Ты Спасительница? Так спасай!

Эмма даже не сомневалась, что к ее приезду Реджина будет полностью готова. Пунктуальность? Ее конек. В отличие от Спасительницы, которая опоздала на двадцать минут. Просто сегодня Генри чересчур медлительно собирался в школу, завтрак из молока и хлопьев жевал так, будто вообразил себе вместо этого огромный недожаренный стейк, а запивал все это не молоком, а тягучим горячим шоколадом. Бр-р, даже скулы свело от этой картины! Свой автобус он успешно проворонил, поэтому Эмме, недовольно стуча зубами, пришлось вернуться домой, чтобы подобрать Генри и увезти его на служебной машине прямиком к школе. Отсюда и опоздание. Еще она пару раз чуть не въехала в столб, потому что, сохраняя традиции, пыталась одновременно выпить бодрящий стакан кофе и управлять машиной. — Вы в этом планируете работать? — слегка поморщилась Свон, оценивающе разглядывая внешний вид своего новоявленного помощника. Стараясь быть незамеченной, свободной рукой она вытирала мокрое кофейное пятно на панели. Затормозила резко перед светофором, называется. Реджина тем временем с невозмутимым видом села на переднее пассажирское сиденье и вопросительно дернула бровью. — Что-то не так? — Брюки, явно не дешевая, обтягивающая светлая рубашка и каблуки? — Нет, безусловно, она украшала собой эту одежду, но… — В этом может быть неудобно в таких случаях, когда требуется прямое вмешательство Шерифа. — То есть? — Например, Вы увидите, как из окна магазина выскакивает вор и убегает в другую сторону. Ваши действия? Побежите за ним. А как Вы это сделаете в такой обуви? — У меня пистолет будет? — скучающим тоном поинтересовалась Миллс. Она посмотрела в окно из машины, которая отдалялась от ее огромного особняка. — Это если Вы пройдете мою проверку на должность Помощника Шерифа. Но, допустим, пистолет будет. — Тогда выстрелю в него. Эмма со вздохом истинного великомученика прижалась лбом к рулю. Мда… тут много работать придется. Но, коль взялась за это дело, то придется терпеть. — Нельзя стрелять без весомой причины. А если убьете? — В тюрьме останется больше места, — со всем имеющимся сарказмом сообщил Помощник и пожал плечами. Белокурая голова Шерифа снова припала к рулю. — Да нет же, оружие применяется только в крайнем случае! Если на Вас нападают или тем же способом угрожают. Так же пистолет можно использовать, если хотите припугнуть, но не более. Стрелять без разбора — нарушение. Для начала нужно хотя бы знать мотивы человека, из-за которых он пошел на то или иное преступление. — По-моему, слишком много мороки. — Ну как знать, ведь все законы Сторибрука создавал его мэр, — усмехнулась Эмма и завернула на центральную улицу. Чем ей безумно нравился этот город, так постоянным отсутствием пробок, даже в самых густонаселенных районах. А еще кафе у Бабушки, где тебе едва ли не бесплатно готовы приготовить с утра твое любимое какао с корицей и щедрой горкой взбитых сливок. — Изначально Вы говорили про мою одежду, — укоризненно напомнила Реджина и запустила руки в темные, по плечи, волосы. — Ну да. Так вот, рекомендую выбрать что-нибудь попроще. Брюки — как угодно, оставьте, если ничего другого нет. Рубашка… — Эмма мазнула быстрым взглядом по своему помощнику, — дело ваше, но рекомендую выбрать что-нибудь посвободнее. Уверена, после пары минут пробежки от Ваших легких останется лишь иссохший виноград. Обувь — та, что подойдет для бега, мало ли что? В общем, одежда нужна комфортного плана, а не для подиума и деловых встреч. — Понятно, нужно заглянуть в дом нищих и отобрать у них все тряпки. Как у Вас. — Кхм. — Значит, я буду носиться за идиотами-нарушителями, а Вы сидеть на месте и диктовать, что мне делать? — Миллс подозрительно покосилась на Эмму, которая с трудом поборола желание снова стукнуть руль лбом. Так ведь и шишку набить недолго. А если дело не сдвинется с места и не достигнет хотя бы мизерного прогресса, то и сотрясение не за горами. — Нет, я буду рядом, — сосредоточенная на дороге, ответила Эмма. Она пристально смотрела на светофор и ждала зеленого цвета. Продолжить этот разговор ни у кого не было желания. За час езды они успели объехать едва ли не весь