Semper Fidelis (Всегда верен)

Войдя в приёмную командующего депо, Белла увидела Рене, которая отчаянно спорила с каким-то сержантом. Белла уже так давно не была дома, что совсем отвыкла от семейных скандалов. И вдруг почувствовала себя такой же потерянной, как будто снова оказалась в Форксе. — Мама, — Белла направилась к Рене, которая, увидев дочь, сама молнией кинулась к ней и сжала в объятиях с такой силой, на какую только была способна. — Белла! — Рене разрыдалась у неё на плече. — Если бы я знала, что здесь такое происходит, я бы ни за что тебя сюда не отпустила! — Мама, ты о чём? — изумилась Белла. Рене рыдала так отчаянно и с таким страданием, что даже не переигрывала, как иногда бывало в пылу семейных скандалов. Не переставая плакать, Рене протянула дочери мятую, в пятнах от слёз газету. Белла развернула её и прочла: «Трагедия в «Пэррис-Айленде». Доведённые до отчаяния рекруты стреляют друг в друга, а командование пытается скрыть правду». Начав читать статью, Белла быстро поняла, с чем связана истерика Рене. Обладая лишь информацией о самом происшествии, но не зная его причины, журналист в своём материале нарисовал такую жуткую картину, от которой даже у Беллы волосы на голове зашевелились. Если верить репортёру, садисты-инструкторы, у которых поехала крыша после службы в «горячих точках», устроили в депо настоящий концлагерь. И ради жестокого эксперимента позволили одним более сильным рекрутам травить более слабых, в результате чего несчастная сиротка-рекрут умерла от сердечного приступа. Следствие закрыло на это глаза. Издевательства над рекрутами продолжились. И в итоге доведённый до отчаяния парень погибшей решил убить её мучителей, но его подстрелила ещё одна жертва издевательств, чтобы её стали уважать и перестали гнобить. Парень в итоге остался инвалидом. Командование скрыло происшествие, зачинщицу травли отправили лечиться за счет налогоплательщиков как ветерана боевых действий, а из восемнадцатилетней рекрута И. С., стрелявшей в своего же товарища, сделали героя, поставив её всем в пример. «Командование «Пэррис-Айленда» поощряет стычки между рекрутами с применением боевого оружия, чтобы воспитать из них безжалостных убийц. Это — не единичный случай, а специальная программа подготовки, призванная отобрать наиболее жестоких и эмоционально нечувствительных рекрутов, чтобы затем направить их на войну. Из наших детей делают выдрессированных на крови зверей, а правительство смотрит на это сквозь пальцы», — возмущался в статье какой-то непонятный правозащитник. Белла в шоке смотрела на этот невероятный бред. Инструкторы-садисты? Командование поощряет стычки между рекрутами с применением боевого оружия? Да из-за этого происшествия депо уже несколько недель сотрясают проверки. Всех, кто не заметил, как Диего взял боевые патроны и гранату, отдали под суд. А сержанту Милтону за выходку Руиса объявили строгий выговор с занесением в личное дело и на месяц лишили зарплаты. Но об этом в статье, разумеется, не было ни слова. — Мама, это всё неправда!!! — воскликнула Белла в ужасе. — Белла, я понимаю, ты боишься, что они с тобой что-то сделают, если ты пойдёшь против них, — горячо заговорила Рене, обхватив дочь за плечи. — Но я вытащу тебя отсюда. Это я виновата, что ты здесь оказалась. Но я тебе помогу. Всё будет хорошо, дорогая. Они не сделают из тебя безжалостного убийцу! — Да никто не собирается делать из меня безжалостного убийцу! — возразила Белла. — В этой статье всё переврали! — То есть ты ни в кого не стреляла? — с надеждой спросила Рене. — Стреляла, но… — начала Белла, но Рене не дала ей договорить: — Ты стреляла в человека? О Боже, они уже тебя зазомбировали! — ужаснулась Рене. — Ты же учётчик боеприпасов! Ты не должна ни в кого стрелять! Определённо, Рене лучше не знать, что её дочь мечтает стать снайпером. — Мам, все в порядке. Этот парень просто свихнулся после смерти своей девушки. У неё было слабое сердце, медкомиссия допустила ошибку, а он вообразил себе невесть что. Никто нас здесь не стравливает. Всё в