Во всех воспоминаниях вдвоём... Я вижу, как ты улыбаешься. Все эти воспоминания я бережно храню. Дорогой, ты знаешь, я буду любить тебя До скончания времён.
Глаза слепил солнечный свет. Время близилось к полудню, а принцесса до сих пор лежит в постели. — Оу, чёрт, — выдохнула через губы Стар, взглянув на часы, — почему мама меня не разбудила? Сонные глаза упорно не желали нормально фокусировать зрение, поэтому пришлось подождать ещё минут пять, пока Стар наконец смогла нормально различать предметы. Подушка уже высохла. Птички поют, солнце светит. Нормально всё. — Нормально всё, — эхом повторила Баттерфляй свои мысли. Ей даже не пришлось переодеваться — вчера она заснула прямо в одежде. Надо спускаться и заставлять впихнуть в себя хоть что-нибудь съестное. Кусок в горло не лезет, но впереди трудный день, поэтому Стар постарается быть хорошей принцессой. Чтобы хоть как-то оправдать ожидания матери и народа Мьюни. На дверной ручке снаружи, со стороны коридора, висел жёлтенький листок. Стар усмехнулась: отец любит отправлять ей маленькие записочки — своеобразная игра, которую Ривер сам придумал, когда принцесса была совсем маленькой. И не имела никакой ответственности, позже так жестоко взваленной ей на плечи. В этот раз записочка была от матери. Это был её почерк — Стар сразу узнала эти аккуратные буковки, выведенные недрожащей рукой. Прочитав короткое сообщение, принцесса скомкала листок и швырнула на пол. Из комнаты она выбежала в доспехах своей матери. Как раз впору, да и Стар нравится. Мун не разрешает брать, но сейчас они ей всё равно не понадобятся. — Это моя война, мам, — сказала Стар зеркалу перед выходом. — И лучше никому в неё не ввязываться. Подумав немного, девушка добавила: — Особенно парнишке с Земли. Ведь она прекрасно помнит, что произошло на Битве за Мьюни.***
В записке было указано, чтобы Стар пришла одна, без охраны. Принцесса лишь фыркнула на это. Она и так всегда ходит без этих солдафонов — на лошадях в бою и в вычурных фраках на балу. Она и так всегда может постоять за себя. Сама. В подписание мирного договора Стар не поверила ни на секунду — мать не могла так безответственно и безрассудно подчиниться Тоффи. Не нужно было даже напоминать, куда приходить. Старинный храм монстров — отменное место для битвы с двумя королевами, если одна из них слаба по своей неопытности. Двери не загрохотали и не заскрипели — их просто не было. — Я полагаю, ты таким образом проветриваешь помещения, — крикнула Стар, громко топая сапогами по замызганному паркету. Доспехи противно звякали, каждый шаг отдавался протяжным лязганьем недешёвого железа. Как ни странно, пахло чистотой. Должно быть, Тоффи подготовился к встрече с наследницей трона. Но про паркет забыл. — Давно избитый трюк с посланием, предвещающим что-то нехорошее, — процедила Стар, когда подошла поближе к дубовому столу в центре комнаты. — Кончились идеи? За три года не мог придумать хоть что-нибудь стоящее? — Ну здравствуй, принцесса, — улыбнулся Людо, ставя особое ударение на слове «принцесса». — Я основательно подготовился к нашей встрече. Садись, — он пододвинул поближе к девушке стул. Стар, возмущённо фыркнув, предпочла постоять. Людо довольно ухмыльнулся: её упрямство забавляло. — Слушай, давай только по-быстрому, мне ещё дела разные делать, — деловито взмахнула рукой Стар. — У тебя ещё будет время, — заверил злодей, демонстративно шевеля пальцами руки, на ладони которой поблескивала зелёная половинка звезды. Баттерфляй передёрнуло от его движений. — Я, кажется, уже говорил тебе, что ты ничтожество? — изобразил задумчивость Людо. — Да, кажется, говорил. Пора бы стереть это из памяти… Девушка вздрогнула. — …чтобы повторить это вновь, — выразительно произнёс Людо. — Люблю