так как собирался обедать. Бэк заподозрил, что намеревался он вовсе не есть, как и Мастер, скорее всего (Кажется, только Сальвадор не понимал и невинно моргал), но вслух озвучивать предположение не стал и вышел из комнаты. Вопреки словам Мастера, не все были рады Бэку, как оказалось. И к их числу, в первую очередь, относился сосед, а точнее — соседка. Возвратившихся Мастера Ли и Бэка ждала девушка, она стояла возле двери, облокотившись на стену, рассматривая ногти, а когда заметила приближавшегося соседа, сощурилась, немного презрительно, отчего Бэку стало как-то нехорошо, изучила ещё до того, как юноша успел подойти и приподняла брови, словно говоря: «Ну, я ожидала подобного недотёпы. Придется с ним возиться». Тем не менее, неприязнь не была взаимной, хоть Бэку, сколько он не старался, не удалось завоевать ответного интереса в разговоре. — Привет, Элиза. — Протянул Мастер Ли, немного нахмурившись, видимо, учуяв нараставшее напряжение между соседями, и такая химия ему вовсе не нравилась, — Познакомься, Элиза, это твой новый сосед, Бэк, — представил юношу Мастер Ли и еле заметно кивнул тому, мол, всё в порядке. — Бэк, это Элиза. В общем, я пойду, а вы тут привыкайте друг к другу. Он ушел, оставив юношу наедине с соседкой. Тот сразу же протянул руку, чтобы поздороваться: — Очень приятно. — попытался как можно непринужденнее улыбнуться Бэк. — Я пока не могу сказать, взаимно ли это. — девушка поморщилась, оглянув своего нового соседа, но руку всё-таки пожала. Она была очень красива, только маленький шрам около виска, оставленный чем-то острым, портил идеальность образа, но Бэку так даже больше нравилось. Серые пронзительные глаза глядели по-детски любопытно, но с толикой презрения. Высокие, выделяющиеся скулы и симпатичные щеки. Уголки пухлых губ слегка раздвинулись, когда Элиза посмотрела на голову юноши. Да, теперь ему, видимо, пришлось бы объяснять, почему его волосы ярко-зеленого цвета. На самом деле, он и сам этого не знал, мать говорила, что юноша таким и родился. — А ты давно здесь? — Спросил наконец, Бэк, усилием заставив себя оторвать взгляд от Элизы. — Да, с восьми лет. Отец отправил меня сюда, потому что у него не было времени на мое воспитание. — О… — Бэк не знал, что ответить, поэтому решил поведать свою историю: — А я с детства мечтал стать военным. — Это прекрасно, когда есть мечта и выбор. «Интересно, что именно произошло между ней и ее отцом?» Но спросить Бэк бы не решился, изувеченные костяшки пальцев девушки прямо давали понять: не в свое дело лучше не лезть. — Мне жаль, что такое случилось с тобой. — Проговорил Бэк. — Не ври. — Хорошо. — Пожал юноша плечами. — Мне жаль, что такое случилось с тобой. Элиза слабо улыбнулась. «Кажется, с чувством юмора еще не всё потеряно, — понадеялся юноша. — Быть может, она не такая уж и грымза?» — Завтра, с утра тренировка. Ты готов? — Конечно. — Встрепенулся Бэк. — Кросс или заплыв? Девушка засмеялась. — Ну уж нет. Это будут бои без правил — О… Бои… Без проблем. А с кем? — Тебе очень повезло. Со мной. — она улыбнулась так, словно уже представляла, как будет его избивать. А потом, в конце Периода, ты покажешь, чему научился. — Великолепно, — Бэк слегка испугался, но тут же убедил себя, что не стоит по этому поводу беспокоиться, — Теперь, если ты не против, я пойду в душ и позвоню маме. — Бэк удалился. Впервые за много дней он принял нормальный душ, горячий, с душистым мылом и жесткой мочалкой, которая, предположительно, должна была избавить даже от черных пятнах на коленях и локтях. Потоки кипятка действовали на уставший, преисполненный эмоциями разум Бэка подобно панацее: слой за слоем неприятные ощущения меркли, смывались досадные мысли и мерзкие воспоминания. Юноша даже допустил себе дерзкое, но оттого и понравившееся соображение: «Приеду домой и вышибу мозги тому придурку», после чего повернул рычаг, потоки воды иссякли. После душа он, надев чистую одежду, отправился в свою половину комнаты, с огромной радостью разлегся на мягкой, чистой кровати, укрылся теплым одеялом и потянулся за ПГ-устройством. В соседней части Элиза, должно быть, намеревалась проторчать ночь в «Хиппероне», зрелище то еще — девушка постоянно опрокидывала еду, кричала, топала ногами и ругала своих товарищей по игре, но спать