A Court of Reveries

      Элейн не принадлежала Двору Ночи, как её сестра, чьё сияние в землях Велариса становилось подобно звездам в самую летнюю и ясную ночь. Элейн — истинное дитя Весеннего Двора, вызывающего на её щеках румянец и блеск в теплых золотисто-карих глазах. Её пухлые губы по-детски извечно приоткрыты слегка при взгляде на бутоны роз, которые будто бы тянулись к её прикосновению, раскрываясь и источая сладкий аромат, туманящий начисто разум. Равно как туманило его разум желание коснуться своими губами её губ, что будто бы созданы были для его поцелуев: неторопливых, ласковых, требовательных, жадных и пьянящих.       Элейн Арчерон — само воплощение весны, пробуждение от оков холода и зарождение нежных красок. Он же эти краски, по своей огненной натуре, накалял, раскрашивая листья буйными цветами, что с шелестом падают к ногам, подхваченные порывистым осенним ветром. Ведь у мужчин Осеннего Двора по венам течёт огонь. Настолько неистовый и свирепый, что во взгляде его отражается всполохами гнев и толика зависти, стоит только чужому взгляду коснуться её светлой кожи, тронутой ласковым солнцем; зацепиться за мягкие светлые локоны, что на ощупь словно лепестки благоухающей розы, и получить её светлую, смущенную слегка, улыбку.       Элейн Арчерон — его мэйт, и это сущее проклятие видеть, как она заметно сторонится его, хмуря тонкие брови и противясь тому, что связаны они всё же, продолжая краснеть в его обществе и предпочитая ничего-ничего не слышать о непреодолимости этой связи, о том, что её не разрушить никому. Даже первобытной силе Котла.       Пребывание её в Весеннем Дворе подходило уже к концу, и совсем скоро она должна будет вернуться с сестрой в объятия ночи и сияния звёзд. Люсьену с каждой минутой от этого осознания становилось всё более невыносимо. Потому он предпочёл держаться как можно дальше от неё в последнее время, и вовсе сбегая частенько, как и сегодня, в густые леса, чтобы полежать немного на тёплой и сочной траве в компании бутылки вина, оставляющем терпкий привкус ягод на языке.       В лесах Тамлина ему всегда было спокойнее, дышалось куда легче и наступало чувство умиротворения ненадолго. Сладкое вино было крепким, куда крепче, чем может выдать обманчиво-лёгкий вкус, и всё же, всплеск воды он и вправду услышал отчётливо, замирая на мгновение и вдыхая сладкий аромат цветов и леса. На помутнение сознания от алкоголя списать это было нельзя. Он просто знал, что она где-то здесь, совсем рядом в этот миг. Касается скорее всего ладонями поверхности пруда, пуская рябь по сверкающей глади. Элейн находилась так близко к нему, что от этого ему стало непередаваемо хорошо и в то же время невыносимо плохо.       Она отказывалась покидать его мысли, завладев умело сознанием и сердцем, взглянув на него лишь один раз тогда, вцепившись прохладными тонкими пальчиками в его широкую ладонь. Элейн Арчерон являлась его воздухом, ароматом жизни и привкусом счастья. И устоять перед тем, чтобы бы быть к ней чуточку ближе, Люсьен попросту не мог. Потому, поднявшись всё же неспешно на ноги, он прошёл по едва заметной тропинке, выходя спустя пару секунд к воде и тут же замирая, ощущая, как весь кислород покидает его лёгкие вмиг.       Её светлые локоны струились по её спине, прилипая к острым лопаткам и покатым плечикам, а тихий и восторженный смех казался таким чистым и лёгким, словно дуновение весеннего ветерка, ласкающего всегда приятно кожу. Она водила ладонями по гладкой поверхности, даже не представляя, как красива она сейчас, в окружении звёздного сияния, которое струится меж её пальцев, ласкающе играя с нежной кожей и вынуждая тонкую ткань платья причудливо сверкать, облепив её тело, словно вторая кожа.       Казалось, сама она сверкает каждой клеточкой, и Люсьен не мог оторвать от этого взгляд попросту, скользя им по позвонкам и округлым ягодицам, зная, что если шагнёт он чуть в сторону, то взору его предстанет аккуратная и упругая грудь, которую он сможет разглядеть с лёгкостью под прозрачной тканью, вызвавшей ощутимое покалывание в ладонях от тягучего желания сжать её в своих руках, провести губами по нежным ареолам и сорвать с губ сладкий-сладкий, как тягучая патока, стон наслаждения.       Будто бы ощутив на себе посторонний взгляд, она замерла на мгновение, и весёлый смех оборвался тут же, звенящим эхом все ещё отзываясь в его ушах. А затем Элейн медленно повернула голову в его сторону, густо краснея и отступая чуть дальше, заметно расслабляясь от осознания, что это всё же он, а не один из тех бестактных грубиянов, с которым ей довелось познакомиться во время этого краткого визита.       — Что это? — выдержав небольшую паузу, Элейн на удивление не потребовала его уйти, вместо этого с неподдельным любопытством взглянула, ожидая терпеливо ответа.       — Звёздный свет, — Люсьен неуверенно шагнул навстречу, выходя окончательно из-за деревьев, изо всех сил стараясь не смотреть на неё толком, сомневаясь и вовсе в реальности происходящего в этот миг.       — Так странно, — Элейн смущённо ему улыбнулась, вновь проведя по жидкости тоненькими пальчиками, чуть щурясь от яркого солнца и прикрывая на миг глаза вовсе, наслаждаясь тем, как тёплая и невесомая, будто шёлк, жидкость скользит по коже ласкающе. — Люсьен… — она вновь взглянула на него, запнувшись от жгучего чувства неловкости. — Ты не хочешь посмотреть Ночной Двор?       — Ты приглашаешь меня? — уточнил он нервно, облизав невольно губы и шагнув ещё чуть ближе, старательно пытаясь понять, что же происходит с ней, откуда такая мягкость и открытость в его обществе.       — Я хочу понять, что связывает нас, — Элейн помедлила с ответом, отведя от него слегка виноватый взгляд, — Я вижу, как тянутся Фейра и Рисанд друг к другу, как они сияют друг с другом и… я хочу понять, способна ли я на такое.       Улыбка, появившаяся на её губах, вызвала у него невольно довольную ухмылку, которую она приняла чуть возмущённым вздохом и предательским румянцем на щеках, продолжая смотреть на него так наивно и открыто, что сердце в груди невольно то и дело замирало, сжимаясь от трепета.       — Люсьен… — взгляд её золотисто-карих глав скользнул неторопливо по его мощным рукам, видневшимся под тканью простой белой рубахи, обнажающей чуть кожу его широкой груди, — Нормально чувствовать желание тебя коснуться?       Вопрос этот и вовсе выбил его из равновесия, вынудив резко втянуть в себя воздух и едва слышно ругнуться от того, какой эффект произвели эти слова. Каждая клеточка в его теле жаждала, чтобы она коснулась его всё же. Каждая мысль вибрировала вокруг этого, подбрасывая сознанию услужливо картинки того, как Элейн касается его кожи ладонями, выводя неспешно линии пальчиками, как пробует кожу его на вкус, скользя после острым язычком по самым чувствительным точкам. И одни лишь эти фантазии вынудили мышцы в теле напрячься, а взгляд наполниться надеждой, что такое сумеет он испытать всё же.       Румянец на её щеках стал куда более густым, и осознание того, что она увидела его мысли в этот самый миг, вызвало у Люсьена слишком смешанные чувства: начиная с восторга и заканчивая постыдным желанием заставить её забыть увиденное, лишь бы она не сочла его грубым животным за это. Вот только она не поспешила сбежать от него, наоборот, медленно направилась к нему, заставляя раз за разом смотреть на то, как тонкие струйки звёздного света причудливо скользят по её коже, заставляя им завидовать в этот миг. Ведь он так коснуться её не может, чтобы выяснять, как она способна мурлыкать от удовольствия и изгибаться навстречу ему.       Элейн шагнула к нему ещё чуть ближе, старательно пытаясь подавить порыв прикрыться, наслаждаясь попросту тем, каким восхищениям горит его взгляд, не пугаясь вовсе золотистого глаза больше, как и шрама, которого коснулась тут же ласково пальчиками, сама себе удивляясь. Потому и перевела тут же испуганный чуть взгляд на него вновь, вздохнув облегченно, когда не увидела никакого протеста её действиям.       — Элейн, — он покачал головой чуть из стороны в сторону, широко улыбаясь ей, как всегда с присущей ему лисьей хитростью, прежде чем аккуратно и совсем невесомо коснуться её поясницы ладонями и притянуть к себе чуть ближе, так желая почувствовать тепло её тела своим. — Я не смогу позволить тебе уйти, если ты продолжишь…       — Не нужно, — она рассмеялась тихонько, совсем робко коснувшись ладонями его груди, ощущая твёрдость мышц и задерживая от этого дыхание на краткий миг, — Поцелуй меня так, как делал это в своих мыслях…       В его венах пылал огонь, лишая начисто крупиц терпения, и потому он подался резко вперёд, прерывая её просьбу желанным касанием, скользя языком по её мягким губам и вовлекая умело в поцелуй, ощущая под своими пальцами тепло её кожи, как и мягкость влажных локонов. Он зашептал её имя мысленно с присущим ему трепетом и восторгом, тут же получая в ответ ослепительную девичью улыбку и томный шёпот, которым она произнесла его имя, прежде чем самостоятельно на этот раз прижаться к его губам в поцелуе, робко соприкасаясь своим язычком с его, и потянуть ткань рубашки вверх, поддаваясь порыву коснуться его кожи без каких-либо преград, ощущая ответную дрожь в его теле.       Нужно ли говорить, что отправится он за ней был готов не то что в Ночной Двор, но и во Двор Кошмаров, не задумавшись ни на секунду? А всё лишь потому что Элейн Арчерон — весь его мир, заставляющий сердце биться в груди и ускорять свой ритм биения от одного лишь взгляда, тихого смешка или игривого поцелуя, который она запечатлела за его ушком, едва слышно простонав от того, как он прижал её к себе за бёдра крепче, говоря будто бы этим, что не намеревается её отпускать. Никогда.