Олень и дракон на одном щите

      Спеши за мной, дыши со мной,       Прими мою природу,       Иди, не стой, на запах мой,       Испей меня, как воду.        Танцуй со мной, играй со мной,       Узнай мою свободу,       По грудь в снегу к тебе бегу,       Чтоб пить тебя, как воду. Мельница - Кицунэ       Когда Уилл проснулся следующим утром, дракона рядом с ним не было. Костер, разведенный у самого входа в пещеру, успел потухнуть, не подпитываемый новыми дровами.       Рыцарь, держась за стену, поднялся на ноги и подошел к краю каменного свода, выглядывая наружу. Голова у него кружилась, а во рту было сухо. Он прислонился гудящей головой к прохладной стене пещеры и долго смотрел на дождь, лицом ощущая долетающие до него мелкие его брызги. В пещере было тепло.       «Магия, не иначе.»       Решил Уильям, потирая переносицу.       В неясном мареве дождя он увидел темную рогатую фигуру. По телу рыцаря прокатилась волна холодных мурашек, он попытался убежать, но как будто прирос ногами к полу пещеры. Олень не спешил приближаться, он просто стоял напротив юноши, чуть наклонив вперед голову. Казалось, что стоит протянуть руку и можно будет коснуться рогов мертвой твари.       Вдруг что-то еще потревожило траектории ниспадающих с неба капель, и в пещеру неспешно втек дракон. Не удостоив рыцаря и взглядом, он устроился на лапнике, отвернув морду от входа.       Уилл с трудом оторвался от стены и, сев к потухшему костру, протянул руку к углям.       - Стой, мальчишка! – Раздался над его головой рев дракона.       Рыцарь резко отдернул руку назад и недовольно оглянулся на рептилию, оказавшуюся неожиданно близко от него.       - Давно ты имеешь склонность к мазохизму? – Поинтересовался змей.       - Вообще ее не имею. – Огрызнулся Уилл, разглядывая морду дракона. Если честно, он вообще не знал, что такое «мазохизм».       - Тогда почему суешь руку в костер? Почему же не сразу голову? Меньше бы мучился. – Тварь ухмыльнулась. – Впрочем, это другая рука, позавчера ты обжег левую, а в костер пытался сунуть правую.       - Позавчера? - Удивился юноша, пропуская мимо ушей все разглагольствования дракона и уцепляясь за резанувшее слух слово.       - У тебя была лихорадка. – Коротко бросил змей. – Так почему ты пытался поджечь себя?       Его явно интересовала эта тема и закругляться он и не думал.       - Я не пытался. Там ведь просто угли. – Уилл вяло махнул рукой в сторону сырого кострища. Голова опять раскалывалась.       Змей с интересом посмотрел на юношу, после чего сгреб когтистой лапой одну из еловых веток и провел над углями. Хвоя весело вспыхнула, мгновенно сгорая и заполоняя пространство пещеры приятно пахнущим дымом.       Уильям застыл. Если бы дракон не остановил его, то сейчас горела бы его собственная рука, и пахло бы жареным мясом. Его сгорающей плотью. Пришлось бы бежать до края пещеры, тушить руку. Потом появился бы волдырь. Да и кто сказал, что учуяв жареное мясо, дракон не решил бы им отужинать?       Рыцарь поднял глаза, встречаясь с холодным взглядом змея.       - Давно ты не в ладах с реальностью, мальчик?       - Такого раньше вообще не было. Либо, - он запнулся, - либо я просто не замечал этого.       Дракон продолжал изучающе разглядывать рыцаря. Выходит, хворь пробралась в его тело глубже, чем он думал. Он втянул ноздрями воздух, анализируя запахи, источаемые мальчишкой. Гнилой душок чужого заклятья никуда не делся. Но все это перекрывал знакомый змею аромат. Знакомый до покалывания под чешуей.       - Тебе надо больше спать, мальчик.       - Меня зовут Уильям! – Вскинулся рыцарь.       - Больше спать и пить. Когда утихнет дождь, и просохнут травы, я пойду пополнять запасы. Надеюсь, что ты пораскинешь своими человеческими мозгами и поймешь, что в таком состоянии никуда не сбежишь. - Дракону было бы неприятно, если бы те усилия, что он приложил чтобы вылечить мальчишку, оказались напрасными. Никакой смертной ведунье не одержать верха над детищем древней религии! - Отвар для тебя уже остыл. Придется пить холодным. Ты понял меня, мальчик?        - Да. – Буркнул юноша, глядя на угли.       Рептилия неслышно скользнула на прежнее место, оставив, все же, небольшой клок лапника, для рыцаря. Знакомый запах юноши все еще будоражил змею разум, мешая предаться сну.