***
Ближе к вечеру, когда пора было идти на ужин после возвращения из школы, Эрик куда-то пропал. Сказав, что скоро вернется, что ему нужно что-то спросить у директора, Грей пропал, и как бы Магнус его не искал, найти друга не получалось. Он осмотрел сад вдоль и поперек, надеясь наткнуться на парня, сидящего на их любимой скамейке, но там его, разумеется, не было. Не нашелся Эрик и среди малышни, веселящейся в детской комнате, не зная тревог и страхов, что подступали к ним с каждым прожитым годом. Робби и Нейтен тоже не видели Эрика после школы. И как Магнус не пытался разговорить соседей, оба хором отвечали, зубоскаля, что к потере его муженька они явно не причастны. Магнус не реагировал больше на издевательства, лишь кидал хмурые взгляды. Бейн облазал все возможные закоулки приюта, но Эрика не было. И когда последний уголок их тайных мест оказался осмотрен, страх наполнил Магнуса до самой макушки. Липкий пот в момент выступил на спине, и Бейн перестал обращать внимание на душную жару весенне-летнего вечера. Ему вспомнился недавний разговор о побеге, и страх, ни с чем несравнимый, удушливыми пальцами обхватил горло, мешая вдохнуть. Неужели он решил совершить побег?! Ринувшись в комнату, Магнус, обрадовавшись, что Робби и Нейтен ушли на ужин, кинулся обыскивать тумбочку Эрика, не обнаружив в ней наличие одной пары сменного белья и еще пары вещей. Каким образом друг смог протащить нечто подобное мимо острого взгляда Магнуса, оставалось загадкой, если только он не спрятал пожитки где-нибудь заранее. Обессиленно упав на постель, Магнус диким, ничего не понимающим взглядом уставился на аккуратно заправленную постель Эрика. Казалось, что тот вот-вот зайдет в комнату, улыбнется и скажет, что Магс — идиот, напридумывавший себе множество глупостей за тот короткий промежуток времени, что Грея не было. Но шли минуты, а он не появлялся. В коридорах слышался топот множества ног, возвращающихся с ужина ребят, но никто не открыл дверь, с яркой улыбкой вваливаясь в комнату, встряхивая золотом волос. Эрика не было. Он исчез, как и мечтал. Он исполнил свое желание, как и хотел. Но у Магнуса не укладывалось в голове, что друг не попрощался с ним, ни слова не сказал о задумке. Магс, плотно сжав губы, чувствуя, как глаза начинает печь от слез, полез под кровать, чтобы достать кулон и хоть чуть-чуть успокоиться. И тут подушечки его пальцев коснулись нечто, чего не должны были. Под кроватью, зацепленный за пружину, лежал листочек, сложенный квадратиком. Не раздумывая, Магнус вытянул записку, узнавая знакомый наклонный почерк. Буквы скакали, словно пишущий старался расправиться с делом как можно быстрее. «Ади… Наконец, я узнал твое имя, Магнус. Я не хотел, чтобы это получилось таким образом, но как вышло, так и вышло. Собственно, надеюсь, что ты не злишься на меня за этот поступок. И, если ты читаешь эту записку, то, скорее всего, уже обнаружил, что меня нет в приюте. Прости, что не попрощался с тобой, прости, что не сказал ни о чем. Я хотел, правда… Много раз думал, как тебе сказать о том, что я ухожу, что я, наконец, покидаю ненавистные мне стены. Ниточкой, что удерживала меня от пропасти отчаяния, был ты, Магси. Ты стал мне другом, братом, семьей. Но мне невыносима мысль, что еще три года мне придется сидеть взаперти, что Гордон будет измываться над нами, сколько ему влезет. Вот увидишь, Магси, я много добьюсь за стенами этой дряхлой клетки с металлическими прутьями. Не старайся думать о том, как у меня получилось сбежать. Поверь, у меня это вышло. И сейчас я наверняка уже дышу свежим воздухом, бреду куда-нибудь, весело улыбаясь, зная, что никто не даст мне затрещину только за то, что я слишком счастливый. Ух, надеюсь, я оставлю яркий след в истории приюта, как первый вылетевший на свободу птенец. Когда подойдет срок, я обязательно приду на встречу с тобой. Я приду к тебе, Магси. Ты только дождись меня, хорошо? И не скучай по мне. Не вздумай плакать! И продолжай учиться. Ты должен стать лучшим человеком. Твой Э.