порядке, мама, — произнесла Белла как можно более убедительно. — У меня всё хорошо. У меня замечательные инструкторы… — Замечательные? — громко всхлипнула Рене и посмотрела на Двуликую. — Да у неё же лицо, как у надзирательницы концлагеря! Двуликая ухмыльнулась половиной рта. Со стороны это действительно выглядело зловеще, и Рене тут же воскликнула: — Сама на войне стала уродом, и мою дочь теперь хочешь такой же сделать?! Это было уже чересчур. Сержант Янг не заслужила такого к себе отношения. И Белла, набрав в грудь воздуха, во всё горло прокричала: — Мама, хватит!!! *** Рене резко замолчала, словно прикусив язык от изумления. Двуликая, которая уже готова была пойти в атаку, замерла тоже. — Мама, я не подпишу твой иск! И я остаюсь здесь! — громко заявила Белла. — Но Белла… — робко попыталась вставить Рене. — Мама! Это моя жизнь, и только я решаю, что мне с ней делать! — воскликнула Белла. — Я никогда раньше не была так счастлива, как я счастлива здесь! — Белла, не надо ничего скрывать, — проговорила ошарашенная Рене. — Тебе нечего бояться. Здесь адвокат. Он все зафиксирует… — Я ничего не скрываю! — Белла взяла Рене за руку. — Да, я пришла сюда, потому что вы достали меня со своими ссорами! Но я ничуть об этом не жалею. Мне нравится быть морпехом. — Тебе нравится быть морпехом? — растерялась Рене. — Да, нравится, — сказала Белла. — Я приняла присягу и хочу служить своей стране! И ты не заставишь меня уйти отсюда! Рене смотрела на Беллу круглыми, полными удивления и непонимания глазами. Она никак не могла узнать в ней свою дочь. И Белла подумала, что, кажется, перестаралась и с пафосом, и с металлом в голосе. — Эта база — мой дом, а морская пехота — моя семья, — уже мягче проговорила Белла. — Я счастлива, мама. Не беспокойся за меня. Я сама со всем справлюсь! — Я думала, ты будешь учиться на финансиста и жить с нами в Финиксе… — проговорила Рене словно в прострации. — Там всё время солнечно… — У морской пехоты есть база Кэмп-Пэндлтон в Калифорнии, — сказала Белла. — Там тоже всё время солнечно. И даже есть море! Рене закрыла лицо руками и разрыдалась на плече у дочери. *** Через полчаса Рене Свон забрала свой иск и вместе с недоумевающим адвокатом покинула территорию «Пэррис-Айленда». Белла с разрешения Двуликой вышла за ворота базы вместе с матерью. Рене дрожащими руками надела солнечные очки, чтобы скрыть красные и опухшие от слёз глаза. Она всегда старалась хорошо выглядеть. В этом была вся Рене. — Всё хорошо, мама, — сказала Белла, обнимая Рене. — Ты уверена, что хочешь здесь остаться? — уже, кажется, в сотый раз спросила Рене. — Уверена, — твёрдо сказала Белла. — Я всегда думала, что у меня нет никаких талантов. Но теперь я знаю, что у меня есть талант! Я могу стать хорошим стрелком. — Белла, тебе всего восемнадцать! — воскликнула с надрывом Рене. — В восемнадцать ты уже родила меня! — возразила Белла. — Но взрослее я от этого не стала, — вдруг проявила неожиданную самокритичность Рене. — Не спеши взрослеть, Белла. И, может быть, ты не наделаешь столько ошибок. — Я знаю, что я на правильном пути, — произнесла Белла, поцеловав маму в щёку. — Только будь осторожнее, Белла. Ты у меня такая красивая девочка, — Рене с грустью посмотрела на Беллу и провела рукой по её щеке. — Шрамы украшают мужчин, но уродуют женщин. Я бы с таким лицом, как у твоего инструктора, просто жить не стала, — сказала Рене и села в машину. — Я буду осторожна, обещаю, мам. Передай привет папе, — попросила Белла. — Он со мной не разговаривает, — сообщила со вздохом Рене. — Тогда напиши на бумажке, — предложила Белла и помахала рукой отъезжающей машине. Со вздохом облегчения Белла вернулась на базу. Сержант Янг, наплевав на все запреты, курила прямо у дверей казармы. Увидев Беллу, она швырнула окурок в урну и с ухмылкой произнесла: — Неудивительно, что ты сбежала от такой мамаши в морскую пехоту. Я бы от неё на Марс без корабля умотала. Прости за прямоту, рекрут Свон. — Это вы простите за эту ужасную сцену, мэм, — проговорила пристыженная Белла. — Моя мать и так