Destroers of Daydreams. Часть вторая - "Смерть всюду отзовется эхом"

      Пегаска передо мной стояла и ждала, пока я переварю ту единственную короткую фразу, которую она пыталась до меня донести. Фразу о том, что она нашла ещё одного человека.       Я вертел эти слова у себя в голове так и этак, пытаясь представить, что они значат совсем не то, что может показаться с первого раза. Что их можно как-то по-другому истолковать. Что она просто неправильно выразилась.       А тем временем у меня за спиной музыка заиграла ещё громче и послышались радостные крики и шум веселья. Наверняка вынесли торт.       — В смысле человека? — Наконец спросил я. — Труп?       — Живого! Пока живого… — нетерпеливо ответила Тэйнарис. — Нам нужно спешить!       Она развернулась и побежала прочь от фермы, прежде чем я успел задать ещё хоть один крохотный вопрос. Вычислительных способностей мозга пока хватало лишь на то, чтобы по-идиотски стоять на месте и смотреть ей вслед, потому что все они были направлены на то, чтобы придумать оправдание, по которому я не могу пойти с ней прямо сейчас. Ситуация явно критическая, а я занимаюсь совершенно нелепыми попытками придумать повод вернуться на праздник.       — Ох, да что со мной не так? — Прошептал я. Переборов ступор, я кинулся прямо за ней в непроглядную ночь. — Погоди! — крикнул я, стараясь не потоптать бабулины грядки с морковью. — Спешить куда? Где ты его нашла?       — В лесу, конечно!       — Только не говори, что он всё ещё там.       — Я же не потащу его на себе! Вы не маленькие, знаешь ли.       — Вот хрень… В каком он был состоянии?       — Я понятия не имею. Я как его увидела, сразу рванула сюда!       — Это мужчина или женщина? Ты не заметила?       — Думаешь, я в курсе, чем отличаются одни от других? Да и какая вообще разница?       — За девушкой я бы побежал с куда большим энтузиазмом.       — Сейчас не время для шуток!       Класс. Просто класс. Не успел кто-то один родиться, как кто-то другой тут же умрёт.       Звуки праздника позади быстро смолкали, перекрываемые звуком прохладного ветра в ушах. Тэйнарис перестала бежать и взлетела в воздух, покидая территорию фермы. Я прыгнул вслед за ней, пересекая забор. Венок с моей головы слетел и остался валяться за оградой, а я снова натянул свой капюшон.       Как только мы достигли границы леса, то сразу же нырнули прямо в него. И с этого момента старались соответствовать окружению и не издавать ни единого лишнего звука. Луна и звезды скрылись над головой, и, скорее всего, я ещё очень нескоро их снова увижу. Придётся работать лишь с теми крохотными остатками света, которые все же сюда пробивались.       Тэйнарис — профессионал, я с этим не спорю. Но в данной ситуации это не играло мне на пользу. Мне приходилось преследовать бесшумное тёмное летающее пятно на фоне таких же темных растений. Она неслась между стволов деревьев с такой дикой скоростью, как будто для неё их вообще не существовало. Словно она сейчас где-то высоко в небе, где нет ни единого препятствия на пути. Пока самые лучшие летуны в Эквестрии соревнуются в ловкости и манёвренности на глазах сотен зрителей, настоящий гений этого дела мелькает неуловимой тенью под покровом самых опасных и живучих растений этой планеты. Она приспособилась к жизни в этом месте лучше, чем большинство его постоянных обитателей.       Чего, конечно же, не сказать обо мне. Я как сумасшедшая обезьяна скакал с ветки на ветку, распугивая сидящих на них птиц. Порой так и хотелось закричать ей вслед, чтобы она хоть немного притормозила. Но здравый смысл взял вверх и не позволил мне раскрыть рта и на секунду. Каким-то вселенским чудом я ещё не поймал своим лбом какую-нибудь неудачно расположенную ветку или отросток. Или не поскользнулся, распластавшись по земле.       Эх, ну подумать только. Ещё с минуту назад я сидел и болтал с принцессой, мечтая о торте. За столом, полным еды. В теплом и светлом шатре под открытым небом, заполненным весёлыми пони и музыкой. А сейчас уже бегу сломя голову туда, где по определению не может быть ничего хорошего, сквозь всю эту бесконечную череду из тьмы и холода. Ох… вечность бы этот лес не видел, но нет же. Тело моё слепо подчинялось приказам пегаса, а голова всё ещё была где-то на ферме и распаковывала подарки вместе с остальными гостями.       Чего у Тэйнарис не отнять, так это целеустремлённости. Никаких долгих раздумий. Наткнулась на человека, вернулась в город, нашла меня, полетела обратно. Максимально быстро. Минимум разговоров. А вот я так не мог. Мне бы сесть и обсудить всё нормально…       Я действовал как будто не по своей воле. Ну да, человек. Да, в опасности. Да, надо бежать спасать. Только потом, постепенно, капля за каплей, меня наполняла осознанность серьёзности всей этой ситуации.       Человек, мать его. Ещё один. Да ещё и живой. Такой же двуногий и без шерсти, как и ты сам. И даже с пальцами на руках и ногах.       А вдруг это действительно девушка? Только вдумайся. Представь на секунду, что твоя жизнь снова движется согласно чьему-то извращённому плану. И теперь настало время очередного невероятного «совпадения», которое подкинет сама вселенная. Может, пришла пора покончить с твоим одиноким существованием? Ведь вероятность между девушкой и парнем примерно равная, да? Или нет?       А если она некрасива? Или очень стара? С отвратительным характером? Сойдёмся ли мы просто-напросто потому, что ни у неё, ни у меня не будет другого выбора? Будет ли это стоить того? Коротать с кем-то половину тысячелетия просто из-за отсутствия альтернатив?       Оу, вот только ты забыл ещё одну крошечную деталь. Люди умирают здесь. Если только не подвергнуть их тем же забавным процедурам, что и тебя. Ты это пережил, но переживут ли они? С горем пополам ты сохранил свой рассудок. Но вспомни обо всех тех людях, кому это не удалось. Или вспомни слова Твайлайт, что соверши Селестия хоть одну малейшую ошибку, и потом целый месяц оттирала бы то, что от тебя осталось со стен камеры.       Да ладно, давай надеяться на лучшее. Я же здесь. Настоящий живой человек, который сможет помочь другим таким же. Им будет легче, когда рядом будет кто-то на них похожий. Кто всё объяснит и предупредит. А не цветные непредсказуемые лошади с сомнительными и неясными мотивами. И потом, за это время я отлично подготовил всё местное население к своему виду, и от него теперь не будут шататься в таком же страхе. Так что всё будет превосходно. Я покажу новым людям, что все это того стоит. Покажу им магию во всей её красе! Открою для них новый мир.       Но об этом позднее… Сначала надо её спасти. Ну, или его.       Минут сорок мы не сбавляли темпа и старались не привлекать к себе никакого внимания. Я обычно не забираюсь настолько глубоко в лес. Незачем. Бросил рисковать жизнью просто так, интереса ради. Лишь раз я был тут, когда меня сюда сбросили. И всё, больше ни разу.       Вокруг чувствовалось огромное множество угроз на любой вкус и цвет, но пока нам удавалось их избегать. По меркам этого места мы двигались слишком уж быстро и мало кто мог нас догнать, даже если бы мы дали себя обнаружить. Но всё равно у нас не было ни единой лишней секунды в запасе.       Совсем скоро моё волнение сменилось тревогой. И даже лёгкой паникой. Я вдруг понял, насколько давно этот человек находится посреди леса один и совершенно без всякой защиты. Сколько времени он там находился ещё до того, как его нашла Тэйнарис. Сколько она летела до города. И сколько мы уже бежим обратно. В итоге получалась пугающая своей безнадёжностью сумма.       Но бесконечно долго это продолжаться всё равно не могло. И вот пегаска резко остановилась, приземляясь на одну из веток. Я сел рядом с ней, беспорядочно оглядываясь по сторонам. Может она вообще приняла за человека нечто другое? В такой темноте можно и перепутать. Мало ли что здесь обитает.       Хотя, если верить запаху, то она не ошиблась. Пахло палёными растениями и железом.       — Опоздали, — мрачно произнесла Тэйнарис, глядя на пустой выжженный участок земли прямо под нами.       — Дерьмо.       А вот я знал, что так и будет.       Спрыгнув вниз, я осмелился зажечь свет. Тени вокруг начали свою дикую пляску, что вкупе с открывшейся мне картиной нагоняло ужаса. Выжженное пятно всё ещё было ужасно горячим и обдавало жаром, словно тлеющие угли. Основание ближайших деревьев также были обуглены. На чёрной хрустящей траве было много крови. Но самого тела не было. Ну или хотя бы костей.       Кровавый след тянулся дальше, сопровождаемый примятой травой. Неужели уполз? Сомнительно. Впрочем, ты же до этого додумался... Но я бы поставил на то, что его утащили.       У человеческой крови был ужасно сильный запах. Так что, скорее всего, он привлёк собой всех, кого только можно в радиусе десятков метров. Но в этом были и плюсы. Я теперь и сам прекрасно знал, куда именно его унесли. Если поторопиться, то, быть может, нам тоже удастся урвать себе кусочек человечинки.       Вскарабкавшись обратно на дерево, я, как приличная ищейка, пошёл на запах. Пегаска последовала за мной. Но далеко идти не пришлось. Совсем скоро я увидел и свою цель, и ее похитителя.       Тело, хрен пойми живое или мёртвое, тащил за ногу здоровенный волк. Не древесный, а самый обычный. Для природы этого мира, по крайней мере. Частично-магический. Куда опаснее своего стандартного рэйнорского аналога. Больше и свирепее. Чёрный словно бездна и с горящими словно угли жёлтыми глазами. Но тем не менее, не представляющий большой угрозы как одиночный противник. Для меня.       Вот только, как и в Рэйноре, эти волки поодиночке никогда не ходят. Вскоре обнаружились ещё двое. Раз они не сожрали свою добычу сразу, то значит, тащат её к остальной стае.       Я осмелился приблизиться к ним ещё немного. Отсюда уже можно было заметить, что полумертвое тело принадлежит, почти наверняка, не девушке.       Разочарование холодной волной прокатилось в голове, гася за собой последние искорки надежды. Черт. Хоть бросай волкам и иди обратно. Ну да ладно. Захотел играть в супергероя, так играй до конца.       