꧁∙∙∙∙∙· ✶ ₒₒ ✶ ₒₒ ♛ ꧁꧂ ♛ ₒₒ ✶ ₒₒ ✶ ·∙∙∙∙∙꧂
«Отец, знаю, мне нет прощения. Я поступила очень глупо и…» — Нет, не так! — Неизвестный по счёту лист бумаги в одно мгновение превратился в скомканный шар, который Эллин небрежно скинула на пол. — Эру, молю тебя, направь меня по верному пути. Я уже не могу, даже готова принять свою смерть. Принцесса взмолилась, запрокинув голову. Голубые глаза, полные слёз, взглянули на бесконечный тёмный потолок покоев, ища в этой тьме ответ, которого попросту нет. Все эти дни, что Эллин провела в Лихолесье, показались ей бесконечно долгими. Подготовка к свадьбе шла полным ходом, а потому принцесса то и делала, что часами стояла на высоком пьедестале, пока швея и её помощницы дорабатывали свадебное платье. Самым назойливым и мучительным занятием для эллет было подбирать украшения для тронного зала, где должна состояться церемония бракосочетания. Учитывая, что день свадьбы выпадал на осенний месяц, приходилось всё подгонять под осенние цвета. «А почему невеста занимается всем этим, в то время как во дворце есть управляющая, в обязанности которой входит вся предсвадебная суета?» — такой вопрос задали бы многие. Трандуил, дабы в который раз оправдать свою мстительность, не наводя шумиху, приказал взвалить приготовления к свадьбе на свою жену или, в данном случае, невесту, будучи уверенным в том, что Эллин вряд ли что-либо понимает в подобном, а если и понимает, то такое занятие будет для неё хуже смерти. Это была месть за то, что она пошла наперекор и попросила отдельную комнату. Орофер почти не вмешивался в бытовые дела, он уделял всё своё внимание военному положению на границах и даже не знал, что его невестка молча претерпевает не самые лучшие времена. На глазах у всех действовала только Айлин, указывая слугам, что и как сделать, но никто не знал, что за красоту отвечает совсем другая персона. Принцесса понимала, всё должно выглядеть со вкусом и не слишком вычурно, она не могла махнуть на всё рукой, была велика вероятность того, что после принц мог высмеять её за безвкусицу. Благо совесть была у других, и все, кто мог, помогали Эллин, стараясь остаться незамеченными в глазах Трандуила. К счастью, всё трудное уже было позади, и напряжение потихоньку пошло на спад. Принцессе оставалось помучаться со свадебным платьем, так как оно ещё было не готово. Со всеми этими хлопотами, которые не приносили ничего, кроме усталости, у эллет совершенно отпало желание ходить на тренировочную площадку. «Должно быть, Трандуил знал, что эти предсвадебные дела вымотают меня настолько, что я оставлю идею взять в руки лук со стрелами — единственное, что может доставить мне радость. Это слишком жестоко! Интересно, что бы он сделал, если бы я попросила отпустить меня домой? Скинул с самого высокого моста? Вполне возможно», — подумала принцесса, когда в конце дня обнаружила, что её глаза сами закрываются от усталости. Анариэль как-то сказала, что понимает, каково это — находиться там, где нет ничего, что могло бы заинтересовать. Выбор платьев, украшений, предсвадебные хлопоты — это всё могло доставить радость любой другой эллет, но только не Эллин. Хотя принцессе было дозволено делать всё, что ей захочется, конечно, в определённых рамках, она всё равно чувствовала себя словно в клетке, окружённая совсем чужими для неё лицами. Кроме всего, добивала нескончаемая тревога по причине того, что письма, отправленные в Лотлориэн, оставались без ответа. Эллин начала подозревать самое худшее, что её отец и брат отказались от неё и не видят необходимости ответить. Несмотря на это, эльфийка не сдавалась и продолжала писать письма, хотя подходящие слова никак не приходили в голову, да и какими словами можно попросить прощения за свой поступок? Таких, видимо, ещё нет… Короткий, но громкий стук в дверь. Должно быть, слуги или Анариэль, ведь в покои к принцессе больше никто не приходил, но, учитывая, что дверь открылась сразу, без позволения Эллин, то следовало с уверенностью сказать, что пришла Анариэль. Принцесса и дочь советника сдружились сразу. Анариэль, конечно же, была гораздо старше Эллин, и молодой эльфийке было много чему поучиться у другой. Анариэль смотрела на всё оптимистично и, по мнению Её Высочества, была единственной во дворце, кто находил во всём повод для простой улыбки. — Всемогущий Эру! — эльфийка замерла на пороге при виде массы испорченных листов, разбросанных на полу. — Что здесь произошло? — Ничего, — устало отозвалась принцесса. — Я, как всегда, пишу письмо домой, но не могу подобрать нужных слов. — Ты уже отправила достаточно писем, может, на этом пока стоит остановиться? — Анариэль осторожно присела на пол и начала собирать испорченные листы. — Ты только и делаешь, что изводишь себя. Прошло уже две недели с тех пор, как ты здесь, но ты ни разу не выходила из дворца. На тебе лица нет, вся бледная, не могу более видеть это. Решено, сегодня мы выйдем в Лесной город, ты должна увидеть своих подданных и свои