город. Так, говорила Эмма, начинает свою работу шериф; утренний патруль — дело высокой степени важности, потому как часто бывает, что, допустим, ограбление того же магазина совершено, а хозяин его узнает об этом ближе к обеду или когда доберется до места работы. Стекла выбиты, свет горит, хозяина нет, а у шерифа выпадает возможность в одиночку и без панических взмахов рук собственника обследовать место преступления. Пару раз Свон даже удавалось по горячим следам выйти на воров и скрутить их, пока они праздновали свой удачный выход. — Мы весь день будем так? — Голос Реджины был насквозь пропитан чувством скукоты и усталости от «бессмысленного катания». На протяжение всей поездки она постоянно сидела с мрачной миной и всячески старалась придумать себе хоть какое занятие. Правда, так и не смогла, пока не обнаружила едва заметное пятно сбоку на кресле Эммы. Потом каким-то волшебным образом выяснила причину. Пилили Спасительницу за ее неаккуратность («А если Генри попадет из-за Вас и Вашей невнимательности в аварию?!») еще долго. — Сейчас заедем кое-куда, — коротко ответила Свон и, проехав еще примерно километр, свернула к месту парковки. Это парк. Не центральный, не самый популярный и оснащенный развлекательными аттракционами, но зато тихий и достаточно безлюдный. Кое-кто очень любил посещать это место, особенно днем, когда ветер чуть-чуть поддувал и колыхал листья на деревьях. О, деревьев здесь, кстати, было немерено! Зеленая поляна, окруженная невысокими и высокими деревьями, между которыми были проложены широкие тропинки. Там всегда стояло много скамеек, если вдруг тебе захотелось отдохнуть или просто посидеть в тени. Иногда, кстати, если повезет, там можно встретить белку, а если еще и орехи с собой притащить да приманить ее… В общем, для настоящего отдыха — место действительно подходящее. — Что это за место? — поинтересовалась Реджина, выходя из машины. Она накинула на плечи черную кожаную куртку и неспешным шагом догнала Эмму, не удосужившуюся ее подождать. — Всего лишь парк, — пожала плечами Свон и покрепче пристроила пистолет в оперативной кобуре, чтобы его не видели дети. Они стояли возле мороженщика неподалеку. — Зачем мы здесь? — Проветриться. — О, тяжелая работа у шерифа, по паркам разгуливать, — заявила мэр, глядя куда-то вперед. Когда она почувствовала на себе страдальческий взгляд Эммы, продолжила: — Сильно устаете? — Это место обожает Ваш сын и часто сюда приходит, когда погода позволяет и домашки не много задают. Если не хотите здесь быть, то можем уехать, — холодно, почти раздраженно. Вежливый тон кое-как держался на плаву. Реджина с примесью удивления и злобы посмотрела на Свон, твердо вглядывающуюся вперед. Они все сильнее приближались к тележке с мороженым. — Я об этом не знала, — с нотками сожаления пробормотала Миллс. Она опустила голову и слегка нахмурилась, видимо, чтобы скрыть расстройство из-за того, что Генри поделился чем-то любимым не с ней, а с Эммой. Хотя… если вспомнить, как она обошлась с Замком, то неудивительно, почему ее сын так поступил. — Мы остаёмся? — Да, конечно, — поджала губы. Через пару минут они дошли до тележки. Детей там стало намного меньше, они ушли, довольные, с мороженым, осталась лишь маленькая девочка с растрепанным хвостиком, свалившимся на бок, которая ретиво копалась в крохотном портфеле и пыталась наскрести нужную сумму монет для покупки холодной сладости. — Мороженое? — Эмма кивнула в сторону паренька, одетого в униформу продавца: белая рубашка, джинсы, фартук с рисунком улыбающегося пушистого монстрика и кепка странной формы. Сам продавец их не видел, так как был занят холодильником. — Я это не ем. — Что, для злодеев существует отдельное злое меню в кафе Зла? — с глупой, как посчитала Миллс, усмешкой полюбопытствовала Свон. Вопрос, само собой, благополучно проигнорировали, оставив лишь привычное закатывание глаз. А Спасительница в отместку проигнорировала отказ Реджины от мороженого и, не сказав ни слова, сделала несколько шагов ближе к меню. Что там могут любить Злые Королевы? «Холодное сердце»? Со вкусом земляники. «Убийственно-вкусная бомба»? Со вкусом вишни. «Красное яблоко»? Тут нетрудно