Год 787. Яркий Период, вторая часть, день пятый.
«Орион» Новое утро означало новые тренировки — это Бэк прекрасно понимал, поэтому проснулся пораньше, отправился умываться, затем, убедившись, что Элиза одета прилично, — завтракать, как и днём ранее. Ему нравился такой распорядок дня: завтрак, тренировка, обед, свободное время, и потому уже почти десять дней Бэк просыпался с отличным настроением. Юношу переполняли страсть и радость вперемешку — он был взволнован перед боем, уже представлял себе, как всё пройдет, продумывал тактики, горячился вплоть до исступления, так что даже за столом, погрузившись в себя, воскликнул что-то невнятное и воткнул нож в стол. Элиза вскинула бровь. — Ты, я погляжу, в приподнятом настроении? — Конечно, — уже спокойнее, силой утихомирив себя, улыбнулся Бэк, — сегодня надо кое-кого выиграть! — О-о-о, — Элиза ухмыльнулась, — желаю удачи. Бэк так и не придумал, что ответить, чтобы не выглядеть совсем уж дураком, поэтому решил промолчать. Наконец, Элиза проглотила последний кусочек яичницы, и соседи отправились в зал. На этот раз они пришли не вовремя, так как ребята из следующей комнаты уже занимались, и хотя они извинились за свою бестактность и плохую пунктуальность, Элиза им всё же нагрубила. Бэк удивился этому, как вдруг припомнил, что и за завтраком девушка была не в духе. «Что же случилось?» — юношу мучило любопытство, поэтому он насколько мог мягко обратился к Элизе: — У тебя что-то случилось? — Не твоего ума дело. — Отрезала девушка. Но Бэк не собирался заканчивать разговор, тем более времени ещё было предостаточно — Мигеш и Свак только-только начали тренировку. — А допустим, моего. Не могу я сражаться с кислыми людьми, — клянчил Бэк, — а ты даже больше, чем кислая. Элиза с раздражением на него посмотрела, и юноша понял, что, вероятно, выбрал не то оружие для допроса. План трещал по швам. — Тебе так нравится слушать чужие душеизлияния? — Гневно процедила девушка, — так ты не туда попал! Разговор был окончен. Настроение у Бэка сделалось сквернее некуда, а ему еще минут пятнадцать предстояло торчать с девицей, которая его теперь ненавидит, мало того, еще и драться с ней после. Настроение всё же немного поднялось, когда начался бой, однако Бэку было тяжело смотреть в глаза Элизе. «Да что это я! — Кричал он в сердцах сам на себя, — она права! И, тем более, я не виноват! Мне вообще плевать, что там с ней, она — мой противник, и я надеру ей зад!» Всё это было сплошной ложью, кругом и рядом юноша обманывал сам себя, но признаться в этом не хватало духу. Поэтому он продолжил наседать на Элизу, вновь перекинув внимание на схватку. Правда, «наседать» в его случае скорее означало «внимательнее защищаться». То ли от обиды, то ли от нечего делать, Элиза так старательно выбивала всю дурь из Бэка, что тот и поделать ничего не мог, только молча, проклиная всех и вся, прятался от кулаков за своими руками. Этот бой вышел куда утомительнее, нежели предыдущий, да и юноше досталось сравнительно больше, разглядывая свое тело в зеркале в раздевалке, слегка покачиваясь, он насчитал около сорока синяков. До комнаты соседи дошли по отдельности, а там Бэк даже и не думал претендовать на право принять душ первым, решив что достаточно на сегодня покушений на его жизнь. После душа Элиза не стала играть — просто отправилась на кухню, уселась за стул и включила ПГ-устройство. Бэк не собирался подслушивать, но, раз направлялся в душ, воле-неволей его уши уловили слова «нападение», «жертвы», «смерти». Юноша остановился и поглядел на Элизу. Девушка была бледна, как лист. Собрав всю волю в кулак, выдохнув, юноша осторожно направился к соседке, поставил стул возле неё и сел на него, устремив взор на голограмму. Элиза не шелохнулась. Бэк сощурился, чтобы получше разглядеть надпись в углу голограммы — «Вакх». — Ты из Вакха? — Бэк уставился на девушку. Та кивнула в ответ. Бэк прислушался к тому, что говорилось в голограмме. «Сегодня, шестого дня второй части Периода Варос, на город Вакх напали неизвестные, взяли в заложники пятьсот жителей и засели в главном здании — ратуше. Требования за жизнь заложников пока неизвестны. Мы ждем ответа». Дальше на голограмме высветились имена. Сердце Бэка ёкнуло — первым именем было «Эйга Бартоломео». — Твои родители… Они есть среди пленников? — Прошептал Бэк. Элиза опять кивнула. На стол упали две капельки, за ними ещё две и ещё. Бэк, потерянный, продолжал сидеть и глядеть на имя матери в списках заложников. — А твои? — Подавив рыдания, утерев нос и глаза рукой, девушка повернулась к Бэку. Её пронзительный голос стал ещё тоньше, настолько тонким, что если бы он был ниточкой, то непременно бы порвался. В покрасневших глазах больше не осталось той ненависти, которая читалась во взгляде ещё совсем недавно. — Мама, — вздохнул Бэк. Элиза закрыла глаза, сделала глубокий вдох и такой же глубокий выдох, чтобы успокоиться. Бэк погладил её по плечу, затем по предплечью, уже наплевав на то, что кулак может прилететь ему в челюсть. Элиза подавленно посмотрела на руку юноши и уронила голову на стол, больно ударившись. — Ну, тихо, тихо, так ты не поможешь никому, — Бэк снова провел по руке девушки своей ладонью. Элиза слегка вздрагивала время от времени, пытаясь прекратить рыдания. — Отправимся туда, спасём их! — Проговорил Бэк, тут же поняв, что сморозил глупость. — Дурак! — Прошептала Элиза, — мы ничего не сможем сделать. — Попросим помощи у Мастера Ли! — Вдруг осенило Бэка. — Он же поможет! — Нельзя… — Девушка подняла голову, нижняя губа её слегка дрожала, — мы рассекретим всех, кто там будет участвовать. Начнется зачистка, я уверена, что это не просто грабители или душегубы… Это точно дело рук какой-то организации. Бэк не знал, что еще можно придумать. — Но мы всё равно расскажем Мастеру? — Уверена, он итак знает. Но «Орион» — это не команда спасателей, и это знает каждый. Мы поворачиваем ход истории, предотвращаем восстания, войны, спасаем королей, но не спасаем пятьсот человек, это не наше дело… — Горестно ответила Элиза. — Это Мастер так сказал? — Это — устав. Бэк схватился за голову и закрыл глаза. Похоже, делать действительно было нечего. Вдруг