владения. — Они не мои, — Эллин усмехнулась, отодвигая от себя чернильницу и листы, после встала из-за стола и слегка отряхнула платье. — Это всё станет моим только тогда, когда я подарю этому королевству следующего наследника. Но этому никогда не бывать! Дерево не может расцвести и дать плоды без воды, тепла и солнечного света, так и я не смогу дать жизнь без любви. — Если продолжишь сидеть в этой комнате и дальше, уж точно не сможешь подарить наследника, — молвила Анариэль в ответ. — После свадьбы ты будешь вынуждена вернуться в главные покои. Оставаться здесь дольше не имеет смысла, будет выглядеть подозрительно и странно. — Я понимаю, что ты хочешь сказать намёками, но я не хочу быть очередной эллет, которую принц использует любовной утехи ради. В конце концов, я заслуживаю хотя бы уважения с его стороны, учитывая, что вышла замуж не по своей воле, хотя и дала своё согласие. Эллин была готова расплакаться, в глазах её уже заблестели слёзы, а голос предательски задрожал. В последнее время эллет чувствовала себя очень слабой в духовном плане, ей постоянно хотелось покапризничать, как ребёнку, а ещё утонуть в крепких объятиях и снова почувствовать сладкий поцелуй горячих губ. Слишком много желаний, и все они разрывали на части. Иногда эмоции настолько сильно переполняли эльфийку, что ей приходилось бороться с желанием оставить всё и вернуться в покои Трандуила, дабы закрепить брак не только на бумаге. Однако принцесса обещала себе, что останется нетронутой принцем, не позволит ему прикоснуться к себе, а потому желать обратного было просто непростительно. — Хватит этих страданий! — уверенно заявила Анариэль. — Ты сегодня выйдешь в город прогуляться, без каких-либо возражений! Кто бы сомневался, что дочь советника добьётся своего. Таким образом, ближе к полудню эльфийки вышли из дворца и направились по тропе в сторону Лесного города. Для Эллин даже было непривычно столько дней сидеть в темноватом помещении, а после выйти на яркий солнечный свет, так можно и без глаз остаться. — И куда мы пойдём? — поинтересовалась принцесса, закрывая ладонью глаза, чтобы хоть как-то защитить их от солнечного света. — Пройдём к главной площади, — с улыбкой отозвалась Анариэль. — Там очень красиво. Такая неземная, в бархатом платье цвета сапфира, украшенном сотнями маленьких драгоценных камней из горного хрусталя, она была подобна звёздам Варды, созданным её рукой. Волосы напоминали жидкое золото, струились локонами по хрупким плечам принцессы до самого пояса. Шла она грациозно и непринуждённо, внимательно изучая всё, что оставалось позади. Теперь сама Эллин могла подтвердить, что Лесной город в Лихолесье схож с городом в Лотлориэне. В Лесном городе было оживлённо, впрочем, как и каждый день. А появление принцессы привнесло новые яркие краски в жизнь обычных эльфов. Они до этого были уже наслышаны о своей новой госпоже — ну, ещё бы за две недели не услышать, должно быть, уже и какие-то сплетни ходили, — но главное не это. Важно то, что эльфы действительно были рады ей. Эллет царского происхождения, красива, нет сомнений, что воспитана, как и полагается, умеет обращаться с оружием, не из Нолдор, что тоже очень важно для подданных Орофера, да ко всему прочему ещё и прибавление в войске. Что ещё можно пожелать? Ну и надежда, что в скором будущем появится наследник Трандуила, учитывая, что грань между миром и войной тонка, как никогда, рождение наследника крайне необходимо. — Ну вот, пришли, — оповестила Анариэль, возвращая свою подругу в реальность. — Действительно, очень красиво, — согласилась Эллин, любуясь сооружениями из камня, которые заслуживали высшей похвалы. — Кстати, любимое место Его Высочества, — эллет кивнула в сторону главной площади, где обычно засиживался Трандуил. Принцесса даже не предполагала, что её супруг, с таким холодным отношением ко всему красивому и нежному, может так легко сесть под арочным сводом, увитым кустом плетистой розы, и просто расслабиться, оставив все печали и тревоги. Верилось в это с большим трудом, но принцесса была рада услышать подобное, это значило, что Трандуил на самом деле не так холоден и жесток, каким хочет выглядеть в глазах других. Эльфийки присели на каменный ободок круглого водоёма, находясь под пристальными взглядами мимо проходящих. Ведь Эллин вышла из дворца впервые, и всем было интересно взглянуть на неё. Анариэль видела всю красоту вокруг бесчисленное множество раз, а принцесса весьма заинтересованно смотрела на каждую деталь, а когда немного освоилась с новой местностью, почувствовала себя более раскованной, и даже взгляды эльфов перестали беспокоить её. Эллет разговорились и, наверное, просидели у водоёма с лилиями около часа, когда на горизонте замаячила группа эльфиек. Судя по их поведению и одежде, Эллин сделала вывод, что это придворные эльфийки, которые, вполне возможно, претендовали на каменное сердце Трандуила, а ещё больше — на его корону. — А я-то думала, где их носит в это время, — с