A Knight for a Swan

На несколько чудесных моментов на следующее утро Эмма забыла об оккупации её замка и земель иностранными захватчиками. Это было большим достижением, учитывая, что уже в который раз в её ночных фантазий фигурировал темноволосый голубоглазый рыцарь, который был совершенно разным в её сне. В её снах он был сначала нежным и внимательным, с ним было безопасно, но потом он становился жёстким, чувствовалась угроза, но леди Эмма находила это очень соблазнительным качеством. Было какое-то противоречие в его личности, которое чувствовалось и в реальности. С помощью своей горничной Руби, Эмма оделась и приготовилась к еще одному дню неопределенности, но всё равно она не смогла выкинуть мысли из головы о сэре Киллиане. Воспоминания о том, как он защищает её и уважает её советы резко контрастировали с воспоминаниями о ситуации в часовне, когда он приставил меч к горлу рыцаря, и разговоре с Грэмом, когда она видела в его глазах кипящую ярость. Не то, чтобы он не имел никакого права быть возмущенным действиями Грэма. Она всё ещё не могла поверить в глупость своего помощника, она знала, что у сэра Киллиана было право забрать жизнь Грэма. Но он этого не сделал. Несмотря на ярость, которую она видела в глазах Киллиана, он помиловал Грэма, вновь опровергая её мысли о том, что под властью сэра Киллиана они будут страдать. Но что он хочет добиться своими актами доброты к ней? Его мотивы никоим образом не казались непристойными. Напротив, он был прекрасным джентльменом во время их разговоров и взаимодействий, ни разу не намекая на какие-либо непристойности, которые она могла бы ожидать от него в обмен на благополучие своих людей. Он даже позволил одному из своих людей выйти за пределы её спальни. Может быть, он просто благородный рыцарь — человек чести? Благородный, да, но опасный, — напомнила она себе. Она почувствовала это ещё в часовне. Именно поэтому она ничего не сказала ему, когда он показал ей оборонительные планы, и она поняла, что планирует сделать Грэм. Она надеялась разрешить этот вопрос, убедив Грэма изменить планы прежде, чем сэр Киллиан узнает о его двуличности. Она опасалась того, что сэр Киллиан мог бы сделать, если бы узнал правду. Страх, который она почувствовала, когда он вошел в комнату, неистовое сочетание эмоций — сложно было описать её эмоции в тот момент. В этот момент сэр Киллиан испугал ее. Но она солгала, если бы отрицала тот факт, что его ярость и страсть не возбуждали её. И она совершенно не знала, как утихомирить своё желание. Этот человек не должен интересовать ее. Он был рыцарем вторгшегося короля, его лояльность принадлежала исключительно его государю, а не ей. Какими бы ни были его причины для его постоянных снисходительностей, это не меняет того, что они враги, которым удалось добиться согласия на взаимную выгоду. Как только угроза лорда Бэйлфаера отступит, и он больше не будет нуждаться в сотрудничестве, поменяется ли его отношение к ней? Откроются ли его истинные мотивы? Кем он будет: благородным человеком, или человеком, склонным поддаваться своим тёмным порывам? Эмма не хотела это выяснять, но она не могла не задаться вопросом: кто же на самом деле этот сэр Киллиан Джонс? После завтрака Эмма пошла к садам замка, продолжая размышлять. Леди Снежка посадила сад много лет назад, и это место стало утешением для Эммы. Здесь она чувствовала себя связанной со своей матерью и горячо хотела, чтобы сейчас она была здесь с ней. Окруженная множеством ароматных растений и рябью поверхности отражающего бассейна, Эмма почти представила, что это было обыденное утро в замке, а её отец и мать сейчас мирно выполняют свои обязанности в замке. Слёзы скользнули по щекам Эммы, тоска переполняла её изнутри. Тем не менее, она не должна была расслабляться. В замке всё ещё было много раненых, а её земли всё ещё были захвачены, не говоря уже о её союзе с сэром Киллианом. Нет, она не успела забыться в своих мыслях, в которых было желание воссоединиться с родителями и желание продолжить думать о человеке, чьё присутствие вызывало в ней настолько потрясающие чувства, которые она не испытывала раньше. Но тем не менее она должна выкинуть все эти мысли из головы и приступить к работе. Но, возможно, у неё есть несколько моментов, чтобы насладиться садом. Тем более, что синие незабудки напомнили ей о глазах кое-какого рыцаря.