слишком… эмоциональная. А сейчас она ещё и ждёт ребенка. — Надеюсь, если нам с Улеем приспичит завести детей, мои мозги не утекут в живот, — хмыкнула сержант Янг. — Ладно, Свон. Беру свои слова назад. Ты хорошо её отшила. Пафосно, но только так она, наверное, и понимает. Помолчав, Двуликая достала вторую сигарету и прикурила, разминая её пальцами. Белла чувствовала, что сержант Янг сильно нервничает и, кажется, понимала из-за чего. Ну кто тянул Рене за язык? Как она могла назвать Двуликую уродом, тем более понимая, откуда у неё эти шрамы? От стыда за мать Белла готова была сквозь землю провалиться. Двуликая посмотрела на неё и усмехнулась: — Свон, расслабься, а то задымишься. С тех пор, как два года назад я вернула зеркало на стену своей каюты, я к своей внешности привыкла. Она ведь мне и в службе помогает. Ведь вы бы жопой не пошевелили, если бы вами командовала Мисс Америка. Белла блёкло улыбнулась. Она понимала, что сержант сейчас с ней не до конца откровенна. Будь всё так, как она говорит, она не стала бы просить Беллу снимать её на свадьбе только с левого бока. — Но в одном твоя мать права, — продолжила, докурив, Двуликая. — На войне всегда есть риск стать такой, как я. И кстати, мне ещё повезло. Парой дюймов выше, и у меня на правом глазу была бы шикарная пиратская повязка, — сказала сержант Янг и тут же, как настоящий пират, рявкнула: — Марш в столовую, Свон! Твой живот уже урчит громче пулемётной очереди! *** — Что это ты тут смотришь? — подскочила утром к Белле Зафрина и плюхнулась за столик в интернет-кафе, где все морпехи любили проводить свободное время за видеоиграми и написанием электронных писем родным. — О, дерьмо, что это за Фредди Крюгер? — в ужасе воскликнула она, посмотрев на экран. Белла, у которой уже десять минут комок стоял в горле, а по телу разливалась омерзительная слабость, показала ей следующий снимок и сказала: — Это рядовой Тайлер Зигель. Он служил в Ираке, и в его грузовик въехал террорист-смертник. — Твою мать, Би, убери это немедленно! — воскликнула Зафрина. — Я только что позавтракала! Белла послушно свернула окно браузера с фотографией изуродованного морпеха. Да, Двуликая и правда легко отделалась при встрече со смертником. — Зачем ты это смотришь? — Зафрину передёрнуло. — Если он мне ночью приснится, я тебя убью! Мне его жалко, конечно, но я никогда больше не хочу его видеть. Мне ещё контракт дослужить надо! — Заф… — Белла замялась, понимая, что подруга вряд ли разделит её волнение, но ей необходимо было с кем-то об этом поговорить. — А ты не думаешь, что с нами тоже может такое случиться? Зафрина поморщилась и воскликнула: — И думать не хочу. Да и вообще — я десять лет занимаюсь стрит-рейсингом (1). У нас один парень таким и без всяких террористов стал, после аварии на шоссе. Так он пришёл домой из больницы и сразу повесился. Дерьмо случается. — Ты еще и стрит-рейсер? — удивилась Белла. Зафрина, похоже, успела отметиться во всех полулегальных занятиях, пока не решила стать морпехом ради американского гражданства. — Я же автомеханик, детка, — усмехнулась Зафрина. — Свою первую тачку я в шестнадцать лет собрала. Тогда же и в первых заездах поучаствовала. Хочешь, покажу фото своей малышки? Заф зашла на свою страничку в фейсбуке и продемонстрировала фото, на котором она позировала за рулем ярко-красной тюнингованной машины с блестящими дисками. — Это моя Шеви. Chevrolet Camaro, — с любовью произнесла Зафрина. — Вот на что надо смотреть, а не на всякие ужасы. За их спинами уже нарисовался какой-то парень, который с круглыми глазами уставился на фото: — Охренеть! Тачка, как в «Форсаже»! — Лучше! — возмутилась Зафрина. — Там сплошная бутафория, а моя крошка первую сотню за шесть секунд берёт! — Да ладно! — не поверил парень. — Гонишь! — Зацени ролик! — ухмыльнулась Зафрина, отпихнув от компьютера Беллу. — Видишь, какой дрифт?! (2) Так что закрой рот и иди со своим Домиником Торетто (3) в задницу! — Это ты за рулём, что ли? И тюнинг ты сама делала? — офигел парень, посмотрев на Зафрину с таким интересом, что