***
Достав из холодильника приготовленную Рафаэлем индейку со специями, Магнус отрезал себе самый аппетитный кусок, разогрел и, положив на гарнир овощи, приготовился смотреть рождественские мюзиклы по телевизору. Выключив во всей квартире свет, наслаждаясь лишь игрой теней и бликов от гирлянды, горящей на елке, парень с головой погрузился в размышления, не дающие ему нормально сосредоточиться на просмотре программ по зомбо-ящику. Алек проводил его до дома. Весь остаток пути до квартиры, они молча держались за руки, не расцепляясь и не обсуждая тему близкого контакта, считая это само собой разумеющимся. Магнус дрожал то ли от холода, то ли от впервые испытываемых странных, но будоражащих ощущений, не имея возможности дать им определения. Александр рассказывал какую-то забавную историю, что произошла с Изабель прошлой зимой на катке, но Бейн его почти не слушал, изучая внимательным взглядом красивый профиль парня. Почему именно он, Магнус, привлек внимание такого очаровательного молодого человека? Бейн спрашивал себя, а чего, собственно, хочет он сам? Но ответа не находил, и мысли об этом его просто сжирали изнутри, поскольку намерения Алека являлись очевидными, а своим желаниям Магнус никак не мог дать название. Взглянув на свою ладонь, Бейн нахмурился, вспоминая, насколько теплая рука была у Лайтвуда. Тот мило покраснел, когда осознал, что Магнус не собирается вырываться, и этот румянец, так идущий взъерошенному брюнету, вызвал очередную бурю в груди азиата, который постепенно начал осознавать, что испытывает к Алеку нечто большее, чем простые дружеские чувства. Задумчиво жуя, Магнус взял лежащий рядом сотовый, внезапно поймав себя на том, что хочет написать Александру. Они расстались час назад, но Бейна так и подмывало спросить, все ли с Лайтвудом в порядке, добрался ли он до дома и многое другое, что было несвойственно Магнусу ранее. И даже раскрытие своего прошлого не оттолкнуло Бейна от общения с парнем, что не могло не радовать. «Ты добрался до дома? Все хорошо?» — Магнус написал СМС и откинул сотовый в сторону, стараясь лишний раз не смотреть на средство связи, с нетерпением ожидая, когда получит ответ. Минут через пять телефон запиликал. «Да, я как раз помогаю с украшениями. Софи порвала гирлянду бумажных ангелочков, а Иззи разгрохала большого, стеклянного, но он и так был расколотый и склеенный. Мама ворчит, что этак мы останемся на Рождество без единого Ангела, но я позвонил Джейсу, и он привезет нам что-нибудь наиболее ангелообразное и наименее ломающееся. А как у тебя?» Магнус улыбался, пока читал сообщение Алека, представляя, как происходили «трагические» события уничтожения ангелочков. Он как наяву видел широко распахнутые невинные глазки Изабель, шаркающей ножкой по полу, и мохнатую Софи, делающую вид, что это не она, оно само и, вообще, какое небо голубое… Потолок, то есть, белый. Бейн с трудом мог вспомнить, как Рождество проходило в его семье. Он лишь запечатлел в памяти мамин голос по утрам, поющий песни, пока она сама готовила печенье в форме елочек, и отцовские наставления, чтобы Магнус не открывал подарки раньше срока. Большего в воспоминаниях ничего не было, кроме этих любимых моментов. Память человека странная вещь: она способна оставлять в подсознании самые страшные и кошмарные моменты жизни, а добрые и хорошие прятать так глубоко, что добраться до них не представлялось возможным. Доев, Магнус отнес посуду на кухню, быстро помыл и, вернувшись, написал сообщение: «Со мной тоже все хорошо. Слопал приготовленную соседом индейку. Он просто талантище в создании вкуснейших блюд. Боюсь, я с ним так растолстею: (А еще я смотрю рождественские мюзиклы». Переключив на очередной канал, Магнус наткнулся на балет «Щелкунчик» и надолго завис, с удовольствием просматривая спектакль. Следующее сообщение пришло только через час. «Мама все-таки вытянула меня на разговор, где я пропадал первую половину дня. Пришлось рассказать… Она улыбается. А еще она сказала, что я не способен любить плохого человека. Значит, ты — очень хороший». Прочитав сообщение, Бейн долгое время ничего не отвечал, попросту не зная, что сказать на столь важные слова. Несколько раз Магнус начинал писать то шутливую мессагу, то серьезную, о том, что еще рано говорить о глубоких чувствах. Но ничего из этого он так и не отправил, понимая, что не может говорить ни об ответных чувствах, ни рассуждать о том, что Александр поделился важным событием своей жизни с матерью. В конечном итоге, Магнус написал: «Счастливого Рождества и сладких снов, Александр!», — и, закутавшись в плед, выключил телевизор. День был очень насыщенным на эмоции, да и физическую нагрузку. Магнус изрядно устал и откровенно клевал носом, едва досмотрев последний акт «Щелкунчика». Поудобней устроившись на диване, он подпихнул под голову подушку и смежил веки. И уже не услышал, как на телефон пришла СМС: «И тебе счастливого Рождества, Магнус!»***