Г.» Магнус с силой сжал бумагу, зная, что все равно не сможет остановить поток слез. Эрик все-таки бросил его, он ушел, оставил. Больше никто не будет защищать его от издевок, никто не подставит плечо в минуты отчаяния. Магнусу придется быть намного сильней, чем прежде, становясь на защиту самого себя. Но отчасти Магс был рад за Эрика, искренне надеясь, что тот действительно смог выбраться из места, которое всей душой ненавидел. Магнус словно видел, как смеется Грей, раскинув руки в стороны, оказавшись на воле. Бейн мог губами ощутить его улыбку и увидеть задорный плеск искр в глазах цвета моря. Магнус, прижав смятое письмо к груди, попытался улыбнуться сквозь слезы, изо все сил стараясь порадоваться за друга, искренне надеясь, что он найдет счастье там, где Магнуса не будет рядом с ним. Да, ему придется трудно, и много невзгод встретится на пути золотоволосого мальчика. Магс от всей души хотел, чтобы яркая улыбка никогда не потухла на губах друга. Бейн припрятал письмо к кулону, чувствуя, что пляшущие на бумаги буквы он перечитает еще ни раз. А ночью в приюте началась паника, которая к утру быстро улеглась, и об Эрике Грее больше никто никогда в этих стенах не вспоминал.Глава 3
22 июля 2017 г. в 16:04
Подъем, как всегда, был в шесть утра. Раннее время, к которому все обитатели приюта привыкли, вставая ровно по часам. Магнусу почему-то не спалось, и он уснул лишь на рассвете, поэтому сейчас с трудом разлепил глаза.
Почувствовав на себе взгляд, подросток повернулся в сторону невидимого наблюдателя, столкнувшись с внимательными и задумчивыми глазами Эрика. Тот хмурился и покусывал губу, совсем не замечая, что Магнус смотрит. Блондин комкал в пальцах край одеяла, сидя на постели, облокотившись на подушку спиной.
Складывалось ощущение, что парень не спал, а о чем-то размышлял, напряженно ожидая, когда наступит время подъема и по дверям начнут стучать кулаки воспитательниц, приводя в окончательное чувство и осознание, что наступает новый день. День, полный каждодневных однообразных процедур, начиная с пробежек вокруг здания детского дома и заканчивая сборами в школу.
Робби и Нейтен уже копошились у своих кроватей, заправляя их одеялами и серыми пледами, время от времени зевая и кидая на все еще валяющихся в постели Эрика и Магнуса неприятные взгляды.
— Вставайте уже, иначе тетка Ингрит снова разорется, — буркнул Нейтен.
Ингрит — престарелая женщина, которой стукнуло за шестьдесят, имела прескверный характер и ужасно пискляво-громкий голос. Переболев в молодости тяжелейшей формой гриппа, она заработала себе нейросенсорную тугоухость, поэтому не говорила, а кричала, думая, что ее никто не слышит. Разговаривать с ней было невозможно, а, злясь, она повышала тональность голоса еще на несколько октав выше, буквально взрывая собеседнику мозг.
Из всех воспитательниц она особенно сильно не любила Магнуса и Эрика, поскольку эти двое всегда находили повод, как над ней подшутить. И именно Ингрит будила ребят, обожая лупить своими закостенелыми пальцами по деревянной обшивке двери.
Эрик, моргнув, отвел взгляд в сторону, чтобы через секунду вновь посмотреть на Магнуса с широкой улыбкой.
— Доброе утро, — ярко поприветствовал юноша, вскакивая с кровати, словно не он несколько секунд назад залипал в одну точку. — Сегодня по плану водные процедуры, пробежка, а потом…
— Завтрак и сборы, я в курсе, — перебил Магнус, широко зевнув и прикрыв рот ладонью. — И так каждый день до выходных.
— Зато сколько разнообразия, правда? — ухмыльнулся блондин, тряхнув настоящим гнездом из кудряшек на голове. — Мне срочно нужно в туалет! — схватив личные принадлежности с тумбочки, стоящей рядом с Магнусовой кроватью, подросток вылетел за дверь, чуть не сбив по пути Ингрит, собирающуюся уже войти и устроить выволочку ребятам.