Я медленно вытащил клинок из-за спины, но Тэйнарис отрицательно помотала головой. Ой да ладно, неужели она настолько меня недооценивает? Нужно было только убить трёх волков прежде, чем они позовут своих дружков. Всё как обычно. Я так чуть ли не каждую ночь делаю.       Раньше, чем пегаска сумела меня остановить, я спрыгнул вниз на волка, что тащил мою «добычу» и придавил его к земле, хватая за голову мёртвой хваткой. Они крепче, чем может показаться, так что я максимально мощным рывком свернул ему шею. Приглушенный плотью хруст, и он обмяк.       Второй волк сразу же кинулся на меня, но по неосторожности напоролся на клинок, который я тут же вонзил ему в голову ещё на подлёте. Третий уже чуть было не поднял тревогу, но я заткнул его магически, не позволяя звуку покинуть его глотку.       Прежде чем он меня атаковал, его убила Тэйнарис, тоже прыгая сверху и пронзая его особым клинком, который крепился на переднем копыте. Специальное оружие пегасов для атак в полете.       — А из нас неплохая команда! — шепнул я, и она улыбнулась в ответ, задвинув свой клинок обратно внутрь крепления, чтобы не мешался.       — Надеюсь, что он ещё жив, — сказала она.       И тут лес все-таки наполнился оглушительным воем, от которого сковало сердце.       Мы обернулись и увидели четвёртого волка, который каким-то образом остался незамеченным. Он бросился прочь от нас, явно понимая, каков расклад сил. Но он вернётся. Вернётся не один.       — Кажется, нам пора, — сказала Тэйнарис, взлетая в воздух.       Я подбежал к человеку и откинул от него труп волка. Это действительно оказался молодой парень. Жаль. Чертовски жаль. Обойдёшься без героического спасения красавицы. По итогу, даже спасение этого паренька на героическое не тянет. Всего лишь три волка.       Коротко стриженный, русый. Ростом ниже, чем я, примерно метр восемьдесят. Возрастом, я думаю, тоже примерно с меня. Одет он был в темно-синюю толстовку и тёмные брюки с кучей карманов. Хмм… Карманы это хорошо. Надеюсь, он прихватил с собой что-нибудь интересное и высокотехнологичное.       Я пока даже не знал, был ли он вообще жив. Уже привык судить об этом по уровню магической энергии внутри. Но у него её реально не было! Это казалось научной фантастикой. Чёрт возьми, как же долго я тут уже живу.       Я приложился ухом к его груди. Сердце стучало, но как-то не особо бодро. Да ещё и неровно. Кроме того, у него была серьёзно ранена нога. Кровь почему-то продолжала сочиться из раны… ах да, так и должно быть… Черт. Плохо дело. Пора его эвакуировать, но сначала…       Я достал из подсумка моток бинтов в непромокаемом пакете, пропитанных специальным раствором, и начал наспех мотать ему укушенную ногу. А то будет обидно, если он откинется по пути домой от банальной потери крови.       Затем я провёл парочку небольших магических манипуляций. Из-под повязки послышалось характерное шипение и пошёл белый пар. Придётся заменять его магию своей собственной, благо его организм был не в состоянии сопротивляться какому-либо вмешательству с моей стороны.       Эти бинты я постоянно таскал с собой. Как и пару мощных препаратов для самой неотложной помощи. Или даже реанимации. Вот только таскал я их не для кого-нибудь, а для самого себя после того случая с големом. По крайней мере, если Твайлайт с друзьями снова предстоит меня откачивать, то у меня всё будет уже при себе. Хочешь ты того или нет, но такие события на волоске от смерти всё равно оставят на тебе свой отпечаток, заставляя быть готовым ко всему.       Но для этого парня раствор оказался слишком мощным и болезненным. Он внезапно открыл глаза и наградил меня звуками хрипов вместо слов. Ну и жуть. Я вдруг понял, что вполне вероятен и такой исход, что он чувствует себя так же, как и я после перехода через портал. Быть может, его сейчас мучает та самая дикая боль, которой на самом деле нет. Но с этим я помочь никак не мог.       — Если будешь терять сознание — не сопротивляйся, — сказал я ему. На данном этапе это всё, что я мог сделать. — И не волнуйся.       Он был как отражение меня самого два месяца назад. Глядя на этого человека, я понял, как видели меня пони в самом начале. Почему я казался им странным. Почему они меня так боялись. Даже если бы этот парень был цел, здоров и стоял на своих двоих, он все равно казался бы ненормальным. Смертельно больным. Слабым и уязвимым. И… как будто бы прозрачным. Я словно видел его насквозь. Все его внутренности. И от этого становилось не по себе. Ничто его не защищало и не помогало ему. Сама мысль о том, что нечто подобное могло жить целую сотню лет кажется абсурдной. Он ни живой, ни мёртвый.       Я схватил его и закинул себе на плечо, как только закончил необходимую подготовку к его вытаскиванию из всей этой ситуации. И только собрался выдвигаться, как увидел с целый десяток злобных глаз во тьме деревьев, окружавших нас со всех сторон.       — Только не это… — произнесла Тэйнарис, сидя на ветке дерева.       — Хм… прости, чувак, со спасением придётся повременить, — сказал я, после чего перехватил его тело и с силой попытался закинуть его на дерево, на котором сидела пегаска. — Будь добра, подержи.       Он приземлился на ветку с довольно неприятным хрустом, и я не мог точно сказать, хрустела ли это сама ветка или какие-то из его костей. Но кажется, он снова был без сознания. Тэйнарис не позволила ему соскользнуть вниз, а я приготовился отбиваться от своей новой компании.       Волки, тем временем, медленно начали выходить из тьмы, словно её порождения, наполняя пространство вокруг низким и угрожающим рычанием, напоминающим на звук фитиля перед самым взрывом.       Нашли кого запугивать. Мне приходилось сталкиваться с вещами и похуже. Но, должен признать, для меня их было многовато…. Придётся их как то разделить. Главное подгадать нужный момент.       И вот самый нетерпеливый из них бросился вперёд. Остальные не заставили себя ждать и последовали за ним, прыгая прямо на меня. Самое время.       Мои руки засветились, и я резко сел на землю, с ударом соединив свои предплечья перед собой, которые тут же вспыхнули угрожающим светящимся рисунком. Что бы там ни болтала Твайлайт про лишние телодвижения, но я без этого не мог. Не потому, что мне это нравилось, а просто не мог. Не знаю, в чем причина, но команды к ним отдавались откуда-то извне.       Вокруг меня, по ровной окружности, сплошной стеной разлилась стена фиолетового огня, отделяя меня на время от всей остальной стаи, которая оказалась не столь проворной.       Волки взвыли, заполняя всё своим скулежом и беспорядочным лаем. В воздухе сразу начал витать запах жжёной плоти и шерсти. Кто-то попал под раздачу и получил мощный магический ожог, а кто-то теперь бегал за этим адским кругом и не решался на попытку его перепрыгнуть, бесполезно сотрясая воздух лаем. Но пятеро из них успели проскочить внутрь и уцелеть при этом. Надо было расправиться с ними быстрее, чем моя стена перестанет пылать.       Вскочив обратно на ноги, я выхватил клинок и сразу же оттолкнул ногой уже летящего прямо на меня волка. Фиолетовые языки пламени бережно обволокли его тушу, и больше я его не видел. Осталось четверо. Во второго я смог вонзить клинок и распороть ему грудь, но остальные трое повалили меня на землю, пытаясь добраться до моей шеи, так что я невольно выпустил рукоять из рук, и кинжал остался торчать в извивающимся на земле теле.       Но их было всего трое, а не десяток с лишним. Такое можно и пережить.       Рычащая пасть ближайшего из них зависла прямо перед моим лицом, пытаясь добраться до него своими зубами. Двое других вполне успешно пытались прокусить другие части моего тела, в том числе левую руку. Но мне всё же удалось её освободить, и она присоединилась к правой, которая пыталась сдержать первого волка от моей головы.       Я схватил его за обе части его челюсти и с криком оторвал одну от другой, оказавшись залитым его кровью. Отшвырнув от себя то, что от него осталось, я попытался снова встать на ноги, откидывая коленом ещё и волка, который успел сильно прокусить мне левый бок.       Перехватив обеими руками того, который остался висеть на мне, я смог сломать ему хребет ударом об колено, и он упал на землю ещё живым, но совершенно беспомощным.       И вот в кругу догорающего пламени остался только один из них, на зубах которого уже блестела моя кровь, но он никак не решался нападать в одиночку. Ну и ладно, ему и не придётся.       Я сделал резкий выпад вперёд, как будто хватая рукой нечто невидимое прямо из воздуха, и волк замер, словно молнией поражённый. Он рухнул замертво, совершенно невредимый внешне. Я просто-напросто вырвал жизнь из его тела, присваивая её себе.       Во мне было достаточно сил для таких фокусов. Вот только они затрачивали в разы больше энергии, чем восполняли за счёт убитого. Твайлайт бы прикончила меня за такое расточительство, если бы все это увидела. Я опять расходовал силы слишком бездумно и нерационально. Одна это стена огня чего стоит… Но как-то не было времени обдумывать экономную тактику.       Достав кинжал из трупа, я приготовился ко второй волне. Которой не произошло. Пламя догорало, но вместо белоснежного волчьего оскала по ту его сторону, мне открылась не менее белоснежная улыбка Тэйнарис, которая успела убить штуки четыре. Я заметил у неё пару несерьёзных ран от когтей, светящихся пурпурным цветом, но в отличие от меня, на ней не было ни капли крови. Ни своей, ни чужой.       — Очень сомневаюсь, что это вся их стая. Слишком мало. Где-то неподалёку бродят ещё, — сказала она. — Так что если ты закончил издеваться над животными, то нам стоит идти.       — Издеваться?       — Ну не огнём же… — ответила она, аккуратно приблизившись к тихо скулящему телу одно из волков, который каким-то чудом остался жив.       Вся левая часть его туловища полностью обгорела и ему даже дышать было сложно. Тэйнарис достала что-то из сумки и заботливо скормила ему.       — Ну вот. Я думаю, что жить будет, — улыбнулась она.       — Да ты издеваешься… — прошептал я, не в силах поверить во всю нелепость этого жеста.       — Они же не виноваты в своей агрессивности. А противника, пусть и поверженного, нужно уважать. Особенно когда битва была неравной.       — Не думаю, что он оценит это. Но как хочешь, — ответил я, тоже приблизившись к волку и проделав пару магических манипуляций с его ожогом, убирая побочные остатки собственной энергии, которые помешали бы ране заживать нормальным образом. — Ну вот, теперь заживёт быстро. Довольна? Теперь мы можем идти?       Как только я это договорил, волк резко вскочил на ноги и попытался вцепиться зубами в Тэйнарис, которая сидела к нему почти впритык. Я успел среагировать и вонзил ему кинжал прямо в шею, намертво прибивая его к ближайшему дереву и в очередной раз оказываясь залитым кровью. Его клыки так и замерли в сантиметре от заботливого пегаса, на которого опять, каким-то чудом, не попало ни капли.       — Прости, — произнёс я, сам толком не понимая, за что извиняюсь.       Я вытащил кинжал из дерева, и волк упал на землю.       Пегаска отошла от испуга и с печальным лицом села рядом со свежим трупом. Затем с таким же разочарованием оглядела порезанных, сожжённых, переломленных пополам и разорванных надвое волков, чьи пугающие тени продолжали плясать на деревьях от остатков догорающего пламени, словно призраки, жаждущие мести.       Надо признать, у неё была горстка аккуратненьких тел, которые, я уверен, умирали быстро и без лишних мучений. Философия пони вещь не особо сложная, но бывают моменты вроде этого, логики их поведения в которых я понять не в силах. И Тэйнарис ещё далеко не самая странная из их народа. Но иногда как выдаст какую-нибудь фигню, что не знаешь, плакать или смеяться.       Я снял бесчувственное тело с ветки и взвалил обратно себе на плечи, вставая рядом с пегасом. Она посмотрела на меня, и её взгляд задержался на моем полностью красном от крови боку.       — О Луна, ты ранен!       — Забей. Пока не время об этом думать. Тем более что большая часть крови не моя.       Пегаска кивнула и остановилась взглядом на человеке.       — Он ужасно слаб. Надо срочно вытаскивать его отсюда.       — Да не, люди всегда такие. Но ты права, надо выбираться.       — Пошли. Попробуем пройти максимально коротким путём.       Она снова взлетела и нырнула за деревья. Я попытался угнаться за ней, но теперь это было ещё более проблематичным. По веткам уже не поскачешь, а снизу гораздо легче было наткнуться на неприятности и различные препятствия. Так что мне оставалось просто бежать, а пегаска старалась не улетать от нас далеко.       Двигались мы теперь куда медленнее, но как обычно в молчании. Рана в боку, которая не так-то быстро заживёт из-за волчьей слюны, также сильно снижала мою скорость, напоминая о себе при каждом моем шаге. И только спустя минут десять Тэйнарис подлетела ближе.       — Чувствуешь? — спросила она.       — А то. Вот это уже похоже на их реальную численность. Почему они нас преследуют?       — Понятия не имею… — задумчиво ответила она. — Это очень странно.       Волки продолжали идти по нашему следу. Удивительное упорство. Неужели им так понравился вкус человеческой плоти? Или они действительно собрались мстить за павших собратьев? А может, и то, и другое. Иных причин для того, чтобы преследовать двух сбалансированных существ, которые явно сильнее, у них не было. Что-то тут явно было не так.       За нами их шло, наверное, штук двадцать, а то и больше. Такой толпой они нас даже не загрызут, а просто затопчут. Они были ещё очень далеко, но постепенно догоняли. К тому же эти твари очень хитры. Могут разделяться на группы поменьше, чтобы окружать противника и даже устраивать ему засады. И я не сомневался в том, что одна их таких групп уже обходит нас где-нибудь со стороны. Мы двигались медленно, и маленький отряд мог легко нас обогнать при желании. А истекающий кровью человек выдавал нашу позицию с головой. Основная же стая специально не скрывает своё магическое присутствие, чтобы отвлечь наше внимание от ловушки и одновременно с этим загонять нас в неё же.       Иначе говоря, западни нам в любом случае не избежать. Вся надежда была лишь на пегаса и на её знание местности. Волки же отлично делали своё дело. Осознание того, что такая стая преследует тебя, с каждой секундой становясь всё ближе, ощутимо нервировало, заставляя жертву делать ошибки. Но меня настораживало другое...       — Кажется, с ними альфа, — сказал я.       — Уверен?       — Не совсем… Скажу точнее, если они подойдут ещё ближе. Но на всякий случай постараюсь бежать быстрее.       — Так мы никуда не убежим. У меня есть одна идея. И она мне очень не нравится, но выбора у нас все равно нет. Постараемся добраться хотя бы до…       Слева из-за деревьев вдруг выпрыгнула рычащая фигура, не давшая пегаске закончить мысль и без церемоний вцепившаяся мне в ногу. Судя по боли, ей удалось прокусить что-то важное.       Мне не удалось удержаться на ногах, и я прямо на бегу свалился на землю. Человек на моих плечах ещё какое-то время катился дальше по земле. Тэйнарис среагировала быстро и спикировала на этого волка, убив его одним точным ударом.       Остальные его товарищи по засаде не заставили себя ждать и повылазили следом, сразу выделив полуживого человека на земле предпочтительной целью.       Мне пришлось срочно окружить его защитным барьером, снова тратя драгоценные силы. Один из псов, бежавший самым первым, не успел среагировать и со всей скоростью налетел на неожиданное магическое препятствие. Столкновение сопровождалось яркой вспышкой и очередной тратой моей энергии, которой и так оставалось немного.       Потеряв равновесие, волк свалился оглушённым прямо рядом со мной. К тому времени я уже снова поднялся на ноги и проломил ему голову ударом той, которая не была прокушена.       Тэйнарис встала рядом со мной и окинула быстрым взглядом всю группу неприятеля, которая столпилась по другую сторону от человека под защитным барьером. Всё то же самое и всё опять по новой. Их примерно штук десять, а нас всего двое. Вот только они все были свежие и полные сил, а мы уже потрёпанные и уставшие. Не говоря уже о стае, бегущей следом, во главе которой стоял вожак, способный в одиночку меня прикончить в таком-то состоянии.       В этот раз волки не атаковали, а просто стояли и рычали. Их задачей было лишь задержать нас до прихода остальных сил и не пустить дальше.       — Дело плохо, — сказала пегаска, и я понял, что именно она имеет в виду. Она надеялась, что ловушку организуют гораздо дальше. Не настолько рано. На этом и держался весь её план.       — Ну, тебя тут ничто не держит, — усмехнулся я, вновь доставая кинжал.       — Ну да, как же, — ответила она, резким движением копыта обнажая свой закреплённый клинок. — У нас очень мало времени. Замешкаемся — и нас догонят.       — Понял.       Я хотел было кинуться в атаку, но прокушенная нога дала о себе знать, и я снова чуть не упал. Пегаска же этого не заметила и в одиночку полетела на эту толпу. Черт. Доковылять до неё я точно не успею.       Открыв очередную сумку на поясе, я достал оттуда с пару десятков длинных заострённых металлических предметов, похожих на толстые гвозди без шляпок. Закрыв глаза, я подкинул в воздух половину из них, взяв под контроль и заставляя парить надо мной.       Это один из тех навыков, которым я мог, бесспорно, гордиться. Возможно, даже единственный. Телекинез — это чуть ли не самый простой и базовый путь применения твоей энергии. Но только когда дело касается одного предмета. Контроль двух, трёх и большего количества предметов напоминает уже жонглирование, и сложность возрастает многократно. А управление десятком предметов, да ещё и столь небольших — это моя награда за усидчивость и упорство. Ибо нет ничего более нудного и скучного чем телекинез. Но вместе с тем, ничто так сильно не тренирует уровень твоего контроля над энергией.       К счастью, у меня был потрясающий учитель, который смог вдолбить это в мою голову и заставляющий меня неделями напролёт тратить время на одни и те же упражнения. И я благодарен ей за это.       Сквозь закрытые веки я «видел», как волки кинулись на пегаску, и она с лету убила одного, целясь точно в голову. Двое новых уже летели на неё с обеих сторон, и я с огромной скоростью запустил в них несколько «гвоздей» подобно пулям. Таким приёмом часто пользовались боевые единороги, правда, делали они это на порядок лучше чем я. Они-то годы тратят на тренировки. Моя же точность оставляла желать лучшего, но главным было не зацепить пегаса.       Иглы накрыли их, прошивая некоторых насквозь. Одного волка убило на месте, второго серьёзно ранило и он едва ли был в состоянии дальше сражаться, а потому свалился рядом с пегасом, который, не теряя времени, принялся за другую цель.       В воздух взлетел следующий десяток гвоздей и накрыл собой остальных волков. Ещё двух удалось вывести из строя таким образом. Итого — двадцать снарядов и всего четыре поражённые цели. Стоит ли вообще говорить о том, насколько эти гвозди дороги… Я берег их на крайний случай.       В идеале, конечно, один гвоздь — один труп в случае с достаточно слабым, но многочисленным противником. Я мог выпускать их по одному, полностью контролируя полет и траекторию от начала до конца, поражая цели более точно. Но из-за недостатка времени пришлось просто отправлять их целым градом, а дальше они уже летели без всякого вмешательства с моей стороны. Так что ни на какую точность даже надеяться не приходилось. Что поделать.       Тэйнарис сцепилась с очередным противником, а мне со своей позиции оставалось только раскидывать от неё тех, что пытались её окружить. Если бы только не этот чёртов барьер, который отнимал кучу сил… Но стоит мне его убрать, как полутруп под ним станет ещё более мёртвым, и вся наша затея станет абсолютно бессмысленной.       Очень скоро волки осознали, что причина их неудач с пегасом кроется во мне, и четверо из них сменили цели своей атаки. Тэйнарис пока придётся одной биться с тремя оставшимися.       Пока они пытались до меня добежать, я поднял в воздух двоих и откинул подальше. Конечно, это их не убьёт, но хотя бы задержит на несколько секунд. Их коллеги, тем временем, занялись своей излюбленной тактикой — наброситься на меня всем весом и попробовать свалить на землю. Но я им такой роскоши не позволил.       