ощущение дежавю. У тебя такого не было в последние дни? Надежды на испуг принцессы оправдались; злодей кивнул ей. — Тебе никогда не казалось, что всё в этом мире имеет какую-то закономерность? Ты разрушила свою палочку однажды, — и погляди: она разрушается опять. Стар взглянула на палочку в своей руке: из круглого основания валил зелёный пар; на жёлтой половинке звёздочки виднелись трещины. Стар не хотела этого признавать, но её заклинания и правда приобрели какую-то разрушительную силу. Она хотела защитить королевство — развязалась война. Она хотела всё исправить, но стало только хуже. И парень с Земли… Стар хотелось убедиться, что с ним всё в порядке, но она лишь рассорила его с Джеки. «Тебе никогда не казалось, что ты словно сеешь неудачу и разрушение? Где бы ты ни была — хаос». — Ты хотела уберечь Диаза… Рука Людо потянулась к портьере. Тяжёлая красная ткань упала на пол, подняв тучу пыли. — …и погляди, что ты с ним сотворила, — закончил фразу злодей. Баттерфляй широко раскрыла глаза и разжала пальцы. Как в замедленной съёмке, палочка со звоном рухнула на пол, потускнев. Стар ожидала увидеть своих родителей как наживу или предмет шантажа. Но у Тоффи был несколько иной взгляд на это. Он довольно улыбался: именно такую реакцию ждал от младшей Баттерфляй. Всё на эмоциях. Ни грамма фальши. — М-марко… — прошептала принцесса, чувствуя, как ноги наливаются свинцом и становятся слишком тяжёлыми. Взору представилась стеклянная клетка, точно такая же, какую Стар видела при штурме замка три года назад. За толстой, прозрачной стеной виднелось тело. На лице уже запеклась красная дорожка крови. Баттерфляй увидела, как наяву, точно такую же картину: три года назад, в Битве за Мьюни один очень храбрый земной мальчишка чуть не умер, защищая свою подругу. Точно так же этот юноша лежал с кровью на лбу, с царапинами на щеках и сбитыми кулаками. Только тот парнишка, из прошлого, был чуток помладше. — Марко… — повторила девушка. Юноша не ответил; он был без сознания. — О, так вы знакомы? Я думал, «парней с Земли» довольно много, — наигранно удивился Людо. — Как так вышло, что именно он мне попался? Стар дрожащими пальцами коснулась стеклянной глади. Из-за игры света ей было трудно разглядеть Марко, она видела лишь своё отражение: взлохмаченные волосы, мешки под глазами, помятое платье. Одна прядка из чёлки лезет на лицо. В кого только превратилась принцесса Мьюни? Уж точно не в будущую королеву. Королевы не должны давать волю эмоциям и внутренней боли. Королевы не бьют так по стеклу кулаком в надежде, что клетка разрушиться. Королевы не плачут. Девушка осела на пол, всё не убирая сжатой в кулак руки с прозрачной поверхности. — Ты ждал целых три года, когда я дам слабину. — Она ещё раз в полузабытьи стукнула рукой по стеклянной темнице. — Выжидал момент, когда я всё-таки вернусь на Землю и пойму, что меня там не ждали. Что ж, мои поздравления, — Стар решительно встала, продолжая всхлипывать, — твой гениальный план удался. Людо довольно заулыбался; он парил в воздухе, окружённый зелёным светом. Вместо глаз зияли чёрные впадины. — Отпусти его… пожалуйста… — жалобно попросила Стар. Сейчас нет смысла строить из себя храбрую, непоколебимую королеву. Баттерфляй прекрасно понимает, что никогда не сможет сдерживать свои эмоции. Злодей заломил одну бровь. — А что я получу взамен? — Я всё сделаю, всё, что ты скажешь, — твёрдо произнесла девушка, стиснув подол платья от напряжения. — А ты отпустишь его. — Мудрое решение, Старлен, — улыбнулся Людо. — Возможно, когда-нибудь ты всё-таки сможешь стать хорошей королевой. Стар опустила голову. До чего же она жалкая. Как можно было только покориться ему? «Ради Марко. Я делаю это всё только ради Марко. Но это не