Пьянящая роза

      Приборная панель, ранее играющая сотнями огоньками, вскоре потухла. Вся игра цветов на дисплеях приуныла, оборудование перешло в ночной режим. В кабине корабля молчаливый капитан барабанил пальцами по столешнице. Часы показывали четыре утра: 3.07.3025 г.       Капитан посмотрел на стекло. Среди белых точек звезд и охры астероидов, располагалось отражение молодого юноши с русыми волосами, которое впилось взглядом в глаза капитана. Лицо выражало усталость и смятение, но в глубине карих глаз теплились угольки первозданной радости с врожденной грустью.       «Капитан, стоит ли мне выключить двигатели?» — всплыло сообщение, отражаясь на стекле.       — Отставить, — произнес, — я же программировал тебя на свое имя, а не пустые звания, «Октябрь».       «Прошу простить, Власий. Видимо, неполадки настроек» — новое сообщение на экране.        Власий лишь хмыкнул. Не так давно он изменил настройки ИИ под себя. Так поступали многие пилоты, чтобы ощущать удобство во время полетов — Ведь приятнее слушать женский лепет в кабине, чем черствую молитву отчетов. Видимо, прошивка стетела во время одного из вылетов.       — Октябрь! — повысил голос.       — Да?       — Поговори со мной. Мне одиноко, — улыбнулся. -       Ну, хорошо, Власий.       Власий назвал ИИ и сам корабль в честь месяца, когда он родился. Вместе они проводил долгие часы полета в беседах или работе. Мелодичные голоса успокаивали нервы, даровали отдых, могли вдохновлять и вызывать зависть, а затем неконтролируемую злобу. Словом, женщина, а не подделка. Власий не жалел потраченных денег на пиратскую версию комплекта ПО армейских кораблей, который был установлен на старое железо фрегата.       Сейчас Власий совершал мозговой штурм. Ответа от Авиа не было уже пару часов, а сам поступок друга и вовсе вызывал тысячи вопросов, на которые, за отсутствием ответа, оставались лишь догадки. Пускай поведение друга вызывало вопросы в последние время: часто Авиа спал на ходу или прибывал в состоянии апатии. Хотя он и был таким всегда — между друзьями хранилась маленькая тайна, а именно: клаустрофобия станционного типа. Грубо говоря, среди пилотов были те, кто превращался в параноиков на станциях, ощущая давление стен и возможную кончину, но в другой коробке, поменьше, — кабине корабля, — им было намного лучше. Так же и Авиа чувствовал себя на станциях и прочих аванпостах. Потому он предпочитал посещать планеты или вовсе сидеть взаперти своего корабля среди звезд.       Власий набрал текст сообщения и отправил своему ИИ. Голосовым управлением пока не хотелось пользоваться, слушая только мелодичный синтез Октября. Липкая грусть закралась в сердце и душу, сливаясь с волнением за друга. Хотя с душой были особые вопросы, но пока не хотелось загружать мозги мусором.       — Как угодно, — произнес женский голос, выдержал паузу и запел.       «Старый клен, старый клен, Старый клен стучит в стекло, Приглашая нас с друзьями на прогулку.       Отчего, отчего, Отчего мне так светло? Оттого, что ты идешь по переулку.       Снегопад, снегопад, Снегопад давно прошел, Словно в гости к нам весна опять вернулась.       Отчего, отчего, Отчего так хорошо? Оттого, что ты мне просто Улыбнулась. Погляди, погляди, Погляди на небосвод, Как сияет он безоблачно и чисто. Отчего, отчего, Отчего гармонь поет? Оттого, что кто-то любит гармониста…»*       Столь мелодичная песня не была испорчена легким синтезом в голосе ИИ. В душе что-то затрепетало, испортилось и забродило грушевым вареньем, а затем вылезло, точно молоко пытается убежать из кастрюли. Это что-то вязким комком покинуло легкие. Оно пролетело через глотку и рот, а затем было изрыгнуто в воздух. А на груди и в легких разливалось тепло и меховая мягкость. То, что осталось — то, что было в плену, а теперь на свободе.       Этот черный комок, который летал в воздухе, являлся напоминанием былых лет. Мрачным. Пахнущим старыми гильзами. Сковывая кости в холодных шелках. Оставляющим обморожение от одиноких кусков металла на шее.       Но словам песни было под силу растопить гуталиновый комок и выбросить прочь. Запахи цветов с родной планеты и шум воды…       Власий выдохнул полной грудью. В кабине пилота раздался тихий барабанный ритм, выдержанный пальцами по краю приборной панели.       В кораблях была вшита стандартная операционная система, но ее обычно меняли на более передовую. Однако заводская прошивка не пропадала и могла быть вызвана для работы: но лишь через командную строку. Конечно, ее никто не пользовался из-за не удобности требованиям к знанию языков программирования. Все эти «казуалы» называли себя пилотами и божились настоящей синергией с кораблем. Управляя им с помощью бортового интеллекта и голосовых сообщений, а также графического дисплея.       Строчки кода сменяли друг друга. Власий узнал о состоянии корабля и ближайших целях вокруг, поглядывая на радар. Прошел еще один час: от Авиа никаких известий.       