Одного я смог ударить свободной рукой, и он упал на землю, не долетев до меня, но второму удалось вцепиться в мою единственную вооружённую конечность, и она выронила клинок.       До земли кинжал так и не долетел. Вместо этого он послушно остановился и полетел в мою левую руку, пока та тщетно пыталась отцепить волка от правой. Как только я снова сжал рукоять оружия, то нанёс несколько ударов по висящему на мне зверю, и он наконец отцепился.       Правая рука оказалась свободна, и я сразу же перебросил Кирсо в неё, и очень вовремя. Тот, которого я оглушил простым ударом, уже снова бросился на меня.       Сделав резкий шаг в сторону от его траектории полёта, я избежал атаки и ухитрился схватить летящего волка за хвост, чем сразу же и воспользовался, с широкого замаха ударив несчастное животное об ближайшее дерево.       После этого, не теряя и секунды, я запустил клинком в одного из тех двух, которых пытался задержать в начале. Уж с одним единственным подконтрольным предметом я управлялся в разы лучше.       Словно выпущенная стрела, он вонзился в бегущего на меня противника, поразив его точно промеж глаз и свалив насмерть. Тот, что бежал рядом с ним, тоже жил недолго. Кирсо послушно полетел и за ним, оказавшись куда быстрее, чем его лапы.       Наконец со всеми было покончено. От усталости, ран и общего истощения организма меня уже начало покачивать из стороны в сторону. Кое-как схватив повреждённой рукой летящий обратно ко мне кинжал, я понял, что на очередной бой меня уже не хватит. Теперь даже пара волков представляла собой серьёзную угрозу. Кстати о паре волков…       Когда я обернулся на Тэйнарис, то с ужасом обнаружил, что она уже еле на ногах стоит. Да и чувствует себя немногим лучше чем я. Всё её левое крыло выглядело перебитым и было залито кровью, как, впрочем, и всё остальное тело. Судя по тем многочисленным ранам, которые я успел на ней заметить, это была вовсе не волчья кровь.       Она сделала очередной удар своим клинком, но промазала. Последний волк без труда повалил её на землю и собирался вцепиться ей в шею. Опять. Она в страхе закрыла глаза.       Время будто замерло. Если у меня и оставался какой-то резерв, то самое время его использовать. Когда зубы волка уже начали впиваться в её плоть, барьер, защищавший человека, растворился в воздухе, давая мне хоть какой-то простор для манёвра.       Челюсть зверя замерла на месте и не сдвинулась больше ни на миллиметр. Затем, очень медленно, он убрал свою голову подальше от шеи пегаса, и его шея стала рывками поворачиваться в сторону, словно у плохой марионетки.       Волк начал тихо скулить сквозь нелепо раскрытую пасть и пытался сопротивляться, панически ёрзая лапами и царапая Тэйнарис, но это продолжалось против его воли. Его шея уже достигла своего максимального угла поворота… щелчок — и всё.       Теперь я точно достиг своего энергетического дна. Хромая и чуть ли не падая на каждом шагу, я поспешил к пегасу, опасаясь худшего. Но она оттолкнула от себя свежий труп и сама начала вставать обратно на ноги. Я помог ей подняться.       — Жива?       — Да… — слабо ответила она, поморщившись от боли       — Так что за идея у тебя была?       Она направила свой взгляд куда-то повыше меня, и я обернулся, увидев, как деревья и растения вдалеке постепенно уступают место камням.       — Нам нужно отойти к той скале, это наш единственный шанс. Нам удалось выиграть несколько минут, но я сомневаюсь, что нам их хватит.       — Ладно, пошли.       Я спешно поднял человека с земли и двинулся вслед за Тэйнарис, которая уже начала ковылять в сторону горы и чуть не споткнулась.       — Тебе помочь?       — Да нет, всё в порядке, — ответила она и даже ускорила шаг. — В той горе есть пещера, мы попробуем укрыться там.       — Думаешь, стоит туда лезть? Мало ли что там обитает. Уж лучше тогда волки...       — И сколько у нас, по-твоему, шансов выстоять против них в таком состоянии? Да ещё и с альфой? У этой пещеры есть выход по другую сторону скалы, но я не проходила этим путём уже, наверное, лет десять. У нас нет других вариантов. Мы не выживем, даже если бросим человека на съедение и попытаемся сбежать.       — Ладно, идём сквозь скалу, — ответил я.       Мы прохромали ещё несколько десятков метров, и я заметил, что земля под нами постепенно становилась всё более каменистой. Нам даже идти было проблематично, но теперь и вовсе приходилось прыгать с уступа на уступ, пытаясь добраться до входа в пещеру.       Тэйнарис не врала про то, что у нас лишь пара минут. Я уже чувствовал приближающегося врага всеми клетками своего тела. Если оступишься, поскользнешься, замешкаешься — они тебя успеют догнать. Мне кажется, что я их начал уже слышать. Но может, это просто из-за страха.       Тут уже не было деревьев и снова было видно звёздное небо во всей его красе. Вот только оно сейчас совсем не радовало. Нам уже приходилось буквально карабкаться вверх, пытаясь забраться на очередной уступ. Тэйнарис больше не могла делать этого самостоятельно, и мне пришлось ей помогать. После чего нам вдвоём нужно было тащить вверх ещё и труп человека. И уже в последнюю очередь я залазил сам.       Наконец нам открылся проход в пещеру. На самом деле я представлял его куда большим. А он оказался простой трещиной в скале метра два в ширину. Для пони, может, и в самый раз, но вот для двух людей было тесновато. Загонять себя в столь узкое пространство, когда за тобой гонится противник казалось сумасшествием.       Зато отсюда был неплохой обзор. Стая не сбавляла темп и уже показалась на глаза, с лаем высыпаясь из леса словно огромные черные муравьи. И в их главе скакал огромный огненно-рыжий, словно пылающий лис, предводитель. С красными, налитыми кровью глазами.       Ну, хуже всего то, что они без труда прыгали с камня на камень и даже карабкались на уступы с какой-то маниакальной упёртостью, словно одержимые чем то.       — Их это не остановит… — прошептала Тэйнарис, панически наблюдая за тем, как черные фигуры ловко маневрируют среди камней. — Мы сами загнали себя в ловушку.       Её отчаяние мгновенно перекинулось на меня. Весь этот путь у меня только и были надежды, что на неё. А теперь и она не знает что делать. Быть может, она бы даже сбежала, бросив нас двоих, но из-за повреждённого крыла у неё больше не было такой возможности.       У нас было меньше минуты, чтобы что-то придумать. Что-то, что заставило бы их притормозить. Или вообще остановиться. Надо было как-то использовать наши немногочисленные преимущества… Сделать что-то такое, что никто не ожидает. Какой вообще смысл быть человеком в чужом мире, и делать при этом то, что от тебя и так ждут?       Есть одна идея… Но она эпически тупая.       — Бутылка, которую ты вечно таскаешь с собой в сумке, это ведь спирт, да?       — Да, а что? — Ответила пегаска.       — Дай мне его и тащи пока человека подальше в пещеру. Как можно дальше.       Она быстро достала нужную мне бутыль и протянула мне.       — Что ты задумал?       — Нет времени на это… — быстро ответил я, выливая примерно треть от содержимого бутылки на землю.       Тэйнарис побежала к трупу и начала тащить его внутрь пещеры, не теряя времени на лишние расспросы.       Я сел на камень и поставил бутылку перед собой, начиная доставать ещё кучу хлама из своих запасов. Действовать надо было очень быстро, а вид толпы собак, рычащих и карабкающихся по камням по твою душу, сильно сбивал с нужного настроя.       Я вскрыл ещё один пакет со специальными бинтами, стараясь выжать из них раствор, которыми они были пропитаны, в бутылку перед собой. Спирт от этого сильно помутнел, и бутылка изнутри покрылась белым налётом. Затем я измельчил несколько крупных коричневых таблеток из своего «Набора для ремонта человека» и высыпал то, что получилось туда же, хорошенько всё взболтав. Если в бесконечных книжках Твайлайт есть хоть какой-то смысл, то получившаяся жидкость должна была получиться очень мутного красного цвета.       Так и вышло.       Я вскочил на ноги и побежал к пещере, а навстречу мне уже мчалась пегаска.       — Я все сделала! — крикнула она, поравнявшись со мной, пока я на ходу пропитывал получившейся жидкостью куски бинтов. — Что ты делаешь?       — Сейчас я покажу тебе немного особой магии людей, — ответил я, заталкивая бинты в горлышко бутылки.       — Ты же говорил, что у вас нет магии!       Первый из волков уже оказался на нашем уступе и бросился вслед за нами. Я слышал, как его когти царапали об камень. Не прошло и пары секунд, как рядом с ним появились ещё несколько.       — Верно, — ответил я, поджигая запал, как только мы пересекли вход в пещеру. — А ещё я говорил, что нам приходится создавать её самим!       Волки быстро сокращали дистанцию, оглушая своим лаем. И вот за их спинами на уступ вскарабкался и альфа, словно рыжий медведь. Но как только первая из черных фигур нырнула в пещеру вслед за нами, я кинул бутылку ей навстречу. Волк легко от неё увернулся, но едва ли ему это сильно помогло.       Нас с пегасом ослепило и взрывной волной отбросило ещё дальше вглубь пещеры так, что я чуть не упал на человека без сознания, который молчаливо нас ждал. На пару секунд в пещере стало непривычно светло и по всем поверхностям начали ползать пугающие длинные тени. Пламя мгновенно растеклось по камню, заполняя собой весь проход и обрубая волкам путь до нас, однако и закрывая путь наружу нам самим.       — Сёстры небесные! — воскликнула пегас.       — Это даст нам время, бежим!       Я слышал, как волки в ярости метались где-то снаружи, но ничего не могли поделать с кошмарным пламенем, которое липнет ко всему и плавит даже камень. Мы же поспешили убраться подальше от входа, пока всё здесь не заволокло ядовитым дымом.       Молча и спешно мы протискивались всё дальше и дальше. И без того не слишком большая пещера постепенно становилась ещё уже. По ней и без того было сложно перемещаться, а полубегом так вообще что-то из разряда чудес. Но как только мы перестали слышать лай за спиной, то позволили себе сбавить темп.       