поражение, нет. Скорее, жертва». — Ты готова заключить сделку? Людо протянул ладонь, на которой поблёскивала половина звезды. Чёрт бы побрал тот день, когда Стар добровольно разрушила свою палочку. В этот день она впервые поссорилась с Марко. Из-за какого-то дурацкого сэндвича. А потом Марко пропал. Вселенная любит закономерности, и это правда. Сейчас Стар снова стоит перед Тоффи и протягивает ему дрожащую от страха руку. Что будет дальше? Злодей ожидал и нетерпеливо шевелил пальцами. Стар медленно подняла голову. — Нет. — Нет? — Казалось, он разочарован. — Да, нет, — выразительно повторила девушка. Она взлохматила рукой длинную чёлку, встала в боевую стойку и сделала шаг вперёд. — Я — Старлен I Непокорная, единственная законная наследница на престол, потомок рода Баттерфляй. Мои предки Йохансоны со стороны отца славились своими смелостью и бесстрашием, а род Баттерфляй со стороны матери известен благодаря своей благородности. Поэтому, сочетая в себе качества обоих семейств, — принцесса указала сначала на себя, а потом тыкнула пальцем в сторону Людо, — я вызываю тебя на честный бой, хотя могу прикончить тебя здесь и сразу. — В самом деле? — В его голосе промелькнула усмешка. — Не сомневайся в этом, — хмыкнула Баттерфляй и скрестила руки на груди. — Коротышка. Злодей со спокойным, скучающим видом поднял руку и выстрелил. Стар успела отскочить. На бегу раскрыв крылья, она взмыла в воздух и раскинула руки. Режим Баттерфляй включён. Стар надеялась, что спустя столько времени сила раскроется полностью. Но крылья по-прежнему оставались фиолетовыми, как в Мьюберти, а палочка сияла зелёным. Баттерфляй — лишь маленькая принцесса, которая, похоже, никогда не вырастет. — Палочка всё ещё заражена, — как бы невзначай заметил Людо. — И ты не так сильна, как я. — Я знаю. — Девушка убрала палочку. — Хочешь драться врукопашную? Злодей рассмеялся. — Ты ведь знаешь, что у тебя нет шансов? Стар вытерла тыльной стороной ладони кровь у рта. — Уж кому как не тебе знать всё обо мне. — Ты просто хочешь умереть героически, верно? Хочешь самоутвердиться хотя бы после смерти? — Возможно. А ты — единственный ключ к этому. — Это определённо лучше, чем прослыть предательницей державы, — Людо закатил глаза. — И всё из-за какого-то парня… Девчонка. Стар стиснула зубы с досады. Спустя секунду она уже лежала спиной к стеклу, от мощного удара не в состоянии даже встать. Тоффи знает её слабое место: стоит только невзначай упомянуть о Марко, как тут же девушка отвлечётся и… — Провал. Баттерфляй-младшая поникла. Это действительно похоже на конец. Крылья потухли и опустились. Заражённая тьмой палочка оказалась бесполезна и почти сразу была брошена на пол за ненадобностью. Непокорная магия из-за неопытности своей хозяйки не позволяла телу вылезти из оболочки Мьюберти и обрести новую, неведомую пока способность. За три года Стар так ничему и не научилась. Возможно, всему виной война. Военных действий как таковых не было, но принцесса всё это время словно сидела на иголках. Боязнь за своих родных была огромна и только усилилась, когда младшая Баттерфляй бежала на Землю. Именно бежала — не очень-то хотелось объяснять матери, из-за кого дочь мучают кошмары. …Тишина стояла, по своему вечернему обыкновению наполняясь волшебными звуками. Доносился шелест высокой травы прямо под распахнутыми окнами: Людо не очень любит ухаживать за газоном; да и Тоффи тоже, хотя и любит во всём порядок. Стар отдалась этим звукам и даже прикрыла глаза, уже ни о чём не волнуясь. Раздавалось чьё-то прерывистое дыхание. Принцесса распахнула глаза от удивления: кто бы это мог быть? Людо висел в воздухе, нелепо выставив в сторону свою большую ладонь. Другая рука вяло болталась, словно неживая. Вид у злодея был жалким и… растерянным. Кто-то тяжёло сопел в затылок. Стар раздумывала примерно секунду, стоит ли оглядываться, правильно ли себя обнадёживать? .. Но она всё-таки обернулась. Рука почувствовала гладкую поверхность. Напротив лица Марко стекло немного запотело. — Дышит… — прошептала Стар и вытерла слёзы. — Живой… — Это легко исправить, — произнёс своим громовым голосом Тоффи. Раскатистое эхо звенело в ушах. Глаза Стар были полны ужаса, когда Людо занёс руку. Ведь парень с Земли шептал её имя. Он дышал, и он должен был жить.***
