***
За два дня до Рождества, перед самыми каникулами, Магнус заглянул в несколько магазинчиков и большой гипермаркет, чтобы накупить подарков. Один из подарков предназначался Лайтвуду. Алек готовился отмечать этот праздник с семьей, поэтому очень хотел увидеться с Магнусом до вечера. Бейн не знал, целесообразно ли дарить что-то Лайтвуду, но догадывался, что брюнет обязательно преподнесет сюрприз. Такое нельзя было оставлять без ответа. Но пришлось изрядно поломать голову, в выборе презента.***
Погода стояла солнечная, повсюду радовали глаз рождественские украшения, пахло пирогами и печеньями. Жилые дома буквально утопали в роскошных гирляндах, венках из хвои, переплетенных с блестящими игрушками и бусами. Искусственные, сверкающие блестками, «сосульки» свешивались с крыш, повсюду пестрели разноцветные фонарики и огромные ели, увитые мишурой. Большие коробки, имитирующие подарки, обернутые в глянцевую бумагу и обвязанные бантами, там и сям устилали пространство перед зелеными красавицами. Ледяные скульптуры и белоснежные фигурки Ангелов стояли в каждом дворе, вокруг них играли и резвились дети, провозглашая Рождество. В квартире тоже стояла елка, и висели различные украшения. Рафаэль никогда не пренебрегал подобными вещами. Он собирался провести Сочельник и Рождество с бабулей и звал Магнуса с собой, но парень отказался. Отчего-то хотелось побыть одному. Сантьяго настаивать не стал, но перед уходом наготовил другу целую кучу разных вкусностей, презентовал бутылку домашней бабушкиной наливки и отбыл восвояси. Магнус, проводив друга, пожелал ему счастливого Рождества, попросил передать поздравления миссис Сантьяго, а сам уселся за просмотр легкой кинокомедии. Сотовый Бейн оставил в своей комнате, поэтому он не сразу услышал, как в спальне что-то пиликает. Сделав звук у ноутбука потише, парень направился на поиски телефона, обнаружив несколько коротких сообщения и пару пропущенных звонков от контакта под именем: «Александр». «Привет! Мы договорились встретиться, но не обсудили время… Ты сможешь сейчас?» «Магнус, ты дома?» «Ответь, пожалуйста. Я внизу, возле входа» Последнее сообщение было отправлено пятнадцать минут назад, и в общей сложности Алек простоял под дверью около получаса. Отругав себя за то, что забыл сотовый в комнате, Магнус быстро оделся и, выключив ноут, выскочил на улицу, наткнувшись на ожидающего его Алека. На улице было довольно холодно, что вполне соответствовало рождественскому дню. Щеки Лайтвуда раскраснелись, но он ярко заулыбался, увидев Магнуса. — Ты совсем сумасшедший?! — возмутился Бейн вместо приветствия, уставившись во все глаза на Алека. — Ты ведь замерз, пока торчал тут, а я… Вот же… — Да ничего страшного, — не переставая сиять улыбкой, ответил брюнет. — Я боялся, что ты окажешься не здесь, и я не смогу тебя увидеть. — И все равно, не нужно было ждать меня так долго, — виновато проговорил Магнус. Но, несмотря на переживания за здоровье Александра, Бейн вдруг ощутил приятное волнение от встречи с тем, кто так упорно дожидался его, встретив радостным блеском в глазах. — Эмм… Мы договаривались пойти в кафе и погулять, но ты не против, если мы сменим на некоторое время планы и зайдем ко мне? Я теперь считаю своим долгом отогреть тебя чаем, — серьезно заявил Магнус. Лайтвуд, казалось, не верил своим ушам. — Я не против, — несмело обронил он, заглядывая в глаза Магнусу, словно боясь, что тот резко передумает. — Идем, — азиат зашел в подъезд, придержав дверь для Алека. Они в тишине поднялись на четвертый этаж, и Магнус, покопавшись в кармане, открыл ключами дверь квартиры, заходя внутрь и стягивая с шеи теплый шарф. — Проходи и раздевайся, я пойду ставить чайник, — и Бейн прошел в обеденную зону. Лайтвуд осторожно протопал следом, зябко ежась и любопытно оглядываясь. Он впервые был в квартире того, о ком думал большую часть времени каждого дня. Оставив верхнюю одежду