Тут было ужасно темно, и я зажёг свет. А то не хотелось бы проломить себе голову об какой-нибудь сталактит… или сталагмит? Неважно.       Человек на спине так и шаркал по стенам всеми возможными конечностями, и я всерьёз начал беспокоиться, что вскоре тут сможет протиснуться только пони. Пока проход резко не расширился, выводя нас в небольшое помещение, поперёк которого протекал маленький подземный ручей, постепенно размывающий стены.       — Здесь можно немного передохнуть, — тихо сказала пегаска, оглядывая помещение и двигаясь к воде. — Понятия не имею, что заставило их так яро нас преследовать, но настолько далеко они точно не сунутся, — умостившись на мокрый камень рядом с ручьём, она начала вглядываться в него. — Интересно, вода здесь чистая?       Я скинул с себя тело человека, посадив его к стене, и тоже приблизился к ручью, садясь неподалёку. Подняв в воздух около трёх литров воды, я отделили от неё все лишние примеси, которые водой не являлись. Это был, кстати, приём из той самой первой книги, которую мне дал единорог, про практическую магию для начинающих. Я его очень хорошо запомнил, потому что один радужный пегас наплёл мне сказку о том, что в реке Понивилля иногда попадается золото…       — Отличная, — ответил я, делая вывод по тому, что осталось летать в воздухе.       — Класс, — улыбнулась пегаска, начиная стаскивать с себя большую часть своего снаряжения. — Не спирт, конечно, но тоже сойдёт.       Я непонимающе уставился на неё, пытаясь понять, к чему она это сказала, но она лишь начала промывать в воде свои многочисленные раны.       — А хотя знаешь… — сказала она, начиная полностью заходить в прохладную воду, — так будет куда быстрее.       Перевернувшись на спину, она расслабилась и закрыла глаза, плавая на поверхности. По ручью от неё потянулся кровавый след, который пропадал вместе с водой в очередном разломе стены. Никогда ещё не видел её настолько измученной. Не говоря уже о том, что впервые видел её раненой. Да ещё и так серьёзно. И чувствовал себя виноватым в этом.       Но пока есть время, следовало позаботиться и о собственных ранах. Так что я начал стаскивать с себя одежду, пытаясь оценить её повреждения. Волчья кровь уже понемногу начала с неё испаряться, и она приобретала свой привычный цвет. Но всё же прокушенные зубами места виднелись тут и там, и в приличном месте в таком уже не походишь.       — Тебе тоже показалось, что эти волки были словно… словно...       — Одержимыми? — тихо спросила пегаска, не открывая глаз. — Нет, мне не показалось. Я в этом уверена, — на её лице вдруг появилась усмешка. — Мда… Столько лет бегать вдоль и поперёк этого леса, чтобы в конце концов чуть не погибнуть от обычных волков. О, эту ночь я запомню надолго. Надо взять себе целую неделю выходных.       Пока она плавала, я создал посреди пещеры мистический огонь. Выглядит как настоящий, греет как настоящий. Но ничего не сжигает, кроме моих сил. И как следствие — не дымит. Моя энергия понемногу восполнялась, так что я решил позволить себе такую роскошь. Его света вполне хватало, чтобы осветить всю пещеру и дать мне хороший обзор самого себя.       Пора заняться своими повреждениями. Обрабатывать мне их теперь было особо нечем, поэтому, следуя примеру пегаса, я их хорошенько промыл. Ну и пытался магически нейтрализовать последствия волчьей слюны, чтобы они своим ходом быстрее затянулись. Пара бинтов у меня всё же осталась, и я потратил их на самые проблемные места, чтобы какая-нибудь дрянь не попала внутрь.       Тэйнарис вскоре выползла из ручья, оставляя за собой мокрый след по камню, и достала из своей сумки какую-то металлическую баночку с вязкой зелёной жидкостью внутри. Что-то вроде мази, которой она начала смазывать свои собственные раны.       Время от времени она с интересом бросала взгляды на меня и на мои попытки самого себя забинтовать.       — Что? — наконец спросил я.       — Впервые вижу тебя без одежды. Не думала, что это будет выглядеть настолько… непривычно, — улыбнулась она. — У тебя красивое тело и кожа, зачем тогда прятать это под одеждой? Неужели ты действительно её никогда не снимаешь?       Второй раз за сутки уже приходится сталкиваться с этой темой. Да что ж такое.       Но она назвала моё тело красивым, а это о многом говорит. Можно, конечно, воспринимать это как комплимент, но на самом деле эта фраза говорила о том, что Тэйнарис, как и многие другие пони, была уверена в том, что я таскаю одежду лишь потому, что стараясь скрыть под ней какое-то уродство или увечье. Или нечто такое, что я сам считаю уродливым. И таким образом она пыталась мне сказать, что всё не так страшно, как я, якобы, считаю. Ну и на том спасибо.       — Снимаю, конечно. Временами, — ответил я. — Когда нужно обработать раны. Или когда моюсь.       — Странный набор условий. — Ответила она, пытаясь дотянуться копытом до основания повреждённого крыла.       — Тебе помочь?       Тэйнарис оценивающе пробежалась по мне взглядом, о чём-то задумавшись.       — Да нет, спасибо. Я привыкла сама этим заниматься.       Я пожал плечами в ответ и, убедившись, что я сделал со своими ранами всё, что мог, начал снова натягивать на себя свой супергеройский костюм. Встав и попрыгав на месте босыми ногами, я удовлетворённо кивнул. Ну вот. Как новенький! Почти. Во всяком случае, больше ничего не болит и не кровоточит. Смогу бегать и прыгать как раньше.       — Слушай… — неуверенно сказала пегаска. — Наверное, мне всё же нужна твоя помощь.       — Да без проблем, — ответил я, натягивая последний ботинок.       Общая проблема всех пони, за исключением, может быть, единорогов — им крайне проблематично добираться до собственной спины. Тэйнарис с большой неохотой доверяла мне свои раны, но выбор у неё был небольшой, и она сунула мне в руки банку зелёной мази, широко расправив свои крылья.       — Что это? — спросил я, пытаясь понять по запаху.       — Корень гитала.       — Какой-то у него… странный цвет.       — Просто я его сама готовлю. Чаще всего в него добавляют цветки туоны, поэтому он получается слегка синим. Но можно использовать хвою. Так он гораздо эффективнее, правда, хранится очень недолго.       Я снова пожал плечами и начал аккуратно обрабатывать очередную глубокую царапину на её спине. Она была сильно напряжена, так что мне не составило труда понять, почему она отказалась от моей помощи. Она просто не верила, что люди хоть что-то могут понимать в понячьей медицине.       — А могли бы сейчас торт есть, — сказал я, стараясь отвлечь её от мыслей о том, что я сделаю рану только хуже. — Праздник наверняка в самом разгаре.       — Меня всё равно никто не приглашал.       — Я бы тебе стащил кусок.       — Спасибо, — усмехнулась она, немного расслабившись. — Как прошло, кстати? Я видела принцессу, неужели она действительно провела церемонию?       — Ага.       — Это такая честь… Ай!       — Прости… я случайно. Знаешь, если ты позволишь, то я смог бы тебя слегка подлечить своими силами.       — Ну… ладно, попробуй. — Неуверенно добавила пегаска.       Она ослабила свою внешнюю защиту, позволяя мне вмешаться. Я снова начал нейтрализовывать последствия укусов. В том числе тех ран, которые она уже успела обработать.       — Есть чем обмотать? — Спросил я.       — Да. Но думаешь, стоит? Я бы не хотела, чтобы что-то мешало мне двигаться, если нам снова придётся с чем-то опасным столкнуться.       — Не следует оставлять раны открытыми.       — Ладно… Посмотри в сумке.       Обнаружив там ещё моток самого обычного бинта, я начал обматывать им пегаса, стараясь, чтобы она не чувствовала особого дискомфорта. Ран у неё действительно было много, так что добиться этого будет сложно.       — Готово, — сказал я.       Она поднялась на ноги и немного прошлась туда-сюда по пещере, затем расправила крылья, слегка ими помахав.       — Ничего себе! — удивилась она. — Никогда бы не подумала, что ты хорошо знаком с анатомией пегасов, — выгнув крылья под странным углом, она заправила их обратно, улыбнувшись. — Спасибо! Совсем ничего не мешает.       — Не за что. Рад, что ты оценила. Ты моя первая практика в этом деле.       — Но откуда ты всё это знаешь?       — Я знаю о врачевании пони больше, чем о врачевании людей. Все книги о полевой медицине, до которых я смог добраться, по понятным причинам, были связаны только с вами.       — Тогда прости, надо будет в следующий раз сразу тебя просить, если ты не против.       — Обращайся, — ответил я. — Но зачем ты столько спирта с собой таскаешь? Неужели только для того, чтобы раны обрабатывать? Ты обычно возвращаешься невредимой.       — Да не, он вообще не для этого. Просто некоторые находки и растения приходится сразу же спиртовать прямо на месте. Зато теперь, наверное, буду таскать с собой сразу две бутылки. Надо запомнить этот приём с пламенем. Просто и эффективно.       — Только лес не спали. Но простой спирт для этих целей не подойдёт. Нужно что-то более горючее.       — Вроде алой воды?       — Не настолько, — улыбнулся я. — Взорвётся ко всем чертям прямо в руках. Но если разбавить её каким-нибудь маслом или растворителем, то может и получится.       — А ты что туда добавил?       — Половину своей переносной аптеки. Мощный антисептик и лошадиную дозу змеиной панацеи. Учитывая то, как сложно достать последний препарат, то весьма дорогое выходит оружие.       — Змеиная панацея? Ты таскаешь её с собой? Зачем?       — Жить захочешь, ещё и не такое с собой носить начнёшь. Я не пони и в состоянии выжить после её приёма. Полной дозы.       — Боюсь даже представить, как ты это проверил. Не говоря уже о том, где ты достал эти таблетки.       — И правильно, — улыбнулся я. — Не стоит это знать.       Тэйнарис покачала головой и легла рядом с огнём, грея передние копыта. Я же выбрал себе место рядом с человеком. Нам всем нужно было немного собраться с силами перед тем, как идти дальше.       — Хочешь яблоко? — спросил я.       — А у тебя есть?       — Как раз на такой случай, — сказал я, доставая фрукт из сумки на спине и кидая ей.       — Спасибо, — улыбнулась она, поймав его и начиная с интересом разглядывать. — Тоже не любишь яблочную кожуру?       — А? Да не, это для другого.       Здесь было очень тихо. Даже вода в ручье перетекала почти бесшумно. Кроме хруста яблока и огня мне казалось, что я слышу собственное сердцебиение. Только с ним было что-то не так… Я коснулся рукой собственной груди, но не заметил чего-то странного. Все работало нормально. Но мне определённо это не мерещилось. Я слышал сердце, только, кажется, не своё…       Обернувшись на человека я понял, что слышу его. Звуки его отчаянной борьбы за жизнь. Даже с такого расстояния. Дикость просто…       Забавно. Мне бы даже напрягаться не пришлось для того, чтобы одним лёгким усилием воли заставить его сердце навсегда затихнуть. Просто прикажу ему остановиться, и оно подчинится. И когда владелец сердца погибнет, могу так же легко заставить его биться вновь! Ничего не могло мне помешать.       Эти пугающие мысли опьяняли воображение, но я ничего не мог с ними поделать. Они возникали не по моей воле. Мне кажется, что я даже начал в чём-то понимать Селестию. Это целый полигон для опытов. Редчайшая возможность. Делай с ним всё, что только хочешь. А простая идея того, что из него можно создать новое магическое существо казалась такой красивой и логичной. Вдохнуть в него новую жизнь. Сделать из него нечто большее. Нечто совершенное.       И я невольно вернулся к вчерашнему вопросу Твайлайт о том, что мешает мне воспринимать самого себя как светлое будущее для человечества? Чего уж там таить, моё и без того раздутое самолюбие уже давно превзошло своими размерами границы видимой части вселенной. И я уверен, что на моем месте любой другой человек тешил бы себя схожими мыслями. А как иначе? Возможно, та сущность, которую я теперь из себя представляю — это лучшее, что можно из нас выжать. Идеал, к которому бесполезно стремиться.       А теперь закрой глаза и представь себе армию таких как ты. Непобедимую и безукоризненную. Совершенно иные существа с совершенно другой природой в своей основе. Лишь смутное напоминание обо всех тех, кем мы являлись раньше.       Мы бы создали новое государство, основанное по новым правилам жизни. Лишённое многих проблем обычных смертных. Забыли бы о всех своих прошлых сложностях и вечных неразрешимых проблемах. Стали бы непобедимой силой, с которой бесполезно равняться. Идеальное общество людей, не склонное к жадности, похоти, насилию и прочим столь родным для нашего собрата вещам.       И подобное светлое будущее сейчас скрыто в человеке, сидящем прямо передо мной. Надо лишь его извлечь.       Но имел ли я право планировать нечто подобное? Этот мир людям не принадлежит. Вполне возможно, что нам попросту не будут здесь рады. Не будет же Селестия принимать к себе целые толпы людей для своих махинаций. Не поставит наше производство на конвейер.       Да и не каждый человек на такое согласится. Ты и сам изначально был против, если ты вдруг забыл. Смирись — если бы выбор оставили за тобой, то ты бы сделал ошибку. Так и остался бы существом, подобным тому, что сейчас сидит перед тобой. С богатым будущим внутри, которому не суждено сбыться из-за глупости и гордости своего хозяина.       Как страшно это представлять. Я ведь действительно бы отказался! Всего того, что у теперь есть, попусту не существовало бы. Целой жизни, обретённой мной с таким трудом. Ты бы прожил от силы неделю, существуя блеклой тенью без какого либо смысла. Как мне после этого утверждать, что свобода выбора должна быть в любом случае? Как мне после этого обвинять Селестию в чём-либо?       Если я сейчас оторву этому человеку руку, он будет жить с этим до конца своих дней. Если вообще выживет после этого. Если оставлю ему глубокий порез, то от него останется вечный след как напоминание об этой ошибке. Его организм не настолько умён, чтобы полностью откатиться к прежнему состоянию. Не настолько совершенен. Примитивен.       Теперь мысль о том, что некоторым людям удавалось выживать тут несколько месяцев кажется безумной… Я бы не дал этому бедолаге и пары дней. Их жизнь, их питание, их размножение, их выживание… Их культура, их мораль, их идеалы, их общество… Такое чужое. Такое далёкое. Нереалистичное… И даже магическое, в определённом смысле.       Я так долго и мучительно пытался убедить себя в том, что Рэйнор это лишь плод моего воображения. Что моё настоящее место тут, в этом мире. Я боялся, что придёт очередной человек и вернёт меня в реальность одним своим существованием. Разрушит все мои иллюзии. И вот он здесь.       Но почему-то он лишь укрепил их.       Тут я заметил, что взгляд пегаса тоже направлен на него.       — Что думаешь? — спросил я.       — Что вас теперь двое, — просто ответила она. — А когда-то люди были огромной редкостью, знаешь ли. И если считать старика Кироя, то это уже третий на моей памяти. Того и гляди, этот череп скоро совсем растеряет в ценности. Но мне больше интересно, о чем думаешь ты.       — Явно не о том, о чем должен думать, — ответил я, снова оборачиваясь на человека. — Я знал, что такое может произойти… Но не настолько рано. Даже надеялся, что не застану этого за свою собственную жизнь. И оказался совершенно к этому не готов. Да и думал, что всё это будет как-то иначе.       — А в общем, как всегда, — многозначительно ответила она. — Казалось бы, ещё один человек. Такое событие. Тем более для тебя. А потом всё как-то смешивается с обычной реальностью и тускнеет в сравнении с картинкой в голове. И после целой маленькой жизни среди совершенно незнакомых тебе существ ты вроде бы должен воспринимать его как родного и просто прыгать от счастья. А в итоге получилась так, что ты воспринял его не иначе как чужака. Успел стать гораздо ближе к нам, чем к нему.       — Как?.. — вопрос так и не смог покинуть моего рта. Она что, мысли читает?       — У тебя всегда всё на лице написано, — усмехнувшись ответила она. — Я бы вклеила твою фотографию в словарь напротив слова «разочарование».       — Да, очень смешно. Но не подумай ничего такого, я вовсе не разочарован. Просто… как бы тебе сказать… Мне кажется… — я ещё раз обвёл взглядом забинтованного пегаса. — Впрочем, не важно.       — Кажется, что он не стоит всего этого? — произнесла она мою же мысль. — И тебе стыдно за эти мысли. Но я думаю, что это нормально. И вообще, должна сказать тебе спасибо.       — За что это?       — Ну… ты явно не из тех, кто привык переживать за свою собственную жизнь. Значит, все твои переживания по этому поводу связаны с тем, что тебе пришлось втянуть в это меня, — улыбнулась она, демонстрируя яблочный огрызок. — Даже пытался откупиться за это последним яблоком.       — Мда… глупо вышло. Прости?       — Простить за что? — улыбнулась она ещё шире, поднимаясь на ноги и идя ко мне. — Странный ты. Если бы я не хотела тебе помочь, то просто ткнула бы тебе в точку на карте. А так, всегда приятно думать, что о тебе кто-то заботится. Хотя бы как может.       Подойдя ближе, она ласково потёрлась щекой о мою щеку. Прямо как кошка. Я уже привык к подобным жестам со стороны пони и перестал искать в них больше смысла, чем было на самом деле. Просто они более склонны к таким своеобразным проявлениям чувств. Это было как дружеское похлопывание по плечу, не больше.       — Ну что, готов? — спросила она.       — Вполне, — улыбнулся я. — Уже не терпится узнать, что там по другую часть скалы.       Тэйнарис нацепила обратно всё своё снаряжение. А я снова нацепил на себя человека. Затушив огонь, мы перемахнули через ручей и продолжили двигаться сквозь разлом. К счастью, здесь он был уже не настолько узким.       Не смотря на мои опасения, по пути мы так никого и не встретили. Кроме стаи летучих мышей. Видимо, эта пещера всё же маловата для того, чтобы в ней поселилось что-нибудь жуткое и опасное. Да и условия для жизни здесь так себе. Ужасно темно, сыро, холодно и куча отвратительных бледных насекомых, которые быстро перебирали своими тонкими лапками по всем возможным поверхностям.       Надо бы сводить сюда Твайлайт. После этого она и слова не скажет против моей светлой и уютной норки.       Пегаска вдруг исчезла с моих глаз, резко проваливаясь куда-то во тьму. Толком не понимая, что произошло, я кинулся за ней.       — Не смей! — крикнула она, и я замер на месте.       Сделав свет поярче, я не увидел ничего кроме бездны, в которую совершенно внезапно обрывался наш путь. Наконец, Тэйнарис взлетела достаточно высоко, чтобы я смог её разглядеть. Было хорошо заметно, что из-за повреждённого крыла её сильно клонит влево. Но тем не менее, она летит.       — Иногда я забываю, что ты умеешь летать.       — Хорошо что я об этом ещё помню, — ответила она, зажигая собственный небольшой свет и начиная улетать куда-то вдаль, словно гигантский светлячок. — Вот только я совсем забыла про это место.       Пегаска пролетела метров десять, прежде чем противоположная стена возникла в её свете. Затем на глаза попался и проход с небольшим торчащим уступом. Ни дна, ни потолка по-прежнему видно не было. Но если прислушаться, внизу был слышен плеск воды. Очередной подземный ручей. А может, даже тот же самый.       — Сможешь перепрыгнуть? — крикнула она, приземляясь на уступ.       — Да, — ответил я, взглянув вниз, в бездну и прикинув кое-что в голове. По итогу получилось, что здесь расстояние примерно метров в пятнадцать. — Но не с ним вместе.       — Мда, проблема.       Пегаска полетела обратно к нам, а я пытался сообразить, как бы нам транспортировать человека на другой конец. Желательно так, чтобы он при этом выжил.       — А какая грузоподъёмность у пегасов в полете?       — Недостаточная, — ответила она, приземляясь рядом с нами. — Килограмм тридцать. А с повреждённым крылом ещё меньше.       — Так, ладно… — я сел на самый край ущелья и начал поднимать тело человека в воздух, закрыв глаза. — В нем примерно килограмм восемьдесят. Пока он рядом, я в состоянии его поднять, но вот дальше…       — Поняла, — ответила Тэйнарис, обхватив парящее тело за руки.       Человек медленно поплыл над бездной, в святейшем неведении насчёт всего того, что сейчас с ним творят. Хорошо, что он без сознания. Всё что его сейчас отделяло от захватывающего полёта в неизвестность — это потоки фиолетовой энергии и подстраховка в виде пони с крыльями. На его месте я бы вообще никогда не просыпался. Это слишком вредно для психики.       