он почувствовал ледяное прикосновение, открыл глаза и обнаружил, как ладонь Элизы легла на его ладонь. Девушка дрожала, но не плакала, хотя Бэк никогда и не видел её раньше такой подавленной, такой беззащитной. Ему всегда думалось, что Элизе всё нипочем, что ей ничего, кроме драк в жизни не нужно. Юноше стало стыдно за такие мысли, он опустил взгляд. — Давай подождем… до завтра, — пробормотала Элиза, — узнаем сначала требования. — Да, давай, — Бэк согласился, потому что это определенно была самая светлая мысль. — Может, всё-таки сходим к Мастеру? Элиза колебалась. Юноша не знал, почему — быть может, из-за каких-то личных причин, но узнавать точно не собирался. — Ну, давай, — согласилась девушка, — только иди в душ сначала. Бэк послушался. Через пятнадцать минут они уже вместе шагали в главный корпус. — Что будем спрашивать? — Остановившись перед дверьми, поглядел на Элизу Бэк. — Просто узнаем, что известно… Спросим, что можно предпринять. — Да… Бэк постучался было в огромную красную дверь со вставками из драгоценных металлов и мозаикой, окруженную колоннами и статуями, но вдруг заметил звонок и воспользовался им. Дверь тут же отворилась, и соседи по комнате прошли в огромный зал с разноцветными витражными окнами во всю длину стен, фонтаном со статуей посередине, опоясанного с одной стороны протяжным столом, с другой — моделью «Ориона», с картинами разных людей, по всей видимости, генералов, на стенах. За столами сидело несколько человек, включая и Мастера Ли, но все они не были заняты, так что без особой боязни Бэк позвал: — Мастер Ли, можно вас? Тот, покряхтев, слез с высокого стула и направился за двери, затем, выйдя, закрыл их и, прежде чем Элиза или Бэк успели что-нибудть сказать, выпалил: — Я знаю, знаю! Как раз вот только что обсуждали. — Что нам известно? — Поинтересовался Бэк. — Это «Стоун», около пятидесяти человек, больше — ничего, — пожал плечами Мастер Ли и грустно взглянул на Элизу. — А требования? — Они сказали «вы знаете». И мы знаем. В этом они даже помогли нам, не стали публично называть виновников, в случае чего. — И что же? — Не понял Бэк. Элиза и Мастер Ли уставились на него, как на сумасшедшего, юноше тут же стало неловко. «Язык мой — враг мой». — Известное дело, они хотят, чтобы мы не встревали в дела Ноксии… «Стоуну» нужно, чтобы эта страна сама себя изжила, а потом они присвоят её себе, и никто не посмеет даже вякнуть. Мы поможем одной из сторон победить, и страна будет целой. Не то чтобы Бэк поддерживал хоть один из этих планов, но из двух зол приходилось выбирать наименьшее, а наибольшее зло — там, где больше смертей. — И? Что будет? — Юноша краем глаза заметил, как девушка смахнула слезу. — От меня ничего не зависит, ученики, — виновато посмотрел Мастер Ли сначала на Бэка, затем на Элизу, — я ещё не помню ни одного случая, чтобы «Орион» выбирал пятьсот жизней вместо десятков тысяч и лидерства. — Но ведь… — Тут голос подвёл девушку, она закрыла лицо руками и отвернулась. Мастер Ли влажными глазами взглянул на неё, Бэк и не думал его осуждать, он прекрасно понимал, что, будь на то воля старика, тот бы никогда не променял одни жизни на другие. — Мы, наверное, пойдём, — проговорил юноша, чувствуя, как защипало его глаза — пойдём, Элиза. Он осторожно дотронулся до руки девушки, и они оба отправились обратно в комнату. Мастер Ли проводил своих учеников печальным взглядом. Но Бэк и Элиза завернули в зал по пути, по инициативе девушки. Последняя, направляясь в раздевалку, бросила: — Иди, переодевайся, — после чего скрылась за дверью. Бэк тяжело вздохнул — совсем не то у него было состояние, чтобы драться, особенно с девушкой, особенно с Элизой. Но делать было нечего: может быть, так будет хоть немного легче, а если будет легче Элизе — юноша без пререканий был готов сражаться часами напролет. Однако поединка не состоялось. Элиза вышла из раздевалки одновременно с Бэком, но в обычной одежде, разве что только умылась и немного приободрилась. — Почему ты… Такая? — Удивился Бэк. — Какой родиться — не выбирала, извини уж, — хмыкнула девушка. — Слушай, не надо делать вид, что всё нормально. Не надо отшучиваться, не надо тренироваться! — Бэк подошел к ней. — Не нужно строить из себя непоколеби… — Нет, нужно! — Неожиданно громко и яростно воскликнула Элиза, сжав кулаки, — Если мы не будем этого делать… Всем просто наплевать, что у тебя на душе, что ты чувствуешь, все думают только о себе! Поэтому я веду себя так! — Но мне не наплевать! — Вскричал Бэк, — Разве по мне видно, что мне плевать? — Он подошел ещё на шаг ближе, оказавшись почти в метре от Элизы, — Но ты всё равно мне ничего не говоришь, почему? Так не годится! — Не тебе решать! — Ещё громче крикнула Элиза и направила точный, но слабый удар в челюсть, заставив Бэка отойти назад. Но Бэк снова подошёл, опустив руки. — Давай, бей меня! Ты хочешь этого? Правда хочешь?! Элиза стояла, потупив взгляд, несколько секунд. Бэка раздирала на части ярость — он хотел помочь этой девушке, он жаждал этого больше всего сейчас, но Элиза сама этого не хотела! «Почему ты не можешь просто поверить, что я не могу видеть, как ты фальшиво смеешься и улыбаешься, пока тоска рвёт душу?» — Почему? — Повторил Бэк тише. — Потому что я не хочу никому доверять, — Элиза подняла глаза, — я никому не верю. — Тогда ты просто глупая несчастная девчонка, — Бэк попробовал слегка надавить. — А ты счастлив? — Слегка сощурилась Элиза. — Сейчас — не знаю… Но я счастлив, когда со мной люди, которым я доверяю. Моя мама, Трелл, Гарп и Гран, ты — всем вам я доверяю. Я могу легко доверить вам свою жизнь, свою судьбу. — Я тащу свою судьбу и жизнь на своих плечах, — отрезала девушка. — А я тебе говорю: давай я помогу, — взмолился юноша. Он подошёл еще на шаг ближе. Щека болела от недавнего удара, но Бэк шагнул ещё раз без всякой опаски. — Я верю тебе, поэтому расскажу кое-что. Элиза вперилась серыми пытливыми глазами в юношу. — Меня давно мучает один и тот же кошмар… — Да уж, я заметила. По утрам бормочешь что-то про убийства. — Точнее, это не совсем кошмар… Мою маму взял под прицел один преступник, он связался со мной через сон, а потом стал насылать