Love in a Photograph (coup de foudre)

Когда Йен терялся в Микки, он никогда не хотел, чтобы это прекращалось. То, как его муж обвивал его тело и покрывал кожу поцелуями, заставляло саму мысль о нахождении не внутри него быть для Йена невозможной. Рыжий был уверен, что никогда не перестанет наслаждаться удивительными ощущениями, когда Милкович его седлал. Его мужчина не просто взбирался сверху и использовал член, как дилдо, он действительно трахал фотографа. Когда Йен в удовольствии запрокинул голову назад, Микки наклонился к его шее и засосал тонкую кожу, а после тяжелых вздохов, начавших вырываться из груди рыжего, Милкович поймал его рот и поделился с ним необходимым кислородом. Он был везде; губы прижаты к ключице, руки гладили грудь, ступни крепко обвивали колени. — Уже близко, мм? — прошептал Микки, продолжая двигать бедрами, почувствовав внутри вибрацию плоти Йена. — Давай, выстрели глубоко в меня, — приказал брюнет, обхватив ладонями веснушчатые щеки и посмотрев в зеленые глаза. — Дай мне это. Тело Йена забилось в конвульсии, когда он дал своему мужу то, чего тот и хотел. Он наблюдал за тем, как Микки в наслаждении закатил глаза и облизнул губы, прежде чем слезть с члена Йена, взобраться выше и кончить ему в рот. — Какой, блять, ахуенный секс, — выпалил Милкович, рухнув Йену на грудь, пытаясь восстановить дыхание. — Думаешь, он будет таким же до конца наших дней? — Да, — ответил фотограф, начав поглаживать спину Микки, — пока я не сломаю бедро или еще чего годам к восьмидесяти. — Херово будет, — ответил брюнет, подняв голову вверх, качая ею от этой мысли. — Тебе придется держать мой член, пока я буду ссать, — расплываясь в дикой ухмылке, пошутил Йен. — Во-первых, ты и со сломанным бедром сможешь ссать сам, во-вторых, твоему огромному члену не то что вторая пара рук, подъемный кран нужен будет, рыжий лобок, — засмеялся Микки, быстро чмокнув парня в губы. — Такого ты мне еще не говорил в процессе, — краснея, заметил Йен, когда готовился как можно лучше изобразить Микки. — Ты обычно такой, типа, «Оох, трахни меня этим охуенно огромным членом» или «Давай, вставь мне полностью, папочка». — Никогда не называл тебя папочкой, мудила, — ответил Милкович. — Можешь называть, — зафлиртовал Йен, хватая Микки за подбородок, чтобы дернуть его лицо на себя и снова поцеловать. — Извращенец ебанный, — выдохнул Микки ему в рот. — Скажи, чего еще хочешь, и я сделаю это. — Да? — выдохнул он, когда брюнет прикусил тому нижнюю губу. — Мммхммм, — промычал Микки, — только ничего противного и никаких тройничков, — прояснил он. — Я согласен на связывания, ролевые, грубый секс, можно и в каком-нибудь людном месте попробовать… — И так не собирался делить тебя с кем-либо, — подтвердив запрет на тройнички, Йен сжал задницу Микки. — Будешь моей шлюшкой, мм? — Ты заставляешь меня этого хотеть, — ответил Милкович, в последний раз прижимаясь губами к губам Йена, прежде чем встать с кровати. — У нас нет времени на долгий завтрак перед съемкой, кстати. Не против, если захватим что-нибудь по пути? — Ты хочешь, чтобы я тоже пошел? — удивленно спросил Йен. — Думал, останусь здесь на весь день… — Если не хочешь, можешь не ходить, — скептически нахмурив брови, покачал головой Микки. — Мне показалось, тебе будет интересно посмотреть на процесс их съемки. Но если не интересует, это не так уж и важно, — он пересек комнату, чтобы схватить свои рваные джинсы и черную футболку, которые были выброшены на пол прошлой ночью после их свадебного марафона поедания картошки фри. — Мне все равно, решать тебе. — Нет, я имел в виду, если ты хочешь, чтобы я пошел, я пойду, — снова чувствуя подступающий к щекам жар, ответил фотограф. — Я решил, что