***
Марианна уснула. Она смотрела в голубые бездонные глаза мужа. Он улыбался ей, и она понимала, что это все сон. Улыбка Богга была мягкой, нежной улыбкой доброго человека. Они танцевали. Богг крепко держал ее за руки, как будто она вся состояла из стекла. Корона из бронзы с крупным янтарным камнем венчала его голову, и Марианна ощущала, что на ней тоже корона, и, не видя ее, знала, что она точная копия его. Фея краем глаза замечала образы, что мимолетно скользили вокруг. Их близкие наблюдали за ними, собравшись у самого танцпола, наблюдали за счастливой парой. Марианна сияла. Она была счастлива! Она снова взглянула на острое лицо мужа. Она была счастлива с ним, счастлива быть в его объятиях. Богг вновь улыбнулся, его взгляд был теплым, когда он на нее посмотрел. Марианна оглянулась на танцпол, ее лицо озарила улыбка, когда она увидела маму, смотрящую прямо на них. Она стояла рядом с ее отцом. Она была одета в то ее любимое голубое платье, которое Марианна помнила еще с детства. Бирюзовые и фиолетовые крылья мамы ниспадали с ее спины, почти полностью сливаясь с платьем. Часть разума Марианны догадывалась, что это было неправильно… Ее мать не должна находиться здесь, однако сон был настолько сильным и реальным, что тащил ее обратно, не позволяя разуму вернуть ей понимание каждый раз, как она думала о том, что спала. Мечтая, Марианна прислонилась к груди мужа. Она ожидала, что это будет жестко и неудобно, но это было совсем не так. Да, немного жестковато, но его хитиновый доспех был крепким и гладким. Она закрыла глаза, наслаждаясь теплом его тела. Она могла слышать его сердцебиение и чувствовать его дыхание, когда его грудь поднималась и опускалась. Ей нравилось чувствовать его на своей щеке. Его когтистая рука переместилась, чтобы погладить ее спину, затем плечо, посылая приятную дрожь вниз по ее позвоночнику, а от него — всему телу, но потом текстура его когтей изменилась. Они стали жечь, сдирать кожу, колоть, словно она упала в заросли чертополоха. Марианна нахмурилась. Ей это не понравилось. Когти Богга казались… не такими острыми… Они были гладкими… теплыми. Но это было… не то. Глаза Марианны распахнулись, как только она проснулась. Она в панике огляделась и закричала, когда, повернув голову, осознала, что-то, что она чувствовала, было лапой паука. Огромного паука-волка! Она вскочила на ноги и скинула Богга в ужасе, увидев два больших и четыре маленьких глаза паука, которые пристально глядели на нее через вход в нору. Паук бросился, едва Марианна двинулась, ее крик заглушили стены норы. Она отпрянула назад, но ее внезапное движение лишь заставило паука-волка стать более агрессивным. И тогда Марианна поняла, что оставила Богга беззащитным. Почти сразу лапы паука тронули Богга и начали подтягивать его к себе. — НЕТ! — закричала Марианна, ища взглядом оружие, и тут она наткнулась на посох Богга. Марианна кинулась за посохом, схватила его и с размаху врезала по одной из лап, которая тащила Богга в сторону клыков. Паук зашипел, пытаясь втиснуться в нору. Посох был неудобным для Марианны не только из-за своей длины, но и из-за тяжелого вершия, которое сводило весь баланс на нет, потому что она держала его как копье. Кроме того, она никогда не использовала что-то вроде этого в качестве оружия. Но Марианна разозлилась, испугалась и решила, что никто и ничто не посмеет причинить вред ее мужу. Марианна издала гневный рев: — А-А-АРГХ!!! Она нацелилась вершием посоха на тварь с единственной мыслью избить или каким-то образом ослепить ее. Паук зашипел, угрожающе подняв лапы, и атаковал. Марианна покрутила посохом и, расправив крылья, сбила одну длинную конечность с пути, однако другая лапа, которую паук успел просунуть в нору, ударила Марианну, отправив в полет. Фея растянулась на