***

Киллиан проснулся рано. Когда он спал, его сны были охвачены видениями светловолосой, зеленоглазой девушки, которая манила его, используя свои женские чары. Она, вероятно, даже не знала, что обладала ими. Он встал раньше обычного и начал свои утренние тренировки, надеясь, что физическое напряжение успокоит его разум и тело, что позволит ему сосредоточиться на важных задачах дня. Через некоторое время другие присоединились к нему для утренних тренировок, а к тому времени, когда он оставил их под наблюдением сэра Уолша, у него был гораздо более ясный взгляд на дела этого дня. Он слушал новости за утренней трапезой и отдавал распоряжения, которые нужно было выполнить за этот день, прежде чем отправиться к Робину и посмотреть, как обстояли дела с ранеными. Несмотря на его попытки выкинуть мысли об Эмме из головы, Киллиан не мог не искать её золотые локоны в толпе. Когда он просматривал часовню, не найдя Эмму, он нахмурил брови. — Она еще не пришла, — ответил Робин, понимая, о чём думает Киллиан, приблизился к нему. — Я слышал, что её видели в садах замка. Джон наблюдает за ней вместе с одним из её людей. Мне сообщить им, что Вы её ищете? — Как чувствуют себя раненые? — спросил Киллиан, отказываясь отвечать на вопрос Робина, ухмыляясь. Он, казалось, понял намёк и состроив серьёзное выражение лица, ответил: — Ночью мы потеряли ещё троих. Один из наших, двое ваших. Но остальные тяжело раненые, кажется, выкарабкиваются. Теперь это лишь вопрос времени — неизвестно, будет ли развиваться лихорадка дальше. Киллиан кивнул Робину, а затем пробрался сквозь ряды своих людей, поощряя и поднимая настроение, насколько мог. Ему было нелегко видеть сильных, молодых людей, которые лежали на спине и чувствовали свою бесполезность, которая читалась в их глазах. Киллиан сделал всё возможное, чтобы заверить их, что придет день, когда они снова смогут взять оружие и защищать своего короля, а затем ушёл, оставив их с мыслями о их выздоровлении. После того, как он пробрался через своих людей, он разыскал сэра Августа и попросил, чтобы он сопроводил его к раненым рыцарям леди Эммы. Хоть они и приняли его неподобающим образом и были уж очень негостеприимны, Киллиан всё же обеспечил им комфорт и заверил, что замок и их принцесса в полной безопасности. Он пожелал им скорейшего выздоровления с обещанием, что леди Эмма скоро придёт с ними. Оставив Робина и Августа с приказами на этот день, Киллиан пошёл на поиски леди Эммы. Но сначала ему нужно было встретиться со Сми — одним из его рыцарей, которому было поручено следить за сэром Грэмом, чтобы всё прошло по плану и не получилось такой ситуации, как тогда, когда сэр Грэм отправил людей Киллиана на смерть. Преданность и лояльность Грэма к леди Эмме заставили его сглупить при разговоре с Грэмом накануне. Киллиан понимал мотивы Грэма, но это не значит, что он доверял этому человеку. Однако Киллиан доверял леди Эмме, хотя он не мог точно сказать почему. Он не хотел, чтобы у них были секреты друг от друга. Конечно, для неё не было бы неожиданностью тот факт, что Киллиан наблюдал за Грэмом, но он чувствовал, что просто обязан рассказать ей, пока это не сделал Грэм, потому что рано или поздно, но он заметит Сми. Кроме того, если Киллиан был по-настоящему честен с самим собой, то его утренние усилия забыть Эмму ничего не стояли, он всё так же хотел побыть в компании леди Эммы. Сми может и подождать. Прибыв в сады замка, Киллиан кивнул Джону и другому рыцарю, остановился в нескольких метрах от леди Эммы, прежде чем подойти, наблюдая за ней. Он бы не простил себе, если бы не подошёл к ней. Когда он подумал, что он может предложить ей свою компанию, он увидел, как леди Эмма медленно улыбнулась, протянула руку и коснулась лепестков близлежащего цветка. Незабудки. У неё была такая мягкая улыбка, что он надеялся, что эта нежность отразится в её изумрудных глазах, когда он подойдет к ней, что и сделал. — Доброе утро, леди Эмма, — подошёл он с тёплым приветствием. Она вздрогнула