Год 787. Яркий Период, третья часть, день девятый.
«Орион»
Отряд «Репенте» возвратился с похода с радостными вестями. Солдаты радостно, торжественно и синхронно выкрикивали боевой клич «Ориона», проходя под огромными воротами, их с овациями встречали все другие отряды, а командование — с одобрительной улыбкой. Солдаты строем вышагивали в ритм барабанам, входя на площадь, там разделились на две части и построились полукругом, продолжая маршировать. Главнокомандующий прочистил горло, задрал голову, рявкнул: «Стой», и отряд замер, а наблюдатели умолкли. Элиза с облегчением вздохнула, почему-то последние три дня этот шум особенно подавляюще действовал на её мозг. — А теперь — к плохим вестям. Как ни прискорбно, они есть, — тяжелым басом объявил генерал Жук и разгладил гигантские усы. Элиза не любила его с самого момента, как сюда приехала, и это чувство многократно умножилось сейчас. «Неужели это обязательно делать именно сейчас?» — негодовала девушка. Несомненно, речь дальше пойдёт о Бэке. Генерал Жук взглянул на главнокомандующего Ноа — тот кивнул и обратил свой взгляд на солдат. «Репенте» с неудовольствием поёжился. — В поход отправилось сто тридцать человек, — спокойно, ровно как три дня назад, проговорил главнокомандующий, — вернулись девяносто семь. Потери оказались небывалыми. Все опустили или отвели взгляд. Главнокомандующий говорил таким тоном, будто обвинял выживших в том, что живы именно они, и это взбесило Элизу. — Но не все погибли, и это даже хуже, — продолжал нагнетать Ноа, — среди нас есть дезертиры. Его имя — Бартоломео Бэк. В строю послышались роптания и гневные ядовитые фразы. «Лучше бы он сдох», «Я та и знал», «Найду его — сам убью», «Знал бы раньше — во сне задушил». Каждая такая болезненно отзывалась в сердце девушки. Она долго и тщательно вслушивалась, но, вроде бы, Мусо и Иса, Гран и Гарп молчали, а может она просто не расслышала. «Трелла тоже не нашли», — Элиза горько вздохнула. — Тише! — Генерал Жук поднял руку, призывая всех к тишине. Он дождался, пока последний голос стихнет, и кивнул главнокомандующему Ноа. — Но мы точно не знаем, правда ли это. О предательстве нам сообщил один из солдат, но есть ли у вас другая информация? Кто-нибудь видел, как Бартоломео Бэк погиб? «Это шанс», — мелькнула мысль в голове Элизы, но что-то её останавливало. Она не знала ни как будет проверяться информация, ни как добьются правды. Девушка стиснула зубы и заставила себя молчать. — Элиза Моно, может, вы знаете? Вы, помнится, были соседом Бэка? Эти слова оглушили её, как вспышка ноксианца. Девушка потупилась, все солдаты «Репенте», тайком или открыто, смотрели на неё. В горле встал ком, мешая дышать, подступили слёзы. Этого Элиза себе не могла позволить — выпрямилась, шмыгнула носом, два раза глубоко вздохнула, избавляясь от перегородки в глотке. — Я уверена… — Она царапнула себя, чтобы решиться, — Я уверена, что ничего не видела. Я не знаю. Главнокомандующий Ноа посмотрел на девушку с разочарованием и тенью удивления. — Вы уверены, солдат Моно? «Неужто он проверяет мою решимость? — Элиза испугалась и разозлилась одновременно, — он думает, что я тут же передумаю? Чёрта с два!» — Я уверена, главнокомандующий, — пробормотала она вслух.***
Королевство Соил — Асония — Ты уже сообщил Брею, что надо подготовить духов? — Медленно спросил Мистер Смерть, разглядывая свои длинные белые пальцы. Он и генерал стояли посреди огромного помещения в Асонии — зала, где обычно проводился Совет Магов, когда Дворец Аквилона был занят. Сейчас эта комната, некогда прекрасная, носила печать ненужности — красивые зеленые шторы выцвели, краска кое-где осыпалась, потолок усеяли трещины, а стулья, облезшие, которыми не пользовались уже десятки лет, валялись по всему комнате. Аквилон за этим местом не следил, да и вообще не больно-то участвовал в жизни других государств, что, однако, не могло не радовать Одена. По слухам, у правителя Фтарии и своих дел было по горло. При этой мысли Оден хило улыбнулся. Глоцедар прочистил горло и пробасил не своим голосом: — Да, сэр. Тио и Струк — глупые духи природы… Они нас ненавидят и думают, что природа послала их убить «мясника» — губителя бедных животных. Очень полезная всё-таки вещь — магия, как я и говорил. — кивнул Глоцедар и состроил жалостливую рожицу, при этом жутко скалясь. — Очень скоро цели попадут к нам в ловушку, и тогда мы выбьем из них всё дерьмо. Мясник — тело, которым он завладел три дня назад. Жирный, с тремя подбородками и животом до колен, с сальной бородой и толстыми, тяжеленными руками и пальцами-обрубками. Двигаться ему было невероятно тяжело, а потому не составило труда убить. Не долго думая, Глоцедар «занял» место хозяина в этом огромном мешке мяса и жира. — Прекрасно… — Мистер Смерть в упоении потер руки, но скривился, словно вспомнил что-то неприятное. — Нужно ещё раз сделать Струку операцию, а иначе может что-то пойти не так. — Но, позвольте, ему уже достаточно, за последние двадцать дней ему сделали пять процедур с мозгом и три с позвоночником. Дальше — хуже. — предостерег Глоцедар. поморщившись. — Он хоть и высшее существо, но не бессмертен. «А то я не знаю, кто он! — рассвирепел Мистер Смерть. — И ещё я сам знаю, сколько он может выдержать!» Его точеная челюсть нервно дернулась, зубы сжались, брови сдвинулись. — Выполняй! — сердито рявкнул главнокомандующий, одарил генерала испепеляющим взглядом и отвернулся. — Есть, — нехотя кивнул Глоцедар и удалился, тяжело дыша и топая. «Не хватало еще, чтобы из-за тупого медведя всё полетело в Тартар», — про себя пробормотал Мистер Смерть. Но им двигала не столько мнительность, сколько жестокость. Оден наслаждался мучениями получеловека-полумедведя, его терзаниями от ужасных опытов. Чем изощреннее была пытка, тем жаднее он за ней следил и ловил себя на мысли, что получает животное удовольствие от этого. Кровь зажигала в нём какую-то искалеченную увлеченность, вызывала необъяснимое чувство голода и исступление и, в конце концов, оставалась единственным, что трогало его душу и возбуждало эмоции. Тогда маг понимал, что не напрасно вернулся на Септерру — он рассчитывал поступать с каждым человеком, которого захватит в плен, точно так же, пока не заморит до смерти. Ещё несколько лет назад он отвергал подобные домыслы, приходил в шок от собственной кровожадности, но сейчас она стала разрастающимся вкраплением в его сознание, как ядовитая грибница. С того света Оден вернулся без самого важного для мага — человека внутри себя.***
Фтария Бэк лежал на горячем, черном камне ничком. Что-что, а удары у Метео — страшнее некуда. «Ну же, вставай!» — Мысленно приказал себе юноша. Однако, ничего не вышло: удар был действительно критическим для Бэка, всё его тело словно окунули в чан с лавой, а теперь охлаждали на свежем воздухе. Запах горелого, кстати, тоже присутствовал. Метео, черт его побери, как всегда, сунул нос не в свое дело — и вот результат. Ноксианец — бешеная машина для убийства, а Бэк, его лучший друг, в очередной раз отключился, пытаясь привести Метео в чувства. «Твоего друга сейчас убьют, а ты тут развалился!» — Продолжил самокритичную мотивацию юноша. Если сейчас ничего не предпринять, то потом уже всё будет бесполезно. Всё в радиусе километра, как минимум, погибнет. Бэк еще раз напрягся, со всей силы (мысленно, разумеется), и вдруг почувствовал дрожь в пальце. «Ура!», — возликовал юноша и, окрыленный жаждой надавать Метео хороших тумаков, закричал, вновь почувствовав власть над своим телом: — А-а-а! Все мышцы, каки-то чудом не сжимаясь в судороге, напряглись, и через мгновение Бэк уже стоял на ногах. Метео ничуть не растерялся и бросился в атаку, он надвигался на юношу, словно