Власий решил покинуть скопление и медленно тронул корабль в сторону прохода. Загадочный туннель, из которого пришли друзья, оказался позади, как и сам скопление. Перед кораблем Власия раскинулись поля глыб. Где-то вдалеке маячили дроны. Милые ромбы плавно водили хороводы посреди космоса. Затем они расступились и скрылись за астероидами. Власий краем взгляда смотрел на дисплей. На радаре пропали иконки. Могли ли Роботы покинуть столь быстро пространство, а могли ли вообще ослушаться приказа? Хотя Авиа взял над ними контроль, а затем пропал — может и роботы решили уйти? Если это действительно так: то ближайшие поля будут кишеть мелкими паршивцами — дронами — вперемешку с пиратами, а это зачастую выливалось в грызню между отделом безопасности и взбесившимся железом. Местные террористы тоже не дремлют…       Смотря на космос через бронестекла своего фрегата, Власий приобретал задумчивый вид. Его тянуло назад — в темное прошлое. Хотелось сорваться с места.       На радаре появилась новая точка. С медленно скоростью она приближалась к тому месту. Где раньше водили свои хороводы дроны. Власий нажал на клавишу сенсоров, чтобы на дисплее высветилось изображение с камер: при максимальном приближении силуэт незнакомца вылился в ровный профиль корабля, который вероятно был списан различными корпорациями, а как оказался в пытливых руках криминала: известно.       Фрегат, скорее напоминающий перехватчик, медленно плыл по вакуумным волнам космоса, а затем остановился. Не хватало только паруса и якоря, которые обычно изображались на эмблемах космических флотов. «Перехватчик», будто пилот что-то разглядывал, но убедившись в пустоте своих поисков, решил двинуться дальше, тронулся с места.       Власий постарался поймать радио эфир, использующийся пиратами. Почему он хотел сначала выслушать передачу, если она велась, перед своим бегством или боем с разведчиком?       Тонкие спицы красного цвета внезапно проткнули щиты, а затем обшивку корабля, точно скорлупу. С каждой секундой спицы сменяли друг друга. Вооруженный взгляд увидит в этом безумии некую систему, стратегию. Будто стрелявшие разделились на две команды и выпускали первой командой лазерные указки залпом, давая второй остудить свои орудия. Все это происходило в течении тройки секунд, а затем повторялось вновь, пока корабль неприятеля был разрезан на мелкие, но на удивления ровные части металла. Как и тело пилота. Его голова озорным шаром, вращаясь с быстрой скоростью, спешила к дальнему астероиду.       Но даже это не вызывало удивление у Власия, если не считать продвинутую тактику жестянок, как идеально целый куб двигателя. Лазеры отрезали его от корабля, прижигая все плоскости. Если не изменяет память, то одного выстрела в незащищенный движок должно хватить для его детонации — взрыв выйдет не большим, но мощным, если в двигателе используется топливо старого образца.       «Прием, прием! В меня попали! Чертовы лазеры проткнули мой зад, прошу помощи! Я дол…» — радио передача как началась неожиданно, так и завершился, съедая последнее предложение в речи пилота.       Власий откинулся в кресле и тяжело вздохнул. Ладони легли на лицо, закрыли глаз, затем массировали виски. Пилотируя корабль не первый рейд, Власий так и не привык к аномалиям и задержкам в эфирах, которые могли наводить настоящий ужас на одиноких пилотов.       — Всего на минуту… Скоро здесь будет жарко, — произнес юноша, слушая ругань в эфире среди пиратов.       Власий просчитал маршрут, чтобы корабль обогнул место засады роботов — неизвестно, что именно было прописано жестянкам в командах. Затем был запущен двигатель корабля.       Фрегат летел между астероидами, постоянно меняя высоту и скорость. Маневры были сходи с протоколами отхода и уклонения, если бы вместо пилота кораблем управлял ИИ. На радаре появились серые квадраты. Фигуры на плоскости вскоре трансформировались в треугольники, залились красным цветом злобы. Эти первые треугольнички вспыхивали на радаре с каждой секундой, но также гасли. Власий предполагал, что пираты попали в засаду дронов.       Пока Юноша управлял кораблем, он краем взгляда скользил по радару и приборной панели. Однако от его взора ускользнул маленький треугольник. Тот как быстро вспыхнул, так и затух — видимо, сбили.       Постепенно расстояние разрыва между Власием и сражением увеличивалось. Большие астероиды опустились на уровень глыб, а затем и мелкие камни, мирно кружащими вокруг своей орбиты.       Фрегат приобретал разгон, двигатель уже работал на полную мощность, изредка выходил на форсаж, которым любил баловаться Власий. Это чувство свободы давало некую уверенность в завтрашнем дне.       В очередной раз, когда Юноша опускал рычаг тяги в пол, вместо увеличении скорости корабль резко остановился. Власий слетел с кресла и ударился головой об бронестекло, а затем медленно съехал на пол. Резкая боль прошлась по телу и черепу.       — Блять, я же никогда не пристегиваюсь, — прошипел юноша, когда оправился от столкновения.       Рука тщетно пыталась дотянуться до бортовой панели. В конце концов Власий, как голодная гусеница, заполз в кресло и простонал от боли. ОН прикрыл глаза, чтобы сконцентрироваться и позвал ИИ: ему ответили тишиной.       Тогда юноша открыл глаза и посмотрел в бронестекло и ужаснулся…       Пиратский перехватчик находился в метре от носа корабля. Пилот снял шлем: его холодная, но с тем дьявольская улыбка загоняла сердце в пятки. Пират провел двумя пальцами по своей шее, как бы намекая на участь своей жертвы.