и быстро встала, глядя так, как глядит напуганное животное, прося помощи. Киллиан остановился, вспоминая, как напугал её вчера при разговоре с Грэмом. — Приношу извинения за то, что побеспокоил Вас, леди Эмма, я не собирался вторгаться в ваше личное пространство, — заявил он с такой искренностью, какой только мог, и надеялся, что она сможет прочитать эту искренность в его голосе, но она даже не посмотрела на него. После минутного молчания Киллиан вздохнул и повернулся, чтобы уйти. — Тогда я просто оставлю Вас с вашими мыслями, — пробормотал он, двигаясь к выходу из сада. — Сэр Киллиан, подождите, — крикнула она ему вслед. — Пожалуйста, не уходите. Киллиан повернулся к ней лицом и снова, но на этот раз робко, подошел к Эмме. Когда он подошел ближе, леди Эмма села на каменную скамью, приглашая его сесть рядом. Снова возник момент долгого молчания, Киллиан чувствовал, что леди Эмма о чём-то задумалась. Когда она наконец взглянула на него, он был огорчен, увидев, что она плачет. Только он хотел спросить причину её слёз, как она сама начала говорить. — Я хотела поблагодарить Вас.. за Грэма. Я знаю, что то, что он сделал, что он планировал сделать.. Вы вправе осуждать его. Она была права, он был вправе осуждать его, но он не хотел причинить ей ещё больше мучений. — Его единственным истинным преступлением является его непоколебимая преданность Вам, леди Эмма. Есть вещи намного хуже, в которых человек может быть виновным, — и он сделал паузу, вспоминая всё, что он совершал во имя лояльности. — За сэром Грэмом теперь будут наблюдать, но пока нет других инцидентов, я не собираюсь сообщать брату об этом недоразумении, — услышав это, она благодарно улыбнулась. Сэр Киллиан, почесав за ухом, добавил. — И.. кстати, у меня не было возможности извиниться за поведение брата вчера в часовне. — Вы всегда это делаете? — спросила она. — Делаю что? — Извиняетесь за действия других людей. Сначала это был сэр Уолш, потом ваш брат. Он обдумал это на мгновение и понял, что она права. С нахальной ухмылкой он вскинул бровями и ответил. — Ну, так как я никогда не совершал никаких собственных ошибок, я должен каким-то образом попрактиковать акт покаяния, — звук её смеха прошелся прямо к его груди, затягивая пространство вокруг его сердца. Именно тогда он понял, насколько он поразил леди Эмму. Это было больше, чем просто физическое влечение, это было скорее стремление увидеть её счастливой, защищенной. Он хотел быть рядом с ней, потому что.. просто хотел этого. Киллиан ещё тогда знал, это было опасно приближаться к Эмме, но тем не менее он всё равно подошел к ней, оставив минимальное расстояние между собой и леди Эммой, пока его брат не пришёл с приказами короля в часовню. — Могу я Вас кое о чём спросить, леди Эмма? — Пожалуйста, сэр Киллиан, просто Эмма, — настаивала она, — я никогда не относилась к своему титулу всерьёз. Большинство моих рыцарей и слуг просто называют меня Эммой. Это объясняло привычный способ Грэма обратиться к своей леди, а не потому, что у этого человека были какие-то чувства к Эмме. — Я ценю это, миледи, — ответил Киллиан, — но я не думаю, что это будет правильным для меня. — А.. да.. конечно, — пробормотала она. — Я не имела в виду, что.., — её голос затих, розовая окраска легла на щёки. Она была восхитительна, когда была взволнована. — Вы хотели спросить меня, сэр Киллиан? — прочистив горло, она снова воскликнула. Киллиан отвлек внимание от соблазнительной вспышки её застенчивости. Взгляд скользнул по её тонкой шее, пытаясь вспомнить свой вопрос. Он не был уверен, что его вопрос имеет смысл, он уже заставил её волноваться, отказавшись от её предложения называть её по имени, поэтому он решил, что задаст совершенно другой вопрос. — Почему ваши родители покинули королевство, но оставили Вас? — Мой отец не трус, — решительно сказала она, сжав руки в кулаки. — Я никогда так не говорил, — напомнил Киллиан. — Зато ваш брат говорил. — Ну, мой брат та еще задница, — пробормотал он, не задумываясь. Её смех успокоил его, это значит, что его слова ни в коем случае не оскорбили её. Она быстро успокоилась, прикусив губу, ответила. — Они не собирались меня оставлять. На самом деле