огромная сверкающая звезда. Но смеяться времени не было, Бэк вовремя спохватился и откатился в сторону. — Метео! Я твой друг! Вспомни, как мы гуляли по Саре! — Пытался достучаться до друга юноша, но безрезультатно. — Твой друг мертв! — Взревел Метео, а точнее дух, пребывавший сейчас в его теле. Его глаза были полностью золотыми (обычно у наксианцев золотые только радужки), что доказывало отсутствие власти над своим телом. Дело рук Эндаев, проклятых призраков. Эндаи появлялись на свет каждый раз, когда кто-то использовал заклинание воскрешение — потому-то оно и было запрещено — и вселялись в тела кого вздумается, чтобы убивать или мучить. Кто-то говорил, что Эндаи — души умерших насильственной смертью, кто-то — что проделки Хаоса, кто-то — что эксперименты «Стоуна». Но Бэку было не до поиска ответов. — Сейчас я начну разрушать его тело изнутри, превращая в бомбу! Внимательно наблюдай! С этими словами Метео с такой силой пнул друга, что тот отлетел метров на десять и стукнулся о шероховатую поверхность чёрной глыбы, сильно оцарапав спину — горячая кровь растекалась по хребту. «И снова в нокауте», — подумал Бэк. Нужно было придумать что-то, что сможет одолеть Метео, но при этом причинить ему минимум увечий. Однако, мыслитель из юноши так себе, и придумать плана лучше, чем «ударить посильнее», он не мог. Бэк попытался припомнить то, чему его учили в «Орионе», однако, вот досада — сразу после «смерти» все навыки, приобретенные там, стерлись из памяти. Видимо, Ноа все-таки не поверил Элиза, или же та была плохой лгуньей. Но осуждать девушку Бэк, конечно же, не мог — возможно, воспоминания стёрлись волшебным образом, почувствовав, что поселились в голове предателя. Фтария не радовала гостеприимностью, по крайней мере, её природа уж точно. Страна востока встретила двух путников мутными пустошами, дымчатыми и коричневыми, словно выдранными из полного новой, едва-едва зародившейся после снегов, зеленой жизни Периода Варос, оставшейся мертвой в Периоде Увядания; чёрными осколками гор, по рассказу Метео, разбросанными пятьсот лет назад силачами гиперборейцами, чтобы отрезать путь к отступлению магам, торчащими здесь как головы плотоядных червей из гнилой плоти; жадным до жидкости суховеем днями и жестким, порывистым, ледяным ветром ночами, которые, срывая мелкие осколки с чёрных глыб, вонзали их в неприкрытые руки или ноги, пуская кровь. Все чаще Бэк задумывался, не попал ли он на деле в Тартар. Переведя дыхание, юноша крикнул другу: — Приготовься, Метео! И заранее извини! — с этими словами Бэк бросился в атаку. Точнее, попытался броситься. Скорее, это было похоже на попытку улитки преодолеть стометровую дистанцию. Его пылкие намерения тут же оборвал порыв ветра: заскрежетав между скалами, воздушный поток как будто прямо и грозно завопил: «Прочь с дороги!» И тут же Бэка, к счастью успевшего зажмуриться и отвернуться, отгородив глаза, уши и нос от ссертоносных чёрных игл, обдало порывом ветра. Тепло разлилось по телу — кровь сочилась из порезов. Слава богам, Метео, которому такие напасти были нипочём, не стал уничтожать Бэка сразу же, а только защищался — дух оказался на удивление осторожным. Юноша выругался, мельком осмотрев красные руки, и продолжил бежать, стараясь не обращать внимания на раны. Метео тут же, подобно ему, сорвался с места и побежал навстречу, а в последний момент, уже оказавшись лицом к лицу с Бэком, замахнулся и направил кулак точно в лоб последнему. Юноша с поразительной для самого себя сноровкой увернулся, отпрыгнул в сторону и лягнул Эндая в бок — тот грохнулся лицом вперёд, издав утробное «ох». Бэк подскочил и ударил кулаком по голове, затем ещё раз, Метео выполнил подсечку, и теперь уже на земле оказался, стукнувшись головой в черт знает какой раз, Бэк. Но Эндай только, держась за бок, тяжело дыша, отошёл. «Думаешь выждать и взорвать все? Нет, не дам!» Одежда сгорела полностью, а ведь это была униформа «Ориона» — бесценное сокровище Бэка исчезло. Осталось только нижнее белье, трусы да майка, ведь они были сделаны из огнестойкого материала — незаменимая вещь, если сражаешься против ноксианца. Юноша встал на ноги. Метео отступил ещё на шаг, злобно зыркнув. — Убирайся, в последний раз прошу по-хорошему! — Хаоса попроси! Бэк вздохнул. «Ну что ж все так сложно?» Он, не прекращая, атаковал ноксианца, но удары были слишком слабы: шанса «выбить всю дурь» не было. Эндай отбивался, как мог, пока не понял, что, если так будет продолжаться, ему ничего не добиться. Тем не менее, продолжалось ещё полминуты, пока Метео не решился-таки перейти в наступление — это и стало величайшей его ошибкой, этого и добивался Бэк. Ноксианец сделал резкий шаг назад, перенеся центр тяжести на левую ногу, замахнулся и намеревался взорваться, как множество раз до этого: увеличиться в размерах раза в три визуально, засветиться, как звезда, покраснеть и оглушительно громыхнуть, но не успел. Метео сделал всё в точности, как и хотел Бэк — для юноши, тем временем, дело осталось за малым: достаточно было хорошенько толкнуть ноксианца, чтобы он грохнулся на землю, потеряв равновесие. Выглядело это, без малого, смешно. Бэку смеяться было некогда, он сел на грудь Метео и принялся молотить по голове, мысленно надеясь, что когда-нибудь получит прощение за это. — Остановись! Я не… — Метео не договорил, так как следующий удар пришелся ему прямо в челюсть. — Надоедливый мальчишка! Я тебя уничтожу! «Ох, как жаль, что я не снимаю всё это на ПГ-устройство, дружище!» — В мыслях отозвался юноша. Метео закрыл глаза. Непонятно как, но он смог породить мощнейшую волну энергии, и она отбросила совсем забывшего о мерах предосторожности юношу в сторону. Слух Бэка разрезал душераздирающий треск, от которого помутился рассудок. Он хотел было рывком подняться, но тут же упал на колени, изо рта вытекала струйка крови, раскрашивая землю в красный. Перед глазами всё покраснело, превратилось в мешанину. Бэк бессильно упал на бок, и тот, хлюпнув, прогнулся вовнутрь. От боли хотелось кричать вечность, но воздуха не было, все, что издал его окровавленный рот — сиплый писк. — Не советовал бы я тебе шевелиться, — с усмешкой сказал Метео. — Твои ребра сломаны. Бэк разобрал только половину слов, но суть уловил. «Это всего лишь ребра, Метео!» Бэк кое-как перевернулся на спину и выдохнул. Похоже, что воткнувшееся до этого в лёгкое ребро встало на место. Юноша на это надеялся. «Всего лишь рёбра!» — Крикнул он тем же сиплым, почти пропавшим голосом. Метео его даже не расслышал. Юноша попытался двигать ногами — те отозвались, затем руками — они тоже двигались. Оставалась только одна проблема: боль в груди была такой невыносимой, словно в ней раскаленные стальные штыри, и стоило немного повернуться, обломки костей вонзались в лёгкие. «Если Метео умрет, это будет на твоей совести! Ты ему потом не объяснишь, что не мог двигаться!» — твердил сам себе Бэк, но боялся, до того боялся, что тело не слушалось. Боль, подобной которой он никогда раньше не испытывал, парализовала его мозг и тело. По щеке юноши скатилась слеза. Ему мерещилась мать — Бартоломео Эйга нависла над сыном и звонко смеялась. «Мама… — Бэк всхлипнул, в груди пылало, правда, на этот раз не из-за сломанных рёбер, глотку сдавило, — почему… Ты смеёшься? Мама, мне больно!» «А почему ты не смеёшься, Бартоломео Бэк? — удивлённо, но с улыбкой проговорила его мать, — ты разве не обещался терпеть боль?» «Мама… Но я же не палец прищемил…» — Бэк закрыл глаза, потому что ничего не видел из-за слез. Но галлюцинация не пропала. «И что же теперь? — Поучительным, но насмешливым тоном произнесла Эйга, — ты же хочешь помочь другу? Разве это — цена?» Бэк зарыдал. Метео что-то