и рюкзак на стуле, Алек уселся на стул и, блаженно улыбаясь, наблюдал за действиями Магнуса. — Какой ты будешь чай: черный с корицей, зеленый, белый улунг? — стоя спиной к гостю, Магнус перечислял сорта, выставленные на полке. Но вдруг спохватился, с виноватым лицом повернувшись к Алеку: — Прости, я тебе не предложил кофе. Может, хочешь его? — Я люблю и чай, и кофе, — отозвался Лайтвуд с теплотой в голосе. — Сделай мне то же, что и себе, полагаюсь на твое предпочтение. Магнус вскинул брови, но спустя секунду кивнул. — Тогда зеленый чай. В последнее время я его очень полюбил, а еще в нем цитрусовая цедра, что весьма актуально в Рождество, — Бейн слегка нервничал, поэтому много болтал, сам не зная, зачем все это говорит Лайтвуду. — Только придется подождать немного, пока он заварится. Кинув в заварочный чайник пару ложек чая, Магнус залил их кипятком. По комнате сразу разнесся свеже-сладковатый аромат, который Алек с наслаждением вдохнул. Внезапно он встал и неловко переступил ногами. — Магнус, прости, что я вот так вот, внезапно… Мне еще нужно многое сделать сегодня, до вечера, я обещал помочь маме, и должен встретить отца… Наверное, в кафе мне уже не успеть, я поэтому и пришел пораньше. А мне так хочется провести с тобой побольше времени сейчас, — он взглянул на Бейна как-то жалобно и по-детски. — У меня есть всего час, а потом я должен уйти. Бейн смотрел на Алека, ловя себя на мысли, что тот ведет себя очень мило, особенно, когда так забавно морщит нос и разочарованно шмыгает им. — Ничего страшного, — но Бейну вдруг стало немного жаль, что их планы сорвались. — Семья — это важно, — он отвел взгляд, прикусив губу, пытаясь не показать собственного огорчения. Отвернувшись от Алека, азиат достал две кружки и разлил в них чай. А Лайтвуд с тревогой следил за каждым его движением, все больше хмурясь. — Ты — это тоже важно, — внезапно и твердо возразил он. — И я не должен расстраивать тебя в такой день, — он достал сотовый и решительно принялся что-то печатать в нем. — И что ты собираешься делать? — недоуменно поинтересовался Магнус, поворачиваясь всем корпусом к Алеку. — Исправлять ситуацию, — просто ответил брюнет, усиленно морща лоб. Видимо, сообщение оказалось весьма длинным и содержательным, потому что, парень возился ещё с минуту, прежде чем отправить. А потом уселся обратно на стул и поднял на Магнуса голову. — Думаю, меня поймут, если я все же задержусь, — сказал он, впрочем, не слишком уверенно. — Зато мы успеем сходить в кафе или погулять, если купим горячий шоколад и выпечку с собой. Погода очень солнечная! Магнус ошалело взглянул на Алека, не веря своим глазам. Этот парень изменил свои планы ради него и всего лишь ради того, чтобы провести с ним больше времени. И все эти жертвы только из-за какой-то дружбы? Магнус очень щепетильно относился к теме семьи, поэтому, представив, как, возможно, не слишком сильно обрадуются отсутствию Александра его родители, он насупился, присаживаясь напротив Лайтвуда, пододвигая к нему ближе пиалу с печеньем и кружку с чаем. — Погода-то отличная, Александр, но мне бы не хотелось, чтобы ты провел эти часы со мной в минус семье. Они наверняка на тебя рассчитывают, а мы можем всегда перенести нашу прогулку на любой другой день. Магнус не стал говорить, что ему невероятно приятно такое внимание Алека, что внутри, помимо испытываемого волнения, от присутствия в квартире гостя, он ощущает еще нечто такое, что не поддается никаким объяснениям. — У нас перед каждым Рождеством происходит одно и то же, и когда-то должно все поменяться, — упрямо мотнул головой Лайтвуд. — К тому же, я не думаю, что сильно подведу маму, если немного отодвину момент своего появления. Ей потребуется изменить порядок действий, но это вовсе не страшно, — парень говорил, словно будущий руководитель, который знает, как грамотно распределить обязанности и построить график. Он успел взять