земле, подмяв под собой крылья. Она охнула, весь воздух выбило из легких, боль пронзила спину и плечи, ее крылья неприятно заныли. Она поднялась на ноги. Паук подтащил Богга ближе. Словно что-то почувствовав, он застонал, но не проснулся. — ОТПУСТИ ЕГО!!! — закричала Марианна. Она взяла посох под мышкой, двумя руками схватившись за древко, и взмахнула крыльями. Перед тем как броситься в атаку, она сосредоточила всю свою силу, свой гнев и страх в толчок. Вершие вонзилось в морду паука-волка с влажным, хрустящим звуком, срезав клыки. Вязкая жидкость сочилась из раны, пока тварь металась с таким буйством, что вырвала посох из рук Марианны. Она упала вперед, тяжело приземлившись. Подбородок проехался по твердому земляному полу, болезненно щелкнули зубы. Выскользнувший из хватки посох содрал ей кожу. Окровавленные ладони горели, когда она разминала пальцы. Марианна также ощутила привкус крови на языке. Она встала, не обращая внимания на боль в ладонях и во рту, помчалась вперед, схватила Богга за руку и из последних сил оттащила его в самый дальний угол. Паук с все еще воткнутым в его голову посохом исчез из прохода. Марианна слышала, как паук шипел и бесился снаружи, в то время как она перетаскивала Богга к задней части норы и ставила костер между ними и пауком. После нескольких напряженных минут громкой возни наступила неожиданная тишина, которая разом обрушилась на Марианну и Богга. Она наклонила голову, сосредоточенно вслушиваясь, но ничего не было, ничего, кроме шума дождя. Марианна держалась за руку Богга, уставившись на вход. Оно не возвращалось, и слышно было только мерное постукивание капель о землю. Марианна медленно опустилась рядом с Боггом. Лишь сидя она поняла, что начала дрожать. Страх, боль, холод — все это сделало ее несчастной. Марианна сглотнула. Слезы текли по ее щекам. — О Богг, — тихо сказала она. Она оглянулась и увидела желудевую шляпку, чудом не перевернутую. Она потянулась к ней и, посмотрев на нее, истерично хихикнула. Если бы она упала… Вместо того чтобы думать о «если бы», Марианна прислонилась спиной к стене и устроила Богга между ее ног, положив его голову на свой живот. Марианна сняла влажную, дымящуюся тунику со шляпки и сделала пару глубоких вдохов, успокаивая себя, как могла. Влага бесконтрольно бежала по ее щекам, когда она выбрасывала горстями цветы из приготовленного чая (не замечая красных завитков, которые стекали с ее избитых рук и смешивались с водой). Дрожащими руками она поднесла питье к его губам. Потребовались некоторые усилия, когда ее руки тряслись, пытаясь удержать голову Богга. Казалось, его кожа должна была сжечь ее, едва она ее касалась, но, в конце концов, ей удалось влить немного жидкости в рот. Он что-то пробормотал, застонал, его движения были слабыми, но он все равно боролся с ней. — Пожалуйста, Богг, — прошептала Марианна, — мне нужно, чтобы ты выпил это… Для меня. Сделай это для меня. Голова Богга несколько раз скатывалась к ее животу, она чувствовала рывки его крыльев, которые оказались в ловушке между ее телом и полом, однако, как с его головой и руками, ему не хватало воли и силы. Марианна проглотила слезы разочарования и страха за него. Она вздохнула, постепенно выпуская воздух, а потом начала петь, больше шептать слова, чем петь: Несчастна очень, думаю я. Печаль живет в моем сердце С тех самых пор, как бросила я В тумане вышние горы, Долины, полные лирики, Озера, бухты, заливы, И белый лебедь, оставшийся там, Дождется меня с охоты… Ее пение как будто успокаивало Богга. Он обмяк и ослабил свой натиск, позволив ей поднести шляпку с чаем к его губам. Глаза Богга приоткрылись, но было ясно, что он ничего не видит, а Марианна продолжала напевать песню, придерживая питье так, чтобы оно потихоньку лилось в его рот. Она приподняла