догадаться. Реджина обратила внимание на девочку, которая так и стояла возле мороженщика. Она была совсем расстроенной, на больших голубых глазах застыли слезы оттого, что деньги так и не смогли найтись на порцию треклятого мороженого. Видеть эту картину было невообразимо больно, особенно Реджине, которая имела достаточно отличимое различие в отношении к детям. И видеть, как по щекам стекают первые слезы, как ребенок утирает нос ладонью, с печальным видом и опущенной головой отходит от тележки, было сложно. Хотелось помочь. Реджина осторожно положила руку на плечо девочки и, наклонившись, чтобы быть с ней одним ростом, с доброй улыбкой спросила: — Какое мороженое ты хотела? Эмма, услышав, что Злая Королева к кому-то обращается, отвлеклась от просмотра меню и переключила все внимание на мэра и ребенка. — Шоколадное, — с чуть подрагивающим от слез голосом робко ответила девочка. — Шоколадное? Я тоже такое люблю, — шепнула Миллс и, выпрямившись, подошла к продавцу мороженого с нужной суммой денег. — Вы слышали, — теперь уже намного прохладнее. Разговаривать в вежливой форме с тем, кому жалко было уступить ребенку пару монет, она не имела никакого желания. Напротив, если бы никого поблизости не было, то вряд ли бы этот человек числился еще на этой работе. Ну, а если бы пытался возразить, то в городе в целом. Паренек, кстати, это прекрасно понимал, потому что одну порцию впихнул в рожок, как целых три. И он не остановился бы, если бы не покашливание Злой Королевы, приказывающее остановиться. Она, конечно, рада, что мороженщик проникся ее угрозой, но также не хотела, чтобы девочка переела холодного и простудилась. — Держи, — снова с улыбкой, такой светлой и искренней, обратилась к девочке Реджина, протягивая щедрую порцию мороженого. Ребенок весь просиял от счастья, а щеки моментально испачкались во вкусном сладком десерте, перекрывая легкий румянец. — Роузи! — Голос принадлежал худощавой женщине, что неслась в сторону ребенка с настоящим ужасом на лице. Ее одолевал страх и паника. За девочку, которая стояла возле Злой Королевы. Она, кстати, настороженно наблюдала за приближением незнакомой женщины — матери этого ребенка, по всей видимости. — Выкинь это, ты что! — Тетка выбила из маленьких рук рожок с мороженым и пронзила мэра недружелюбным взглядом. — Ты хоть знаешь, от кого ты это получила? — говорила так, будто не боялась, что за такие оскорбительные слова могла получить магией между глаз. И наверняка получила бы, если бы не присутствие ребенка и Шерифа. — Но мама… — жалобный взгляд ребенка утыкался в рожок, перевернутый «верх ногами». — Тихо, — шикнула, вцепившись в крохотную ладонь, бесстрашная мать. Эмма поравнялась с Реджиной и проследила за ее реакцией. Осуждать эту женщину за то, что она защищает своего ребенка, было бы неправильным решением, потому что… ну потому что она прекрасно знает, что перед ней Злая Королева, которая легко выдергивала сердца из груди людей и с той же невозмутимостью давила их перед лицами близких. Любая мать на ее месте поступила бы так же. Женщина с плачущим вновь ребенком ушли восвояси. Реджина беспомощно смотрела им вслед и, чувствовала Свон, постепенно заливалась гневом. Этот поступок «неуравновешенной мамаши»… она ведь никогда еще не причиняла вред детям… Ну, тот день, когда она отправляла двоих, сестру с братом, в дом ведьмы — случай, который не считается. Сейчас бы на такое она не пошла. Пережив все волнения и страх за Генри… теперь не сложно было представить, что в тот момент чувствовал отец этих близняшек. А в данный момент в глазах Реджины горело желание высказаться. Именно поэтому Спасительница поспешила увести Злую Королеву в более безлюдное место, чтобы никто волей случая не попал под горячую руку мэра. О себе же Свон на тот момент мало беспокоилась. Шериф же, как-никак. Безопасность жителей в первую очередь. — Ты видишь, это бессмысленно. Все старания коту под хвост идут, — процедила Реджина и уперлась руками в дерево. Пыталась успокоиться, но эффект получался обратный. — Не бессмысленно. — Спроси ее, — о той женщине, — она ответит тебе. — Это лишь первый день, Реджина. — Когда перешли на «ты» — они не