Гостья из прошлого

— Я тебе покажу, что значит быть послушной! А когда я закончу с тобой, займусь этой малявкой. — Алин! Алин, проснись! Ведьма распахнула глаза, мгновенно вскакивая с постели. — Это лишь сон, милая, — тихо проговорил Элайджа, мягко притягивая ее к себе, — я рядом. — Мне так страшно, — всхлипнула Алин, утыкаясь ему в грудь, — не оставляй меня. — Ни за что. Я буду здесь. Тебе нужно поспать, — ласково проговорил мужчина, скользя пальцами по ее спутанным волосам. Через несколько минут Алин успокоилась, и Элайджа мягко опустил ее на подушки. Вампир уже собирался уйти, чтобы занять кресло в углу, где он сидел, охраняя сон измученной ведьмы, но тонкие пальцы обхватили его запястье. — Ты обещал! — И я не ухожу, Алин, — отозвался Элайджа, пытаясь мягко высвободить руку, — я лишь сяду в кресло. Не хочу тебе мешать. — Нет! — расширила глаза ведьма, сжимая его пальцы, — будь со мной! Вампир судорожно вздохнул, призывая на помощь весь свой контроль. Алин не сводила с него своих раскосых глаз, в которых плескался страх, ее пальцы мелко дрожали. И он сдался. Элайджа медленно опустился на кровать лицом к испуганной ведьме, и только укутав ее с ног до головы пледом, обнял за тонкую талию. Алин не сводила с него глаз, и постепенно ее дыхание выравнивалось. Она придвинулась ближе, обвивая руками его шею. — Это плохая идея, Алин, — пробормотал Элайджа, мягко отстраняясь. Девушка непонимающе свела брови. — Ты…не хочешь, чтобы…я… — Даже не представляешь, как хочу, — выдохнул вампир, — в этом и дело. Но ты столько пережила… Алин прикусила губу, буравя его глазами, а потом очень тихо проговорила: — Так сделай, чтобы я об этом забыла. — Ты не понимаешь, о чем просишь, — процедил Элайджа, тяжело дыша, — это не правильно. Я не хочу пугать тебя. — Ты не пугаешь. — Алин… — Вот уж не думала, что придется заставлять тебя! — зло прищурилась ведьма, и, отбросив обнимающие ее руки, отвернулась от вампира, перевернувшись на другой бок. И Элайджа застыл, едва сдерживая накатывающий на него истеричный смех. Это был полный абсурд. Другая реальность. Он отказывался от той, которую хотел больше всего на свете. Очень медленно вампир придвинулся к Алин, притягивая ее к себе. — Не злись, любовь моя, — мягко проговорил он, нежно касаясь губами ее шеи, — я лишь не хочу причинить тебе вреда. Ведьма хмыкнула и отвела обнимающие ее руки. Но Элайджа только ближе прижал ее к себе. — Я боюсь испугать тебя, Алин, — шепнул он ей на ухо, касаясь его губами, — ты просто не представляешь, как я хочу тебя. Как я схожу с ума от твоей близости. Как на меня действует твой запах, вкус твоей кожи. Девушка вздохнула, и вампир приник губами к ее шее. Она была такой нежной, сладкой, и это срывало крышу. Хотелось стянуть с нее этот чертов плед и подмять под себя. Вместо этого Элайджа мягко сжал ее плечи, поворачивая девушку к себе. Алин опустила глаза, но вампир мягко приподнял ее подбородок, не позволяя отвести взгляд. — Я с тобой теряю контроль, — выдохнул он, глядя в раскосые глаза, — полностью. И я боюсь этого. — Боишься меня? — удивленно проговорила девушка. — Боюсь тебя обидеть. Причинить боль. — Ты этого не сделаешь. — Однажды уже сделал, — с горечью сказал Элайджа. — Но не сейчас, — потянулась к нему Алин, — я верю тебе. И ведьма мягко коснулась его губ своими. — Видишь, совсем не страшно, — улыбнулась она. — Ты сама напросилась, маленькая соблазнительница! И с этими словами Элайджа обхватил ладонью ее затылок, сминая в поцелуе нежные губы. Алин на секунду замерла, но через мгновение ответила ему, обвивая руками его шею и прижимаясь теснее. Ее вкус — дурманящий и сладкий — сводил с ума. И Элайджа понял, что тонет в нем. Желание сделать ее своей было таким сильным, что казалось он никогда не испытывал ничего подобного. Будто и не было других женщин в его тысячелетней жизни, кроме юной зеленоглазой колдуньи, так пылко отвечающей на его поцелуи. — Ты не боишься? — тихо проговорил он, отрываясь на мгновение от нежных губ. Алин лишь покачала головой, не сводя с него