ты захочешь, чтобы я держался подальше от твоей работы и все такое. — Говорил же, что все не так, — начал Микки, проведя языком между нижними зубами и губой. — Может, я просто хочу, чтобы твой зад был рядом, ты мне типа немного нравишься, — он облизал губы и высоко вздернул брови. — У тебя с этим проблемы? — Нет, — застенчиво улыбнувшись, ответил Йен, переведя взгляд с одеяла на Микки. — Никаких проблем. — Отлично. Хочу показать тебя всем, — сказал брюнет по пути в ванную. — Собирайся уже, блять, надо идти. Йен сел на кровати, застывший над словами Микки. Не то чтобы у Йена была низкая самооценка, нет, он всегда чувствовал себя прекрасно. Это было больше о том, что его муж не только хотел выйти за него, но еще и гордился их посвящению друг другу. Галлагер никогда не чувствовал себя более желанным и любимым кем-либо, чем сейчас. Он быстро оделся, присоединившись к Микки у раковины в ванной, где они почистили зубы, стоя рядом друг с другом, время от времени обмениваясь ухмылками и смешками. Погода была изумительной, а живописные улицы кишели людьми, спешащими на работу. Для всех них этот день был самым обычным, в то время как для Йена и Микки — первым днем их вечности. — Ты когда-нибудь пробовал что-нибудь из этого? — указывая на картинки меню, расположенные на внешней стороне фургончика с завтраками, спросил Микки. В ответ рыжий покачал головой. — Представь, как омлет и панкейки поебались и кончили чем-то сладким… или соленым, если любишь ветчину и сыр. — Очень аппетитно, — засмеялся Йен. — Возьми мне то, что самому нравится. Микки кивнул и заказал блинчики с нутеллой и клубникой. Когда мужчина протянул им их порции, завернутые в плоские картонные треугольные коробочки и фольгу, оба парня сразу же вцепились в блюда, а Йен зажмурился от слишком сладкого вкуса. — Ну ты и сладкоежка, — подразнил он, смотря на Микки, который поглощал сладкие блинчики со скоростью света. — Я вышел за тебя, естественно я, блять, та еще сладкоежка, — ухмыляясь, ответил брюнет с набитым ртом. — Люблю сладенькое. — Мне кажется, что соленое мне больше нравится. — И что, это блять, значит, Галлагер? Что я не сладкий? — он хитро усмехнулся, слизав нутеллу со своих губ. Йен был так очарован тем, как язык его мужа скользил по пухлым губам, что он чуть не споткнулся о чью-то собаку, услышав в след грубые на слух фразы на французском из уст хозяйки животного. — Ты идеальный, — ответил фотограф, откусив от своих свернутых блинчиков кусок, на котором было намазано меньшее количество шоколадно-ореховой пасты. — Там будет стол с закусками, — сказал Микки, сминая пустую картонную упаковку и выбрасывая ее в мусорный контейнер. — Все нормально, — Йен предложил брюнету доесть свою порцию, но тот отказался, поэтому сверток полетел в ту же мусорку, после чего рыжий взял из рук Микки зажженную сигарету, которую тот ему протягивал. — А вот это уже завтрак чемпионов. Микки кивнул, жестом показывая тому прислониться к кирпичной стене трехэтажного здания. — Мы пришли, — сказал он, забирая сигарету назад и делая глубокую затяжку. — Ты нервничаешь? — Насчет фотосессии? Не, я никогда из-за них не переживаю, — ясно дал понять Микки. — Даже если все накроется, я буду в порядке. Был бедным раньше, быть бедным опять уже не боюсь, — он прочистил горло. — Ну, то есть, иметь огромные деньги лучше, конечно, но это ведь не всё, так? Йен закачал головой, думая, возможно ли было любить его еще сильнее. — Не всё, да. Члены его семьи всегда работали, не разгибая спины, делая то, что им было велено, чтобы заработать хоть сколько, но они никогда не вкладывали в работу самих себя. Йен выбрал искусство, а не деньги, а в итоге оказался более финансово успешным, чем