видения, я даже начал сходить с ума. Правда, тут галлюцинации прекратились. — Тут не действует магия извне. — И мне нужно проследовать в какую-то страну… Восточную страну, иначе он убьет маму. — Мне жаль тебя, — смягчилась наконец Элиза. — Помнится, кто-то говорил мне… — Беру свои слова обратно, — девушка подняла руки, будто бы говоря «я сдаюсь». — Но для чего ты мне это рассказал? — А для того, — Бэк дотронулся до щеки, но тут же отдернул руку и поморщился от боли, — для того, что я не мог иначе. Я тебе верю и поэтому прошу никому не рассказывать, иначе меня выгонят. Бери с меня пример. Элиза сурово поглядела на юношу. Тот слегка напрягся, в случае чего готовый увернуться, но этого делать не пришлось. — Посмотрим, — проговорила Элиза, — пойдем уже отсюда, что ли. В комнате они больше не разговаривали. Элиза, наверное, была обижена, да и Бэк желанием не горел — он сидел на своей, прислонив какую-то холодную штуку к щеке, наблюдая за тем, как Элиза раз за разом пересматривает новости из Вакха. — Есть что-нибудь? — Спрашивал он уже, наверное, в двадцатый раз за прошедший час. В ответ Элиза же в тот же двадцатый раз только отрицательно качала головой и украдкой поглядывала на щеку юноши. — Нужно спать ложиться, — Буркнул Бэк, подойдя к столу. — Ложись, — не отрываясь от голограммы, ответила Элиза. — Тебе тоже нужно… — Бэк прервался, когда в него вперился серый беспощадный взгляд, — ладно. Он отправился к себе, разделся и улегся, но сон никак не хотел его навещать: Бэк ворочался с одного бока на другой, разворачивался, переворачивался, клал ноги и так, и сяк, но уснуть, хоть убей, не мог, поэтому встал, оделся и пошел на кухню. Элиза сидела в той же позе, кажется, даже с тем же выражением лица — грустным, немного обозленным. — Не спится? — Неожиданно живым тоном отреагировала девушка, правда, всё так же рассматривая одну и ту же картинку. — Ага… — Пробормотал Бэк, — а что, почему тебя отец отправил сюда? — Я была ужасным ребенком, — вздохнула Элиза и посмотрела в глаза юноше, — мешала ему работать, всё время бесилась… — Понятно, — прервал её Бэк, — можешь не продолжать, если не хочешь. — Нет, ты знаешь… — глаза девушки увлажнились, — я хочу. Я хочу, чтоб ты знал. Я была настоящей обузой для семьи… Я вела себя не так, как следовало — я не хотела носить корсеты, краситься, ходить на балы, я хотела… — Элиза укусила губу, — Я хотела просто побыть ребенком. — И ты… — Я убежала, — всхлипнула девушка, — я убежала сюда, потому что Мастер… мой дядя, он всегда любил меня, хоть и не показывал этого при родителях. Знаешь, что самое обидное? — Элиза прерывисто вдохнула побольше воздуха, — меня н-никто не искал даже… Даже не с-собирались. Они б-были рады, чт-то… Бэк не знал, что делать: утешать Элизу, обнять её и успокаивать, либо просто сидеть и слушать дальше. — Ты наверняка знаешь мою семью, — немного погодя, продолжила Элиза, — моя кровь… Она богатая. Династия Моно — это моя семья. Бэк оторопел. На него вывалили факт, что перед ним сидит принцесса династии Моно и рассказывает о своем детстве, и оставили мириться с этим. Разве так можно? — Теперь обещай, что никому не скажешь, — потребовала Элиза. Бэк кивнул, и это вроде бы убедило девушку. — Иди спать, — приказала Элиза, — думаю, теперь мы связаны немного крепче, чем раньше. Бэк послушался и, как ни странно, моментально уснул, но сны ему так и не явились этой ночью.***
Год 788. Период Варос, вторая часть, день семнадцатый.
— Бэк! Бэк! Бартоломео, пропади ты пропадом! — Вопил над ухом девичий высокий голос, иногда срываясь на хрип. Бэк подорвался с кровати. «Что случилось? Нападение?» — Такие мысли первым делом посетили его сонный разум, но тут же этот разум их и отверг. С случае нападения вопила бы не Элиза, а сирена. Юноша протер глаза. — Что такое? Вместо ответа Элиза ткнула ему в лицо своё ПГ-устройство. Яркий свет сначала ослепил Бэка, и он слышал только отрывки фраз, но потом, когда глаза привыкли, происходящее начало проясняться. Голос из голограммы вещал: «По неизвестным причинам преступники, оставив в покое заложников, покинули Вакх. Правительство не знает, что и думать…» — Не может быть… — Прохрипел Бэк. Пронзительные серые глаза Элизы словно посветлели — они светились радостью и счастьем. Глядя в эти глаза, Бэк почувствовал, как он и сам преисполняется радостью. — Нужно скорее рассказать Мастеру! — Воскликнула Элиза, — быстро иди умывайся и ешь! Бэку пришлось повиноваться. Через несколько минут они пулей летели в главный корпус. Бэк, как и полагается, позвонил в звонок, дверь тут же отворилась. Юноша принялся искать глазами Мастера Ли, но вместо него постоянно натыкался на укоризненные взгляды других присутствовавших там людей: старики, пожилые и сравнительно молодые офицеры глядели на Бэка и Элизу, как на преступников. Юноша почуял неладное, но тут же, отринув сомнения, позвал: — Мастер Ли? — Мастер Ли! — Передразнил его кто-то, — нет больше Мастера Ли тут. — Что значит нет? — Нахмурилась Элиза, — он куда-то уехал? — Не строй из себя дурочку, девчонка! — Гневно пробасил старик, который сидел ближе всех к выходу. — Я никого не строю! Я хочу знать, где Мистер Ли. Старик, вероятно, намеревался еще много чего сказать девушке, но его прервал другой, немного моложе, с огромным шрамом на лысой голове и белыми длинными усами, сидевший напротив: — Хватит, Жук. Элиза, ты правда не знаешь, где твой учитель? Бэку стало нехорошо. «Почему же всех отпустили?» — страшная догадка созрела в голове юноши. Элиза отрицательно покачала головой в ответ старому офицеру. — Мастер Ли, — проговорил тот, — отдал свою жизнь ради спасения пятисот человек из Вакха. Элиза охнула и тяжело оперлась на дверь, её взгляд стал пустым и совершенно бездушным. Бэк осторожно поддержал девушку, чтобы та не потеряла равновесие и не упала. Из зала доносилось роптание, прозвучали липкие и ядовитые замечания, от которых на душе у Бэка стало гаже некуда. — Я буду вашим новым командующим, — добавил будто бы невзначай старый офицер, — можете быть свободны. Бэк хотел помочь Элизе идти, но та мягко оттолкнула его, повернулась и отправилась в комнату твердой быстрой