его голову чуть повыше, прижав к груди. Она могла видеть только слабое свечение его голубых глаз под ресницами. Его взгляд сосредоточился на ней, но на самом деле он не был сфокусирован. Она бы сказала, что что-то в его подсознании тянулось к ней… Возможно, к ее голосу. Марианна тихонько пела, мягко уговаривая Богга пить дальше. Когда она почувствовала, как он глотает, как появилось движение под ее пальцами, пока она касалась его горла, на ее глазах выступили новые слезы. Она едва не упала от облегчения. Она обняла его, убедившись, что он выпил все до последней капли. Это был медленный процесс, часть горького чая разлилась, не попав ему в рот, и стекла по ее руке, но она не сдавалась. Марианна подталкивала его каждый раз, когда он начинал сползать, называя его по имени, чтобы он возвращался к питью. Она продолжала напевать, неторопливо заставляя его пить, прежде чем позволила себе рухнуть на пол, когда весь чай исчез. Теперь только время покажет, смогут ли цветы из ее сна сбить температуру…***
Марианна проснулась от солнечного лучика, проникшего в нору. Она соскользнула с того места, где прислонилась к стене, чтобы оказаться лежащей на груди Богга. Его руки обвились вокруг ее плеч, крепко прижимая к себе. Она нахмурилась, не помня, как легла или как ей удалось скатиться в объятия Богга, но она была слишком истощена, чтобы думать так много об этой ситуации. Все, чего она хотела, — это спать. Она уже почти закрыла глаза, как что-то заставило ее рывком очнуться. Богг дышал. Его дыхание не было затрудненным, в груди не было хрипов. Она провела руками по его хитину, нежно положив ладони ему на грудь, чтобы ощутить подъем и падение груди, затем она приложилась ухом и ощутила тот же подъем и то же падение ровного дыхания. Богг не горел и чувствовал себя… нормально, здорово. Он еще спал, это было видно по его дыханию… Но не в отключке. Просто спокойно спал. Она осторожно шевельнулась в его объятиях, подвигаясь ближе к нему. Его лицо было расслабленно, а не измученно, как раньше, и его кожа вокруг глаза стала темнее, хоть и не очень сильно. Несмотря на это, он все равно оставался бледным, точно призрак. Марианна сжала губы, пытаясь не разрыдаться, и, приподнявшись, пробежалась израненной рукой по его лицу. Он был прохладным, лихорадка прошла, она снова это подтвердила. Марианна обхватила его руками за шею, уткнулась ему в плечо и позволила себе наконец сломаться. Она рыдала у него на шее до тех пор, пока слез больше не осталось. Она погрузилась в дрему, крепко держась за Богга.***
Когда Марианна проснулась, ее волосы нежно перебирали когтистые пальцы, медленно поглаживая вдоль головы. Было так приятно, что Марианна обняла того, кто был рядом с ней, не желая полностью выходить из сладкой полудремы, растворяясь в тепле и запахе, который заставлял ее разум переполняться мыслями о темных лесах, пряностях и холодном, туманном утре. Она расплылась в улыбке и довольно промурлыкала, прежде чем осознала, что именно происходит. Марианна открыла глаза. Ее лицо покоилось на груди Богга, она чувствовала его подбородок на своем затылке и мягкие ласки когтей, скользящих по ее волосам и спине. Жест был ленивым, но желанным. Марианна пошевелилась. — Богг, ты проснулся? — Ага, — его голос звучал немного грубо. Она знала, что до сих пор была голой, но по какой-то причине это больше не имело значения… Для нее это было неважно. Важен был лишь гоблин, которого она держала в крепких объятиях. — Как ты себя чувствуешь? — спросила она, на этот раз изменив свое положение, чтобы видеть его лицо. Он выглядел все еще бледным и осунувшимся, но глаза были полны огня, которого не доставало последние пару дней. Богг мягко улыбнулся. — Лучше. Спасибо… Спасибо, Марианна. Она покраснела, глядя на его шею. — За что? — За