одно из печений, когда его сотовый издал сигнал входящего сообщения. Поспешно выхватив из кармана гаджет, брюнет прочитал СМС и облегченно улыбнулся. — Ну, вот, я же говорил! Мама согласна с моим решением и ничуть не против. Правда, ей ужасно интересно, что меня на это сподвигло… — проворчал он, надкусывая сладость. — И что ты ей скажешь? — заинтересованно спросил Бейн, пряча улыбку, которая вот-вот должна была растянуть губы. Алек задержал ответ ровно настолько, сколько потребовалось прожевать и запить выпечку глотком чая. — Правду, — сказал он, взглянув на Бейна как-то по-особому проникновенно. — Я стараюсь не лгать без нужды. Магнус кивнул и сам вслед за Алеком сделал глоток приготовленного напитка, чувствуя, как тепло мгновенно разносится внутри. — А родители знают о твоей ориентации? — Бейну вдруг стало неимоверно любопытно, в курсе ли старшие Лайтвуды, что их сын — гей. — Знают, конечно, — удивленно, словно это само собой разумеющийся факт, произнес брюнет. — Я сразу не видел смысла скрывать. Мне незачем прятаться, они не восприняли бы мои предпочтения в штыки. — Не у каждого в семье можно встретить такое понимание, — пояснил Магнус свой вопрос. — Твои родители любят тебя, Александр, — ни с того, ни с сего выпалил Бейн, мгновенно стушевавшись от неожиданного порыва. — Я хотел сказать, что… Кхм… Тебе повезло с ними, — парень отхлебнул чая, отводя взгляд от собеседника и коря себя за странные слова. Смог бы Магнус изменить планы, которым он следовал каждое Рождество, чтобы провести его с другом? Пусть и не с близким, пусть и с тем, кто значит, вполне вероятно, гораздо больше, чем просто друг? Бейн не знал, как ответить на собственные вопросы. Алек внимательно посмотрел на азиата и чуток помялся, прежде чем спросить. — А твои родители, они… — он не договорил, лихорадочно соображая, нужно ли. Ведь Магнус, за все время их знакомства, ни разу не заговорил о своей семье. Магнус поднял взгляд на Алека, помолчал несколько секунд, раздумывая, насколько честно стоит отвечать на этот вопрос. Катарина и Раф лишь знали, что его родители погибли и все, в подробности Бейн не вдавался, не испытывая удовольствия ворошить то, о чем вспоминать было больно. Иногда Магнус просыпался ночью от снившихся кошмаров. Он снова был тем испуганным мальчишкой, который слышал громкий визг шин и крик мамы, чтобы сын закрыл глаза. Утыкаясь носом в подушку, Магнус, после выкрутасов подсознания, еще долго не мог уснуть, глотая наворачивающиеся на глазах слезы. За полтора года проживания с Рафаэлем, он так и не избавился от своего ПТСР*, на дух не перенося поездки в автомобилях, и, честно признаться, не знал, освободится ли когда-нибудь от этих страхов. — Они погибли, когда мне было восемь, — выдавил через силу Магнус, вдруг осознавая, что впервые кому-то признается в этом. — Мы попали в автокатастрофу, — Бейн отвел взгляд. Ему было невыносимо глядеть в лицо Лайтвуда, произнося почти равнодушным тоном ответ на заданный вопрос. — Я отделался синяками и царапинами, а они погибли. Магнус слышал себя будто со стороны: ни капли эмоций, безжизненно и монотонно, словно ему уже все равно. Но в животе завязывался тугой узел боли; боли, которая наверняка никогда уже не утихнет. По сути, Бейн ни с кем не делился своим горем, копя горечь в сердце. Воцарилось молчание, во время которого Алек во все глаза смотрел на Магнуса. На лице брюнета сменилась целая гамма эмоций: от переживания, легкой судороги боли за чужую, и сожаления — до странного понимания. Потому что, как бы ни прятал Бейн свои чувства от потери родных, этого непонятного, но такого чуткого Лайтвуда, обмануть было сложно. Алек протянул руку и сжал пальцы Магнуса — сильно, но ласково, стараясь передать свое тепло. В его глазах плескалась волна понимания и горячей поддержки, она словно окутывала собеседника, настолько казалась осязаемой. — Я не желаю, чтобы ты страдал, — хрипло