походкой, юноше пришлось едва ли не пуститься бегом, чтобы поспевать за ней. Отдалившись на достаточно большое расстояние, Бэк услышал, как захлопнулась огромная дверь, и сердце стукнуло ей в унисон. Придя в комнату, Элиза с размаху грохнулась на кровать, лицом в подушку, и наконец дала волю слезам. Девушка проклинала всё на свете, грозилась поубивать всех и вся, вырвать им глаза, разорвать на части и кишки засунуть в рот, рыдала и ненавидела саму себя, ненавидела несправедливый мир. Бэк смотрел на Элизу, сев рядом с ней на край кровати, положив руку на спину девушки, тихонько поглаживая, шепотом бормоча слова утешения, хотя юноша знал, что его слова уже никому не помогут. Минут через двадцать Элиза немного успокоилась, перестала кричать, перевернулась, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Её глаза распухли и приобрели ярко-красный оттенок, а серые радужки так потемнели, что казались почти черными. Бэк растерянно взглянул на изнеможденную девушку, тщетно пытаясь найти хоть какие-нибудь слова. Элиза закрыла глаза, продолжая дышать прерывисто, тяжело, и скоро заснула. Юноша так и просидел над ней вплоть до обеда, а потом, разбитый, отправился на улицу, на площадь. Теперь он смотрел на эти красоты с тоской. Строгие остроконечные башни и маленькие башенки, огромные дворцы, оборонительные стены с бойницами и праздничными украшениями, колоннады из дорогой породы, статуи — всё это теперь не казалось Бэку прекрасным, скорее надменным, будто бы все эти строения желали вытеснить людей из города, оставить только надежные, вечные глыбы. Бэк остановился, достал из кармана ПГ-устройство, значок загорелся, давая знать, что кто-то отправил юноше сообщение.«Привет, сын. Думаю, ты смотрел новости. Спешу сообщить, я жива и здорова, не волнуйся больше, надеюсь, у тебя всё лучше, чем у меня. Перезвони».
Голограмма его мамы тут же появилась рядом с кнопкой, но почему-то Бэку не хотелось говорить. Ему вообще ничего не хотелось. Элиза догнала юношу, когда тот остановился отдохнуть около благоухающей разноцветной рощи с жутко приторным и дурным запахом, приевшимся всего за несколько дней и надолго застрявшим в памяти. Бэк облокотился на тоненькое деревце и глядел непонятно куда — взгляд был расфокусированным, ни на что не обращенным, но, заметив Элизу, тут же на ней сконцентрировался. — Как ты? Звонил матери? — Немного отсутствующим, но спокойным тоном поинтересовалась девушка. Она теребила рукав желтой футболки, скатывала его в трубочку и комкала, не зная, куда деть руки. Элиза почему-то глядела в глаза юноши своими яркими серыми не то виновато, не то просто грустно, и Бэк не мог определить, как именно. — Да, — солгал он. — У нас ещё не было тренировки сегодня, — Элиза аккуратно поправила волосы и продолжила теребить рукав, — думаю, можно отложить. — Да, думаю, можно. Бэк оттолкнулся от ствола и подошел к девушке. Та еще более усиленно принялась мять футболку, искать, за что зацепиться взглядом, избегнув глаз юноши. Бэк подошел так близко, что почувствовал дыхание Элизы, взволнованное и частое, уловил её грустный взгляд. — Я хотела сказать… — Неуверенно начала девушка, с большим трудом подбирая слова, — В общем, Мастер… Он сделал это ради меня. Бэку это, в общем-то, итак было совершенно ясно — он помнил, как смотрел Мастер на несчастную Элизу, зная при этом, что племяннице и без того выпала не самая сладкая участь в детстве. — Я это к тому… Он ведь сделал это, чтобы я была хоть немного счастливее, — Тут Элиза запнулась, — А я, вопреки этому, реву уже целый день. — Это вовсе не плохо, — поспешно вставил Бэк, — это нормально… То есть, так и должно быть. — Да я знаю, знаю, — Элиза наморщила лоб, словно голова заболела, — но всё же, думаю, достаточно. Пойдем на выходных в парк? Нам нужно немного отвлечься, тем более что скоро будет проверка. Бэк угрюмо посмотрел на собеседницу. «Не надо заставлять себя», — мысленно отчитал он девушку. Но сейчас в планы юноши не входили нравоучения, тем более он заметил, какого труда стоило Элизе прийти сюда, сказать, что всё в порядке и пригласить кого-то в парк. В тайне даже от самого себя Бэк восхищался ею. — Давай пойдем, — он пожал плечами и постарался придать лицу более-менее веселое выражение. — Спасибо, — со скрытым облегчением вздохнула девушка, — а теперь — тренировка. Как я уже сказала, скоро проверка. — Да, — Бэк немного приободрился. Пора бы уже возвращаться в строй.***
Блестящее поражение — вот как охарактеризовал Бэк занятие, после чего для себя добавил, что всё-таки «вернулся в строй». Поначалу он рассчитывал сыграть на подавленности соперника, моментально ворваться в ритм и молниеносно разгромить, не дав даже опомниться, но с этим произошел казус — Элиза, будучи весьма не глупой, сразу раскрыла все намерения оппонента и так же рьяно (или даже еще более) бросилась в атаку, погубила все попытки юноши взять лидерство и навешала ему тумаков. В конце концов она даже похвалила Бэка за упорство — ведь «он выдержал целых шесть поражений подряд и не сдался!» Бэк бы посмеялся, да только челюсть болела от удара ногой. Элиза ждала Бэка на выходе, разговаривая с какими-то парнями, юноша с ними знаком не был, но приблизившись, узнал по нашивкам, что это Своров и Юин — два высоких громилы, кулаки размером с голову Бэка, выпирающие бицепсы, трицепсы, грудь, пресс и вообще всё, что можно, лысые головы и шрамы на ногах, у одного — на левой, у другого — на правой. Юноша увидел их впервые с тех пор, как оказался в «Орионе» и, надо сказать, был неприятно удивлен. Взгляд что у одного, что у второго, был диким, свирепым, даже разговаривать с ними ни капельки не хотелось, но пришлось — Бэк не желал стать козлом отпущения двух великанов. На деле, Своров и Юин просто хотели договориться о переносе времени занятий: они попросили Элизу, чтобы она и Бэк приходили немного пораньше (Мигеша и Свака уже они предупредили об этом), потому что им приходится задерживаться допоздна и, как результат, мучиться от недосыпания. Невольно юноша вспомнил слова Мастера Ли о том, что «все в «Орионе» — семья». Получив положительный ответ на такую неожиданно житейскую просьбу, великаны