усмешкой пробормотала Анариэль, бросая косые взгляды на прибывших. Судя по тону, с которым говорила дочь советника, она чувствовала к этим эллет лишь отвращение. — Кто они? — негромко вопросила Эллин, изредка поглядывая на шумную компанию. — Это как раз та часть жителей Лихолесья, которая не выкажет тебе дружелюбного отношения, — незамедлительно последовал ответ. — Не хочу обманывать и скрывать от тебя что-то, потому говорю как есть. Вон та, что идёт впереди всех, эллет в бордовом платье, любовница принца. Говорят, что есть ещё одна, но её я никогда не видела, скорее всего, просто слухи. Рановато Эллин расслабилась, думая, что в Лихолесье её приняли со всем уважением и теплом, самое страшное было ещё впереди. Предстояло встретиться лицом к лицу с теми, кто считает Трандуила своей собственностью, а принцесса неожиданно явилась из ниоткуда и отняла его. Эльфийка не скрывала, что не чувствует к своему супругу каких-либо тёплых чувств, но от одной мысли, что эллет, которая стоит в пару шагах от неё, может отнять его, а ещё хуже — родить ребёнка, приходила в ужас. Что тогда скажут остальные? Что принцесса не смогла подарить королевству наследника, а какая-то любовница смогла? Хуже ничего не придумаешь, особенно для принцессы и законной жены. Амарин — так звали эльфийку — держалась гордо, смотрела на всех свысока и, по всей видимости, не скрывала своей связи с принцем, и открыто пользовалась этим, и вела себя так, будто это она его жена. По словам Анариэль, Амарин почти всегда сопровождали её подруги, когда она выходила прогуляться. Те по сравнению с ней выглядели лишь серым фоном, хотя все эльфы обладали красивой внешностью. Если говорить о внешности, то эльфийка была высокой, обладала пленительными глазами цвета изумруда, длинными и чёрными как смоль волосами. Необычная, но очень запоминающаяся внешность, даже, можно сказать, завораживающая. — Они друг друга стоят, — без каких-либо эмоций проронила Эллин. — Она смотрит таким же холодным и высокомерным взглядом, как и он. — Не стоит обращать на них внимания, — Анариэль приобняла принцессу. — Такие, как она, лишь игрушки в руках принца, он их всё равно оставит, и я не завидую их дальнейшей судьбе. Они уже не смогут выйти замуж за хорошего претендента, и даже статус придворной не поможет. — Да, но, — хотела принцесса что-то сказать, как увидела, что эльфийки смотрели прямо на них, после переглянулись, что-то сказали и спешно направились в сторону главной площади. — Оставайся спокойной, не показывай ей своих эмоций, иначе начнёт играть ими, — шёпотом предупредила Анариэль до того, как эльфийки подошли достаточно близко, чтобы услышать разговор. — Ваше Высочество, большая честь видеть вас. — Фальшивая улыбка, наигранный реверанс, и все эллет во главе с Амарин присели перед принцессой, якобы выказывая своё уважение к ней. — Вы почтили нас своим присутствием сегодня, а то ведь народ все эти дни задавался вопросом: а на самом ли деле женился принц?.. Тут и глупцу стало бы ясно, что Амарин начала провокацию. Однако Эллин стояла уверенно, с гордо поднятой головой и ясным взглядом взирала на то, как любовница мужа пытается выбить её из душевного равновесия, которого, к слову, у принцессы почти не осталось. — Как видите, — с лёгкой улыбкой отозвалась Эллин, спрятав все другие эмоции, более сильные и уж точно не доброжелательные, которые так и рвались наружу. — Он женился, в этом правда. — Держи свой путь дальше, Амарин, — проговорила Анариэль. — Не стоит тратить своё драгоценное время на разговор с нами. В конце концов, принц женился, и это всё, что надо знать. — Неужели? — усмехнулась эллет и подошла ближе к Эллин. — Если это так, то с чего бы ему продолжать оставаться со мной? Если мои подсчёты верны, Его Высочество проводит ночи со мной уже неделю. Всё предельно ясно: он выбрал меня. Довольная улыбка эльфийки могла вывести из себя кого угодно, но только не Эллин. Она всё продолжала демонстрировать завидное терпение, и под её уверенным взглядом Амарин на мгновение потерялась, когда поняла, что принцессу не так легко вывести из себя. — Сначала попробуй отнять его у меня! — прошипела Эллин. — Не забывай, что я его жена, а ты всего лишь краткое увлечение! Наступила тишина, эльфийки со стороны Амарин боялись шевельнуться под испепеляющим взглядом Анариэль. Очевидно, всё пошло не так, как предполагала фаворитка принца. Эллин оказалась гораздо более стойкой и уверенной в себе, нежели казалось на первый взгляд. Более не выдержав этого напряжения, Амарин, которая была уверена в себе больше, чем когда-либо, резко развернулась и ушла, стараясь там же не закричать от злости. Как только эльфийки скрылись из виду, принцесса выдохнула и буквально упала на каменное ограждение водоёма. Она и не думала, что сможет так продержаться и не дрогнуть во время разговора с Амарин, но волнение и ярость, которую сдерживала Эллин, разом вырвались наружу, переворачивая всё её сознание. Больше взволновали слова о том, что