вопил, но его не было слышно. Бэк слышал только слова матери, повторяя их, пока не смог успокоить себя. Раздробленные кости в груди… «Разумеется не цена!» Его движения были похожи на предсмертные конвульсии — руки, ноги тряслись, на свою сине-красную грудь Бэк старался не смотреть. Он поднялся медленным, хрупким движением, всего одним. На большее его бы не хватило. — Жизнь тебя ничему не учит, глупец! — прокричал Метео. — И то правда, — хрипло согласился Бэк. — Тогда умри! — Взревел ноксианец и снова наклонился, готовясь взорвать юношу. «Потерпи еще немного, Метео, — мысленно взмолился юноша, — я уже знаю, как тебя спасти!» — Надеюсь, это тебя утихомирит. — Пробормотал Эндай голосом Метео. Он выглядел уже очень уставшим, свечение почти исчезло, глаза потускнели. Но на пару-другую взрывов его сил вполне хватит, а их Бэк не переживет. — Ни за что, — простонал Бэк. «Еще раз, — в его голове звучала одна и та же мысль, — еще один раз, и всё закончится». Но этого раза могло и не быть. Бэк встал в этот раз не для того, чтобы снова упасть. Права на такую роскошь ему не досталось. Цвет кожи приобрел белый, даже немного синеватый оттенок, там, где не было крови или увечий, руки покрылись волдырями от ожогов, на груди — открытые переломы. Некогда ярко-зеленые локоны теперь свисали сухой соломой. Почему-то именно сейчас его охватили воспоминания об «Орионе», а затем и встрече с Метео. Этот выживший ноксианец был лучшим товарищем и даже другом, и если его можно было спасти, юноша был готов отдать свою жизнь во второй раз, нисколько не жалея. Только вот как посмотрела бы на это Элиза? И мать… Раздался знакомый гул и скрежет, между чёрных глыб заструился воздух, прихватывая с собой их маленькие острые обломки, и Бэк смекнул: по его душу. Он кинулся к самому большому из ближних кусков породы и спрятался за ним. Чёрные иглы звенели, сталкиваясь со скалой, но отлетали и не трогали Бэка. — Что же ты за человек такой, никак не умираешь! — прокричал ноксианец. «Рано еще», — хрипло ответил Бэк и вышел из-за глыбы. Голос Метео был, как и прежде, гнусавым, но сам он никогда так не говорил: не кричал, не злорадствовал и не пребывал в такой ярости — оттого было очень легко бить светящуюся физиономию. — Пора от тебя избавиться раз и навсегда! — с этими словами Метео наклонился. Еще одна волна энергии вырвалась из его тела, пожирая всё вокруг. Она ослепляющей сферой разрасталась и разрасталась над полупустынным полем, умерщвляла серую зелень, раскалывала камни — изничтожала жизнь, будто гигантский серп с размахом скашивал траву. Под ним должны были пасть и люди. Метео поднял голову, справляясь с одышкой и опираясь на колени руками. Ненавистного юноши нигде не было, поэтому ноксианец злорадно засмеялся: — Наконец-то! Должен признать, ты меня изрядно утомил! — Неужели ты думаешь, что это конец? — Раздался откуда-то сзади голос Бэка. Глаза ноксианца широко раскрылись от удивления. Он почувствовал неровное дыхание позади, прерывистое и болезненное. — Ты совсем ничего не видишь, когда наклоняешься. — Хмыкнул Бэк, переводя дыхание. — Потому я решил, что гораздо умнее будет обежать вокруг тебя и спрятаться! Бэк пнул друга сзади, Метео грохнулся на колени. «Спасибо тебе, мама», — юноша возвёл глаза к небу. Оно было пепельно-серым, точно как волосы Эйги. — Это не конец… — Для тебя — конец. — Прохрипел Бэк. — Отправляйся в Тартар! Из тела Метео вырвалось призрачное существо, тут же растворившееся в воздухе. Ноксианец снова открыл глаза. Но на этот раз они были обычными — белыми с золотистой радужкой. Бэк ухмыльнулся, но тут же болезненно поморщился и зажмурился, прерывисто вдыхая воздух. — Бэк? Первозданный Хорум… — глаза Метео широко распахнулись. Единовременно ноксианец, ошарашенный, получил удар в челюсть, не слишком сильный, настолько, что даже не заметил его, а продолжал глазеть на друга. Тот тяжело осел и простонал. — Что с тобой? — пробормотал Метео, подхватывая его. — Еще раз в тебя кто-то вселится, и я больше не буду так пытаться сохранить твое тело, старик!.. Глаза Бэка закатились, а тело, подвластное теперь только физике, как срубленное дерево, откинулось назад. — Что? — пробормотал шепотом Метео и схватился за голову. Никто не ответил на его вопрос. Ноксианец, начисто забыв об усталости, принялся бегать вокруг своего отключившегося друга, дабы найти что-нибудь, что могло послужить подобием шины или, хотя бы, повязки. Вдруг воздух вокруг заметно изменился. Запахло озоном, словно перед грозой. Небо почернело, прямо как скалы, торчавшие здесь, его заволокло тучами, где-то сверкали молнии, рассекая черноту разноцветными нитями. Ветер нещадно крошил глыбы. Ноксианец замер. Что-то подсказывало, что лучше сейчас не двигаться, а еще лучше — делать ноги. Но Бэк… Мимо Метео пронеслось нечто на огромной скорости. Краем глаза ноксианец успел заметить белый силуэт какого-то существа, отдаленно напоминающий человеческий. Само же существо ощущалось каким-то нематериальным. Метео обернулся, но не обнаружил никого и ничего. Он начал озираться, чувствуя, как его с ног до головы охватывает и поглощает страх. То существо определенно был чем-то внеземным и наверняка недоброжелательным — слишком редко встречаются на этой планете добродушные странники. Вокруг стояла мертвая тишина, до Метео могло достучаться лишь биение сердца в голове и в шее. Со скоростью звука позади него снова промчалось неизвестное создание. Ноксианец резко, как только мог, обернулся, но вновь ничего не обнаружил. — Кто ты, черт возьми? Покажись! — крикнул он, понимая, что, скорее всего, только что подписал себе смертный приговор. «Я пришел не за тобой, Метео», — Прозвучал в голове ноксианца голос, похожий на раскаты грома. — Откуда ты меня знаешь? — у Метео пробежали мурашки по спине. «Это неважно», — Сухо ответило существо. Бэк всё еще лежал рядом без сознания, весь израненный и изувеченный. По идее, уже настал критический момент для его организма, через несколько мину юноша должен был умереть от потери крови. Внезапно позади Метео снова промелькнула вспышка, но ноксианец был готов: развернувшись так же быстро, он выстрелил волной энергии. Лишь достигнув существа, эта энергия испарилась. Но эффект всё же был: существо остановилось, и теперь Метео мог разглядеть его получше. По крайней мере, он так думал. На деле же ничего нового он не увидел: та же абстрактная форма, напоминающая человеческое тело. — Кто ты? — спросил еще раз Метео. «Я не скажу тебе». — Не иначе, как убийца! Зачем ты здесь? «Я не убийца. Был бы им, вы бы уже умерли. Я должен найти нового хозяина, человека благородного и сильного, который смог бы разделить свое сознание со мною. Я совсем недавно сбежал от самого Хаоса, и очень ослаблен». — Я не разрешу тебе жить в моей голове! Клянусь Хорумом! — отчаянно выпалил Метео в первый раз в жизни, надеясь, что это существо сконфузится. Воцарилась секундная тишина, и ноксианец подумал, что задумка ему действительно удалась. Но в его голове раздался смех существа: «Хорумом… Ноксианцы, вы ни капли не изменились… Такие же гундосые и глупые. Кто же тебе сказал, что я собираюсь вселяться в тебя?» Метео побледнел, то есть, свет, исходящий от него, стал почти белым. Он посмотрел на своего друга, Бэка, лежащего на земле. Возможно, юноша уже умер. «Я пришел не за тобой», — вспомнились ему слова незваного гостя. — Если ты это сделаешь, и всё будет хорошо. — угрюмо спросил ноксианец, — Бэк выживет? «Несомненно». — Тогда чего же ты ждешь. — прорычал Метео. «Думаешь, мне нужно было твоё разрешение? Я пытаюсь достучаться до его сознания, но никак не могу его найти», — силуэт существа замерцал. С этими словами существо начало приближаться