Бэку, к счастью, это не мешало (тем более, пока что он спать не собирался), только изредка доносились до его ушей совсем уж немыслимые ругательства, тогда юноша стучал ногой по стене, попутно надеясь, что соседка отреагирует на это спокойно. Минут десять, как завороженный, Бэк пялился на миниатюрную голограмму матери в ожидании неизвестно чего, пока не поймал себя на стыдно, как ему показалось, мысли, что подслушивает, что творится в комнате Элизы. Потому он быстро нажал на кнопку, и его сердце радостно, с легким оттенком беспокойства, забилось учащенно, в ожидании родного голоса. — Привет, сынок. — Ох, мам, сколько у меня новостей…***
«Орион» Бэк проснулся от надоедливого, раздражающего звука: что-то шипело, булькало, чуть-чуть постукивало и цокало. Юноша моментально, с замиранием сердца, вспомнил, где слышал этот звук, решил, что оказался дома, что все произошедшее — сон, очень испугался и подорвался с кровати. Однако, к величайшему его удовлетворению, он обнаружил Элизу. Девушка стояла у плиты, готовила что-то очень вкусное. Юноша всмотрелся в её волосы — светлые, распущенные, они плавно опускались на плечи… Бэк мог бы часами смотреть на них, хоть ему и стыдно было даже самому себе в этом признаться. Он опустил взгляд ниже и вдруг страшно смутился — густо зарделся, как можно громче кашлянул и демонстративно отвернулся, пряча взгляд. Девушка в недоумении оглянулась, гневно посмотрела на соседа, рьяно пытающегося что-то ей сказать, и только через секунду до неё дошло — не стоило бы щеголять по комнате в одном только белье. Щеки Элизы вспыхнули румянцем, и она метнулась в свою часть комнаты. Тем временем Бэк тоже встал, умылся. На полке, над кроватью, лежала чистая и новая униформа зеленого цвета, штаны и футболка. Доспехи Бэк решил пока не надевать, и пришел на кухню. Пришла и его соседка, на этот раз в зеленой боевой форме, и, встретившись взглядом с Бэком, пробормотала, потупившись: — Извини… я это по привычке. — И подняла сковороду с плиты. Поставив на стол две тарелки, Элиза положила на каждую из них по куску яичница. — Ух ты, спасибо! — Бэк принялся за еду. — Видать, часто к тебе заглядывают. — Ешь давай молча, пока не треснула, — надулась девушка. Через десять минут, позавтракав, они вышли из комнаты, еще через несколько минут оказались в небольшом тренировочном зале. Всё время Бэк старался не глядеть на Элизу, непонятно почему волновался, всё искал, за что зацепиться взгляду, но в итоге всегда приходил к единственному объекту — своей соседке. Элиза это замечала, немного терпела, но потом наконец сорвалась и заявила Бэку, что, даже если он увидел её белье, не значит, что попадёт в тюрьму, и что, в общем-то, это вообще ничего не значит, и что если тот не начнет вести себя нормально, она ему свернет шею. Юноша всё выслушал, опустив голову, сам себя отругал и пошел дальше, не поднимая головы, к его радости, идти пришлось недолго. Наконец-таки Бэк мог отвлечься и сосредоточиться на тренировке. В зале была куча всего: манекены, снаряды, биты (что насторожило Бэка), ненастоящее оружие, муляжи рельефа и еще куча вещей, предназначение которых было известно только Мастеру Ли. — Здорово, — присвистнул Бэк. — Твоя спортивная одежда в раздевалке, — кивнула головой в сторону помещения с буквой «M» на дверях Элиза. Бэк направился туда. В раздевалке было пять шкафчиков, скорее всего, потому что в корпусе было пять парней: Бэк, Мигеш, Свак, Своров, Юин, и одна только девушка — Элиза, душей не было, но были полотенца, а также снаряжение под номерами. Юноша, надев, на его взгляд, ещё никем не ношенную майку, широкие черные штаны, подпоясался широким ремнём, натянул сандалии и наколенники, а вот шлем решил не брать. «Что я, в самом деле!» — решил Бэк, и, как оказалось, зря. — Эй, Элиза? — Позвал он, выйдя из раздевалки. Но в ответ не услышал ничего. Бэк даже допустил мысль, что девушка подшутила над ним, вовсе не собиралась с ним тренироваться, и оставила здесь одного, но тут же, разрушив такую теорию, раздался голос Элизы: — Первый навык — защита, — откуда-то сверху послышался её высокий, пронзительный голос. Юноша поднял голову. Над ним, как фурия, под потолком висела, непонятно как держась, его спарринг-партнерша и, вероятно, намеревалась размазать Бэка. Последний