Трандуил уже неделю остаётся со своей фавориткой. И хотя принцесса отвергала своего мужа, ей всё же стало обидно, что Трандуил так быстро нашёл утешение в другой. — Ты очень хорошо держалась, — Анариэль присела рядом с Эллин и начала поглаживать её по спине, в то время как принцесса пыталась прийти в себя. Обида сжигала её изнутри, и она еле держалась, чтобы не заплакать. — Он с ней всё это время. Не могу поверить, что он так поступает со мной и унижает перед всеми. Разве мало трудностей, которые я пережила из-за него? — Несомненно, он мстит тебе за то, что ты ушла из его покоев. Он знает, что, даже если ты ничего не чувствуешь к нему, его поступок сильно заденет тебя. — А подготовка к свадьбе не достаточная месть? — спросила Эллин, вытирая слезу. — Это самое малое, что он может сделать, — эльфийка усмехнулась, прокручивая в голове все моменты из прошлого. Она видела Трандуила гораздо более бездушным и жестоким, а то, что он делал сейчас, напоминало какую-то шутку или забаву. — Я хочу домой, — в слезах прошептала принцесса, закрывая лицо ладонями. — Меня не готовили ко всему этому. Я думала, что мне не будет обидно, что буду жить, не обращая внимания на эти вещи, но чувствую, как внутри ломается абсолютно всё. Анариэль, я не могу так больше, обстоятельства сильнее меня. — Не говори глупостей! — эльфийка нахмурилась от слов Эллин, но обняла её. Она, как никто, понимала, какое это напряжение, хотя сама прежде не испытывала подобного, но вполне хорошо могла представить. — Ты показала Амарин, что готова сражаться за Трандуила, и ты должна закончить эту игру! Ты принцесса, а она никто по сравнению с тобой, поэтому ты не имеешь права проиграть! Слишком молода для таких испытаний, но, как известно, судьбе всё равно, молод ты или стар, чтобы принимать удары. В этом краю нет никого, на кого она бы могла положиться в трудный момент, вокруг одни лишь фальшивые улыбки, за которыми скрываются лица, полные злобы и корысти. Теперь она среди них, та, что не знает, как надевается маска фальши, та, что привыкла говорить правду в лицо и скрывать свою печаль и боль внутри, чтобы не ранить тех, кто рядом. Но сейчас что-то сломалось в ней, сил больше не было закрывать в себе всю эту боль. — Что случилось? — голос знакомый, но не настолько. Эллин приходилось слышать его всего пару раз. — Ваше Величество, — Анариэль вскочила на ноги, увидев перед собой Орофера. Принцесса не ожидала быть застигнутой врасплох, уж точно не в таком состоянии. И всё же король смотрел, нужно поприветствовать, иначе он мог подумать, что его невестка совсем потеряла страх. — Владыка, — не поднимая головы, прошептала Эллин, присев в реверансе. Эльфийка как можно скорее хотела прийти в себя, но от волнения совсем ничего не получалось. Орофер не спеша подошёл ближе к эльфийкам и в следующее мгновение осторожно приподнял лицо принцессы, придерживая за подбородок. Эллин оказывала небольшое сопротивление, пытаясь опустить глаза, а то и вовсе закрыть, дабы король не видел красноту глаз, но что тут скрывать, когда лицо мокрое от слёз. — В чём причина твоих слёз, дитя? — с нотками тревоги в голосе молвил Орофер, вглядываясь в заплаканные глаза своей невестки, пытаясь разыскать ответ, прежде чем она сама скажет. Тишина, только еле уловимые всхлипы и дрожь по всему телу, а Анариэль от греха подальше опустила голову и даже боялась взглянуть на короля. — Анариэль! — громко бросил эльф, переводя взгляд на эллет; та от неожиданности слегка подпрыгнула на месте. — Да, Владыка, — незамедлительно отозвалась дочь советника. — Из-за чего плачет моя невестка? Кто посмел нарушить её спокойствие? Неловкое положение. Анариэль не знала, что именно сказать, чтобы не гневить короля, хотя про любовницу сына он явно знал, однако надеялся, что с появлением законной жены всё изменится. «Если я скажу про Амарин, Владыка разозлится на сына, а потом Трандуил голыми руками убьёт меня», — думала Анариэль, ища подходящий ответ как можно скорее, ведь Орофер не будет спрашивать дважды и сам пойдёт узнавать, и вот тогда быть беде. — Я сама всё поведаю Владыке, — неожиданно проговорила Эллин, тем самым спасая свою подругу из очень сложного положения. — Прекрасно, — согласился Орофер. — Анариэль, ступай во дворец! — Как скажете, — эллет незамедлительно поклонилась и поспешила удалиться с глаз короля, пока тот ещё о чём-то не спросил. После того, как эльфийка скрылась из виду, Орофер провёл принцессу в королевский сад. Там они могли спокойно поговорить, и никто бы их не потревожил. Присев на каменную скамью, эльфы некоторое время молчали. Владыка в свою очередь не собирался торопить Эллин, понимая, что ей нужно собраться с мыслями. — Прошу простить меня за моё неподобающее поведение, — нарушая тишину, проговорила принцесса. Теперь она была готова говорить, но не собиралась рассказывать про разговор с Амарин. — С того момента, как я здесь, я отправила домой в Лотлориэн письма и более чем уверена, что они должны