Заклинание поразительно разрушительной силы отбросило Людо к дальней стене. Чёрные впадины глаз потухли, голова опустилась — злодей отключился. Из его раскрытого клюва потекла тёмно-зелёная слизь. Прозрачная темница разбилась. Стар в человеческом облике лежала без сознания, придавленная осколками. Марко сумел очнуться опять только после того, как жидкость поднялась почти до потолка. Юноша смутно помнил, как он вообще сюда попал. В сознании всплывали какие-то обрывки услышанного и увиденного: как зелёный луч ударил в голову — ощущение, будто на тебя обрушилась целая стена; как позже он лежал на чём-то гладком и чувствовал, как на лбу запекается кровь, а рядом кто-то сдержанно всхлипывал… Чувство дежавю. Такое уже случалось когда-то. Давным-давно. Вселенная действительно любит закономерности. Всё ещё толком не имея возможности нормально воспринимать действительность и здраво мыслить, Марко не успел опомниться, как чуть не захлебнулся. С раздражением выплюнув остатки слизи изо рта, Марко попытался выплыть на поверхность и хоть как-то выжить. Инстинкт самосохранения давал о себе знать. Темно, хоть глаз выколи. Вокруг, куда ни глянь, простиралось бескрайнее чёрное море. «Я снова сплю?» — подумал Диаз и протёр грязными кулаками сонные глаза, испачкав их. Впереди что-то заблестело. Марко снова протёр глаза и покривился, когда увидел чёрную неприятную субстанцию между пальцами. Свет замигал, как свеча при дуновении ветра. Марко упрямо всматривался вдаль: казалось, источник света находится за пределами горизонта. Юноша взъерошил волосы и с удивлением вытер кровь у рта. Диаз ничего не мог вспомнить о вчерашнем дне. Помнил только, как он разговаривал с Джеки, как позже Стар собирала чемодан… Марко стало не по себе, когда он вспомнил о её уходе. — Где же ты, Стар… — вслух произнёс юноша и вдруг вскрикнул: — Стар?! Это была она. Слабое тело качалось на волнах, источая золотые блёстки. Девушка не барахталась и не подавала никаких признаков жизни. Марко успел только охнуть, и Стар пошла ко дну. — Стар! — закричал юноша ещё громче и попытался подплыть к принцессе. Море оказалось совсем не таким водянистым, как могло показаться, а слизким и вязким, как пересахаренный сироп. Глубины вод не давали Марко подобраться поближе к девушке и тянули вниз, притягивая, словно клей. Диаз уже успел разозлиться на весь мир. Волны словно угадывали момент, когда юноша был на расстоянии вытянутой руки от Стар, и принимались безжалостно топить его, отбрасывать подальше от принцессы. Марко охватили тревога и ужас. — Стар?.. — шептал он и долго пялился на лопающиеся на поверхности пузырьки. А когда спохватился, пузырьков уже совсем не осталось. Диаз провёл пальцами по мокрой глади, думая, что толща воды, как портьера, откроется, и перед взором предстанет Стар, живая и невредимая… Глубокий вдох. Цунами покрывает с головой, брызги до небес. Снова вдох. К горлу подкатывает рвота. Марко отхаркивался, захлёбывался, но не оставлял попыток нырнуть глубже. Под водой было ещё темнее, и разглядеть Стар в этом мраке не представлялось возможности. Силы покидали Марко с новой силой. Парень не мог понять, почему тело так нестерпимо ноет, и почему кулаки сильно