направились в раздевалку, а Элиза и Бэк — в комнату. — Кстати, — вспомнил Бэк по пути, — на выходных я уйду немного раньше. Элиза вопросительно посмотрела на юношу, и тому пришлось продолжить: — Нужно вещи из старой квартиры забрать. — У тебя есть квартира? — Поразилась девушка. — Не-не, я её снимал. Так вот, я возьму вещи и пойду к роще, ждать тебя… Ну или ты будешь ждать меня, смотря как получится. — Может, тебе помочь? — Не стоит, — юноша испугался, вспомнив, какой бардак оставил у себя, когда в последний раз уходил из того дома — лучше никому его не видеть. — Ладно, сойдет, — кивнула Элиза. В тот момент они как раз подошли к комнате, девушка открыла дверь ключом и сразу же направилась в душ. Бэк остался за столом, не забывая ежеминутно подгонять Элизу и напоминать ей, что она не одна живёт и тренируется. Та, как обычно, отвечала какими-то невнятными фразами, и только через долгое время юноша, подойдя поближе, сообразил, что она что-то напевала. Вдруг юноша встрепенулся, вспомнив, что упустил из внимания кое-что очень важное. Он подбежал к кровати, откопал из-под подушки ПГ-устройство, уселся на кровать, выдохнул. Мать звонила ему за день уже шесть раз. Не долго думая, Бэк надавил на кнопку, и перед ним тут же выскочила голограмма заплаканной, растрепанной Эйги. «Прости меня, мам», — только и сумел пробормотать юноша. Выходные приближались с поразительной быстротой. За бесконечным циклом тренировок, еды и сна Бэк не успевал следить за ошеломительной скоростью течения времени: день сменял ночь, совершенно забыв спросить, успели ли им насладиться и не нужно ли кому еще немного побыть в свете Алиоса и Гибиуса. Первый день отдыха застал юношу, можно сказать, врасплох — он, потеряв за несколько дней до того календарь, оказался совершенно выведен из строя и дезориентирован, потому, как и полагалось в обычный день, отправился за стол сразу после гигиенических процедур. Однако тут его ждал сюрприз: во-первых, Элиза, тихонько посапывая, дрыхла без задних ног у себя, в нечеловеческой позе, и, кажется, о завтраке забыла и думать (нет, Бэк не принимал за должное её любовь к готовке, просто он уже привык, что девушка встает на полчаса раньше и варганит что-нибудь съестное); во-вторых, над её кроватью висела юбка и рубашка, по всей видимости, новые, и это поразило ничуть не меньше, чем первое, потому что, насколько было известно Бэку, ничего, кроме десятка мужских штанов и футболок с майками, в гардеробе девушки не имелось. Только после этих двух потрясений до юноши дошло, в чём дело, и он ринулся одеваться, чтобы через десять минут оказаться уже на улице, вне границ «Ориона», а ещё через пятнадцать — в старом доме. — Леди Грацасс! — Позвал Бэк, постучавшись в двери. Испуганная хозяйка открыла двери, тут же вскрикнула и с таким ужасом воззрилась на юношу, будто тот был монстром или покойником. Скоро она оправилась и, извинившись, пропустила юношу в дом. — Бэк? Где же вы пропадали целый Период? Вообще-то Бэк пробыл в «Орионе» всего пол Периода, но решил не заострять на этом внимание и пустился в объяснения: — У нас был поход в лес, совершенно неожиданный, нарочно… Чтобы подготовить нас ко всем жизненным ситуациям… — юноша сочинял на ходу, и получалось неплохо, — Но потом мы потерялись и Мастер Ли… — Мастер Ли? — Удивилась Грацасс. — Мистер Ли, перепутал, — смутился Бэк, — он приказал: «кто хочет жить — работайте». И нам пришлось работать, пока нас не нашли. — Какая безответственность! — Вознегодовала хозяйка дома, — ну, что же, в наше время за такое могли и посадить! — Но позже он сказал, что на самом деле знал, где мы находились, — решил добавить изюминку в свой рассказ юноша. — А-а-а, — протянула Грацасс, видимо, с трудом представляя себе такую картину, — ну, что же, раз так… — Ах да, Леди Грацасс, я переезжаю в общежитие при «Орионе»! — Вот как? — Хозяйка вовсе не выглядела удивленной, — ну, что же, раз так, то прощайте, Бэк. Она протянула старую, дряхлую руку, и юноша её пожал. Хватка у этой женщины почтенного возраста оказалась едва ли не крепче, чем у самого Бэка.***
Год 788. Период Варос, третья часть, день первый.
У всех должны быть выходные, даже у солдат «Ориона» — к такой мысли Бэк пришел сразу после того, как осознал, насколько вымотался за последние дни. Прохаживаясь по аллее карахутов, Бэк в очередной раз отметил, что Асония — лучший город в мире. Запах цветущих сантий, светящихся и двигающихся, одурманивал, заставлял все больше и больше влюбляться в город. Клумбы с цветами из самых дальних королевств радовали глаз, и, несмотря на то, что на небе не было ни единого облачка, а Алиос и Гибиус жгли нещадно, Бэк совсем не хотел прятаться где-нибудь в здании. Возле одного из фонтанов он столкнулся с Треллом, причём последний поначалу удивился даже больше, но тут же широко заулыбался и приветственно распростер руки. Бэк давно привык к этому его жесту проявления дружелюбия. — Ты кого-то ждёшь? — Он оглядел старого друга с головы до ног и отметил, что почти все вещи были новыми. — Да так, по магазинам ходил, — Трелл пожал плечами. — Ну и да, жду одного знакомого. Он здесь впервые, мне нужно ему всё показать. «Везёт же кому-то», — с завистью подумал Бэк. — А ты? Тоже нарядился! Хах! — Трелл громко засмеялся, так, что все прохожие обернулись. — На прогулку вышел? — Да, вроде того, — смутился Бэк, вспомнив, зачем он, собственно, тут. Трелл погладил волосы и намотал локон на палец. Его озорные глаза тщательно изучали юношу. — Ты один? — Да, — соврал Бэк. — Я привык гулять один. Рыжеволосый великан опять громко засмеялся. «Ну неужели нельзя потише?» — Взмолился Бэк, прячась от взглядов мимо идущих людей. — Ну ладно, я пойду, а то знакомый потеряется ещё, — Трелл помахал своей огромной рукой в знак прощания и хитро улыбнулся. — Пока… До завтра! Трелл хохотнул, развернулся и исчез в толпе. Бэку пришлось продолжить изнывать от жары в одиночестве. В конце-концов, он решил купить мороженного и сесть на какую-нибудь скамейку в тени, чтобы не получить тепловой удар. Приветливый продавец, стоящий рядом со своей тележкой, едва завидев Бэка, достал огромный стаканчик с разноцветными шариками