все они вместе взятые. Деньги все еще не были приоритетом, но его талант и страсть окупились сполна. Он предложил Микки сделать последнюю затяжку, но когда тот отказался, бычок полетел на асфальт. — Иди сюда, — прошептал Микки, хватаясь за ткань футболки Йена и притягивая его ближе для нуттелово-никотинового поцелуя. — Я рад, что ты здесь. Йен кивнул, следуя за Микки в здание. Администратор поприветствовала их и проводила в просторный внутренний двор. — Сегодня Вы будете сниматься здесь, — объяснила она, направляясь к компании мужчин. — Мистер Элли, — начала она, обращаясь к самому взрослому из всех присутствующих, — это мистер Милкович, мистер Милкович — мистер Рафаэль Элли, — представила она. — Он главный фотограф нашей рекламной кампании. — Приятно познакомиться, Микки, — сказал Рафаэль, протягивая руку. — Слышал о тебе много замечательного, не терпится скорее поработать вместе. — Взаимно, — ответил брюнет, чувствуя себя неловко из-за упорных взглядов остальных мужчин. — Мы не снимаем пару сегодня, — грубовато сказал худой парень в очках с толстой черной оправой. — Нам не сообщали, что будет двое. — Я не модель, — быстро вставил оправдание Йен. — Я его… — Он мой муж, — перебил его Микки, заметив на щеках рыжего легкий румянец. — Ну, может он и не модель, — засмеялся главный фотограф, — но он определенно может ею стать! — Мы в любом случае не работаем на двоих, мистер Элли, — возразил ассистент. — Вы знаете, что The Kooples известны именно тем, что используют для своих рекламных снимков настоящие пары? — спросил фотограф, игнорируя непробиваемого парня позади себя. — Я бы хотел сделать пару кадров с вами обоими в конце съемки. Им понравится. — У них разный размер одежды, — сказал стилист. — Одежда не подойдет. — Но ведь так много способов обойти это! — легко ответил Рафаэль, махнув руками в воздухе, будто беспокойство группы было нелепым. — Разденем рыжего… — Йена, — сжав губы, поправил Микки. — Разденем Йена и посадим Микки к нему на колени. Он садится и оглядывается на нас через плечо. Мы видим брюки, плотно обтягивающие эту знаменитую задницу и рыж… Йен зарывается носом в его шею, крепко обхватывая сильными руками талию Микки, — фотограф вдохновлено описал готовую картинку из своей головы. — Это горячо, это современно! — Я не думаю… — Йен прочистил горло. — Я не модель. Мне намного комфортнее находиться за камерой. — Он фотограф, — гордо заявил Микки, кладя ладонь на спину мужа. — Так вы и встретились? — спросил Рафаэль, зачесывая свои темные волосы назад, с интересом разглядывая замужнюю пару. — Пожалуйста, скажите, что так, дайте старику хоть немного надежды! — Я снимал его для Рика Оуэнса пару недель назад, — кивнул Галлагер. Рот каждого из присутствующих мужчин в тот же момент раскрылся. — Но вы и до этого встречались, да? — поправив свои очки, переспросил ассистент. — Вы точно до этого встречались. Мужья в отрицании покачали головами. — Это феноменально! Я одержим вами двумя! — загорелся Рафаэль, улыбка до ушей протянулась на его загорелом лице. — Вот она — любовь! Это самый особенный случай. И свадьба была…? — Вчера, — закончил Микки, переплетая их с Йеном пальцы, сжимая его ладонь. — Вы двое… — хлопая в ладоши, начал мистер Элли. — Вы — всё! — он повернулся к стилисту. — Идите, одевайте Микки, у этих парней есть дела поважнее, чем тратить свое время тут на нас. Мужчина жестом попросил Микки идти за ним обратно в здание. Шагая к входу, он услышал, как Йен и Рафаэль начали обсуждать камеру, с которой сегодня предстояла работа. Брюнет радостно заулыбался, когда его муж начал восхищенно говорить о Лейке S Typ 007, и Микки действительно был чертовски рад, что Йен все-таки пошел вместе с ним.