сбиты, словно он дрался. Лёгкие словно заполнились до краёв жижей. Места для спасительного кислорода уже не хватало. Диаз не желал покоряться воле Судьбы, которая так глупо и совершенно не смешно подшутила над ним, поэтому всё ещё барахтался на поверхности и не понимал, что зря тратит на это силы. Воды снова угадали момент и стали сильнее тянуть на мглистое дно. — Прости, — вздохнул Диаз и с идиотской улыбкой посмотрел наверх. — Я проснусь и спасу тебя. Десять… Восемь… Пять. Три, два, один. Марко накрыла новая волна — показалось, она была намного выше остальных. …На неизмеримой глубине, в полной темноте он снова увидел светившиеся мягким розовым блеском сердечки. Лица девушки было по-прежнему не видно — его заполонила тьма. Марко видел, что на этот раз она не просила «вспомнить её», не протягивала руку и не кричала. Но всё равно выглядела чересчур обеспокоенной. Он помнил, что она беспокоилась и раньше. Возможно, они действительны были друзьями, только Марко не помнит? Диаз понимал, что терять ему нечего. И коснулся её руки, словно эта девушка могла помочь выплыть на поверхность и начать всё сначала. С белого, чистого листа. Пальцы будто ошпарило током. Локоть дёрнулся, словно от удара. Диаз вздрогнул от неприятного ощущения удара кирпичом по голове. Её рука была знакомой. Марко смутно помнил эти прикосновения, но воспоминания, которые были так долго заперты на замок, текли взволнованной рекой и заставляли страшно болеть голову. Перед глазами промелькнула какая-то незнакомая картинка; Марко пытался оттряхнуть непонятные знаки из прошлого, но тщетно; картинок становилось всё больше: они складывались в сознании в сумасшедший, пёстрый фильм, смутно напоминающий чью-то биографию. Диаз застыл, когда понял, что это его биография. Картинки уже успокоились и появлялись медленней, давая возможность лучше их разглядеть. Юноша рассматривал их и***
Ещё никогда Марко не думал, что можно чувствовать облегчение от воспоминаний, которые причиняют боль. А может, это просто голова всё ещё не прошла. Пульсирует, чёрт её дери. Тошнота снова подкатывала к горлу, сбитые кулаки чесались, а желудок булькал, наполненный доверху неприятной жидкостью. Но Марко сейчас волновало отнюдь не своё здоровье. — Где Стар? — Её больше нет. Диаз набрал в лёгкие побольше воздуха и прибавил шагу, сильно прихрамывая на правую ногу. Он болтал руками и одновременно мотал головой, чтобы отогнать ненужные мысли. Память не главное сейчас. Главное — найти Стар. — Я призываю Тьму к себе… Зал стал похож на примитивный планетарий: сквозь огромную дыру в потолке можно беспрепятственно глазеть на звёзды. Марко усмехнулся. — Я думал, что никогда больше не увидим… друг друга. Стар лежала здесь. Живая, невредимая. Марко улыбнулся. — Стар, ты жива! Я так волновался за тебя! Диаз опять мотнул головой, но не успел: картинка уже встала перед глазами — чёткая и слишком правдободобная. Стар лежала точно так же. Как сломанная, ненужная кукла, раскинув руки в стороны. Три года назад, Битва за Мьюни. Тоффи занёс руку для смертельного удара. Оставалось совсем чуть-чуть — и четырнадцатилетняя наследница больше не стояла бы на пути. А мальчишка с Земли её заслонил. Просто потому что друзья так делают. Ранят друг дружку, потому что знают, что друг простит. — Прости. Я проснусь и спасу тебя. Стар кряхтела и хрипела, когда Марко осторожно приподнял её голову. — Живой… Живой, — шептала счастливая девушка. Диаз снова улыбнулся. Стар тоже была живой. Не «девушкой из снов», не «организатором детских праздников» с гримом на лице. Сердца на её щеках были настоящими, и она сама была настоящей. Стар Баттерфляй. — И ты живая. Это хорошо. «Хорошо», — тихо повторяла Стар, слушая размеренный стук сердца друга.