мороженого и протянул юноше. — Это… мне? Бесплатно? — Удивился Бэк. — Для солдат «Ориона» — подарки от меня, — подмигнул продавец. Мороженое — вторая прекрасная вещь в Асонии, после «Ориона». Бэк съел бы еще тонну этого потрясающего лакомства, если бы не опасался заболеть. Юноша посмотрел на продавца внимательнее — кого-то этот толстый, румяный, с невероятными усами толстяк ему напоминал. «Откуда он знает?» — Эта мысль поразила юношу внезапно и беспощадно, как молния. Бэк подорвался со скамейки, дико озираясь по сторонам в поисках продавца, но того и след простыл. Юноша судорожно сглотнул и осторожно, почти что на цыпочках, решил делать ноги отсюда, и вдруг он увидел… Его. Человек в красном костюме стоял прямо возле тележки с мороженым, разговаривал с продавцом. Бэк почувствовал, как на его лбу выросли крупинки холодного пота, быстрее пантеры он метнулся к дереву и спрятался за его стволом, осторожно выглядывая время от времени. Первородный ужас поглотил разум юноши. «Неужели тот продавец заодно с этим… мясником? Что он забыл здесь, в Асонии?» Сердце бешено билось. Мясник продолжал разговор, и Бэк так засмотрелся, что не увидел идущую позади Элизу. Девушка аккуратно шагала по плиткам, подсознательно стараясь наступать только на желтые, поминутно краснея и оглядываясь. Она чувствовала себя очень неуютно в юбке, ведь не носила ничего, кроме мужских штанов, уже почти десять лет, и сейчас сгорала от непонятно откуда и с чего взявшегося стыда. Легкая складчатая, по колено, синяя юбка постоянно грозилась задираться из-за сильного ветра, и Элизе от этого становилось ещё неудобнее — она, как могла, сдерживала попытки всполохнуться мягкой, чуть-чуть лоснящейся ткани, умудряясь при том нести маленькую кожаную сумочку подмышкой. «Надо же было так вырядиться… Теперь точно выгонят из «Ориона», — терзала себя девушка пустыми догадками. Никто её выгонять, разумеется, не стал бы из-за какой-то юбки, множество девушек, если не все, на выходных щеголяли и в платьях и в сарафанах, и как-то умудрялись чувствовать себя уютно — Элизе было не дано понять, как. Скоро девушка заметила Бэка и огорчилась ещё больше, представив себе, как парень рассмеется ей в лицо, обзовет или вообще никуда не пойдет, оставит Элизу одну (Да, с самооценкой у Элизы всегда были проблемы). Просторная, такая же легкая блуза плавно обтекала её красивое тело, шурша на ветру, немного контрастируя своими светло-розовыми тонами с темным цветом юбки. Элиза закатала рукава по локоть, расстегнула одну верхнюю пуговичку, обнажив тонкую шею. Прикид казался немного залихватским, но при том опрятным, полностью органичным — нельзя было и подумать, что какая-то вещь была на девушке лишней. Элиза немного замедлила шаг и, бормоча ругательства, принялась копошиться в своей сумочке в поисках маленького зеркальца, нашла его и, немного поправив сбившиеся на бок волосы, зашагала дальше. Бэк стоял, как и в прошлый раз, у дерева, но только не облокотившись, а так, словно прятался от кого-то. В голове Элизы созрела заманчивая идея. Тихо, словно пантера, она подкралась к юноше и со всей взвизгнула прямо в ухо Бэку: — БУ! Эффект превзошел все ожидания: юноша подпрыгнул и приглушенно вскрикнул, затем повернулся. Его глаза, широко раскрытые, метали гром и молнии, Элиза захохотала: — А ты, оказывается, тот еще трусишка. — Тебе смешно, а у меня чуть инфаркт не случился! — проворчал Бэк. Он оглядел ещё немного тревожным взглядом свою спутницу с головы до ног и поразился, насколько аккуратно и славно подобран незамысловатый наряд, рукой знатока — пусть Элиза и хотела избавиться от следов великой крови, но благородные черты, вкус и тонкое чувство прекрасного, как ни крути, выдавали девушку. Широкая юбка обнажила красивые, стройные ноги Элизы, обутые в открытые сандалии с камешком на застежке — юноша залюбовался их изящностью (к счастью, Элиза этого не заметила). Вдобавок, теперь она, позабыв о неудобстве вещей и чуточку расслабившись, улыбалась так очаровательно и мило, что юноша восторженно млел, глядя на неё, и внутри у него всё радостно прыгало и кувыркалось. Бэк мысленно обозвал себя, потому что сам даже не потрудился принарядиться прилично: натянул одну из своих любимых, но не самую красивую футболку, слегка потертые длинные шорты и старые сандалии. В то же время Элиза попыталась рассмотреть, за кем следил юноша, и, не найдя ничего подозрительного по близости, удивилась: — От кого ты прятался? Бэк тут же помрачнел, словно вспомнил о чем-то неприятном. — Помнишь, рассказывал тебе про мясника? — Он же во Фтарии, вроде как? — Нахмурилась Элиза. — Что? Во Фтарии? — Ну… Фтария — самая Восточная страна из имеющихся на континенте. А твой мясник говорил, что ждет тебя в «восточной стране», так почему же ты увидел его тут? Бэк почесал затылок. Он долго думал о том, что на самом деле может означать «восточная страна», но почему-то никогда не пробовал расшифровать фразу так просто, без загадок и тайного смысла, поэтому сейчас почувствовал себя круглым идиотом. — Без понятия, — пожал плечами юноша, спустя минуту размышлений. — Может, у тебя опять галлюцинации? — Элиза забеспокоилась. — Может… Бэк растерялся. И почему он не подумал сразу, что мясник ему просто предвиделся? А что, если он вообще всё время ему мерещился? — Знаешь, что? Давай-ка пойдём гулять и забудем о моей паранойе. — Точно? — Совершенно точно. Юноша предложил спутнице взять его под руку, Элиза, слегка смущенно улыбнувшись, осторожно вложила свою ладонь в ладонь Бэка. Руки девушки, несмотря на жару, были холодными, немного грубоватыми от постоянных тренировок — прикосновение оказалось до того интимным, до того трепетным и волнующим, Бэк почувствовал, как по его спине пробежали мурашки. Алиос и Гибиус затмились тучей, нагрянувшей внезапно — юноша был готов поклясться, что ещё десять минут назад небо было ясным. Кто-то на противоположной стороне улицы, взявшись за скрипку, пустил по аллеям ноты, донося до ушей всех душераздирающую, печальную мелодию. Бэк зачарованно повернул голову и встретил взгляд Элизы — томный, немигающий, с нотками грусти и любопытства, такой всеобъемлющий, глубокий, что, казалось, через