к телу Бэка, попутно ускоряясь. Через миг оно приблизилось вплотную и готовилось «запрыгнуть» в сознание юноши. Но вдруг какой-то силуэт, на этот раз желтый, со всего маху врезался в существо. Белый отлетел на добрую сотню метров, издав яростный вопль. «Этот — мой, Предвидение!» — звонко крикнул в голове Метео женский голос, принадлежавший, по всей видимости, желтому силуэту. «Ни за что!» — рявкнул в ответ белый, Предвидение. — Ты даже не представляешь, Гравитация, что мне пришлось пережить в Тартаре! Я был на самом последнем его уровне, и, поверь, у тебя волосы встанут дыбом от моего рассказа о нём. «Занятно, но мне абсолютно плевать, братец», — зло ответила Гравитация. — Чтоб меня Хорум сожрал. Что же… Происходит? Вы знаете друг друга? — встрял в разговор Метео. «К несчастью, да». «Уйди с дороги! — Крикнул Предвидение, проигнорировав вопрос, и бросился в атаку. — Катись к черту, Гравитация!» К счастью для Метео, он не видел это сражение. Два силуэта двигались слишком быстро, сливаясь в какой-то разноцветный комок абстрактного вещества. Через несколько секунд битвы из этого комка вылетел Предвидение и, преследуемый Гравитацией, со скоростью звука «запрыгнул» в тело Бэка. Следом за ним, повторив ритуал, в юноше оказался и желтый силуэт. Метео подбежал к другу. Он перевернул Бэка на спину и ужаснулся: на его глазах кожа снова приобрела нормальный цвет, синяки и ссадины исчезли, а раны на груди затянулись. Но пульса всё еще не было. Ноксианец начал трясти друга за плечи, чтобы привести в чувство. Приложив свое ухо к груди, Метео чуть не заплакал от радости: Бэк дышал. Внезапно глаза юноши распахнулись, и он произнёс загробным тоном: — Метео. Вдруг глаза Бэка были чисто белыми, словно зрачки куда-то пропали. Из его тела вырвалась энергия, отбросив Метео метра на три назад. Поднявшись на ноги, ноксианец заметил, что гроза стала еще сильнее. А подняв голову, он увидел Бэка. Юноша парил примерно в десяти метрах над землей, окруженный белой аурой, и его глаза были полностью белыми. Он гневно посмотрел на ноксианца и произнёс: — Да, теперь я снова в мире живых. Прекрасно. Осталось тольк… Неожиданно аура Бэка замерцала, и его глаза вновь стали прежними. Удивленный юноша рухнул на землю. Однако, не успев долететь несколько сантиметров, он резко остановился. Падение юноши, прекратилось, и вокруг Бэка снова замерцала аура. Но на этот раз не белая, а желтая. Выпрямившись в воздухе, Бэк повернулся и приземлился на землю с такой силой, будто весил сотни тонн. Ударная волна снова сбила с ног Метео. «Сколько. Ещё. Можно?!» — с негодованием завопил про себя ноксианец. Хоть это и был Бэк, не стоило так усердствовать, швыряя его. Метео стоял, не понимая совершенно ничего, и смотрел на своего друга. Он постоянно то вспыхивал белым и взлетал в воздух, то приобретал ауру желтого цвета и падал на землю, создавая не хилую ударную волну. Ноксианец надеялся, что не потеряет друга, причем речь не только о смерти. Метео не хотел, чтобы в теле Бэка хозяйничала какая-то сверхъестественная чушь.***
Грудь — исцелилась, синяки — исчезли, голова — в порядке. Помнится, несколько минут назад всё было наоборот. Власть Гравитации длилась недолго, обычный Бэк снова оказался в своем теле через несколько секунд. Внутри него словно бушевала буря, и это было в буквальном смысле видно. Измученный юноша крикнул, что было сил: — Хватит! Удивительно, но Предвидение и Гравитация его послушались. А Бэк тем временем продолжал: — Достаточно! Я чувствую себя так, будто во мне что-то взорвалось, а потом — ещё раз! «По сути, именно это и произошло», — Предвидение, казалось, усмехнулось. — Не суть, — отрезал юноша. — Итак, расскажите мне, наконец, почему вы деретесь из-за меня? «Мне нужно тело, чтобы существовать в этом живых. Здесь я могу вершить правосудие», — ответила Гравитация. «Чтобы уничтожать твоих врагов и врагов человечества. Мы для этого и существуем», — Предвидение был куда конкретнее. — А на кой-черт я вам сдался? — Все еще ничего не понимал Бэк. «Ты — один из избранных. Скоро свершится Прибытие, и мы должны быть готовы…» «Нас всего пятеро братьев, Пять Безмерных Сил, детей Смерти., — подхватила гравитация, — Мы выбираем себе хозяев, если вас так можно назвать. За счет вас мы можем сражаться». «Смерть? Пять Безмерных Сил? Это же сказки из моего детства!» — Юноша был в восторге, но, в то же время, какая-то часть его разума отрицала правдивость происходящего. Но если это правда, то, похоже, грядёт что-то пугающее. Оставалось слишком много вопросов. — То есть, есть еще такие, как вы? — Недоверчиво поинтересовался Бэк. «Да. Гравитация, Эфир, Обращение, Пустота и Предвидение, и мы пока, как видишь, блуждаем в поисках». Логика в этих словах была, да и волшебство видеть для юноши — не в новинку, только вот почему-то он сомневался, что происходящее можно назвать магией. Это что-то принципиально иного рода и даже смысла. — Почему вы никому не сказали, тогда? «Все, кто надо, знают. Аквилон, Ироина, Филис, Хиро, Фирион. Эти люди, я уверен, спешат во дворец Аквилона, если не там уже», — пообещала Гравитация. — И что, мне нужно выбрать? «Да!» — взбешенно заорал Предвидение. Бэк призадумался, но не надолго. — Хорошо. Но для начала докажите, что вы — не Эндаи, а то я с ними уже встречался. «Ты это всерьез? Кажется, он умом тронулся, сестрица!» — вознегодовал Предвидение. «Заткнись ты уже! У него идеи лучше твоих в миллиарды раз! — шикнула на него Гравитация, — как нам это сделать?» Юноша думал секунд десять, пока его лицо не изобразило сначала удивление, а затем восхищение от гениальности собственной идеи. Задумка была невероятно простой, но оттого не менее интересной. — Итак, я принял решение. — Объявил Бэк. — Говорить, кстати, вслух, не нужно. А то твой друг совсем с ума сошел, похоже. Бэк опустил взгляд на Метео — тот поежился. «Подожди ещё немного, старик, — мысленно попросил юноша, — тут что-то очень странное» — Покажите мне других обладателей Сил, или как вас там… Силы немного помолчали, а потом хором приказали закрыть глаза. Бэк послушался. Перед глазами, как будто те и не были закрыты вовсе, появились сначала непонятные узоры, похожие на очень редкие разноцветные облака, потом они начали утолщаться, менять цвет, форму, делаясь с каждым мгновением всё больше похожими на людей: одного мужчину и одну девушку. Парень был невысоким, смуглым, мускулистым — его фигура читалась даже через футболку, со странным грустным лицом, полным увечий и ссадин. Девушка, рыжеволосая, была очень молодой, даже маленькой — с детским лицом, большими глазами и усталой, как у взрослых, улыбкой. Бэк нахмурился: «А где ещё один? Хур… Харо? Как там его?» «Хиро. Мы не знаем, где он. И это очень-очень плохо». «Да, и правда… Так, я вам верю…» «Вот уж спасибо!» — съязвил Предвидение. Бэк закатил глаза. Гравитация вздохнула, после чего напомнила: «Теперь — выбирай». Юноша открыл глаза и посмотрел на Метео. Тот всё так же тревожно, потирая руки, не отрывал глаз от друга. «Оба. Вы оба, я разрешаю вам двоим!» Предвидение, как юноша и предполагал, среагировал моментально: «Что? Это невозможно! Это нарушает все законы равновесия и баланса сил в мире!» «Раньше такого никогда не было!» — с тенью сомнения заявила Гравитация. «Но-о-о… Почему бы не попробовать?» — протянул Бэк, расплываясь в ухмылке. «Нельзя нарушать правила! Эти правила были установлены еще до рождения Вселенной!» — нудил Предвидение. «Но, с другой стороны, о подобном не было ничего сказано… — задумчиво произнесла Гравитация. — Я согласна, но учти, что ты не сможешь одновременно нести такой груз… Будем надеяться, что всё кончится после Прибытия». «Видите! Прекрасно, — улыбнулся