Завопив что-то в спину Эрику, женщина громко цокнула языком и, глянув через открывшуюся дверь на пытающегося выбраться из кровати Магса, пригрозила ему пальцем. Развернувшись на пятках так быстро, что вокруг ее ног взвился подол старого платья, воспитательница ушла, ворча себе под нос недовольства. Хоть не наорала на Магнуса за то, что тот только встал, что было просто из ряда вон выходящим. Видимо, у Ингрит было сегодня весьма приподнятое настроение.
Робби ушел вслед за Эриком, накинув на плечи полотенце для умывания, а Нейтен, хмурясь, наблюдал за Магнусом, пока тот, не выдержав тяжелого взгляда соседа, не обернулся к нему:
— Что? — недовольно спросил Магс, прищурив золотисто-зеленые глаза, мысленно прося Эрика вернуться как можно скорей.
— Да ничего, — хмыкнул Нейт, пожав плечами. — Просто ты с отросшими волосами на девчонку становишься похожим. Что, нравится отращивать патлы?
Магнус сам не заметил, как с силой сжал челюсть. Громко скрипнули зубы, и на секунду подростку почудилось, что он слышит, как крошится эмаль.
Он сам знал, что его волосы за последние месяцы выросли значительно быстро, достигнув подбородка. Магнус завязывал их в короткий хвостик, почти не замечая неудобств, кроме неприятных поддевок соседей.
Воспитательницы приюта стригли ужасно, старыми портновскими ножницами кромсая пряди в лохмотья, поэтому Магнус был рад, когда смог отвоевать себе возможность не стричься у приютских парикмахеров.
Эрик говорил, что ему шли отросшие волосы. Они у Магса густые, черной волной спадающие почти до плеч, лоснясь на солнце, как шерсть какого-нибудь диковинного зверя. Эрик в шутку называл друга черной пантерой.
Вообще, они с Эриком были полной противоположностью друг другу: один весь такой светящийся, как лучик солнца, а другой смуглокожий, словно бархатная ночь, с глазами — далекими звездами. Говорят, что противоположности притягиваются — Магнус в этом больше не сомневался.
— Моя прическа должна волновать тебя в самую последнюю очередь, Нейтен, — фыркнул Бейн, демонстративно встряхивая волосами, завязывая их резинкой, которую подросток постоянно таскал на руке.
Дождавшись, когда закативший глаза сосед уйдет, Магнус, сев на корточки возле кровати, пошарил рукой по ее днищу, доставая на свет серебристый кулон, приветливо легший приятной тяжестью в ладонь. Бейн, переживая, что красивую подвеску кто-нибудь может стащить, прятал ее, доставая лишь в минуты одиночества.
Кулон дарил ему заряд энергии на весь день. Казалось, вот подержишь его в руках — и все невзгоды покажутся не такими уж и непреодолимыми. Жаль, что Магнус не мог вспомнить, кто этот подарок ему вручил. Он лишь знал, что этим кто-то был совсем не знакомый ему человек.
Закрыв глаза и, немного простояв, задержав дыхание, Магнус спрятал кулон обратно под кровать. Хорошо, что воспитательницы заставляли мальчишек самих убирать в своих комнатах, иначе они бы обязательно обнаружили тайник.
Выудив из прикроватной тумбочки полотенце, зубную щетку и почти что заканчивающийся тюбик пасты, Магнус поспешил в общую для мальчиков ванную, где уже собралась толпа детей, ожидая своей очереди к умывальникам.
Эрик, отфыркивающийся, смаргивал с ресниц капли воды, отойдя в самый дальний конец комнаты, где собирались те, кто успел умыться, уступая место другим. Увидев Магнуса, блондин помахал ему рукой, которую затем запустил в чуть влажные от воды кудряшки. Золотые спиральки Эрик частенько по утрам смачивал, чтобы они перестали быть похожими на макаронины, подвергшиеся экзекуции, проведенной подушкой и одеялом.
Магнус нахмурился. Ему начало казаться, что Эрик избегает его. Обычно друг всегда ждал Магнуса, чтобы вместе пойти на все утренние процедуры. Но не в этот раз.
После умываний, переодевшись в комнатах в спортивную одежду и надев кроссовки или нечто похожее, если их можно было вообще назвать обувью для бега, парни вышли на уличную разминку.
Неподалеку от них кучковались девчонки, хмуро кусая губы и строя недовольные мордашки. Они не любили физические нагрузки, особенно по утрам, а вот Магнус обожал, когда в ушах свистел ветер, а легкие горели внутри от количества вдыхаемого воздуха.
Он не был лучшим спортсменом, но и хлюпиком его назвать язык не поворачивался.