я предполагала, что уйду несколько недель назад, но король Георг вызвал меня на слушание, и я убедила отца уходить, пока я буду на слушании. Я думала, что никто и не подозревает, что пока я остаюсь в королевстве, мой отец уезжает, — объяснила она, сжимая пальцы на коленях. — Я думаю, что это часть причины, по которой Грэм поступил так с вашими людьми. Когда мой отец отказался идти без меня, Грэм принял мою сторону. Он чувствует личную ответственность за мою безопасность, поэтому он помог мне убедить папу занять моё место и бежать, а я последую за ним, как только вернусь со слушания.. — Но потом вторглись мы, — закончил Киллиан. — Да. — Но куда они ушли? — Киллиан спросил, не думая о какой-либо выгоде в получении такой важной информации, ему было просто любопытно. Она замешкалась, зная, что эта информация могла бы быть очень ценной для короля. Сэр Дэвид представлял реальную угрозу в качестве наследника Туманного королевства. Он мог легко вернуться с союзниками и бросить вызов Артуру за престол. — Извини, ты.. Вы можете не отвечать на этот вопрос, — заверил он. Он не просил бы её предавать родителей, а даже если она и скажет, он не поделится этой информацией ни с королём, ни со своим братом. Она расслабилась, и он решил задать свой вопрос иначе. — Почему твой отец не хотел остаться и сражаться за корону? Почему он решил, что ты вообще сможешь сбежать? — Папа никогда не хотел быть королем, — сказала она, — он всегда хотел простой жизни. Знаете ли Вы, что он и мой дядя Джеймс родились у фермеров? — Нет. Я не знал об их происхождении, знал только, что они были приняты в семью, когда были ещё младенцами. — Король Георг усыновил их, когда им было около девяти месяцев. Зимой их мать заболела лихорадкой, а фермер хотел продавать свою ферму, потому что он не мог управлять фермой и смотреть за младенцами в одиночку. Георг предложил ему большую сумму только за старшего мальчика, но фермер не хотел, чтобы мальчики жили раздельно, поэтому он настоял, чтобы Георг взял их обоих. — Он продал своих сыновей? — слова Эммы повергли его в шок. — Какой мужчина продаст свою плоть и кровь? — Это слова Георга, — ответила она. — Папа никогда не верил в эту историю. Он много лет пытался выследить фермера и узнать правду, но он его не нашёл, — её глаза заблестели от слёз, когда она задумалась на мгновение, затем она встряхнулась и продолжила. — Георг занимался лишь дядей Джеймсом, хотел, чтобы именно он занял место на престоле, а моего отца практически игнорировал. Только когда появилась возможность создать союз с королевством Мидаса, у Георга появились планы на моего отца. — Мидас? Человек, способный превращать всё в золото? — Именно, — ответила она, ухмыляясь. Прикусив губу, она продолжила. — Мидас хотел, чтобы его дочь вышла замуж за принца Джеймса, но он уже был помолвлен с другой, поэтому Георг решил заместо дяди Джеймса предложить моего отца. Но он уже любил другую.. — Твою мать? — М-м-м, — прошептала она с кивком, вздохнув. — Белоснежку. Она была принцессой, но её королевство было свергнуто, и она была не более чем крестьянкой в глазах Георга. Папа отказался от помолвки с Эбигейл, и Георг пригрозил отречься от него. Но ни одна его угроза не имела значения. — Почему это? — Потому что принцесса Эбигейл тоже любила другого, и когда её отец узнал, он отменил помолвку и благословил Эбигейл и её кавалера Фредерика. Вскоре после того, как суженная дяди Джеймса умерла прямо перед свадьбой, он поклялся никогда больше не жениться, поэтому мой отец женился на матери, прежде чем у Георга был шанс использовать его для любых других политических союзов. В отместку Георг лишил его титула принца и понизил его до герцога. — Из того, что я знаю о твоём отце, я предполагаю, что понижение в должности не сказалось на его гордости, — поддразнил Киллиан. — Нет, не сказалось, — ответила она, хихикнув, и он тоже усмехнулся, наслаждаясь тем, что он видел веселье, которое искрилось в её глазах. — А что насчёт Вас? — спросил он с любопытством. — Что насчёт меня? — Внучка короля, рожденная от герцога, потрясающе красива — мне трудно поверить, что Вы не помолвлены. Она покраснела от его комплимента, улыбнулась