были уже дойти, ведь отправила не через гонца, а с помощью птицы, но ответа я так и не получила. Это не может не тревожить меня, учитывая, как я поступила. Орофер впервые не знал, как именно ответить. Послание, отправленное таким быстрым способом, предполагало такой же быстрый ответ, однако король начал подозревать, что проблема вовсе не в Амдире, который не желает ответить дочери, а в том, что письма вообще не покидали границу Лихолесья. — Я отправил гонца с официальным посланием и приглашением на свадьбу, уверен, что твой отец обязательно на это ответит, — успокоил эльф. — Конечно, ваш поступок с Трандуилом был совершенно глупым и неправильным, но ни один родитель никогда не откажется от своего ребёнка. Да и я почему-то уверен, что твоей вины в этой ситуации нет. — Нет, это не так, — Эллин покачала головой. — У меня есть голова на плечах, и я бы могла сделать так, чтобы ничего этого не было, но согласилась, и теперь я здесь. — Мне кажется, что ты не просто так согласилась, — король взглянул на невестку, у которой от слов забегали глаза, и она спешно опустила голову. — Трандуил заставил тебя? В ответ тишина и смущение, накрывшие принцессу с головой. С каждой секундой молчания она соглашалась с тем, что её выбор был сделан не добровольно, но смысл теперь говорить об этом, когда уже всё случилось. Вряд ли что-то изменится, если Эллин скажет, что принц её заставил. — Как бы там ни было, теперь я здесь, и моя судьба — жить в этом королевстве, — отозвалась принцесса, изобразив на лице слабую улыбку. — Я начинаю замечать, что ты постоянно выгораживаешь Трандуила. Не могу не похвалить твоё терпение к нему, — Орофер улыбнулся, но Эллин от этого не стало легче. Она лишь глубоко и тяжко вздохнула, а её печальный взгляд остановился на одном из деревьев впереди. — Не беспокойся, в этом королевстве ты всегда можешь рассчитывать на мою защиту. — Почему вы сами не женились? — принцесса взглянула на эльфа, вызвав на его лице лёгкое удивление. Эллет вдруг поняла, что Орофер отнёсся бы к ней с большим уважением и заботился, как и положено мужу. — На тебе? — король искренне рассмеялся. — Я гожусь тебе в деды, а может, и в прадеды, даже Трандуил слишком стар для тебя, что уж говорить обо мне. Жениться на тебе было бы слишком жестоко. — Но… — Если тебя беспокоит холодное отношение моего сына, я поговорю с ним, — прервав принцессу, молвил король. — Он не станет относиться к тебе с теплотой сразу, но я уверен, что ты способна вернуть того Трандуила, хорошего, которого он сам же закрыл глубоко в себе. — Разве это возможно? — нервно усмехнулась Эллин, в отчаянии опустив голову. — Не думай, что мой сын всегда был таким, как сейчас, — эльф глубоко вздохнул. — Я мог бы рассказать тебе о нём, но боюсь, что меня зовут неотложные дела, однако ты можешь спросить об этом у Анариэль, не исключено, что она знает ещё больше подробностей, чем я. Орофер встал со скамьи, а вместе с ним и Эллин. Слова короля её заинтриговали, теперь она уж точно хотела услышать о том, что на самом деле произошло. До того, как она уехала в Дейл, некоторые эллет, которые приходили её поздравлять со скорой свадьбой, как-то сказали, что Трандуил стал другим после смерти своей матери, но тогда Эллин было всё равно, что произошло с принцем, и она не прислушалась к разговорам. Теперь же становилось ясно, что не только смерть королевы так повлияла на него. — Я всегда буду перед тобой в неоплатном долгу за твой храбрый поступок пойти против своих интересов и чувств и выбрать не свою жизнь, а жизни других. Помни, что ты гораздо сильнее, чем кажется тебе! — Владыка осторожно приложил свою ладонь к щеке Эллин, вглядываясь в её растерянные глаза. — Не обращай внимания на тех эллет, которые попытаются наговорить тебе всякой разной глупости. Они не стоят твоих слёз. — Да, Владыка, — эльфийка кивнула. — Благодарю вас за оказанную поддержку.꧁∙∙∙∙∙· ✶ ₒₒ ✶ ₒₒ ♛ ꧁꧂ ♛ ₒₒ ✶ ₒₒ ✶ ·∙∙∙∙∙꧂
— Вот здесь. — Опытный взгляд швеи упал на вырез на спине свадебного платья. — Слишком маленький вырез, нужно сделать глубже, до самого пояса, после вставить прозрачную ткань и вышить узоры, используя горный хрусталь и жемчуг. — Как быть со шлейфом? — спросила одна из помощниц, показывая два материала, на первый взгляд совершенно одинаковых. Во всяком случае для Эллин было именно так, ведь она не особо разбиралась в тканях, и для неё разницы между ними не было. — Сошьём из шёлка, конечно! Казалось, швея возмутилась от подобного вопроса. Она была весьма строга к себе, а ещё больше к своим помощницам. Ну ещё бы, ведь до свадьбы оставалось меньше месяца, а платье было ещё не готово. Эллин даже побаивалась возразить эльфийке, и ей приходилось часами стоять на специальном пьедестале, выпрямив спину до такой степени, что через некоторое время начинали одолевать непривычные тупые боли в области позвоночника, что вообще не характерно для эльфов. — Госпожа, не слишком туго? — неуверенно вопросила эльфийка, обратившись к