затуманенного взгляда. — Тогда я хочу кое-что сделать. — Что же? — выдохнула Алин, когда его пальцы мягко потянули вниз плед. Но вместо ответа Элайджа нежно коснулся губами ее шеи, пока его руки окончательно не избавили девушку от пледа, в который было укутано ее хрупкое тело. На ведьме осталась лишь тонкая сорочка, совсем не скрывающая ее стройной фигуры. И на мгновении вампир застыл, не в силах оторвать от нее глаз. — Ты так прекрасна. Очень медленно он притянул ее к себе, вновь накрывая поцелуем манящий рот. Алин подалась ему на встречу, и Элайджа заскользил руками по узкой спине, лаская гладкую, словно шелк кожу. Ведьма обвила руками его шею, и вампир накрыл ладонями ее высокую грудь, мягко сжимая нежные полушария. На секунду он замер, готовый в любой момент отвести руки, но Алин лишь подалась навстречу его прикосновениям. Ее налитые груди идеально помещались в его ладони, и Элайджа стиснул зубы, сдерживая себя, когда его пальцы медленно потянули вниз бретели ее сорочки, обнажая девушку до талии. Он качнулся вперед, опускаясь к ее груди, накрывая губами затвердевший сосок. С губ ведьмы сорвался тихий стон, побуждая Элайджу действовать смелее. Вампир слегка прикусил одну чувствительную вершинку, в то время как его пальцы сомкнулись вокруг второй. Алин выгнула спину, прижимаясь теснее, и Элайджа краем глаз увидел, как она прикусила губу, подавляя очередной стон. — Не нужно сдерживать себя, милая, — прошептал он прямо в припухшие от поцелуев губы, — тебе нравиться, то, что я делаю? Алин лишь кивнула, судорожно сглатывая. Элайджа улыбнулся, возвращаясь к девичьей груди, в то время как его ладони мягко заскользили по точеным ножкам трепещущей ведьмы. Его пальцы двигались все выше, пока не достигли внутренней поверхности нежных бедер. Вампир едва смог сдержать рык, когда почувствовал, что на Алин не было нижнего белья. А значит, не было абсолютно никакой преграды между его ладонью и нежными складками кожи меж ее дрожащих бедер, которых ему хотелось коснуться до боли. Элайджа приник к нежным губам, вовлекая девушку в жаркий поцелуй, и в это время его пальцы, коснулись сосредоточия ее женственности. Алин дернулась в его руках, и вампир отпрянул от ее губ, глядя в горящие раскосые глаза. — Позволь мне подарить тебе наслаждение, любовь моя, — прошептал он, и через мгновение ощутил, как девушка расслабляется в его объятьях. Их губы вновь слились в поцелуе, а его ладонь медленно скользнула к нежным складкам меж ее точеных бедер. Она была горячей. Влажной. Запах ее желания сводил с ума, делая тесноту в брюках просто невыносимой. Но Элайджа лишь нежно поглаживал ее плоть, и наградой ему были едва ощутимые встречные движения ее бедер. Прошло несколько минут, прежде чем Алин задрожала в его объятьях, судорожно сводя бедра. Вампир притянул ведьму к себе, жарко целуя, не прекращая ласкать влажную плоть между ее точеных ножек. Хватило пары касаний для того, чтобы девушка выгнулась дугой, достигая пика. Элайджа поймал губами ее хриплый стон, и осыпая нежными поцелуями прекрасное лицо. Алин откинулась на подушки, пытаясь выровнять дыхание, позволяя вампиру мягко поглаживать ее дрожащее тело. — Теперь ты довольна, маленькая распутная ведьма? — глухо проговорил Элайджа, видя, как лицо девушки стремительно заливает румянец, — больше не сомневаешься в том, что я безумно хочу тебя? — Но ты…- начинала было Алин, касаясь тонкими пальцами его груди, — ты… — У нас будет еще много ночей, любовь моя, — перебил ее вампир, возвращая на плечи ведьмы узкие бретели ночной сорочки, — просто сейчас ты не готова к той страсти, что ты будишь во мне. Не забывай, кто я. — Я знаю, — тихо ответила ему Алин, — пряча лицо на его широкой груди, — только и ты не забывай кто я. И то, что сейчас было… Я это хотела. Элайджа улыбнулся, сжимая ее тонкие плечи, притягивая ближе. — Я буду рядом, любовь моя, — тихо проговорил он, перебирая пальцами смоляные пряди, — спи, — и заключив в объятья расслабленную Алин, Элайджа и сам не заметил как погрузился в глубокий крепкий сон.