проговорил Алек. — Ни сейчас, ни когда-либо еще. Я хочу сделать для этого все возможное. Магнус взглянул на большую ладонь Лайтвуда, словно завороженный. Его медленно затопила благодарность за то, каким участливым оказался этот большой, неуклюжий и добрый парень. В груди что-то сжалось, сбивая дыхание и образовывая комок. Перехватив пальцы Алека, Бейн вновь посмотрел на их скрещенные руки и пробормотал: — Спасибо, Александр, — голос дрогнул. — Ты и так делаешь многое. Лайтвуд осторожно погладил Магнуса по руке, проведя большим пальцем туда и обратно: — Как странно распоряжается Судьба, — задумчиво проговорил он. — А у меня, когда мне исполнилось восемь, родилась маленькая сестренка… — и неожиданно, мягко предложил: — Пойдем, прогуляемся? Я хочу вернуть тебе хорошее настроение и подарить частичку Духа Рождества. — И как я могу тебе отказать? — улыбнулся Магнус, аккуратно высвобождая руку из захвата. — Только прежде, позволь мне… — Алек бросился к своим вещам. — Я бы хотел подарить тебе это сейчас, — он со всеми предосторожностями вынул из недр рюкзака небольшую коробку в серебристой обертке, с наклеенным поверх пышным бантом цвета электрик**. Подойдя к азиату, Лайтвуд смущенно вручил ему подарок и застыл, ожидая реакции. Похожий расклад, когда Алек решит преподнести что-нибудь, Магнус вполне ожидал, втайне обрадовавшись, что догадался купить ответный презент. Бережно взяв в руки коробку, Бейн взглянул на Алека, замечая, как тот буквально светится от счастья. Распаковав обертку, Магнус взглянул на, то, что скрывалось внутри и замер. — А-александр… — выдохнул он изумленно, не находя слов, чтобы выразить весь спектр эмоций, что накрыл Бейна с головой. Внутри покоился невероятно красиво выполненный, Ловец снов — изящная вещица ручной работы. Украшение сочетало в себе сумеречно-ночные цвета павлинье-синего, черничного и сочно-фиолетового. Размером с крупную мужскую ладонь, состоящий из шелковистых нитей, россыпи прозрачных кристалликов, круглых синих бусин из лазурита и халцедона, нежно-сиреневых окатышей аметиста и черных — оникса, он был одновременно изящным и словно излучал некую таинственную силу. В середине круга, в привычную «паутинку», искусно вплелся полумесяц, окантованный крошечным искусственным жемчугом. Несколько таких же жемчужин изображали звезды, разбросанные по кругу, там и сям. С внешнего кольца ниспадала разномастная бисерная бахрома, и самые кончики ее украшали пушистые перья лилового, индиго-синего и почти черного цвета. — Этого Ловца зовут «Сумеречный Охотник», — объявил Алек. — Он предназначен собирать для тебя самые лучшие, сказочные и красивые сны, — и добавил: — С Рождеством! — Ох… — Магнус отложил в сторону коробочку, бережно достав из нее Ловец, залюбовавшись мягкими перышками и бусинками в переплетении тонких нитей. — Так красиво, Александр! — восхищенно выдохнул Бейн. — Мне еще никто никогда не дарил что-то подобное, — признался он. — Спасибо. Алек так точно угадал с Ловцом, что назвать это совпадением язык не поворачивался, а уж пожелания точно не оставили равнодушным. Взглянув в лицо Лайтвуду, Магнус решительно продолжил: — Тогда, прежде чем пойти гулять, я преподнесу тебе свой подарок. Подожди меня, сейчас приду. Отнеся «Сумеречного Охотника» в комнату, Магнус осторожно пристроил его на тумбочку, поставив себе мысленно галочку найти удачное место, чтобы повесить вещицу. Достав из шкафа подарок, упакованный в алую бумагу с зелеными лентами, Магнус вместе с ним вернулся к Лайтвуду, вручая с не меньшим волнением. — Надеюсь, что тебе никогда больше не придется ждать меня на холоде, Александр, но если, все же, такое случится… — Магнус таинственно замолчал и кивнул, давая понять, чтобы парень разворачивал то, что ему протянули. Алек лихорадочно облизал губы и принялся ликвидировать обертку. Справившись с шуршащим ало-зеленым великолепием, он извлек на свет