Бэк. — С этого дня вы по очереди будете существовать вместе со мною. Завтра — Гравитация, потом — Предвидение!» «Меня здесь уже вообще никто не слушает?! — пожаловался Предвидение. — Что же, мне ничего не остается, видимо». «Собственно, тебя никто и не спрашивал», — съязвила Гравитация. Бэк хмыкнул. «А сейчас — уходите, сегодня я буду сам собой». Он открыл глаза и увидел знакомую обстановку. Небольшая поляна, пара гигантских камней и Метео, беспокойно наблюдавший за каждым движением друга. Он опустился на землю и поднял большой палец, показывая, что всё в порядке. Наконец, ноксианец сообразил, что Бэк — это настоящий Бэк, и грохнулся на землю, облегченно выдохнув. Он откинулся назад и бормотал какие-то проклятия на ноксианском, правда, до уха Бэка доносилось только «Хорум» и «сожрать». — Хочешь узнать, что случилось? — с усмешкой предложил он и лег рядом. — А сам-то как думаешь? Я тебя спасал. На меня напали два чудовища. Белое и красное. Сказали, что должны вселиться в тебя. Боролись за твое тело. О, Хорум, мне не по себе от того, что я говорю это. — пожаловался Метео. — А мне — от того, что в моем теле теперь две Силы… И надолго ли — не знаю… Но теперь я стал гораздо сильнее! Благодаря Предвидению даже могу в воздухе несколько секунд парить! — А зачем ты им? — Чтобы… — Бэк наморщил лоб. — Чтобы кого-то спасти. Вообще они говорили почти про весь мир, но пока что… Сейчас я пока что, вроде как, ничего не должен спасать. — План тот же? — гундосил слегка разочарованно Метео. — Естественно! Фтария! Они оба умолкли на некоторое время, обмозговывая сложившуюся обстановку. По правде говоря, Метео понадобилось бы не меньше трех дней, чтобы всё осознать и принять, поэтому он решил сдаться и не вступать в сражение с самим с собой: — Ненавижу, когда ты — это не ты. От тебя много проблем. Больше, чем обычно. — Квиты, — ухмыльнулся Бэк. Он помрачнел, вспомнив мясника — человека из его сна, который до сих пор являлся во снах, галлюцинации отступили. Юноша чувствовал себя почти здоровым. «Интересно, почему он не подобрал себе другой, более устрашающий прикид? Может, это детская травма?» Однако, стоило вспомнить мясника, когда тот появился в квартире, которую Бэк снимал, его пробрала дрожь. Нет, всё-таки прикид удачный. — Интересно, он до сих пор ожидает меня во Фтарии? — Задумчиво произнес юноша. — Хотя, я уверен в этом. Несомненно, мы продолжим наше путешествие. Метео кивнул, хотя вид у него был всё ещё потерянный. Тем временем, стемнело. Скорее всего, наступил уже следующий день, восьмой день третьей части периода Варос. Два друга бы так и стояли вечность друг напротив другая, разговаривая и обсуждая прошедший день. Вдруг Бэк краем глаза заметил какое-то движение позади. Он поднялся на ноги, обернулся, покрутился, но ничего не увидел. Метео напрягся и тоже встал. — Видел? — прошипел Бэк. — Видел, — прошептал ноксианец, — самое время показать, насколько ты гораздо сильнее. — Не могу, — с досадой прорычал Бэк, — придется справляться самим. Первый дротик вонзился ему в шею. Бэк рухнул на землю плашмя — по всей видимости, он моментально отключился. Теперь Метео остался один. Следующий дротик должен был попасть в плечо ноксианцу, но рефлексы его не подвели. Метео ловко уклонился от выстрела и, вычислив, откуда стреляли, двинулся в сторону камней. Он буквально пылал от ярости, источал злость и ненависть ко всему живому, что могло навредить ему и его другу: — Слишком. Много. Приключений. — прорычал он, чувствуя себя жутко ворчливым дедушкой. —Этот день проклял Хорум, не иначе! Сам того не замечая, он начал светиться. Редкая, и без того вялая коричневая трава под его стопами вспыхивала и моментально превращалась в пепел. Дротики летели в него, но не долетали, загорались и просто-напросто рассыпались прахом. Он был уже в метре от камней, как оттуда послышался высокий, тонкий голос: — Постой, пожалуйста! Мы сдаемся! Метео трясло от гнева, но он сумел взять себя в руки и буркнуть: — Выходите. Из-за камня вышли двое. И эти двое оказались самым странным, что подарил ноксианцу подходивший к концу день. Ему даже ругаться расхотелось, он тяжело вздохнул и опустил руки, разжал кулаки, оперся спиной на высоченную глыбу. Человек-медведь и говорящий грызун с поднятыми вверх руками с опаской его разглядывали. — Пожалуйста, пощади нас! — пищал грызун. — Мы оборонялись! Твой напарник жив! — Но ведь мы не нападали… — Но ведь могли! — твердо и с завидной убедительностью возразил тот. — Не буду. Я не убиваю просто так. — Метео механически выдавал усталые фразы, раздумывая, не легче ли было поступиться принципами. — Кто вы такие? Откуда здесь? Что нужно? Нет, постойте. Прежде — разбудите моего друга.***
«Интересно, что за раствор был в том дротике?», — вот о чем размышлял Бэк, глазея на волосатого мускулистого мужлана в шерстяной одежде и грызуна. Возможно, он мог кое-как смириться с фактом, что грызун, около полуметра в высоту, обладает даром речи. Ведь после видения, в котором ему предстал настоящий мясник, юноша думал, что теперь готов ко всему. Но дикарь на Септерре — что что-то из ряда вон выходящее. Оба виновато глядели то на юношу, то на ноксианца. — И-и… Кто же вы? — Лесные духи. — отчеканил Метео. — Верно! — воскликнул писклявым голоском грызун. — И — Тио, дух природы… Вообще я — охранник лесов Вуда, но сюда пришел по заданию, как и мой друг! Струк! И он не разговаривает обычно. Человек-медведь хмуро кивнул. Бэк не успел осыпать их вопросами, потому что задавать их оказалось не нужно. Тио сам был вовсе не прочь рассказать всё важное и не слишком: — Когда-то, давным-давно, когда на планете росли гигантские деревья, а в реках текла ещё кристально чистая вода, когда ни одна лапа животного или нога человека не касалась, тогда ещё прекрасной, природы, здесь обитали лишь духи природы… «Чем старше становлюсь, тем больше сказок оказываются реальностью!» — посетовал Бэк. — Сейчас нас очень-очень мало. Больше всех осталось древолюдей, и они все нелюдимые. Мы тоже, в принципе, но хотя бы септеррианский знаем. И у вас множество вкусной еды! Понятия не имею, как я жил века без неё! — пищал грызун. — Мелкие животные, мои братья и сестры — мы все охраняем леса. Вижалли приглядывают за прекрасными озерами, реками, водопадами и подводными ручейками… Но они не трогают моря. Там — власть рыболюдей. А вот животных берегут норомы. Струк — из норомов! И он самый лучший из них! С природой всё было замечательно… Ну то есть… Она потихоньку умирала с вами, людьми, — странная улыбка Тио померкла. — Совсем по чуть-чуть, незаметно. Ме-е-едленно так, что даже я сам иной день думал: смотри-ка, а сегодня ни одного дерева не умерло! Но потом случилась беда… Бэк ощутил, что чрезвычайно проникся рассказом. Ему делалось грустно при мысли, что природу — изумительные красоты этого мира. Зеленые бугры Фтарии, похожие на пушистые миниатюрные горы, как будто комочками сгустившиеся на равнине. Блистающую рябь на волнах широких рек, искрящиеся отражения в их воде и плеск о камни, ласкавший слух, но такой несправедливо незаметный среди всех остальных. Понять, насколько грустно без него стало бы, можно было только при исчезновении. Приевшиеся кустарники, встречавшиеся раз-два за сотню метров, хиленькая желтая трава Соила — всё это больше не навевало нудную тоску, а заставляло грустить, напротив, из-за своего исчезновения. Бэк недовольно нахмурился. «Дротик, наверное, так действует». — …Демоны Хаоса отравили Септерру. Они своим скрежетом и сиплыми воплями вынуждали чахнуть всё живое, да и вдобавок убивали животных! Духи не поспевали за ними. Хаос задумал раз и навсегда убить эту планету, начав с главного — с природы! Зарнуллы — только начало, пока мы ещё кое-как держимся, но еще немного, и они нас пересилят. Мы должны были найти способ с ними разделаться… — Не иначе, но? — сощурился Метео. — Но, будто специально, на нас начали охоту. Нас выслеживают и превращают в слабых, человекоподобных существ… Вроде тех, что вы видите, — Тио потупился. — Это магия. Злая и очень мстительная. Нас поймал «Стоун» и проводил опыты, но мы сбежали. Тех, кто не сбегал, использовали, чтобы находить новобранцев и приводить, обманом завлекать в ряды «Стоуна». Духов осталось не больше двадцати, насколько я знаю… И самый ужасный из них — мясник! Бэка передернуло. Перед глазами немного поплыло, а в голове вырисовался мясник — отвратительный, кровожадный, с тесаком, занесенным над головой матери. Метео тоже напрягся и раздумывал о чем-то. «Теперь я силен! Мне не страшна какая-то паранойя!» — убеждал себя юноша. И, словно в ответ, раздавался булькающий смех мясника. — Какое совпадение. — прогнусавил Метео. — Хорум таких не знавал. — И теперь… Мне нужно убить!.. Его перебил раскат грома грома. Он поразил своей внезапностью, и Бэк вздрогнул. Юноша и раньше, конечно, слышал звук грома, но этот был особенно громкий и долгий, так что даже волосы на руках вставали дыбом. Ноксианец испуганно дернулся и потускнел. Немного погодя, небо озарила белая вспышка. За ней еще одна, и еще, пока всё небо не превратилось в сплошное белое полотно, на которое было больно смотреть. — Извините, — пробормотал Тио. Метео ошарашенно на него посмотрел, но ничего не сказал. Бэку вздумалось, что лесной дух не случайно громыхнул именно в тот момент, когда ноксианец хотел предположить о невероятном совпадении. И юноше, говоря откровенно, хотелось непременно помочь этому грызуну. Но тут заговорил Струк, причем таким тоном, что трудно было не догадаться, о чем пойдет речь. — Злой волшебник… Он из «Стоуна»… Он превратил меня и убил мою семью… — Он сжал руку в кулак и посмотрел на неё, — сейчас я расскажу. Давайте сядем. «Ну, только этого не хватало», — поморщился Бэк и взглянул на Метео. Лицо ноксианца стало таким же кислым. Но делать было нечего. Все сели, где стояли, в полукруг, а Струк проговорил: — Сразу после рождения я понял, что буду главой в нашей долине. И не ошибся. Я был единственным медвежонком в семье, поэтому всё внимание уделялось ему. Каждый день Струк ходил на охоту с мамой, потом — купаться с папой… Струк продолжал рассказывать, а Бэк невольно задумался о своей матери. Он не писал ей со дня, когда отправился в поход. Тогда — потому что не хотел тревожить, сейчас — потому что ему было стыдно. Ему казалось, что мать не захочет больше называть его сыном, если узнает, что он — дезертир, сбежал из «ориона» ради ноксианца, а теперь ещё и ввязался в совершенно нелепую заварушку… Нет уж, лучше пусть думает, что Бэк погиб. — …Вырос большим, сильным и здоровым медведем. Меня уважали и даже немного боялись все остальные медведи в стае, включая вожака. Другие же хищники и вовсе избегали встречи со мной, Мечта любого медведя! Однако я знал, что стал бы толстым и слабым, если бы остался там. Поэтому я отправился в путешествие, во Фтарию. И во время пути всё было на удивление спокойно: никто не пугался меня, ни люди, ни животные. Мне даже удалось поговорить с некоторыми волками, от них я узнал некоторые подробности о своем маршруте и о том, какие на вкус местные зайцы! — Струк облизнулся, — в итоге в отправился дальше, по наставлению волков, в деревню Олунт. По пути я встретил уже зайцев, которые убегали от волков. Убедив их, что в жизни не видел никаких волков, и уж тем более на северо-востоке, я решил таким образом отблагодарить недавних знакомых, подсказавших мне путь. Через несколько часов я добрался до деревни, но решил не заходить в неё, поэтому пошел в лес и устроился на ночлег в нём. Я сделал что-то вроде подстилки из листьев и веток и улёгся спать, мне снилось детство, охота и купания. Но вдруг всё исчезло, а я почувствовал резкую боль в лапе… Я попытался встать, но не смог: что-то не давало мне двигаться. Боль пронзила и другую лапу. Я взревел, послышался человеческий голос: «Какой здоровенный! Надо бы его в лабораторию». Почувствовав страх впервые в жизни, я обезумел и со всей силы рванул, порвал сеть и бросился бежать. Я всё бежал и бежал, пока не выбрался из леса. Прошло, наверное, часа три. Струк запнулся, и Бэк понял — ему было тяжело вспоминать это. «Что же там такое произошло?» — Я понимал, что должен вернуться, я чувствовал: если не найду человека, то этот человек сам найдет меня. Поэтому я нашел в скале пещеру и отправился спать. Спал я так же крепко, однако сны ему уже не снились. На следующее утро я осознал, что упустил одну маленькую деталь: он понятия не имел, кем был тот человек и где жил. Поэтому, отложив план, я вернулся в лес и узнал немного информации о человеке: его звали Фрей, он жил в лесу, в домике лесника, и еще он был волшебником, изгнанным из деревни. Я подумал, что план мой ничем хорошим не обернётся и решил идти в лобовую атаку. Однако, это была большая ошибка: вокруг жилища Фрея было полным полно ловушек и капканов. Получив новые увечья, я вернулся в пещеру, но запомнил расположение всех ловушек и вернулся к домину скоро, после тщательной подготовки. Ждать я не стал и сразу вломился в дом, чем очень удивил Фрея. От неожиданности он даже выронил книгу, но через мгновение нажал на кнопку. Меня вновь окутали стальные прутья, но мне удалось с легкостью их разорвать. Я надвигался всей массой на Фрея, а он, будто окончательно обезумев, улыбался и говорил: «Не только большой, но и невероятно сообразительный. То, что надо». Тут, не возьмись откуда, на нём появились доспехи, а в руках — короткий меч. Для меня этот меч был не страшнее, чем иголка для дерева, но я недооценил волшебника: я бросился на него, и лишь он коснулся мечом моей груди, меня парализовало. Волшебник принялся снова связывать меня, но я не собирался сдаваться: я взревел и ударил его. Удар был настолько сильным, что он отлетел к стене, а доспехи на нём разбились на осколки. Откашливаясь кровью, полный ярости, он попробовал меня атаковать, но я смог избежать удара. Тогда волшебник сказал: «Какой настырный медведь. Не хочешь умирать? Тогда я проведу эксперимент, не усыпляя тебя». Фрей щелкнул пальцами, и я оказался на операционном столе. Все лапы были закреплены в специальных держателях, а вокруг шеи находилось что-то, похожее на ошейник. Волшебник начал работу. Сначала он оказался в моих воспоминаниях… — Струк горько вздохнул, — узнав о моей семье, Фрей сказал, чтобы я лежал смирно, иначе моим родителям конец. Операция была довольно короткой. Но это не облегчило моих страданий… Я не хочу о них рассказывать. Когда же я начал вырываться, не в силах больше терпеть боль, волшебник снова показал мою и сказал: «Ну всё…» Дальше всё произошло настолько быстро, что я и сам толком не успел ничего понять. Я со всей оставшейся силой рванулся и разломал оковы, словно те были игрушечными. Рукой я прижал за горло Фрей к стене и вырвал ему сердце. Я совсем ничего не соображал, видел только свои руки и кровь. Красные пальцы. И тут до меня дошло: руки, речь… Я стал человеком. И теперь я уже не мог терпеть боль после эксперимента. Я потерял сознание, но меня вытащил Тио… Я обязан ему жизнью. И вам тоже теперь. — Мне жаль тебя, — посочувствовал Метео. Ноксианец не без подозрения разглядывал духов, заключенных в живых телах, регулярно пытаясь что-то сказать и Бэку, но тот нарочно не замечал телодвижений, кашля и моргания друга. Бэк глубоко вдохнул. Даже несмотря на скепсис Метео, душещипательная история медведя-человека тронула его. Он больше не сомневался, что обязательно возьмет духов с собой. Фактически все были уже готовы, ведь собирать было практически нечего: только Бэк взял свою сумку. «Нужно двигаться дальше. И помочь им», — приказал сам себе юноша. — Пора нам идти, — позвал Бэк, заставляя самого себя отвлечься от дурных догадок — тут ещё немного! Духи природы восторженно воспрянули и засуетились. Метео поджал губы и смиренно схватился за сумку, готовый, недовольный, следовать, тем не менее, куда угодно за Бэком.***