Белла поспешила исчезнуть, чтобы не мешать подруге зарабатывать очки у противоположного пола. — Да ты круче Летти Ортис! (4) *** Не найдя понимания у Зафрины, Белла в какой-то прострации слонялась возле стадиона, не находя в себе сил приступить к упражнениям. От неприятных размышлений её отвлёк голос капитана Каллена: — Рекрут Свон Острый Глаз, кого ты на этот раз выслеживаешь? Капитан уже сменил свою парадную форму на привычную, повседневную, а Карли после вчерашних торжественных проводов, видимо, вернулась к своей не совсем адекватной матери. — Какая-то ты сонная, рекрут Свон, — хмыкнул как всегда бодрый капитан. — Бери, — протянул он ей стаканчик кофе. — Я ведь как раз собирался тебя сейчас искать. Ты, рекрут Свон, что такого Карли сказала? — Я? — удивилась Белла. — Ничего, сэр… — Странно… — задумчиво проговорил капитан Каллен. — А что случилось, сэр? — осторожно спросила Белла. — Карли сказала что-то Эдварду. Эдвард решил, что это ты её надоумила. И… — капитан хмыкнул. — Это был ядерный взрыв. Выжженная земля и радиоактивные осадки. Белла в недоумении прокрутила в уме весь свой разговор с маленькой мисс Каллен. Да что могло опять взбесить вредного лейтенанта? Она ведь, наоборот, всё время его защищала! — Может быть, она что-то перепутала… — неуверенно предположила Белла. — Вероятно, — кивнул капитан и посмотрел на Беллу. — Впрочем, это уже не твои проблемы. С ним ты уже вряд ли когда-нибудь встретишься. А этот юный циник скоро доберётся до Баграма и забудет про все свои заморочки. А тебя по какому поводу как будто мешком по голове ударили, рекрут Свон? Белла не знала, стоит ли рассказывать капитану про причину её сомнений. Вряд ли он отнесется к её рефлексии с пониманием. Разве она до этого не знала, что с войны можно вернуться инвалидом? Знала. Но почему-то только сейчас она поняла, что с ней это тоже может случиться, и никакая подготовка может её не спасти. Даже умереть — это не так страшно, как мучиться всю жизнь от уродства или беспомощности… — Я думаю о том, каков шанс на войне стать инвалидом, — всё же ответила Белла. — Тебе в процентах подсчитать? — покачал головой капитан. — Аналитический ум хорош, но не тогда, когда он сворачивает не в ту сторону. Рекрут Свон, разумеется, этот шанс есть всегда. И даже в мирной жизни он есть тоже. Вопрос не в этом. Вопрос в том, сможешь ли ты перешагнуть через это и жить дальше или спустишь свою жизнь в унитаз? Мой первый командир — лейтенант Симмонс — сказал мне так: «Каллен, пока тебе не оторвало голову и она способна соображать, всегда можно что-то придумать». — Что можно придумать, если ты полностью обгорел? — спросила Белла с сомнением. — Ну… Надеть весёлую маску и пойти в детский ожоговый центр радовать маленьких товарищей по несчастью, — мгновенно выдал капитан. — Когда в Кувейте наша машина подорвалась на мине, мне руку переломало так, что до сих пор пальцы в кулак не сжать, а позвоночник по кусочкам пришлось собирать... Отлично собрали, кстати, я бы так не смог! — с уважением оценил работу коллег капитан. — Так вот, когда мне сказали, что мои шансы встать на ноги равны шансу увидеть настоящего Санту, я тут же решил, что буду сидя в коляске лекции в университете читать. Но когда через год меня взяли в штат и даже сделали специальную кафедру на заказ, я уже костылями обходился. А мой коллега в той же ситуации пустил себе пулю в висок. Это всегда вопрос выбора, рекрут Свон. Застрелиться всегда успеешь, — тут он посмотрел на часы и воскликнул: — Ну вот, я опоздал на бейсбол! Сегодня «Сан-Франциско Джайентс» играют. Их бэттер — Джексон МакКарти — просто гений! — У нас служит его брат Эммет, — сказала Белла. — Он тоже отличный бэттер. — Это тот, с которым ты нашего мстителя-неудачника обезвреживала? — вспомнил капитан. — Попрошу у него автограф брата. На стенку повешу рядом с автографом Тайгера Вудса (5). Судя по всему, гольф был второй страстью оптимистичного капитана. Капитан убежал смотреть бейсбол, а Белла подошла к турнику и за оставшиеся десять минут подтянулась пятнадцать раз.