него можно разглядеть весь мир девушки, познать все её тайны и мечты — она доверяла ему, Бэку, себя. Юноша немного наклонился, замечая, что мелодия стала немного оживленнее, сердце его бешено билось, весь мир обволок туман, оставив в поле зрение только Элизу — она закрыла глаза и чуть-чуть приподняла подбородок. Бэк прильнул к горячим губам девушки. Скрипач прекратил играть и довольно ухмыльнулся, сняв шляпу и обнажив яркие оранжевые кудри. Бэк проклял Трелла и пообещал разобраться с ним потом. На Асонию обрушился ливень. В конечном счете прогулка так и не состоялась, но и Бэк и Элиза промокли насквозь: юноша, в принципе, ещё легко отделался — только футболка прилипла к телу, а девушка пострадала куда больше: юбка и блуза, отяжелевшие от воды, слишком плотно облегала её тело (Бэку пришлось зайти в вещь-банк и накинуть на Элизу свою куртку), несчастная не знала, куда деваться от смущения, всю дорогу шла красная и клялась больше никогда не надевать юбки, блузы и вообще всё, кроме штанов, кофт и военной формы. Хорошо ещё, от «Ориона» парочка не ушла далеко — идти пришлось всего пятнадцать минут. — Я тебе соврала, — вдруг выпалила, стуча зубами, Элиза где-то на полпути. — Не понял? — Вопросительно взглянул на неё юноша, — когда? — У меня обычно в семье так: если разрешает мама, то запрещает папа, а если разрешает папа, то запрещает мама. Но в прошлый раз они оба наотрез отказали мне… В общем, когда сказала, что всё детство провела тут… Это неправда. И сюда меня отправили… Вовсе не поэтому, — она выдохнула и немного замедлила шаг, — Мне тогда было семнадцать лет, кажется, и я жила Вакхе, как и полагается — ходила в школу, собирала гербарии, делала домашнее задание, пока в один день не влюбилась в парня. Бэк оторопел. В его голове начали созревать страшные и, к сожалению, скорее всего верные догадки о том, что случилось с девушкой тогда. — Ты понимаешь… Я не потеряла голову… Я даже не стала хуже учиться, — наверное, Элиза плакала, но из-за дождя понять было невозможно. — А как его звали? — Я… не могу сказать. — Но когда только родители узнали, они меня отругали и сказали, что отправят сюда… Но это не всё. Я противиться их воле не могла, и через десять дней я оказалась тут… Но через три дня, — Элиза судорожно, то ли от холода, то ли от эмоций, сделала глоток воздуха, — Через три дня того парня похитили… Бэк не знал, как реагировать. Напряженная опия была помимо того еще и слишком сумбурной, и парень даже не мог точно сказать, одолевала его злость, печаль или желание поскорее утешить Элизу. Очень хотелось и пуститься в философию, и уверять, что с тем парнем всё нормально, и сочувствовать, приобнять, прижать к себе и шептать слова, в которые верить девушка желала больше всего, но здравый смысл не позволял. Видно, эту рану состраданием не вылечить. Ворвавшись в комнату, дрожащие от холода, соседи бросились в кровати, укутываться одеялами, сквозь стук зубов Бэк слышал роптания девушки по поводу дождей, парков и прогулок в целом. Но одеяла, как ни крути, согреть не могли, так что Бэк наказал Элизе срочно идти в душ и греться, а сам тем временем сделал себе горячий напиток и, накинув на себя ещё одно одеяло, улегся на кровать. Мысли в голове никак не могли упорядочиться, эмоции вышибали все попытки припомнить недавно произошедшее, поэтому какое-то время юноша просто лежал, широко улыбаясь, как ненормальный, и незаметно для себя, убаюканный шумом душа, заснул. Следующий день встретил его совсем не радостной вестью о подготовке к походу.***
Год 787. Яркий Период, третья часть, день восьмой.
Ноксия Отряд «Репенте» как и обещали, скоро отослали в Ноксию, наводить порядки и улаживать отношения с правительством. «Орион» действовал под прикрытием, не выдавая ни единого имени, ни единого намерения, но Бэк не понимал, как народ может не признать солдат из Асонии — кроме них, по сути, никто бы не осмелился на такое яростное вмешательство в жизнь страны. А может, ноксианцам была страшна сама мысль, кто к ним наведался. Главнокомандующий — неприятный юноше старый офицер — отдал приказ: «Уничтожить всех в Канхиле». Юноша понимал, что это неправильно, но делать было нечего. В случае невыполнения приказа солдат расценивался как дезертир, после чего расстрелян. Так себе перспектива. Обо всём этом Бэк думал, сидя в окопе. Над головой свистели пули, взрывались гранаты, кричали воины «Репенте» и ноксианцы. Вдруг одна из гранат упала в окоп, в метре от ног юноши. Бэк со всех ног бросился прочь, но далеко убежать, разумеется, не успел, взрыв сбил его с ног и оглушил. Элиза, заметив это, ринулась к юноше, перевернула его на спину и поднесла к носу какое-то жутко пахнущее вещество, но не паниковала, потому что понимала, что ранение несерьезное. — Вечно тебя надо спасать! Сознание вернулось к Бэку вместе с обонянием, зрением и слухом, и поначалу это его обрадовало, но юноша помрачнел, когда напряг память и вспомнил, где находится. — Долго я был без сознания? — Очень, — съязвила Элиза, — целых пять секунд. Над их головами пронесся ноксианец, а следом за ним, перепрыгивая через окоп, пролетел Трелл. Юноша тяжело вздохнул и посмотрел на обгоревшие руки — кисти дрожали, да и голова гудела, будто в ней началось землетрясение. Бэк пробежался взглядом по рядам соратников. Каждый третий из них оборачивался с лицом мясника и скалился, чего на самом деле, разумеется, не происходило. Галлюцинации, оправдав опасения юноши, начались сразу после того, как он покинул «Орион». Однако, в разы тяжелее было другое — видеть смерти, замечать краем глаза одно за другим десятки падающие бездыханные тел, перешагивать через трупы, иногда слыша последние предсмертные всхлипы. — Мы убиваем их, — поднял глаза Бэк и уставился на девушку. — Я ничего не могу с этим поделать, хоть и хочу, — с досадой развела руками та, — и ещё я хочу остаться в «Орионе», в конце концов, я солдат. — С тобой вообще невозможно говорить, — буркнул юноша. Он поднялся на ноги и огляделся. Да, в чем-то Элиза была права, но Бэк откровенно сомневался, что его рука сможет нажать на курок, когда ружье будет направлено в голову ноксианца — не было