Миллионы, если не миллиарды крохотных светящихся частичек, работая сообща, как идеально натренированная армия держали его на себе. Я не знал их точного числа. Я даже не знал, частицы ли это вообще. В зависимости от обстоятельств они просто дробились на более мелкие или складывались в более крупные. Так что это, скорее всего, не более чем способ деления энергии, которая оставалась единой. Чем больше возрастала моя степень контроля над ней, тем более фрагментированной она мне казалась, позволяя мне проделывать более тонкие манипуляции и создавать более сложные конструкции. И предела этому я не видел.       За все это время ни один цвет не стал настолько приятен моему глазу, как именно этот оттенок фиолетового. Я мог отличить его из тысяч других ему подобных. Словно собственный запах или звук собственного имени, которые всегда вызывали особую реакцию в мозге.       Но контроль слабел. Пусть моё мастерство в этом деле и не идёт ни в какое сравнение с тем, что было пару месяцев назад, но всё же по местным меркам я был ещё катастрофически неопытен. Расстояние по-прежнему было моим самым большим врагом. Радует только то, что я куда быстрее учился.       Пегасу пришлось напрягать больше сил. На ней уже сейчас висит килограмм пятнадцать от общего веса. А мы ещё и половины не преодолели. Увы, тут нельзя было сильно торопиться. Мой контроль будет слабеть по экспоненте. Преодолев середину Тэйнарис держала на себе уже двадцать килограмм. Сквозь закрытые веки я чувствовал и ее напряжение. Черт… Плохая была затея…       — Тайлер! — вВдруг крикнула она из последних сил, и я открыл глаза.       Она понемногу опускалась вниз и сама уже светилась словно лампочка, расходуя массу своей собственной энергии. Но ей не хватало сил даже на удержание тела на одной высоте.       Я лёг на уступ, стараясь всем телом оказаться ближе к этим двоим, и снова закрыл глаза, напрягая максимум своих возможностей. Каждый сантиметр мог стать решающим. Тэйнарис тоже удалось подлететь чуть ближе, и мало-помалу мы стабилизировали ситуацию.       Мда… этот способ у нас точно не сработает.       Снова поднявшись на ноги, я открыл глаза и задумчиво посмотрел на летающее тело.       — Сможешь поднять его выше? Так высоко, насколько сможешь?       — Что ты хочешь сделать?       — Подтолкнуть его.       Пегас начал набирать высоту, но надолго её не хватило.       — Это максимум, — тяжело ответила она, изо всех сил махая крыльями.       — Тогда давай ещё чуть ближе. Ближе и выше. Я скажу, когда хватит.       — Ладно…       Она летела ко мне, набирая высоту, пока до меня не осталось всего метров пять.       — Тайлер… тут потолок. — Сказала она.       — Дай подумать… Ох, черт с ним, отпускай его.       — Что?       — Отпускай и сразу лети к другому уступу. Поможешь ему нормально приземлиться. Давай!       Как только пегаска отпустила тело, я магией толкнул его настолько сильно, насколько мог из своего положения, после чего быстро сделал два шага назад для разгона.       Сделав мощный прыжок, от которого камень подо мной треснул, я со всей возможной скоростью полетел навстречу человеку, мёртвым грузом летящему вниз. На протяжении всего полёта я продолжал попытки толкать его дальше с помощью магии, чтобы придать ему скорость и хоть немного амортизировать предстоящее столкновение. Наконец, врезавшись в него, я придал ему последний импульс и отправил в окончательный путь до противоположного уступа.       Пегаска перехватила его и помогла приземлиться более плавно, чтобы он не разбился о камень. Я же существенно подрастерял в собственной скорости из-за этого столкновения и уже явно не долетал. Вспоминая все свои неудачные попытки познания магии полета, я предпринял попытку и постарался придать себе чуть больше скорости, оттолкнувшись от толщи воздуха за моей спиной и одновременно с этим создавая воздушный карман спереди.       Учитывая то, как быстро приходилось соображать и всё это делать, я умудрился накосячить сразу всюду. Летающие существа не только были лучше предрасположены к такой магии, и она им давалась проще, так у них ещё и мозг приспособлен для обработки всей этой лётной чуши в одно мгновение, в отличие от моего.       Однако мне удалось ухватиться за самый край уступа. Но смысла от этого было мало, так как он тут же откололся от столь неожиданного напряжения. Руки в одно мгновение потеряли всякий упор, а я оказался окружён сплошной тьмой и голой отвесной стеной передо мной, которая начала проноситься мимо с дикой скоростью.       — Тайлер! — пегас сразу же кинулся за мной.       Я же со всей возможной дури ударил рукой в стену впереди. Придётся самому делать себе что-то, за что можно ухватиться. У меня получилось проделать приличного размера отверстие и остаться висеть над пропастью. Этим отчаянным жестом я чуть не сломал себе руку, но всё же избежал участи похуже.       — Жив? — спросила пегаска, освещая меня и моё забавное положение в пространстве.       — Почти, — ответил я, поднимая взгляд вверх. Далековато я успел улететь. Отсюда шум пещерной реки уже слышался вполне отчётливо. — Подстрахуешь, если вдруг что?       — Попробую, — неуверенно ответила она.       Начиная наносить удары по стене, я пытался сделать себе хоть какой-то упор, от которого можно было бы хорошенько оттолкнуться. Прыгать по отвесной скале… мда… такого мне ещё делать не приходилось.       Кое-как вскарабкавшись на импровизированный уступ, я сделал очередной мощный прыжок. Так уж вышло, что он тоже сразу же обвалился, из-за чего мой полет оказался не таким стремительным, как я ожидал. Так что перед тем, как снова начать падать, я вновь ударил по стене и начал делать себе конструкцию побольше и попрочнее.       — Такое не каждый день увидишь, — рассмеялась пегаска.       — Наслаждайся, — ответил я, снова поднимая взгляд вверх. — Ты не могла бы подсветить проход? Попробую допрыгнуть сразу до него.       — Ладно, — она поднялась метра на три вверх и зависла над обрывом. Всё ещё далековато… с такого-то неудобного положения.       Но я всё же прыгнул, с трудом но уцепившись снова за уступ, который опять начал предательски трещать. Но Тэйнарис среагировала вовремя и попыталась всеми силами поднять меня и помочь вскарабкаться на уступ.       — И чего вы все такие тяжелые… — буркнула она, развалившись на земле и тяжело дыша.       — Да брось… я куда легче, чем этот, — ответил я, ткнув пальцем в тело без сознания.       И это было правдой. Как оказалось позже, я не просто чувствовал себя легче после превращений Селестии. Я действительно стал легче. Рост у меня очень даже приличный, примерно в метр восемьдесят пять, да и телосложение весьма крепкое. А вес при этом составлял килограмм пятьдесят, словно у какой-нибудь анорексички.       И для моей новой природы это тоже норма. Все сбалансированно-магические существа отличаются сравнительно малым весом в силу своей полу-энергетической сущности.       Та же средняя пони может весить в районе от двадцати пяти до тридцати пяти килограмм. И при этом в состоянии таскать на себе вес, который раза в три-четыре превышает её саму. Прямо как муравьи-переростки. Легкие, но крепкие. Про себя я вообще молчу… Так что прыжки в длину метров на десять это так, повседневность.       — Мы уже недалеко от выхода, — сказала пегаска. — А там и до городка совсем немного остается.       — Отлично… сегодня именно та единственная ночь за три дня, когда я планировал поспать.       — Ладно, пошли, — усмехнулась она. — Возможно, ещё успеешь.       Взвалив тело обратно на спину, я двинулся следом за Тэйнарис.       Дальше мы шли неприлично долго. Целый час, если не дольше. Мне уже начало казаться, что этот тоннель никогда не закончится.       Но всё же в один момент стены вокруг нас начали расходиться всё шире. Так продолжалось до тех пор, пока они и вовсе не превратились в огромный просторный зал, потолок которого терялся в темноте. Но зато по другую его сторону зиял большой проход наружу, через который было видно огромную луну. Ну наконец-то!       Кроме него тут было ещё множество других проходов и трещин, больших и маленьких, направленных в самые разные стороны. И наш проход ничем особым не отличался.       Опьянённый видом свободы перед собой, я сразу же двинулся туда, совершенно забыв о всякой осторожности, пока мне на глаза не попалось нечто огромное и пурпурное, что слегка светилось и лежало в одном из дальних углов.       Пока я пытался понять, что это такое, пегаска тут же остановила меня и потащила обратно вглубь прохода.       — О Селестия… Осторожно! — тихо прошептала она, после чего аккуратно выглянула обратно в зал. Я последовал её примеру.       — Это что вообще?       — Не что, а кто, — осторожно ответила она. — Её называют большой медведицей.       — Да ладно! Та самая большая медведица? Она существует?       — Ты о ней слышал?       — Скорее о её детёныше, который напал на город. Она что, спит?       — Верно. И если нам повезёт, то она всё ещё в спячке.       — Всё ещё? Она что, уже пару лет тут валяется?       — Это же древние. Они могут впадать в спячку на годы… десятилетия… столетия… а то и больше.       — Они тоже древние?!       — Тише ты!       — Прости. Просто впервые их вижу. Так у неё действительно есть синий детёныш?       — Ага. И это делает её в разы опаснее. Она может в считанные секунды и весь наш город с землёй сравнять, если почувствует угрозу для своего чада. Слава сёстрам, что в прошлый раз всё пронесло.       — Что нам делать-то?       — Не шуметь, — сказала она и аккуратно двинулась в сторону выхода из пещеры.       Я последовал за ней. Шли медленно, стараясь не задевать любой лишний камень.       Это существо действительно казалось полупрозрачным. Словно огромная куча фруктового желе высотой метров в двадцать, если встанет на свои желейные лапы. Вот только прозрачность была какой-то своеобразной. Я видел только её спину и больше ничего. Ну, в том смысле, что если бы она была действительно прозрачна, то я бы, скорее всего, смог увидеть её внутренности, так? Ну или её голову и лапы. А я видел лишь спину и каменную стену за ней. Так что выходит, что это нечто другое. Возможно, какой-то способ маскировки.       