принцессе, стянув бока платья на ней. — Что значит туго?! — громко возмутилась швея, отбив охоту Эллин вообще что-то ответить. — Нужно подчеркнуть женственные черты невесты, а потому талия должна быть чёткой и ровной! Эльфийка растерянно взглянула на принцессу, будто просила прощения, на что Эллин с улыбкой кивнула ей, говоря, что ничего страшного не произошло и пускай та выполняет пожелания швеи, лишь бы не гневить её. — Да, госпожа, — почти шёпотом ответила эллет и начала делать черновые стежки по бокам платья. Наступила нагнетающая тишина. Все были заняты своими делами касаемо шитья платья и от страха перед Анис — так звали швею — даже не пытались поговорить между собой. Для Эллин обстановка была слишком напряжённой, и ей с каждой секундой становилось некомфортно. Иногда эллет начинало казаться, что ещё немного, и она упадёт без сознания с круглого пьедестала. Принцесса не могла понять, зачем же устраивать свадьбу, суетиться всем королевским двором, тем более шить такое роскошное платье из-за одного дня, если это всего лишь договор между королевствами, а не брак по любви. Тем более официальной церемонией уже ничего не исправить, все запомнили, что принц и принцесса поженились, нарушив традиции и обычаи эльфийского народа. Ещё больше волновали слова Орофера о Трандуиле. Принцесса вдруг сделала вывод, что почти две недели не видела своего мужа, и в тот момент ей просто стало необходимо встретиться с ним. Какое-то странное необъяснимое желание посмотреть в его голубые глаза, постараться найти в них тот ответ, который так захотелось узнать. — Думаю, на сегодня достаточно, — заявила Анис, прервав мысли принцессы. — Завтра поработаем над рукавами и низом платья. Тогда Эллин была готова обнять эльфийку от радости. Её Высочество еле дождалась того момента, когда эльфийки снимут с неё платье и она наконец сможет встать так, как ей самой будет удобно. Не спеша надев повседневное платье, эллет поблагодарила эльфиек и уже хотела выйти из комнаты, когда туда вбежала Анариэль. Она была жутко взволнована и, судя по её встрёпанному виду, бежала так быстро, как только могла. Какие только мысли не пришли в голову принцессы, одна хуже другой. — Что случилось? — спросила она, пряча волнение и дрожь в голосе. — Там у ворот твой брат, — незамедлительно отозвалась эльфийка, вводя Эллин своим ответом в оцепенение. — И он явно не настроен доброжелательно. «Боже мой, должно быть, Глорфиндел доехал до Лотлориэна и рассказал всё, скорее всего, мои письма не дошли до отца. Это не к добру, Амрот не приехал бы просто так». — Идём скорее, — вскрикнула принцесса, хватая Анариэль за руку и таща её к выходу, а после бегом по лестницам вниз до самого моста. Принцесса уже задыхалась от волнения, когда прибежала к главным воротам. Её охватил ужас, когда она увидела толпу стражей снаружи и Трандуила с обнажённым клинком. Чуть дальше стоял Амрот, который также был наготове. Златовласый эльф с гордо поднятой головой холодным взглядом взирал на присутствующих, но стоило сестре показаться, как взгляд моментально смягчился и даже появилась слабая улыбка на лице. — Амрот! — крикнула Эллин, перебежав через мост к тому месту, где стояли остальные. Все присутствующие разом оглянулись на голос, кроме Трандуила, конечно, но принцессе на тот момент было абсолютно всё равно, она видела впереди только своего брата, остальной мир просто не существовал. Как она желала его обнять, да покрепче, но всего лишь одно движение руки принца Лихолесья — и стража перекрыла путь эллет. — Что это значит?! — гневно выпалила она, глядя в сторону мужа, который всё ещё не спускал взгляда с брата своей жены. — Эллин, я знаю, что этот подлец насильно удерживает тебя здесь! — прокричал Амрот, указывая остриём своего меча на принца. — Едем со мной домой, тебе нечего здесь делать. Это не твой дом! — Её никто не отпускал и не собирается! — недовольно возразил Трандуил. — А я не собираюсь спрашивать твоего разрешения, — огрызнулся принц в ответ. — Анариэль, — Эллин в панике обратилась к эллет, которая прибежала следом. — Приведи Владыку Орофера сюда, иначе эти двое могут натворить непоправимое. — Его нет во дворце, — промямлила Анариэль в панике. — Он на охоте. — Боже, как же так, — простонала принцесса, не зная, что делать. — Амрот, прошу, не затевай ничего. Междоусобная война между народами эльфов станет ударом хуже, чем грядущая война с Сауроном. Надежды, что брат успокоится, ровно как и Трандуил, не было. Тот и вовсе получал удовольствие от таких моментов, от возможности устроить сражение и доказать своё превосходство. — Ты так уверенно говоришь о намерении забрать её, что не подумал о том, что она здесь уже больше четырёх недель и, вполне возможно, носит под сердцем моего ребёнка, — с коварной ухмылкой заявил Трандуил, ещё больше выводя соперника из себя. — Даже если так! — прошипел принц. — То будет её ребёнок, но он не будет считаться твоим. Так что я готов принять обратно и свою сестру, и её