Их поход длился всего полдня. Путь от Сары до Фтарии был довольно легким и близким, затруднений практически не произошло, разве что пару раз Тио, восторженно и отрешенно глазевший на облака, спотыкался и разбивал колени и локти. Метео был молчаливее, чем обычно, отвечал только на вопросы, и сам ничего не спрашивал. Бэк понимал, в чём дело. Чтобы переночевать, пришлось раскинуть палатку. В принципе, было не так уж и темно, но местность во Фтарии была холмистой, даже гористой, на пути как раз лежал целый хребет, переходить который пришлось бы, наверное, часа три. Это было опасно, потому что на Фтарию опустился густой, влажный туман, и залеплял глаза, чем выше, тем сильнее. Единственное, что оставалось — ждать утра и надеяться, что туман рассеется. Так и случилось — Метео это понял по воплю Бэка, доносившемуся откуда-то издалека: — Да! Мы сделали это! — Раздери тебя Хорум! Нельзя кричать потише?! — Проорал в ответ ноксианец и протер глаза. «Провалитесь вы! С вашей утренней активностью. Трудоголики!» — буркнул Метео, разлепляя глаза: встать в восемь утра — задача невыполнимая для ноксианца. Он зевнул, сделал как можно более недовольную мину и вышел из палатки, оставив Тио и Струка храпеть в унисон. Бэк радостно размахивал руками, стоя на вершине холма — теперь она четко просматривалась, а от тумана не осталось и следа. Невозможно было вообразить физиономию более кислую, чем у Метео. — Поднимайся! — Завопил Бэк. «Ну да. Как же», — проворчал ноксианец, однако послушался и принялся взбираться на холм. тот оказался гораздо меньше, чем на картах, и Метео хватило всего получаса, чтобы достичь вершины, слегка сбив дыхание. — Ты что, устал?! — Бэк радостно распростер руки, повернувшись спиной к другу, — добро пожаловать во Фтарию! Вид открывался такой, что захватывало дух, что даже лицо Метео стало удивленным, а затем радостным. Склон этой горы продолжался и продолжался, неровные прозрачные дорожки леса скатывались вниз, к самому подножью, а там рассыпались в темную зеленую чащу. Эта вершина оказалась гигантом среди тех, что лежали дальше — возвышалась на сотню метров. Слева и справа стволы деревьев росли, становясь всё длиннее и длиннее, как будто непроходимой стеной обступив младших братьев — маленькие деревца посередине, с нежными листочками и реденькими кронами. Как волны на море, долину усеяли впадины и возвышения. Метео не заметил, как к ним присоединились Струк и Тио, зато это заметил Бэк. — Вы взяли вещи? — Ага, вот они! — Тио указал на Струка, который дотащил сюда одновременно две сумки. — Отлично, тогда — поднажмем! — Юноша со всех ног бросился вниз по склону холма. Тио бросился со всех ног за ним, радостно смеясь, и Струк, сначала предприняв неудачную попытку побежать на четырех «лапах», также быстро двигался вниз. Метео был вынужден последовать их примеру, врезаясь в полосы лесов, перепрыгивая через кочки и скользя по мху.***
Бэк думал, что повидал все красоты Септерры, когда оказался в Асонии. Ох, как же он ошибся. Как минимум, Фтария не уступала столице Соила в красоте. Если брать выше — превосходила во много раз. Здесь не было ни одного старого дома, ведь волшебники, жившие здесь, были крайне заинтересованными в моде личностями. Каждое здание было настоящим произведением искусства, даже собачьи будки. На каждом перекрестки сверкали белизной фонтаны, окруженные яблоневыми и грушевыми садиками. — Это же настоящий оазис среди других городов! — Восторгался Тио. — Жаль, что не все города такие! Как же жаль, что эти строители не строят природу! Вскоре друзья приблизились к местной «Школе для одаренных детей». Это здание было самым необычным в Городе Магов, как раз потому что ничем не выделялось — самая обычная школа, коих было около сотни в родном городе Бэка, но выше, чем все остальные строения. И вдруг у юноши произошел приступ дежавю: он зашатался и упал бы, но Метео вовремя отреагировал. — Нормально? Держишься? Что произошло? — не слишком взволнованно поинтересовался тот. На деле произошло кое-что довольно страшное, но Бэк скрыл свои эмоции. Не малую роль в этом сыграл оскорбляющий Предвидение в его голове (чья «смена» уже началась). — Это здание, — пробормотал юноша, — именно в этом месте стоял мясник в моем видении. Воцарилась тишина, даже какая-то глухота, не позволяя сделать это чему-нибудь ещё. Бэк с глуповатой нерешительностью глядел на большой дом, как на камень преткновения всех своих несчастий, а так оно и было. Наконец Метео, как самый ответственный из всех присутствующих, произнес: — Предлагаю план. Разделиться для поисков. — Он начал сгибать пальцы. — Я и Бэк отправимся на запад, налево. Вы — направо, на восток. Мне еще надо в лавку с вещами. Хорошая мысль, учитывая, что Бэк стоял сейчас наполовину голый, хоть он и был ноксианцем, обмотанный тряпками, оставшимися от униформы «Орион» — к счастью, её уже было не узнать. — Отлично! Мы не подведем! — воскликнул Тио. — Струк, — за главного. — Что-о? — улыбка сразу исчезла с лица лесного духа-грызуна. — Встречаемся здесь же. Через два часа.***
Возле и в самой школе не было ни единой души, в этом Метео и Бэк убедились несколько раз, обойдя её по периметру. И теперь их путь лежал на площадь. Но здесь также ждало разочарование. Если какой-нибудь преступник, даже самый скудоумный, решил бы совершить какое-нибудь злодеяние, то выбрал бы эту площадь в самую последнюю очередь. А причина тому довольно проста: территория просматривалась абсолютно со всех сторон, углов и ракурсов, было невозможно сделать что-нибудь незаметно. Друзья немного побродили по завораживающим садам, аллеям и паркам, но ничего, даже приблизительно похожего на мясника, не нашли. Разве что толстого старика в костюме и с прической, которые носили тридцать лет назад — огромное афро, наполовину выкрашенное в белый цвет. Неожиданно Метео ткнул локтем в бок друга и указал куда-то пальцем. Сначала Бэк не увидел ничего, но, присмотревшись, заметил, что народу там очень много, значительно больше, чем в остальных частях площади. Причем, туда постоянно стягивались новые маги. — Что-то интересное? — Неуверенно произнес Метео. — Можно проверить. — Безо всякого настроения ответил Бэк. Но выполнить эту задачу оказалось немного сложнее, чем предполагалось: за несколько минут образовалось настолько большое скопление волшебников, что приблизиться даже на пять метров к предмету всеобщего внимания было невозможно. — Что там такое? — Спросил Метео мага, стоящего рядом в безысходности. — Аквилон что-то говорит, но что именно — чёрт его знает! Как всегда, чушь, должно быть! — Спасибо. — Поблагодарил Метео и шепнул Бэку, — Что-то серьезное. Сам Аквилон говорит. В ответ юноша кивнул головой и прислушался. «Чрезвычайно опасная ситуация… Покинуть город… Если произойдет нападение… Бежать…» Больше Бэк не разобрал ничего из-за возмущенного брюзжания народной массы. Толпа негодовала и, судя по всему, причины на то были. «Послушай… — проворчал Предвидение. — У меня не слишком хорошие новости». «Как мне тебя не хватало!» «Оставь восторг на черный день. Тем более что долго его ждать не придется». Метео удивленно воззрился на Бэка, заметив его странные остекленевшие глаза. Юноша подал знак, что всё в