В то время как старшие бегали, воспитательницы занимались пробуждением малышни в отдаленных от других ребят комнатах, поэтому, фактически, старшие были предоставлены самим себе, но они знали, что за ними следят, поэтому пробегали строго десять кругов, после чего выполняли все необходимые упражнения для других групп мышц.
— Ну что, кто кого сегодня, а? — ухмыльнулся Эрик, подгребая к Магнусу, когда тот, разминаясь, вставал то на цыпочки, то опускался на носочки.
— Ты мне этот вопрос задаешь изо дня в день, — улыбнулся подросток, кинув на друга предупреждающий взгляд. — Если я выиграю, то ты будешь прибирать за мной всю неделю.
— А если я, то… — Эрик задумчиво помолчал, чем удивил Магнуса, поскольку постоянным ответом подростка всегда было неизменным: «Ты будешь в наказание писать за меня домашку». Но Эрик произнес нечто необычное, даже слегка испугавшее Магса: — То ты назовешь мне свое настоящее имя.
Магнус потерял дар речи, застыв на месте, чувствуя, как улетучивается связь с реальностью. Настоящее имя? Они никогда не говорили о своем прошлом. Точнее, почти никогда. Магнус рассказал о том, как погибли его родители, но он и подумать не мог, что ему в какой-то момент придется поведать Эрику свое имя. Магнусу было больно вспоминать о нем, так же, как и о маме с папой. И эта шутовская издевка, невинный жест подначки и глупый спор вызвали не самые приятные эмоции, отразившиеся на лице подростка.
Но Эрик сделал вид, что ничего плохого в его словах не было, поэтому, встав вместе со всеми в кучу, он с нетерпением кинул заискивающий взгляд в сторону Магнуса. Спорить оказалось бесполезно, им нужно было уже начинать совершать пробежку.
Магнус старался бежать со всех ног, но ему, разумеется, никогда не сравниться с длинноногим и быстрым Эриком. За годы в приюте Грей вытянулся в росте, раздался в плечах, и к пятнадцати годам стал выше Магса на голову, о чем ему любил напоминать, называя друга коротышкой, хоть он таковым для своего возраста и не являлся.
Запыхиваясь на десятом круге, ощущая колотье в боку и то, как воздух нещадно жжет легкие, Магнус держался из последний сил. Увидев, что Эрик стоит на финишной прямой, Бейн плюнул и остановился, тяжело дыша. Раньше он пробегал десять кругов в легком темпе, не отставая от основного состава детей, а вот наперегонки на такую дистанцию даже не пробовал.
Что ж, он получил свой урок, и в следующий раз точно не станет спорить с Эриком. Магнус не злился на Грея, понимая, что негативные эмоции по отношению к нему ничего уже не исправят. Однако колкие словечки все равно вертелись на языке.
— Ну, я победил, да? — белозубая улыбка Эрика раздражала.
Подросток ни капли не запыхался, лишь выступившие капельки пота на лбу говорили, что он потратил на пробег дистанции столько же сил, сколько и Магнус.
— Да-да, — махнул рукой Бейн, сгибаясь в три погибели, чтобы отдышаться, слыша краем уха, как все остальные только-только завершали шестой круг. — Мне с тобой все равно не сравниться.
— Потому что ты — бóтан до мозга костей, — хохотнул Эрик и, подойдя к склонившемуся Магнусу, потрепал его по голове, распустив тем самым взъерошенный от ветра хвостик. — Давай, я жду выполнение обещания.
— Ади, — Магнус стряхнул руку друга, поднимая на него равнодушный, деланно спокойный взгляд, хотя внутри у подростка все сжалось, стоило ему произнести имя, которое не слетало с его губ уже много лет. — Меня зовут Ади.
Эрик, вытянув губы трубочкой, задумчиво покивал, затем, выговаривая каждую букву, произнес:
— А-Д-И, — имя из его уст вышло забавным, хоть и без акцента, с которым произнес его Магнус. — У тебя красивое имя.
— А твое? — предпринял попытку выпытать из друга правду Магс, но был награжден лишь смехом.
— Ээээ, нет, Магси! На такое мы не договаривались! — хохотнул Эрик.
А к ним уже спешили две воспитательницы, наблюдая из окон приюта за утренней зарядкой. Ох, Магнус чувствовал, что получат они с Эриком нагоняй, что в очередной раз выбились из общего строя!