ребёнка. — Давай! Попробуй! — с коварной улыбкой бросил принц, и в следующее мгновение клинки соперников сошлись в бою, лязг пронёсся над головами, словно ветер, заставляя встрепенуться. — Нет! — Эллин попыталась вырваться из того плена, что устроили ей стражи, но не получалось. — Эллин, не вмешивайся, прошу, — взмолилась Анариэль, хватая принцессу за руку. — Трандуил не так глуп, чтобы убить брата своей жены, да ещё и принца другого королевства. — Мне всё равно, там мой брат! — бросила принцесса, предпринимая очередную попытку прорваться к Амроту. Тем временем бой между принцами продолжался, а ненависть между ними росла. У Эллин сжималось сердце, когда её брат падал на землю или не мог сдержать удар, хотя и он в долгу перед Трандуилом не оставался и отвечал вполне достойно. К большому удивлению эльфийки, она вздрагивала от страха, когда шёл перевес сил и Амрот побеждал. Эллин никогда не думала, что будет так волноваться за принца Лихолесья. — Ваше Высочество, перестаньте! Это безумие! — крикнула эллет в надежде достучаться до супруга, если уж брат не желал слушать. — Безумием было являться в это королевство и требовать что-то! — бросил эльф, отбивая очередной удар своего противника. Эльфы не стояли на месте, вместе с тем Эллин приходилось бегать с места на место, а стражи выполняли роль живой изгороди, не пуская принцессу вперёд. — Он не виноват, что любит свою сестру. Но смысл говорить об этом?! Вы никогда не поймёте этого! — голос принцессы потихоньку начал срываться и уже даже охрип от таких громких криков. — Не оправдывайся перед ним! Его мнения никто не спрашивал! — прокричал Амрот и весьма вовремя увернулся от удара, ещё немного — и он остался бы без головы. — Амрот! — Эллин запаниковала больше прежнего. — Да пустите же наконец! — толкнув стоявших впереди стражей, эльфийка наконец вырвалась вперёд. Трандуил не думал останавливаться и, быть может, даже переходил границы. Он ничего не видел вокруг себя от нахлынувшей на него ярости, был поглощён мыслью одолеть своего обидчика, который так вероломно заявился к нему во дворец. По этой причине эльф не заметил принцессу, которая в тот момент бросилась между ним и Амротом. Остриё клинка вонзилось в её плечо, разрезав ткань платья, громкий девичий крик разрезал тишину, заставляя присутствующих ужаснуться. Трандуил, осознав, что сделал, незамедлительно потянул клинок обратно, не пуская лезвие дальше. Кровь потекла из раны, окрашивая светлое платье в алый цвет. Бой разом остался в прошлом, после короткого крика снова наступила тишина, и её нарушали стоны принцессы. Эльфийка схватилась за плечо и стиснула зубы от боли. Взгляд, полный боли и слёз, упал на Трандуила, который впервые почувствовал самый настоящий страх. Он не мог понять, как это всё произошло, и в мыслях своими руками лишил жизни тех, кто пустил Эллин в сердце этого конфликта. — Эллин! — Амрот, забыв обо всём, бросился к сестре, и вовремя, так как та была готова упасть на землю. — Сестрёнка, всё будет хорошо, это ничего, просто царапина. Ты только не закрывай глаза, я обещаю, что увезу тебя домой. Принц в панике гладил щёки сестры, её голову, он просто не мог потерять её. — Не волнуйся, — эллет улыбнулась через боль. — Со мной всё хорошо, это не смертельная рана и даже не глубокая, просто мне очень больно. — Смотри, что ты наделал! — Амрот гневно прокричал на Трандуила, приводя его в чувство. — Перестань, это не его вина. Я сама бросилась между вами, — эльфийка постаралась успокоить своего брата, так как прекрасно понимала, что она сама виновата в том, что произошло. — Я лучше умру сам, но её не убью! — без каких-либо эмоций отозвался принц, и довольно-таки спокойным тоном. Его холодный взгляд был направлен на жену, которая боролась с невыносимой болью. — Лекаря сюда! Живо! Чего стоите как вкопанные?! — наорал эльф на стражей, выводя их из шока, в котором они неожиданно оказались. За помощью бросилась Анариэль. — Мне не важно, какие договоры вы заключили с моим отцом, но сестру я не оставлю здесь! — уверенно заявил Амрот, крепко удерживая Эллин в своих объятиях. Вот оно, наконец-то хоть кто-то вспомнил о ней и приехал, чтобы забрать. Принцесса более и мечтать не смела о таком. Но радость прошла мгновенно, сменяясь неизмеримой печалью и обидой. Эллин вспомнила разговор с Орофером накануне, его слова, подобно колоколу, зазвучали в её голове. «Эру, ну зачем ты так жестоко со мной? Что я такого сделала, что ты меня так наказываешь? Ведь если я уеду сейчас, то подведу Орофера и весь народ Лихолесья, им никто не поможет, и они потерпят поражение с колоссальными потерями». Принцесса была готова расплакаться, и всё к тому и шло, ведь боль в плече не утихала, хотя кровь, судя по всему, остановилась. — Нет, постой, Амрот, — прошептала эллет, посмотрев в лицо брата. — Я не могу уехать. — О чём ты? — в смятении вопросил принц. — Если я уеду, эльфы Лихолесья останутся без помощи, и наш народ тоже. Они все рассчитывают на этот брак, и