и отвела взгляд. — Нет, я никогда не была помолвлена, — застенчиво ответив, посмотрела на него с такой легкой улыбкой на губах. Дыхание Киллиана стало прерывистым, прежде чем он смог ответить ей. — Я не понимаю, как это возможно, — тихо прошептал он, почти потеряв себя в зеленых глубинах её глаз. Он встряхнулся и добавил, — не то, чтобы сейчас это имело значение.. Его резкое заявление, казалось, вытащило леди Эмму из её собственных личных мыслей. — Что ты имеешь в виду? — спросила она. — Любое соглашение о браке, которое Вы, возможно, имели ранее, было бы аннулировано сейчас, когда Вы подверглись новому царскому правлению, — сообщил он. — Что же, я надеюсь, что король Артур разрешит мне присоединиться к моим родителям в изгнании, если я соглашусь отказаться от всей земли моей семьи, титулов и владений, — призналась она, Киллиан был ошеломлен её заявлением. Разве она не понимала? — Леди Эмма, — начал он мягко, — царю не нужно, чтобы Вы что-то отдавали ему. Ваши земли и запасы уже находятся под его контролем из-за нашей оккупации, а что касается ваших титулов.. он также имеет право лишить Вас их. — Тогда, если я ему без надобности, позволит же он мне уйти из королевства, не так ли? — Я не был бы слишком уверен в этом, миледи, — возразил Киллиан. Неужели она была настолько наивна, что не могла видеть потенциальную ценность, которой она была? Да, Артур оценил бы её только как политическую выгоду, а другие оценили бы её красоту, статус и богатство, но, несмотря на то, насколько шовинистически* это могло быть, это было реальностью. Она заслуживала знать и понимать правду. Киллиан хотел, чтобы она была готова к тому, что должно было произойти. Если им удастся удержать лорда Бэйлфаера, то Леди Эмма, скорее всего, получит аудиенцию у короля. Если бы у неё была какая-то надежда договориться о лучшем возможном исходе для неё и всех тех, о ком она заботилась, тогда ей нужно было понять мотивы короля. — Миледи, жители Туманного королевства по-прежнему видят в Вас леди Эмму, дочь герцога и внучку своего бывшего короля. Объединение Вас в брак с одним из дворян короля Артура будет тем, что объединит королевства и урегулирует дальнейшие беспорядки. Вы слишком ценная для Его Величества, чтобы он просто позволил Вам покинуть королевство. Киллиан ждал её реакции. — Ценная.., — сказала она пустым тоном. — Ценная, как какая-то безделушка, которую он может использовать для обмена? Это то, чем я являюсь? Просто какой-то безделушкой?! — её глаза вспыхнули от негодования, и она выжидающе посмотрела на него. — Только полный дурак увидит Вас простой безделушкой, миледи, а Его Величество не дурак, он благоразумный. — Благоразумный?! — воскликнула Эмма. — Вы считаете благоразумным то, что он относится ко мне так, как если бы я была каким-то товаром, который бы продавался по высокой цене? Это не лучше рабства! — обвинила она. — Я думаю, что Вы немного драматизируете, леди Эмма, — сказал он, не задумываясь, его легкомысленный ответ на этот вопрос только заставил её гневаться ещё больше. — Драматизирую? Вы думаете, что Ваши слова не расстроили меня? — она злобно огрызнулась, заставив его вздрогнуть. Он знал, что расстроил её. По правде говоря, ему никогда не нравилось, что с женщинами так обращались. Его отец дважды продавал мать Киллиана какому-то лорду из-за делового соглашения. Ни к одному из них мать так и не привязалась, и хотя она дважды выполняла свой долг, предоставляя своему мужу сына, у его отца не было даже приличия, чтобы скрывать своих любовниц от неё, причиняя ей ненужную боль в сердце. До тех пор, пока она не нашла утешения в объятиях одного из своих слуг. Они в течение многих лет скрывали свои отношения, но когда его отец узнал об этом, он приказал арестовать и казнить слугу. Киллиан вырос, зная, что его родители не любят друг друга, но после скандала с его матерью не осталось ни намёка на преданность друг другу. После этого оба его родителя начали прилагаться к алкоголю, чтобы притупить боль, что также заставило их жестоко реагировать друг на друга. Детство Киллиана было тяжелым, он каждый раз пытался удержать отца от нападения на мать, которая была вся в побоях, и