Когда мы были уже на половине пути до нашей цели, тишину, столь тщательно нами хранимую, разорвала громкая музыка. Какой-то безвкусный современный клубняк, который теперь весёлым эхом отражался от стен пещеры.       Я продолжал идти, свято уверенный в том, что это у меня просто какие-то странные галлюцинации начались. Откуда здесь взяться такой музыке? Но пегаска резко на меня обернулась, с застывшим ужасом на лице, и моё сердце чуть не остановилось от её взгляда. Мозг начал судорожно соображать, где искать источник настолько странных звуков.       Это заняло несколько драгоценных мгновений, но я всё же сообразил, откуда музыка могла исходить, и скинул обратно за землю тело человека, начиная обшаривать его карманы дрожащими руками. Только потом я додумался не искать источник звука, а поставить шумопоглощающий экран, в жуткой панике не сразу вспомнив, как он правильно делается.       Наконец карманы нашего рэйнорского гостя открыли мне свою великую тайну. Я нащупал мобильник, и расстегнув молнию на кармане, извлёк его наружу, выключая на нем будильник. Как только музыка прекратилась, я замер на месте, боясь услышать ещё что-нибудь страшное. И только потом решился убрать шумоизоляционный экран.       На пегаске просто лица не было. Кажется, она уже приготовилась к смерти. Я же обернулся на прозрачную пурпурную гору, которая пришла в движение.       С грохотом перевернувшись на спину, медведица открыла миру всё то, что прятала за собой все это время. В её лапах ласково был зажат её драгоценный детёныш. Малая синяя медведица. Но вместо того, чтобы любоваться этим зрелищем, в голове выстраивались лишь схемы нашей с ними борьбы, обречённой на поражение.       Но кажется… обе продолжали спать. Ладно… вроде пронесло.       Не знаю, кто выбирал им название в моем мире, пока рисовал мультик, но выбрал он крайне удачно. Та, что поменьше, в силу своего цвета, действительно напоминала собой отколотый кусок звёздного неба. Иронично, что в этом мире нет таких созвездий, в честь которых они названы. А на медведей как таковых они были не сильно похожи. Лично у меня первая ассоциация была с моржами, только с лапами.       Но всё это было не так интересно в сравнении с тем, что ещё я увидел….       Малая медведица спала в обнимку с огромным баком от водонапорной башни Понивилля, который был местами покусан и покрыт глубокими царапинами… Только не говорите мне, что эта история тоже правдива. Я, конечно, не сомневаюсь, что Твайлайт хороша в магии, но не до такой же степени! Даже дюжина единорогов не в состоянии будет поднять в воздух и отправить в лес семиметрового монстра весом, наверное, в пару тонн минимум, да ещё и с этим баком в придачу. Это просто невозможно!       Отвлёкшись от этих мыслей, я на всякий случай залез в будильник. И не зря. У этого чудака было заведено сразу три, с разницей между собой в пять минут и красноречивыми названиями «Работа», «Работа1», «Работа2». На всякий случай я ещё и вырубил звук. Спи, чувак, у тебя сегодня отгул. Начальство поймёт.       Сунув его к себе в карман, я посмотрел на Тэйнарис, и мы без слов решили продолжать свой путь.       Но тут раздался ещё какой-то звук. Громкий скрежет огромных когтей об металл. Обернувшись, я увидел, как бак водонапорной башни выскользнул из лап синего малыша… Огромный, пятиметровый, металлический, мать его, бак!       Недолго думая я сбросил с себя человека и как можно быстрее побежал к медведям, чтобы не позволить этой штуке упасть и вызвать ужасный шум. И когда я оказался прямо под ним, то прыгнул ему навстречу, пытаясь схватить, как мог.       Приземлившись уже с баком, я чуть не сломал себе обе ноги и позвоночник в придачу… Камень под моими ногами треснул с короткой фиолетовой вспышкой, но кости пока остались целы.       Добротная вещь… Тяжёлая и прочная… Пони на неё явно металла не пожалели… Твайлайт никаким вселенским чудом не смогла бы поднять её в воздух. Я даже просто так её удержать не в состоянии.       Теперь другой вопрос, любитель спонтанных решений, как положить эту штуку на землю тихо и аккуратно, да ещё и так, чтобы тебя самого при этом не раздавило?       Тут подлетела Тэйнарис, с лица которой так и не сползло выражение беспомощной паники. Она едва ли могла чем-то помочь, так что зря прилетела. И кажется, она и сама это поняла, смотря на меня с отчаянием. Но затем что-то заставило её поднять взгляд повыше, на малую медведицу.       Учитывая то, что мы оба услышали, она всё-таки проснулась. Ещё и потеряла свою любимую игрушку. Медведица начала то ли скулить, то ли ныть, и вскоре огромная туша за моей спиной тоже пришла в движение, начиная ворочаться. Я мог только испуганно продолжать стоять с этим идиотским баком на трясущихся ногах, совершенно не представляя, как мне хватило глупости оказаться под ним. Пару секунд назад это решение казалось более логичным… Жизнь не готовила меня к настолько нелепым ситуациям.       И тут я вдруг подумал... может она не в первый раз теряет свою игрушку?       — Под бак, быстро! — прошипел я пегаске, и она недоуменно уставилась на меня. Но всё же, забежала и встала рядом.       Огромная пурпурная лапа приземлилась рядом с нами, содрогнув землю. Затем начала двигаться прямо на нас с пугающей скоростью. Ну всё… я на всякий случай закрыл глаза, а Тэйнарис испуганно прижалась ко мне, обхватив за ноги.       Но лапа лишь нащупала металлический бак под собой, чуть не раздавив меня окончательно, и я услышал, как она заскребла об него своими ещё более огромными когтями, после чего начала поднимать его вверх…       Я избавился от своей ноши. И пока мы ещё оставались в тени огромного бака, тут же приблизились как можно ближе к исполинскому монстру, чтобы он нас не заметил. Мне всё ещё приходилось передвигался в полусогнутом состоянии и я не мог нормально выпрямиться… Надеюсь, что это не навсегда.       Пурпурная лапа вернула бак обратно своему ребёнку, и тот снова затих. Всё затихло. Я слышал только тяжёлое дыхание пегаса, с которым мы всё ещё стояли в обнимку от страха. А так же мощное, похожее на завывание ветра дыхание монстра, в тени которого мы по-прежнему стояли, боясь сделать любой лишний шаг.       Мне кажется, что в тот момент мы оба молились лишь о том, чтобы медведице не пришло в голову перевернуться на другой бок и не раздавать нас. Но, кажется, пронесло…       Прошла, наверное, целая минута, пока я не опустил глаза на Тэйнарис, а та не подняла свои на меня. Мы решили, что пора выбираться отсюда, и наконец отцепились друг от друга.       Тихим сапом мы добрались до места, где бросили человека, то и дело оглядываясь назад. Уже там я наконец позволил себе выпрямиться полностью, и спина с неприлично громким хрустом, который даже Тэйнарис услышала, наконец приняла своё обычное положение, заставляя меня серьёзно переосмыслить представления о собственной грузоподъёмности.       Я снова схватил непривычно лёгкого человека, и мы двинулись дальше к выходу. Но даже оказавшись на долгожданном свежем воздухе, мы ещё нескоро позволили себе остановиться или произнести хоть один звук и молча продолжали бежать в сторону города, который в действительности был уже недалеко.       Здесь было уже довольно безопасно, и нам незачем было так спешить. Но нам просто хотелось быстрее со всем этим покончить.       И что у них за привычка селиться рядом с огромными монстрами или опасными лесами? Или здесь иначе нельзя?       Как только мы выбрались из леса и преодолели мост к городу, мы наконец остановились. Пегаска рухнула в мягкую траву. Я последовал её примеру и позволил сделать тоже самое бесчувственному телу человека. Кажется, за горизонтом уже светало. Надо же, он всё это время провалялся без сознания. Всю жизнь пропускает, пока спит.       Мы молча валялись на траве, пока пегаска не сделала тот самый странный жест копытом и не начала смеяться. Следуя её примеру и сделав точно такой же жест, который означал благодарность судьбе за возвращение домой, и тоже начал хохотать.       — Давно я так не скучала по дому, — наконец ответила она. — Я больше с тобой никуда не пойду…       — Эй! Это ты начала, а не я.       — Ладно, как скажешь. Но куда ты с ним теперь?       Отличный вопрос. Я так далеко не планировал. Да что там, я вообще не планировал людей из лесу вытаскивать. А тут такие вопросы. Впрочем, ответ все равно был довольно очевидным, за неимением альтернатив.       — А куда все люди попадают после смерти? В библиотеку Твайлайт, конечно. Где им суждено медленно сходить с ума. Прости, что тебе пришлось полночи бегать из-за парочки людишек, один из которых и так полумёртвый.       — Да брось, шутишь что ли? Мы ведь жизни спасаем! Тем более такие редкие, как человеческие, — улыбнулась она, поднимаясь на ноги. — Но надо бы хорошенько вздремнуть. А то мою работу ещё тоже никто не отменял...       — Кстати, совсем забыл… — сказал я, доставая из подсумка последнюю неприкаянную жемчужину и кидая ей. — У тебя вроде был заказ на такую?       — Точно, был, — ответила она, вглядываясь в жемчуг. — Хмм. Слишком красивая для моего заказчика, лучше новую поискать, не такую редкую.       — Как хочешь, она твоя. Не подумай, что я опять откупаюсь. Я её ещё вчера вечером хотел тебе отдать.       — Да не переживай об этом, я просто пошутила. Это было неплохое приключение.       — Ага. Ладно, тогда до встречи.       — Счастливо! — ответила она, разворачиваясь и начиная уходить. — В кои-то веки у тебя появится соответствующая компания.       — Ну да.       Я продолжил валяться рядом с этим полутрупом, глядя в небо. Ситуация, конечно, неподходящая, но мне стало ужасно совестно что я сбежал с праздника… Конечно, у меня было железное оправдание, но я всё же предпочёл бы праздник, чем эту отговорку, пусть и хорошую.       Я поднялся и снова взвалил себе на плечи тело, потихоньку двинувшись к городку.       — Думаешь, тебе плохо? Мне, между прочим, самому ползти приходилось.