мое спасение. Не знаю, что ты сделала, но это сработало, — Богг удивил ее нежным поцелуем в макушку. — Бузина… В смысле чай. Я вспомнила, как однажды моя мама рассказала мне, что он сбивает температуру. Марианна снова положила голову ему на грудь. Это было лучше, чем признать то, что она была обнаженной и что стискивала его в объятиях. Кроме того, слышать его дыхание без каких-либо усилий успокаивало. Богг тихонько вздохнул. — Да… Все верно. Помню, как мать заставляла пить его в детстве. Горькая штука. Марианна усмехнулась. Затем между ними повисло короткое неловкое молчание. Марианна не хотела двигаться. Она была уверена, что как только двинется… Что бы ни происходило прямо сейчас, это исчезнет в неловкости и смущении, но этот… этот момент прямо сейчас был прекрасен, и она не желала его испортить слишком рано. Слишком многое пошло не так. Богг продолжал неспешно проводить кончиками когтей по ее спине. Марианна расслабилась и почти неохотно спросила: — Тебе что-нибудь нужно? Она почувствовала, как он улыбнулся. — Нет, не сейчас. Просто… устал, ослаб… больше отдыха. Марианна опять стиснула его. — Закрой глаза, моя милая Марианна, — прошептал Богг. — У тебя нет причин уходить прямо сейчас. Она сделала так, как он просил, улыбнувшись, когда он назвал ее милой. Богг негромко напевал, вибрация от голоса, проходящая через нее, убаюкивала. Она с трудом разбирала прошептанные слова, его дыхание ерошило ее волосы, пока он пел, его голос был хриплым, но теплая волна чувств прокатилась внутри нее. Именно в этот момент Марианна была уверена, что начала влюбляться. Оттуда, где Лаган поет, Лилейник дует косо И блеск в глазах ее несет, Вплетая сумрак в косы. И точно Ланнан-Ши сама, Мое пленила сердце, Ни жизнь, ни воля мне нужна, Любовь — от мира дверца. Когда свистят рожки жуков, Вгоняя вечер в дрему, Крадусь во тьме к щели замков Оставленного дома. Там трель сверчка попала в цепь. Хранит она болота Огонь и шепчет свой напев Сердечной страсти в нотах. Сердечной страсти в нотах.***
На этот раз ей снилось, что она лежит в постели на мягком мху, лепестках розы глубокого алого цвета и хлопке, мягких хлопковых простынях. Она свернулась калачиком в руках Богга. Она подняла взгляд, чтобы увидеть его улыбающееся лицо, его невероятные голубые глаза, которые смотрели прямо на нее. — Как поживает моя жена? — прошептал он с легким ударением на последнем слове. Она находила его голос тем больше привлекательным, чем больше его слушала. — Она счастлива, — нежно ответила Марианна. — Тогда может ли муж поцеловать свою жену? — поинтересовался Богг с растянувшейся на лице улыбкой. Марианна потянулась к его щеке, направляя его лицо к своему, их губы почти соприкоснулись… когда она почувствовала, как взбудораженные мысли пытаются ее разбудить.***
Богг все еще спал, его руки были обвиты вокруг нее, но свободно. Она не хотела отстраняться. На его руках было чудесно, тепло. Он хорошо пах, поняла она, однако ее руки нуждались в уходе, да и их маленький костер горел совсем слабо. Марианна аккуратно вынырнула из объятий Богга и пошла проверять свою одежду. Все было до сих пор слишком мокрым, чтобы надеть. Снаружи шел дождь. Марианна приблизилась к огню, используя палку, поворошила угли и подбросила несколько веток и прутиков, питая и разжигая огонь. Затем она подошла к входу в нору и высунула ладони под дождь, чтобы их промыть, прежде чем начала наполнять желудевую шляпку свежей дождевой водой, которая, она знала, вскоре им понадобится. Так же ей нужно было выйти наружу и забрать посох Богга, но она еще не была готова столкнуться с трупом паука. Она обернулась, держа шляпку уже чистыми руками, и замерла, смотря, как Богг переворачивался на бок, наблюдая за ней. Она покраснела, так как не была уверена, что делать: прикрыться или не беспокоиться об этом сейчас… Остановившись на последнем, Марианна подошла и опустилась на колени рядом с ним. — Тебе нужно пить. Богг кивнул. — Ага. Марианна помогла ему сесть. Он был в состоянии ей помочь с этим, но был все равно ужасно слаб. Она подвинулась так, чтобы он мог на нее опереться. Она положила его голову на грудь и поднесла шляпку к его губам. Он сделал пару глотков воды, которые успели его истощить, и опустился обратно на землю. Марианна немного отпила и отодвинула емкость в сторону. Она нахмурилась. — Хотела бы я, что бы мы были где-нибудь в более удобном месте для тебя, для твоего восстановления. Ты не сможешь идти, по крайней мере, несколько дней. — Нет, мы должны начать двигаться. У нас нет еды. Только дождевая вода… Мы не протянем долго. Я найду еду и… — Богг стал снова садиться, но он явно вымотался. Он по-прежнему выглядел бледным и, хотя его глаза блестели, они были налиты кровью. Марианна с легкостью толкнула его назад. — Позволь мне позаботиться об этом. Если выйдешь, тебе станет хуже, Богг. У тебя только спала температура, — ее хватка на его плечах стала тверже. — Не сражайся со мной, иначе рискуешь проиграть, король гоблинов. — Но… — начал Богг, но Марианна перебила его натянутой улыбкой. — Богг, верь в меня, я смогу о себе позаботиться. А что касается еды, ты говори, что искать — я ищу. Мне это по силам. Доверяй мне. Он взглянул на нее, затем кивнул и мягко проговорил: — Я доверяю тебе, Марианна. Марианна подарила ему милую, счастливую улыбку, которую тут же разрушил широкий зевок. Богг зевнул тоже. — Я думаю, сейчас нам обоим нужно больше спать, — пробормотала она. Богг не сказал ни слова и распахнул объятия, приглашая ее к себе. Он никак не комментировал ее наготу; он не пялился и не разглядывал ее. Марианна улыбнулась и легла к нему спиной, завернувшись в свои крылья. Богг повернулся на бок и, обняв ее, притянул к груди. Он поджал свои ноги вместе с ее, потом Марианна обхватила одну из его ног и поерзала, пока ей не стало комфортно. Богг крякнул и прошептал: — Не делай это слишком сильно, ладно? Глаза Марианны расширились, а на ее щеках проступил темно-малиновый румянец. Несмотря на это, она улыбнулась, когда зашептала в ответ. — Постараюсь не делать. Богг поцеловал ее в макушку, его объятие на мгновение сжалось, прежде чем они оба расслабились. Через несколько минут уютного молчания, они снова уснули.***
Вернувшись в замок, Роланд закатил истерику. Один из его подчиненных, бедный молодой фей по имени Билли, с бледно-желтыми крыльями, проиграл жеребьевку и теперь вынужден был стоять один перед троном. Его послали сообщить Роланду плохие новости — король Дагда пропал из тюрьмы. — Не могу поверить, что я окружен такими… такими… Для этого наверняка есть слово… Роланд взмахнул рукой, пытаясь вспомнить это слово, когда один из тройняшек, стоящих за его троном, прошептал: — Некомпетентными? — Именно, некомпетентными! И не говори мне, что я и так знаю! Роланд повернулся к Билли, завивая пальцем переднюю прядь волос и позволяя ей отскочить обратно в идеальный локон. Движение, казалось, успокоило его, так как, когда он опять зашипел, фальшивая улыбка возвратилась на место. — Я хочу, чтобы все отправились на поиски. Я хочу его вернуть… желательно живым, а если нет, то мертвым привезите сюда тайно… Вы знаете, что значит «тайно»? — Да, сир. Роланд нахмурился: — Да… Билли растерянно огляделся, пока один из королевских стражников громко не прошептал: — Ваше величество. — Да, да, ваше величество, — кивнул Билли, выглядя более чем расстроенно. Роланд улыбнулся. — Намного лучше. Ну и чего ты ждешь?! Вперед! Билли выбежал из тронного зала, желая всем своим сердцем, чтобы король Дагда успел сбежать. Тогда, возможно, он сможет вернуть свое королевство.