именно в те годы Киллиан поклялся никогда не подвергать своего ребенка такой судьбе, если он у него будет. Поскольку он был младшим сыном, Киллиан не обязан жениться и ему не нужен был наследник, он был очень благодарен за это. Вся попытка замужества была неудачной, и понятие любви было столь же чуждо ему, как родной язык Аграбы. Он был счастлив, что его брат, казалось, любит невесту, но Киллиан никогда не хотел рисковать. Любовь казалась слишком большим риском, и брак без неё был бы катастрофой. Конечно, Киллиан теперь понял, как ему повезло, что его выбор был сделан. Леди Эмма была права. Если бы ему приказали против его воли жениться, он был бы расстроен. Но он бы всё равно это сделал. Потому что такой приказ мог исходить только от его короля, а он поклялся служить своему государю. Если его когда-либо поставят в такое положение, Киллиан мог только надеяться, что он сможет сделать все возможное для того, чтобы с честью относиться к своей невесте. Но он знал, что не все мужчины заботятся о почитании своих жен, и именно такой человек может быть тем, кого Его Величество будет рассматривать для леди Эммы. Таким образом, возможно, она не особо-то и драматизировала, ответив ему. — Вы имеете полное право быть расстроенной, миледи, но лучше не предаваться гневу, — посоветовал он, надеясь успокоить ее, чтобы они могли более продуктивно поговорить о её ситуации. — Вам легко говорить, ваша судьба не в руках у отвратительного узурпатора! Он знал, что она это сказала для того, чтобы вызвать в нём ярость. Он это знал. Но это не значит, что она должна так выражаться о его государе. Король Артур не был идеальным человеком, Киллиан мог даже поклясться в этом. Но оскорбление его короля было оскорблением его самого, и как бы ни были оправданы чувства леди Эммы, он не допустил оскорбления его короля. — Мой король не является ни отвратительным, ни узурпатором, — прорычал он, но его тон мало повлиял на леди Эмму. Её поза стала еще более уверенной, её взгляд посуровел. Бровь поднялась, и ухмылка появилась на её губах. — Артур напал без причины, — сплотилась она. — Он меркантильный тип, который охотится на уязвимых людей и имеет таких людей, как вы. Вы выполняете всю грязную работу во имя верности. — А как насчет Георга? — начал он. — Этот человек был тираном и злодеем! Думаете, мы напали без причины? Вы хоть представляете, сколько деревень вдоль наших границ сжёг Георг? Сколько женщин и детей убили люди, которые делали грязную работу во имя верности ему? Он правил нашими землями в течение многих лет, так что да! Как только появилась возможность, мы напали, но нам приказали щадить невинных. Это был не просто приказ моего брата, это был приказ нашего государя, миледи. Я подчиняюсь приказам своего государя, потому что я считаю его достойным королём. — Достойным? — Да, достойным, — крикнул он, его дыхание вздрагивало, его терпение иссякло. — И лучше прислушайтесь к моему совету и не произносите ни слова против него! — Это угроза, сэр Киллиан? — леди Эмма побледнела. Она старалась держать надменную ноту в её тоне, но он слышал трепет в её голосе, и, казалось, будто кто-то вылил на него ведро холодной воды. Ярость, которую он испытывал, сменилась виной и стыдом. Сегодня утром он искал её, надеясь доказать, что она может ему доверять, а не сделать так, чтобы она боялась его ещё больше. — Нет, — ответил он мягко. — Я никогда не причиню Вам вред, леди Эмма. Он наблюдал, как она облизала свои губы, не вполне доверяя его словам. Её глаза скользнули к выходу из сада, и он мог видеть, как она обдумывает причину, чтобы уйти. Если она уйдет, Киллиан никогда не сможет наладить их отношения снова, он не мог допустить, чтобы она боялась его. Чтобы она ненавидела его. — Я извиняюсь за свою вспыльчивость, — искренне предложил он. — Я хочу разобраться в вашей ситуации, леди Эмма, я вижу, как вы настрадались. Вы можете не верить в это, но я действительно хочу помочь Вам. — Помочь мне? Как? — осторожно спросила она. Киллиан тяжело вздохнул и тщательно продумал следующие слова. Последнее, что он хотел, чтобы она его выслушала. — Всё, что я сказал о вашей ситуации, правда. Артур не нуждается в вашем