нечто мягкое и теплое, насыщенного изумрудного цвета. Это оказался длинный и достаточно широкий шарф из крупной фигурной вязки. Лайтвуд машинально потянулся к шее, прикрытой легкомысленным воротником водолазки — он так сегодня спешил увидеть Магнуса, что вообще забыл про данный аксессуар, без которого на улице было довольно холодно, особенно если торчать там, не заходя в тепло. А ведь они собираются прогуляться… Как кстати! Брюнет с удовольствием потеребил вещь, зарылся в нее лицом и блаженно выдохнул: — Уф… Потрясающе! — он с абсолютным восторгом поглядел на Бейна, поверх шарфа, сияющими глазищами. — Спасибо тебе! — Позволишь? — Магнус взялся за свободный край шарфа, наблюдая, как Алек, будто ребенок, радуется подарку. — Я помогу тебе его повязать. В этот момент очень пригодились уроки Хелены, по завязыванию галстуков, палантинов и прочих прелестей на шее. — О, конечно! — Лайтвуд поспешно вручил Бейну вещь, едва ли не с трепетом ожидая действий. Он даже дыхание затаил, порозовев от волнения. Магнус взял шарф и, подойдя достаточно близко к Алеку, почти впервые посмотрел на него с такого расстояния, отмечая, насколько у того длинные ресницы и прекрасные глаза, ни с чем несравнимого цвета. Волны изумрудной пряжи мягко легли на шею Лайтвуда и послушно задрапировались, повинуясь «волшебству» рук Бейна. Азиат чувствовал, что Алек внимательно за ним наблюдает, и улыбнулся: — Тебе идет этот цвет, — а потом добавил: — Вот правда, прекрасно смотрится. — Еще бы, — наконец выдохнул брюнет, словно стремясь слиться с тонкими ловкими пальцами Магнуса. — Это ведь ты выбирал… Иначе и быть не может, — со всей серьезностью сделал он свое заявление. Поддавшись порыву, что буквально толкнул изнутри, Магнус протянул руку к лицу Александра, нежно дотронувшись самыми кончиками пальцев виска, огладил теплым взглядом овал лица. Азиат, не отрываясь, наблюдал, как сменяются эмоции на лице Лайтвуда, понимая, что он и никто другой, вызывает такие чувства в прекраснейшем из людей, с которым Магнусу довелось встретиться. Алек ворвался как вихрь, став едва ли не частью жизни Бейна, незаметно заполняя собой сердце. Магнус еще не мог точно дать определение своим чувствам по отношению к Алеку, объяснить, что ощущает, находясь рядом с ним. Но поддержка брюнета, его теплые и искренние слова, пропитанные любовью, сделали свое дело — Магнус начал потихоньку открываться ему, доверять, сам тянулся за капельками солнечного света, мелькавшими в невозможно прекрасных каре-зеленых глазах. Магнус провел подушечками пальцев по скуле Алека, спустился ниже к шее, в то место, где шарф скрывал татуировку. Он так и не узнал ее толкование, не спросил, что она означает, а Александр пока не заводил об этом речь. — Спасибо, — прошептал Магнус хрипло, немного сбивчиво, выражая благодарность за то, что Алек остался сегодня с ним, не бросил, и всегда старается быть рядом. Лайтвуд только судорожно вздохнул, буквально тая под прикосновениями того, по кому сходил с ума все это время. Он изо всех сил старался сдерживаться и не давать волю чувствам, которые подобно урагану рвались наружу. Но сейчас, в этот животрепещущий момент, данное оказалось не под силу, и Алек, в едином порыве, прижал Магнуса к себе, своими огромными руками. Магнус охнул, оказавшись в объятиях. Алек держал его крепко, но нежно, давая возможность отстраниться в случае чего. Приятный ненавязчивый одеколон Лайтвуда щекотал чувствительные рецепторы. Бейн тихо рассмеялся, уткнувшись в плечо парня, приобняв его в ответ после того, как пришел в себя от неожиданности. — Эй, Александр, мы идем гулять или нет? — Магнус был смущен так, что чувствовал, как неудержимо начинает краснеть. — Обязательно, — пробубнил Лайтвуд куда-то ему в макушку. — Вот еще минуточку постоим… И пойдем. В этот момент, в душах обоих царили благодать и покой. И яркая капелька надежды на очередное Рождественское чудо.