Встретились у Костра

POV Эльвина: Женя и Леша уехали в морг. – Пока,- я закрыла за ними дверь. Тяжело выдыхаю. – Солнце?- позвал меня Влад. Я обернулась.- Иди, обниму,- он выдавил робкую улыбку. Я подошла к парню и прижалась щекой к его груди. Теплое дыхание гитариста греет лоб. – Как смириться?- спросила я. – Не знаю,- его губы коснулись моего виска.- Я люблю тебя. – И я тебя. – Ребят,- из кухни вышел Кирилл.- Мы поедем, наверное. – Тоха тоже? – Меня звали?- выглянул барабанщик. – Можно и так сказать,- потирая глаза ответила я. - можешь остаться? Или тебе надо ехать? – Нет, я не занят. Чем помочь? – Наверное, надо ехать заказывать крест, гроб, венки... А что вообще покупают? – Сейчас решим, Давай ребят проводим,- предложил Влад. *** Гости уехали. Я написала Ване, и он скинул список. Потом, Женя скинул размеры гроба и мы определились с цветом. – Ну что, как у тебя там дела?- спросила я, когда мы с Владом и Тохой ехали в ритуальные услуги. – Все хорошо. Татухи не сведут, волосы завьют, пирсинг оставят,- вяло ответил Мильковский. – Женечка, все будет хорошо, мы справимся,- попыталась я утешить друга. Ненавижу вот эту пустоту в диалоге. Как бы и надо бы успокоить, но что можно сделать? Сказать, как я, что все будет хорошо и мы справимся? Серьезно? Он разбит. Сейчас говорить, что-то утешительное–глупо. POV Женя: Леша вез меня домой. Катю обещали обрядить, как положено. Эльвина заказала гроб и завтра утром его привезут в МОРГ. Как ее везти? Написал этот вопрос Эльвине. Она сказала, что заказала машину до Казани. Ну, можно спать спокойно и не беспокоиться за организационные моменты. Вот только не получится спать... POV Эльвина: Вечер. На улицы Москвы опускается синева. Такая теплая, свободная... Все вернулись домой пол часа назад и никто не обмолвился друг с другом словом. Тишину в квартире рушит только закипающий чайник. 4 чашки с черным чаем. Пора звать мальчиков. – Ребят, пойдемте?- я заглянула в зал и позвала всех за стол. – Я ничего не буду,- отказался Мильковский. – Жень,- я прошла в комнату и села перед ним на корточки.- не мучай себя, прошу. Нам всем сейчас тяжело, но смотреть, как ты медленно убиваешь себя–еще тяжелее,- Женя посмотрел куда-то глубоко в душу. Стало неловко, как будто он видит меня голой. Я сжалась и обхватила себя руками. Мальчики сели за стол. Хрустальная сахарница прошла по кругу в молчании, и заняла место в центре стола. Ложки за стучали о края чашек. Я хотела уже было завыть, это молчание очень давит, от него становится еще больнее и противнее. Мы с Женей одновременно сделали глубокий вдох, но он начал первый: – Там так холодно,- гитарист чуть сморщился.- такие серые длинные коридоры. Унылые работники. Кушетки и люди в черных мешках,- по телу пролежало стадо мурашек, от описания морга.- знаете, я сфотографировал заключение... Открытая черепно–мозговая травма, перелом носа, перелом 4 пар ребер, перелом правой ключицы, смещение пятого грудного позвонка, разрыв селезенки, ушиб легких, перелом правой руки, ссадина правой брови и скулы. – Господи,- зарылась я лицом в ладони. – Так вот, что ты читал всю дорогу...- тяжело выдохнул Леша. – Как она вообще не развалилась?- еле слышно спросил Влад. – От нее толком живого места не осталось,- дрожащим голосом подтвердил Женя. -Мне разрешили посмотреть на нее... Все тело в синяках, лицо почти не узнаваемо. Она–одна большая ссадина, один большой синяк,- жених подруги потер глаза.- завтра в 10 выезжаем в Казань. С Катей встретимся у выезда из города. Я спать,- он усмехнулся.- во всяком случае, сделаю попытку,- встал из-за стола и чуть качаясь зашел в спальню.