разрешении на то, чтобы он забрал ваши земли и владения, но он будет нуждаться в вашем сотрудничестве. — В моём сотрудничестве? — спросила она. — Сотрудничество в том, чтобы я сама выбрала себе мужчину, за которого выйду замуж? — Ваше сотрудничество в этом деле будет способствовать дальнейшему распространению иллюзий в массы. Иллюзии того, что оба королевства находятся в мире и согласии. Ваше сотрудничество — это точка переговоров, которую вы можете использовать для обмена на благополучие людей, которых вы любите и о которых заботитесь, — объяснил он. — Я не понимаю. Их благополучие? Что Вы имеете в виду? — Начнем, например, с рыцарей, — продолжал он, и его обнадежило, что она, похоже, отложила свой гнев в пользу слушания его совета. — Ваши рыцари: Грэм, Август и некоторые другие, находятся в неустойчивом положении. Их преданность была посвящена бывшему королю, и так как они люди вашего отца, потенциального наследника Туманного королевства, Вы могли бы договориться с Артуром о том, что им будет предоставлена ​​возможность отказаться от прежней преданности и поклясться в своей верности новому королю. — Я не уверена, что кто-то из них согласится сделать это, — усмехнулась она. — Возможно, нет, — признал он, — но альтернативой, безусловно, была бы их смерть. По крайней мере, Вы бы дали им выбор. По выражению шока на её лице было очевидно, что она не думала о своей судьбе до этого момента. Она сидела в гробовой тишине, размышляя над его словами, а затем снова взглянула на него, целеустремлённость читалась в её глазах, когда она спросила. — О чьей судьбе я могла бы ещё договориться? В её глазах горел огонёк, она была бойцом, он восхищался этим. — О судьбе ваших родителей, — ответил он. — Я бы предположил, что король хочет получить их головы. — Но почему? — Потому что независимо от того, хотел ли Ваш отец быть королем или нет, он является законным наследником. Если он вернется со своими союзниками, чтобы свергнуть Артура, рыцари Туманного королевства, несомненно, будут драться от его имени. Леди Эмма кивнула в знак понимания. Она может не верить, что её отец когда-нибудь призовет своих союзников и попытается вернуть королевство, но он совершенно ничего не знает о судьбе своей дочери, а любой отец сделает всё возможное, чтобы обеспечить её безопасность. Если бы герцог атаковал, то причиной тому была бы попытка не вернуть себе власть. Причина была бы попытка спасти свою дочь. Леди Эмма могла обменять своё сотрудничество на слово короля, что он не будет охотиться на её родителей. Она даже могла попросить его о снисхождении передать своим родителям, что она в порядке, идея Киллиана также была представлена ​​для её рассмотрения. — Считаете ли Вы, что Его Величество может рассмотреть любую мою просьбу? — спросила она с тревогой. — Всё, что Вы можете сделать, это представить свою петицию, остальное будет зависеть от него. По крайней мере, Вы будете знать, что сделали всё возможное. Она фыркнула, но, похоже, его слова не обидели её, а напротив маленькая, обнадеживающая улыбка скользнула на её губах, когда она сосредоточила взгляд на бассейне, обдумывая новые варианты разговора с королём. Киллиан наслаждался их времяпровождением, когда спокойно сидел рядом с ней, но вскоре его настроение упало, когда он думал о её дальнейшей судьбе. Ему было приятно знать, что он помог ей сформулировать план переговоров по наилучшему возможному результату для себя и тех, кто ей небезразличен. Это не изменило того факта, что она все равно будет присуждена в качестве приза какому-то дворянину. Вся эта ситуация беспокоила его, потому что она заслуживает большего, но правда в том, что он не мог переварить мысль о том, что она будет принадлежать другому мужчине. Когда они оба задумались, шорох из кустов заставил Киллиана встрепенуться и держать ухо в остро. Оказалось, это два великолепных лебедя, спускавшиеся в отражающий бассейн. Он наблюдал, как они изящно спустились на воду и стали легко скользить по зеркальной поверхности. — Удивительные существа, — размышлял он, не понимая, что произнес это вслух. — Кто? Лебеди? — спросила леди Эмма, вытащив его из собственных размышлений. — Да, — признался