уследили и не обратили на это внимания. Пускай так. Не первый день знакомы все-таки. К тому же, сейчас это не важно. — Никто не гарантировал, что народ примет тебя так скоро. — Предлагаешь терпеть их плевки? — с желчью спросила Миллс. — Они же как-то терпели все твои издевательства? Твоя очередь. — Легко говорить. Той, что буквально на блюдце все подадут — только голос подай. — Реджина, отстранившись от дерева, принялась пронизывать Эмму взглядом, в котором легко улавливалось презрение. Прогулка в парк превратилась в ссору. Очередную. И в этот раз вряд ли у Злой Королевы найдутся силы, чтобы как-то это предотвратить — слишком много слов и гнева ей пришлось подавить в себе за такое короткое количество времени. Ей хотелось сорваться еще при мороженщике, но этому не дала случиться маленькая девочка, да и то которая ушла потом от нее из-за дерганой матери. — Мне легко? После того, что ты сделала много лет назад? После того, как меня засунули в шкаф и отправили одну, младенца, в чужой мир, лишь бы спастись от ТЕБЯ?! — Эмма сделала два широких шага к Реджине. — Я двадцать восемь лет жила без родителей, с вопросами, на которые некому было ответить, и ты думаешь, что мне было легко?! — В зеленых глазах Свон светилась ярость. Хотелось уйти и не видеть Реджину как можно дольше. А еще что-нибудь ударить. Или кого-нибудь. — Но ты нашла своих родителей, — убийственно-спокойно парировала Миллс. — Но какой ценой? А что потом? Вцепилась с тобой в борьбу, из-за которой страдал Генри и погиб Грэм! — Грэм погиб по твоей вине, потому что пошел на поводу и в конце концов поплатился за свое предательство. — Голос ее подрагивал, готовый сорваться на пронзительный крик. — Ты держала его при себе, как щенка, которым можно было манипулировать и управлять с помощью украденного сердца! — А ты пришла и спасла его, — с явно недоброй усмешкой. Реджина сузила глаза, а Эмма сильнее выпрямила спину. — Может, и так. Злая Королева не выдержала и вытянула руку вперед: магия вцепилась в горло Спасительницы обжигающим кнутом и перекрыла нормальный доступ кислорода в легкие. В глазах на незначительный промежуток времени потемнело, земля за пару мгновений исчезла из-под ног и тут же вернулась на место, вот только дышать было по-прежнему трудно. Эмма обхватила руками шею, взгляд ее наполнился почти заметным страхом. — Заткнись и не смей больше обсуждать того, кого мне пришлось убить из-за тебя. Все было бы нормально, если бы ты не совала свой нос в дела, которые никаким боком тебя не касаются. — Ты себя хоть слышишь? — хрипло. — Отличное начало… чтобы сойти с «черной дистанции». Свон упустила тот момент, когда хватка ослабла, и взбешенная мэр кое-как опустила руку. Эмма немного согнулась, упершись одной рукой в колено, а другой — в горло, чтобы проще было отдышаться. Мда. С этой женщиной каждый второй разговор выходил Спасительнице боком. И если в этот раз она сумела ее вразумить и выжить в такой ситуации, то как еще долго фортуна захочет сидеть на плечах Свон? Выяснять у нее в данный момент не было желания. Ветер подул сильнее, срезая, словно острым ножом, желтые листья с деревьев. Они облетели вокруг стволов и, приподнявшись на пару метров вверх, плавно проплыли по воздуху вниз. Уложенные прически ветер превратил в жалкую пародию, состоящую из спутанных волос, которые то и дело норовили залезть в лицо и пощекотать нос. Небо обзавелось парочкой серых туч, лениво плывущих, как судно по спокойному морю, с востока. Возможно, к вечеру или ночи стоит ожидать дождь. Когда Эмма пыталась восстановить дыхание, Реджина с отсутствующим выражением лица смотрела на свои руки, которые чуть не лишили Спасительницы жизни. Простила бы она себе такое? Наверное. Но Генри — никогда. Брюнетка корила себя за очередной всплеск эмоций, она хотела что-то сказать в свое оправдание или даже извиниться; сделала шаг вперед, но… передумав, в пару мгновений исчезла в фиолетовом дыму. Шериф Свон прошипела пару непечатных выражений ей вслед, с громким выдохом пнула несчастный камень (он скатился по склону и попал в вырытую кем-то норку) и, окутанная гневом, вернулась к машине, чтобы продолжить работу. Уже без помощника.