тихо и визгливо вскрикнул, но не успел даже поднять руки — в следующую секунду юноша уже лежал на ковре, а сверху на нём сидела Элиза. — Так себе из тебя уч… — прохрипел юноша, но не закончил, потому что Элиза надавила предплечьем на гортань. — Зато быстрее научишься, — полная энтузиазма, ответила девушка. Она встала, помогла подняться пыхтящему и разъяренному Бэку и вдруг нахмурилась: — А где шлем? — Не нужен он мне, — бросил юноша и занял боевую позицию, — я тебе и так навешаю. Он ожидал, что Элиза рассмеется, обзовет его дураком и отправит за шлемом, словно маленького. Он уже и сам не понимал, чего так взбесился, но, к его величайшему удивлению, девушка, без тени сарказма или иронии, тоже приготовилась к бою и произнесла: — Ну что ж… Бэк сразу шел пошел в атаку — ложный замах правой, удар левой, шаг назад — отличная комбинация, козырная в его арсенале. Элиза, тем не менее, не повелась, и увернулась, тут же обернулась и пяткой врезала по бедру. Бэк пошатнулся, схватился за ногу, но тут же был вынужден от неё отвлечься — девушка и не думала останавливаться, продолжив серию ударов ногой, от которых, впрочем, юноша также легко увернулся. Последний тут же контратаковал, быстро переместился в сторону, оказавшись в слепой точке соперника, и впечатал кулак в бок Элизы. Девушка отскочила. Бэк поразился, как она тут же изменилась: взгляд преобразился, стал злым, диким, как у зверя. Но зря он отвлекся — Элиза тут же этим воспользовалась и бросилась в опрометчивую, но невероятно действенную тактику — она молотила Бэка с умопомрачительной скоростью, отбросив все попытки защищаться, так что тому приходилось отступать и отступать, в свою отказавшись от попыток контратаковать, но так продолжаться больше не могло — ещё немного, и Элиза, которая вообще, похоже, не вымоталась, оттеснит Бэка в самый угол. Юноша зарычал от ярости и, зажмурившись, кинулся вперед, надеясь повалить соперницу, но, конечно же, промахнулся и упал ниц, больно стукнувшись локтем, однако цель свою достиг — вырвался из мертвой хватки Элизы. Та всё же утомилась: тяжело дышала, руки слегка дрожали, Бэк выглядел не лучше. Бой решительно продолжился. С тренировки Бэк пришел вымокший до последней нитки, жутко уставший и голодный. Но он был в восторге — всю злость удалось выплеснуть через кулаки. По пути он «заглянул» к Мастеру Ли, вытащил едва ли не силой из кабинета и набросился с мучившим вопросом: — Зачем вы поселили меня с Элизой? Мастер Ли нахмурился, скрестил руки на груди и проворчал: — Что-то не устраивает? Могу вместо тебя кого угодно поселить! Или ты своим извращенным умишкой о девчонках думаешь как о предмете своего эстетического обожания, Хаос тебя раздери? — он мгновенно рассердился. — Так запомни, я тебя самолично проткну копьем, если ты так думаешь об Элизе! В «Орионе» нет парней и девушек! Здесь есть воины, солдаты! Товарищи, сослуживцы и друзья, ради которых рискуют жизнями и отдают их! Бэк, покрывшись потом и покраснев, жалел о своей идее. «Можно было и по-другому спросить, идиот!» Мастер Ли так наседал, что юноше хотелось сквозь землю провалиться. — Ты меня понял? — Понял, мастер, — кивнул тот. Мастер неожиданно похлопал его по плечу. — Не сомневаюсь. Будь хорошим другом Элизе, или же хотя бы товарищем. Она в таких нуждается. Он развернулся и ушел. Бэк еще долго стоял, борясь с переполняющими эмоциями, но так и не одолел меняющие друг друга стыд и обиду. Решив, что успокоится по пути в комнату, он направился туда. Элиза играла, забыв о душе. Едва оказавшись на месте, Бэк, как гепард, метнулся к двери кабинки, слыша драгоценное журчание струи горячей воды и вдыхая обжигающий пар. Он, почти закрыв глаза, летел к заветной двери, но жульничество ни к чему хорошему не привело. БУМ! Юноша со всего размаху грохнулся на пол, переломав себе, наверное, все, что можно. Мимо него грациозно прошмыгнула Элиза и, свысока посмотрев на Бэка, бросила: — Правило номер какое-то там. Победители моются первыми. Бэк ничего не ответил. День пролетел совсем незаметно — казалось, тренировка началась только в обед, но сейчас на улице уже воцарились сумерки. Юноша, кряхтя, поднялся и пошел на кухню, намереваясь сварганить что-нибудь из имеющихся продуктов, пнув по пути стул. «Вот теперь — точно всё».