у него права вершить судьбы. Каким-то чудом юноше удавалось всё это время избегать убийств, но и самому оставаться живым. Тем временем, битва принимала всё худший оборот: враги превосходили числом почти в три раза, и их количество почему-то никак не уменьшалось. Ещё немного, и отряд будет раздавлен, несмотря на яростное сопротивление. «Репенте» приходилось атаковать именно Канхиль, так как поселение считалось штаб-квартирой одной из народных волн восстания, центрального, наряду с северным и западным, и отличалось особой агрессивностью амбиций и в целом принципов ведения революции. Мастер Ноа строго, но совершенно спокойно оглядывал битву, казалось, ничего не собираясь предпринимать. — Похоже, наш генерал принял приличную дозу таблеток для успокоения перед битвой, — зло подметил Бэк. — Так ты еще не понял? — С изумлением воззрилась на него девушка. — Это же самая обычная стратегия с приманкой. — Ах, да, совсем забыл про эту простую стратегию номер… Пятьсот? Шестьсот? — Очень смешно, — закатила глаза девушка. Недалеко от них, осыпав комьями земли и камнями, прогремел взрыв. Бэк упал ниц, а когда поднялся, увидел юношу-ноксианца, окруженного пятью солдатами. Он явно не был солдатом — обычный студент. Однако все солдаты прекрасно знали приказ, и судьба юного ноксианца была предрешена. Элиза проследила за взглядом юноши и произнесла: — Даже не ду… — Но не успела договорить, потому что Бэк уже рванул туда. «Что я творю?» — мысленно спрашивал он сам себя, но ноги не останавливались. Пятеро солдат уже успели возвести курки автоматов, как вдруг на них свалился с небес Бэк, по очереди вывел из строя каждого, после чего крикнул ноксианцу: — Что ты стоишь? Беги скорее! Тот быстро сообразил, в чем дело, и бросился бежать. К Бэку подбежала Элиза и мощным ударом вырубила союзного солдата, другого обезвредил сам юноша, остальные окружили их. — Зачем ты это сделал? — прошипела девушка. — Не могу я иначе! Как можно было убить его? — крикнул Бэк, указывая рукой вслед спасенному ноксианцу. — У нас есть приказ, — пробубнил один из солдат. — Если ты не выполняешь его, то ты — дезертир. Если ты дезертир — за тобой охотятся. Бэк, выждав момент, сбил говорившего с ног и откатился в сторону — выстрелы его не достали, затем вступил в схватку с одним из оставшихся, Элиза — с другим, но справилась куда быстрее и помогла юноше. — И что теперь? — яростно воскликнула девушка. — Убьешь их? — Нет! — крикнул в ответ Бэк, — я убегу! Элиза замолчала и опустила взгляд. Она хотела что-то сказать, а если точнее — кучу всего, но боль сдавила горло и мешала говорить. — А я? Во рту Бэка пересохло. Взгляд Элизы переполнял страх, её серые глаза вопили: «Не оставляй меня одну!» — …У нас же только-только… Всё хорошо стало… — прошептала девушка. Бэк чувствовал себя не иначе как беспомощным кретином. Но пути назад уже не было — раньше надо было думать, а не давать эмоциям руководить мозгами. — Я вернусь, когда узнаю о мяснике, — пробормотал он. — Правда? — Презрительно сощурилась Элиза. Сердце юноши ушло в пятки. — Ты думаешь, я специально ухожу? — Я думаю, — повысила голос обозленная девушка, но он тут же сорвался, и она продолжила тише, — я думаю, что уже ничего не попишешь. Иди. Скопившиеся в глазах Элизы слёзы теперь капали по очереди на землю. — Да. — Бэк судорожно барабанил пальцами по бедру, наигрывая ту самую мелодию, под которую впервые поцеловал девушку. Элиза зажмурилась и отвернулась. Бэк был готов отдать всё, что угодно, только бы исправить свою глупость и не видеть страданий девушки, но это было уже не в его силах. — Я найду тебя, я вернусь. — Прошептал Бэк. Он хотел положить руку на плечо Элизы, но та убежала, наверное, так и не расслышав обещания. Наверное, она тихо прошептала: "Да пропади ты пропадом!". Юноше ничего не оставалось, кроме как побежать в противоположную сторону, от, пожалуй, самого дорого человека, убежденный, что сам виноват в этом. Он бежал и бежал, мимо ноксианцев и взрывающихся гранат, словно не замечая. Когда Бэк оказался уже на окраинах города, только тогда смог остановиться. Удивительное дело — он даже не запыхался, а может просто не обращал на это внимания, поглощенный тоской. — Эй ты, ты спас меня? Бэк обернулся в поисках владельца голоса. Вместо ноксианца поначалу ему предвиделся мясник, но юноша только вздохнул, зажмурился и надавил на рану — неглубокую борозду на ноге, доставшуюся от ноксианской пули пять дней назад, — после чего вернулся к реальности. Спасенный сидел на камне, выводя какие-то каракули палочкой на песчаной, растрескавшейся земле. — Привет, я — Бэк, — невесело протянул Бэк, — А ты? — Ты теперь изгой, да? - механически проговорил тот. «О правилах ведения диалога этот парень явно ничего не слышал», — решил Бэк. Правда, это можно было понять и просто по внешнему виду ноксианца — жутко худой даже для представителя своей расы, в разодранных лохмотьях, он, по всей видимости, даже ел не каждый день, чего уж говорить об учебе. — Похоже на то. — пожал плечами Бэк. — И зачем? — Обычно говорят «спасибо». — В нашей стране это слово никто не слышал десятки лет. У нас все любят восклицать. "О Хорум!" "Клянусь Хорумом!" "Чтобы Хорум тебя сожрал!" - всё это он говорил ужасно монотонно, хоть и не безэмоционально, глаза его живо и с любопытством рассматривали округу, не останавливаясь на собеседнике. — Ты только что спасся от неминуемой гибели, — сухо уронил Бэк, — можешь начинать жить по-новому. Ноксианец наконец-то сурово взглянул на него. — Меня зовут Метео. Назвали так в честь первого ноксианца, но ты его не знаешь, думаю, — протянул руку исхудавший юноша. — Так зачем тогда ты меня спасал? Бэк по привычке пожал руку, но, встретив недоумевающий взгляд ноксианца, понял, что это была просьба помочь подняться. «Идиот!» — Скажу честно: не знаю. Но теперь ты — мой должник, поэтому отправляешься со мной. — И куда же? - прогнусавил тот. Бэк грустно вздохнул и перевел взгляд на горизонт. Путь им предстоял очень и очень неблизкий. — Во Фтарию, поговорить надо кое-с-кем… А потом вернемся сюда, если повезет. Метео точно не обрадовал такой план, но пришлось подчиниться — долг есть долг.