порядке. «Тебе пора идти туда… Куда мы тебе говорили. Кажется, скоро начнется». «А как же мясник? Я сюда из-за него вообще-то пришел! Я вообще пошел сюда из-за него! У него моя мать в заложниках! — Бэк разошелся не на шутку, выстаивая логическую цепочку. — Если он узнает что-то, что ему не понравится, он убьет мою мать!» «Слушай, мальчишка! Если ты не побежишь прямо сейчас, со всех ног, не останавливаясь для передышки, куда я тебе скажу, твоей маме и всем людям — крышка! — заорал Прибытие. — Всем крышка! Не говори, что не знаешь, что такое Прибытие! Не говори, что не знал, на что соглашаешься!» Бэк зарычал и пнул камень — тот полетел и угодил прямо в какую-то кудрявую голову. На секунду ему показалось, что это был Трелл — высокий, такой же кудрявый. Но эта голова была скорее бледно-желтой, чем огненно-рыжей. Парень с бешеными глазами обернулся, ища обидчика. Метео одарил Бэка убийственным взглядом. «Что стоишь, беги! Сейчас же!» — требовал Предвидение. Бэк сдался. Он неуверенно переминался с ноги на ногу, глядя в глаза Метео и не решаясь сказать что-то. В его глазах читалось сомнение, смятение и даже немного страх. Но юноша всё же попытался их скрыть, хотя улыбнуться не удалось. — Слушай, мне надо идти… Предвидение говорит, там беда… Надо спасти кого-то. — Я с тобой. — ноксианец нахмурился. — Нет… Не получится. Ты можешь пострадать, а я не хочу этого. Бэк почувствовал укол вины. Его уже порядком достало это чувство за последнее время. Сначала Элиза, потом мать, теперь вот Метео. «Как бы я хотел не делать этого и сделать что-то ради вас! — в сердцах воскликнул юноша и с несчастным видом оглянулся. — Знали бы вы, как я жалею об этом!» — Извини… — Не за что. Иди. Иди скорее. — монотонно ответил ноксианец и похлопал его по плечу. — Возвращайся домой… Ты ведь больше не мой должник, — юноша шмыгнул. Метео изумленно приподнял брови. Между ребер у Бэка кольнуло. Ноксианец покачал головой: — Иди.***
Ноксианец скоро, поглощаемый смутными эмоциями, возвратился в место, где его должны были ждать Тио и Струк. Дом, высокий и консервативного вида, возвышался среди всех остальных. Холодный слабый ветер шевелил флюгер, и тот издавал противный скрип. Их нигде не было. Метео немного постоял и решил обойти дом вокруг, уж очень он понравился ноксианцу. Он погрузился в полусонное состояние и бродил так по улице, размышляя о жизни. Вдруг раздался знакомый голос. Метео вздрогнул. Этот голос он всегда узнает — кричал Тио. Ноксианец бросился в сторону, откуда раздавался звук. Перед взором ноксианца предстала картина: Тио, видимо, без сознания, лежал на дороге. Вид у лесных духов был потрепанный, ранения и ссадины виднелись у лесного духа на голове и лапках. На улице, как назло, не было ни души. Струк, раненый, стоял прямо перед ними, отбиваясь от атак мясника. Метео зарычал. Как жаль, что Бэк ушел так не вовремя — он оказал бы неплохую помощь. Однако, возвратиться за ним Метео сейчас не мог, у него своих проблем по горло. Значит, надо справляться самим. Метео, долго не раздумывая, бросился на мясника и, воспользовавшись неожиданностью такого хода, повалил его на землю. — Что ты здесь делаешь? Небось, за Бэком пришел? — Воскликнул Метео, прижав на удивление молодую голову врага к земле. — Да! — Оскалился мясник. — Я пришел его убить! — И зачем же? — Еще больше надавил ноксианец. — Чтобы отомстить! — Ты идиот. — вздохнул Метео и закрыл глаза. Струк, стоявший позади, благоразумно отвернулся. Вспышка света озарила всю улицу. Когда Струк снова обрел способность видеть, то обнаружил Метео, склонившегося над иссушенным трупом мясника. Ноксианец поднялся и подошел к обращенному человеку. — Постой, — нахмурился Струк, сощурившись. — Что это там? Ноксианец проследил за взглядом друга и увидел то, что привлекло внимание того. Это было ПГ-устройство, вывалившееся из кармана убитого. Метео медленно подошел, поднял небольшой блестящий предмет и нажал кнопочку. Перед друзьями появился образ мясника, позади которого лежал Тио — видимо, запись была сделана не больше минуты назад, как раз перед тем, как Струк нашел врага. — Мистер Смерть, — вещал мясник, — я выполнил задание, только Бэка не нашел. Сейчас найду еще двоих, убью и прибуду к вам в Асонию. Подготовьте отряд для убийства Бэка. На этом сообщение исчезло. Метео, побледнев, посмотрел на Струка, явно ничего не понявшего: — И что это значит? — Нахмурился тот. — Мистер Смерть в Асонии готовит отряд, чтобы убить Бэка! Что тут непонятного? — Воскликнул Метео. — Скорее, мы должны их задержать!***
Соил — «Стоун», отделение 1 — Всё пошло совсем не по плану, совсем-совсем! — Оден вышагивал вдоль стены в своей комнате, почесывая подбородок. — Я почти был готов разнести к чертям Асонию — этот грязный город отбросов! Вдруг в поле его зрения попал стул. Солдат у двери зажмурился, решив, что сейчас ему прилетит этим стулом, но ошибся. Зарычав, старый волшебник пинком разломал злосчастный стул и воскликнул: — Какого черта он вообще решил вдруг дать дёру? Глаза волшебника светились куда ярче, чем обычно, сам он дышал тяжело и прерывисто, а сквозь футболку были видны мерцающие движения искусственных органов. — Позвольте, вам надо бы присесть… — решился наконец солдат, протянув руку. Но ему пришлось тут же пожалеть об этом: если не стул, то его обломок-таки достиг бедного сторожевого. Пискнув что-то вроде «извините», солдат резко наклонил голову, и из-под шлема высыпались на лоб рыжие кудри. — Молчать! — рявкнул Оден, сверкнув зелеными глазами из-под бровей, но всё же послушался. — Но ведь… — по всей видимости, солдат решил, что сегодня ему терять уже нечего, раз решился на такую дерзость уже во второй раз. — Ты что-то хочешь мне сказать? — воззрился на него раскрасневшийся волшебник, пыхтя, как паровоз. — Да, сэр, — сторожевой вытер пот со лба, хотя это мало чем ему помогло, потому что в комнате становилось жарче и жарче с каждой минутой. — Ну, говори, — фыркнул Оден. — Я думаю, что Бэк попросит Элизу помочь Метео. Эти двое очень сдружились, так что, хоть причина и веская, Бэк не сможет просто уйти, узнав о том, куда отправляется его лучший друг. Оден, вскинув бровь, оценивающим взглядом изучил сторожевого с ног до головы. — Напомни-ка, как твоё имя? — Солдат Ф-56, сэр. — солдат встал по стойке «смирно». Волшебник включил голограмму с планом. — Элиза из «Ориона», значит. — Шпион, сэр. — Вот как… — Оден озадаченно застыл. — Вода ведь всегда пугала и пугает септеррианцев, — неожиданно переключился Оден, — поэтому даже во Фтарии нет кораблей и даже лодок… Которые очень любил тот же Висер. Предрассудки и суеверие крепко, как змея, обвили людей и не позволяли даже помышлять о выходе в моря. Когда-то у этих морей даже были названия, но теперь люди их забыли, маги этому радовались, а гиперборецев спрашивать никто не решался. Гордые рыболюди — единственные, кто не страшился воды — ушли на дно после войны и избегали суши. И всё же остается нерешенным вопрос: почему люди так боятся морей? Ведь это — такие возможности! Думаю, им просто нужен кто-то, кто покажет, что вода не такая уж и страшная. Но кто?.. — Он почесал затылок металлической пятерней, — точно не я. Знаешь, а ноксианцы боятся воды, как люди — огня. Поэтому их имена оканчиваются на «о», почти всегда. У них на диалекте «вода» звучит как «орион», но это я просто к слову добавил, — он одобрительно посмотрел на солдата, — теперь тебя зовут Зун. Отряд шпионов исчез два года назад, их всех перебили… Как же ты выжил? — Амнезия, сэр. Небольшие расчеты, удар по голове — и я всё забыл. Входную проверку и проверку временем прошел. Со временем память вернулась. Оден сощурился. — Очень необычно. Неплохой ход мыслей, Зун.