он робко, хотя и был благодарен за то, что у них появилась тема для разговора. — Никогда бы не подумала, что Вы любите птиц. — Это не просто птица, миледи. — Да неужели? — спросила она с любопытством. — Да, — ответил он, — они прекрасные и элегантные существа. Величественные и изящные, но не нужно их провоцировать, потому что они могут стать довольно грозными и нападут со свирепостью, — сначала он рассмотрел пернатых, затем посмотрел на женщину, сидящую рядом с ним, добавив, — прямо как Вы. — Как я? — Да, миледи, — подтвердил он,. — Вы тоже потрясающее существо, но горе человеку, который разозлит Вас, — усмехнулся он с дразнящей ухмылкой. Она снова покраснела от его слов. — Вы сравниваете меня с лебедем? — спросила она. — Да, сравниваю, — ответил он, вздёрнув бровями, что заставило её улыбнуться, — Думаю, я буду Вас так называть. Что скажете? Могу я называть вас Свон? — Я бы не советовала, — решительно заявила она, но вновь улыбнулась. — Ой, да перестаньте, Свон, — насмехался он, — Вы же рассказали мне, что Вам не нравится, когда напоминают про ваш титул, а по имени я не могу Вас звать, тем более после того, как Вы выйдете замуж. — Давайте не будем снова возвращаться к тому разговору, — предупредила она, вскинув бровями. — Как пожелаешь, Свон, — ласково согласился он, не желая снова открывать эту тему. Ему пришло время возвращаться к своим обязанностям, и он предложил сопроводить леди Эмму в часовню, чтобы она тоже могла приступить к своим обязанностям. Когда они расстались, в течение оставшегося дня у Киллиана не сходила улыбка с лица. Леди Эмма казалась в гораздо хорошем настроении, чем когда он впервые встретил её в садах, и, несмотря на их ссору, ей тоже понравилась их встреча. И ей, казалось, даже понравилось её новое прозвище, которым он её наделил. Его Свон. Его мысли постоянно были о ней, но он всё равно не мог забыть, что она должна быть наградой для его короля. Но что, если эта награда станет его? Мог ли он просить своего короля удостоить его такой чести? В конце концов, он был верным подчиненным Его Величество, титулованным рыцарем и тем человеком, которого выбрал сам король для того, чтобы он возглавил армию. До вчерашнего утра он был убежден, что проживёт остаток жизни в одиночестве, никогда не встретив ни одной женщины, которая заставляла бы его передумать о позиции в любви и браке, но всё изменил момент, когда он встретил леди Эмму. Попытка убедить себя в том, что это просто физическое влечение, которое можно было бы легко удовлетворить, была бесполезна. Теперь он знал, что то, что он чувствовал к ней, было гораздо больше, чем просто влечение. Он не был готов утверждать, что это любовь, и даже знал, что ему нужно сохранить некоторое самообладание, если Артур отклонит его просьбу. Мысль об отказе отразилась болью в животе. Конечно, он мог подать ходатайство своему королю только тогда, когда он сможет защитить замок от армии лорда Бэйлфаера. Разведчики начали отчитываться сразу после обеда, а к середине дня появились новости. Армия лорда Бэйлфаера была примерно в семи милях от них и, скорее всего, прибудет до утра. Замок был при охране в течение оставшейся части дня и в ночное время. Жители деревни были эвакуированы из своих домов и привезены в защитные стены самого замка, а пропитание и другие ресурсы были собраны. У Лиама был ещё один день путешествия, прежде чем он доберется до замка короля. Еще один день или два наверняка понадобится для того, чтобы разрешили аудиенцию, и любой указ от короля займет еще два-три дня, чтобы лично передать его лорду Бэйлфаеру. Они должны были быть готовы к осаде, чтобы продержаться хотя бы неделю. Бэйлфаер мог использовать любое количество стратегий в своей атаке, а Киллиан, при содействии Робина, сэра Грэма и самой леди Эммы, имел непредвиденные запасы еды, воды и оружия для каждого из них. Если по какой-то причине его план не увенчается успехом, лорд Бэйлфаер бросит к ногам Эммы тело сэра Киллиана, потому что он будет сражаться до последнего, до смерти. Шовинизм* — идеология, суть которой заключается в проповеди национального превосходства с целью обоснования права на дискриминацию и угнетение других народов.