я не могу всё вот так бросить, когда уже натворила столько глупостей, — говоря об этом, эльфийка наблюдала, как тревога в глазах брата сменяется разочарованием. — Самую большую глупость ты совершаешь сейчас, отказываясь поехать домой, — принц несильно и осторожно потряс сестру, держа за предплечья, дабы не причинить ей большей боли. — Эллин, ты не найдёшь здесь ничего! Смотри, сегодня он чуть не убил тебя, но завтра тебе может не повезти. — Я бы попросил! — возмутился Трандуил. — Я не собирался и не собираюсь причинять ей вреда. — Пойми, иногда мы должны принимать решения, которые противоречат нашим чувствам, — ощущая бесконечную вину перед братом, еле сдерживая слёзы, Эллин протянула руку Трандуилу. Тот был сильно удивлён, ведь думал, что потерял принцессу навсегда, но, увидев её измученный взгляд, мигом притянул её к себе. Ему хотелось спрятать эллет, чтобы больше никогда не произошло того, что случилось этим днём, чтобы никто более не осмелился забрать её. «Что же я делаю? Оставляю брата, а у него сердце горит от моего поступка. Какая же я глупая, только и делаю, что причиняю боль тем, кого люблю». — Ты не можешь остаться здесь! Я ведь пытался всеми способами спасти тебя от этого брака, воевал с каждым, кто желал распорядиться твоей судьбой. Мчался сюда без сна и отдыха, движимый одной лишь целью, и после всего этого ты говоришь нет?! Только Эллин знала, что чувствует Амрот, как ему больно. Она не сомневалась в том, что брат пойдёт на всё ради неё, а она предала его, не моргнув глазом, но только она сама знала, с какой силой горит её душа, когда видела, что глаза напротив говорят о разочаровании. — Прости меня, но я не могу оставить народ погибать. Потом не смогу простить себя, зная, что могла им всем помочь, но выбрала себя. Трандуил стоял молча, крепко держа Эллин. Он предпочитал не влезать в разговор брата и сестры, так как вторая всё равно решила остаться в Лихолесье, а это значит, нет смысла доказывать что-то, вести поединок, чтобы её оставить в королевстве. Однако только сейчас эльф понял всю глубину сострадания и самопожертвования своей жены. За ней приехал брат, которого она так любит, предлагал уехать домой — то, о чём она так мечтала. Но, переступив через себя, принцесса выбрала того, кто не любит её, и не факт, что когда-нибудь полюбит. Она даже пропустила мимо то, что супруг ранил её и из-за него прямо в это же время она истекает кровью, мучаясь от боли. Она выбирает народ, перечеркнув все чувства, и своими же руками убивает любовь брата. Слишком жестокое зрелище, даже Трандуил задумался о том, что это всё неправильно, и на одно лишь мгновение ему пришло в голову сказать: «Уходи. Оставь всё, что произошло, и уходи с братом…» Но нет, принц не мог найти в себе эту храбрость, не мог себе позволить то, что позволяла Эллин. — Твоя сестра хочет помочь эльфийскому народу, позволь ей это сделать, — наконец вмешался принц, нарушая диалог взглядами между братом и сестрой. Эллин слегка покачала головой и вытерла слёзы. — Она выбрала не своего брата, а принца Трандуила, — холодно проговорил Амрот. — Эллин мне больше не сестра! С этого дня она вправе делать то, что хочет! Слова, подобно молнии, ударили прямо в сердце эллет. Она понимала, что сильно обидела своего брата, но чтобы настолько, что он отказался от неё. Нет, должно быть, ей всё кажется или принц попросту шутит. — Прошу, не говори так, — в слезах взмолилась Эллин, потянувшись к брату, но тот резко отступил назад, и эльфийка успела коснуться лишь его тени. Рана в плече ещё больше заныла, и принцесса съёжилась от боли, со всей силы сжав руку Трандуила. — Я всё сказал, — бросил эльф и, вернув клинок в ножны, развернулся и зашагал к своему коню, которого оставил чуть дальше. Хоть принц вёл себя так и отчасти надеялся, что Эллин передумает, он ошибся. Он продолжал идти, оставляя свою маленькую сестрёнку позади, слыша её крики и плач, и сам, скорее, желал умереть, но не видеть и слышать всего этого. Странная штука — гордость: заставляет говорить то, о чём можно пожалеть спустя секунду, а после бессовестно шепчет, что не стоит возвращаться или извиняться, говорит: «Пускай другие делают первый шаг, а ты стой и жди». — Амрот, стой! Не поступай так со мной! Я же не смогу жить с мыслью, что ты меня оставил! Принцесса вырвалась из объятий Трандуила и побежала вперёд, но через пару шагов упала на колени, стремительно теряя силы. Из раны снова хлынула кровь, от резких движений всё, что успело зажить, снова открылось. — Эллин, смотри на меня, — Трандуил осторожно поднял принцессу с земли, но она уже ничего не понимала, в глазах двоилось, а после стало темно. Вскоре и голоса замолкли. Тишина, темнота. Сколько принцесса лежала без сознания, неизвестно. Ей-то всё равно, для неё всё это время было одним лишь мгновением, она будет помнить момент, когда теряла сознание, и момент, когда пришла в себя. Для других время тянулось мучительно медленно, как если бы оно вовсе остановилось.