К сожалению, в каникулы им увидеться почти не удалось. Лайтвуды, всем семейством, уехали на горнолыжный курорт на две недели, откуда Алек присылал множество фотографий, с местными красотами или курьезными ситуациями, навроде Изабель, застрявшей в сугробе практически головой вниз. Магнус отнюдь неплохо проводил это время со своими друзьями, которые, пользуясь свободой от учебы, отдыхали весьма активно: катки и горки, ледяные аттракционы, поедание невероятного количества выпечки и сладостей, вечеринка, пряное вино и посиделки перед камином в гостях у близнецов. Миссис Дэрринг увеличила число занятий в студии и ввела новое направление — джампстайл*. Воодушевленный этой новинкой, Магнус усиленно занимался, не забывая оставаться на силовые тренировки — поглощаемые в огромных количествах яства, увы, не шли на пользу фигуре. Позвонила Рита Шиндлер и поинтересовалась, как его дела. Бейн с удовольствием рассказывал свои новости, но на вопрос, был ли он у психолога, ответил отрицательно. Рита повздыхала, но настаивать не стала. На электронную почту пришло уведомление от агента по недвижимости, что жильцы в его доме, продлившие арендный срок еще на этот год, снова хотят увеличить его. Магнус дал согласие, хотя его царапнула мысль, что дивиденды дивидендами, но в этот дом когда-то придется вернуться ему самому. И что тогда?.. Рафаэль познакомил всех со своей девушкой. Латиноамериканка, как и он сам, Мариэтта Альвано, произвела самое положительное впечатление. Никакой экстравагантности ни во внешности, ни в поведении, но веселая, симпатичная и общительная, она много смеялась и остроумно шутила. Бейн еще раз поздравил счастливого Сантьяго. После приезда с горнолыжного курорта, Алек вытащил Магнуса на длительную прогулку. Им обоим было, что порассказать друг другу забавного и занимательного. Как и в Рождество, Алек попытался взять Магнуса за руку и не встретил сопротивления. Это настолько окрылило брюнета, что он беспрестанно улыбался, сиял глазами и ласково поглаживал чужие пальцы в своей большой ладони. Затем они виделись еще пару раз — на премьере нового нашумевшего триллера и на параде Огней, оставившем в душе ярчайший разноцветный след восторга. И всякий раз Лайтвуд держал Магнуса за руку; впрочем, в последнем случае это было даже удобно: не потеряешься, учитывая толпу. В конце каникул Алек сообщил, что успешно переведен в Бруклинский колледж на второй курс факультета управления, с этого семестра. Новостью для азиата это не стало — Лайтвуд вовсе не скрывал, что намерен быть как можно ближе к Магнусу Бейну.***
Усевшись за столик в кафетерии колледжа, Магнус поставил перед собой поднос с набранной едой и задумался. Есть вовсе не хотелось, но и мучиться от голода, оставшиеся до вечера лекции, желания не было. Часовой перерыв, перед парой по поведенческой психологии, Магнус решил провести в столовой, где собралась куча народа, не желавшая выходить на улицу, поскольку за окнами шел дождь со снегом — не очень благоприятная погода для первого дня второго семестра. С унылыми лицами студенты сидели в коридорах колледжа, либо прятались в библиотеке и пустых аудиториях. К счастью, большая часть студентов в кафетерии не задерживалась, поэтому, поев, они быстро смывались по своим делам, и Магнус без труда нашел свободный столик. Достав из сумки учебник и намереваясь прочитать интереснейшую главу, по признакам отрицания существующих жизненных проблем, Магнус лениво ковырялся в принесенной еде, время от времени, на автомате, запихивая в рот кусочки пищи. Рафаэль с друзьями засели в библиотеке, готовясь к защите диплома, они заканчивали последний курс, и Магнус не хотел им мешать, поэтому проводил время в одиночестве. Как на зло, сосредоточиться на прочтении материала не получалось — периодически Магнус уходил в свои мысли, вспоминая прошедшие каникулы. Они пролетели очень быстро, но оказались самыми волшебными и необычными в его жизни. Каждый день был наполнен сказочными событиями, но очень значимыми остались те часы, во время которых Магнус сжимал в своей ладони чужую руку. Руку Александра Лайтвуда. Брюнет относился к нему с пониманием, не настаивал ни на чем большем, радуясь уже тому, что Магнус не отталкивает его, не противится, позволяя согревать свои пальцы ласковыми прикосновениями. Бейн не мог не думать об Алеке без улыбки, вспоминая, насколько тот оказался добрым и чутким. В его глазах Магнус видел нечто такое, от чего его собственное сердце заходилось в нервном ритме, а щеки едва не горели от смущения, когда Алек пристально рассматривал его. Азиат уже привычным жестом, во время прогулок, тянулся к ладони Лайтвуда, встречая ее на полпути. И это вызывало странные чувства, словно в животе образовывался сгусток пушистого света, щекоча внутренности нежным комочком. Магнус множество раз задавался вопросом, что же он испытывает к Алеку, и каждый раз приходил к выводу, что тот ему нравится гораздо больше, чем Бейн сам себе мог представить. От этих мыслей Магнуса оторвал звук отодвигаемого стула напротив. Подняв не слишком довольный взгляд на нарушителя спокойствия, парень собрался было вежливо и твердо возразить чужому присутствию. Но колкие слова застряли на полпути до рта, а на губах невольно растянулась улыбка. Прямо сейчас, Бейн никак не ожидал увидеть того, кто почтил его своим вниманием. На азиата уставились знакомые каре-зеленые глазищи Александра Лайтвуда, словно сей миг вышедшего из головы Бейна и воплотившегося воочию. Конечно, Магнус знал, что брюнет перевелся в этот колледж, и теперь будет учиться вместе с ним, но начало любого семестра всегда проходит в суматохе, поэтому они не встретились в первой половине дня. — Привет, — радушно поздоровался Лайтвуд, ласковым взглядом оглаживая лицо Магнуса. — Хотел тебе написать сегодня, но решил не отвлекать до вечера. А тут, случайно увидел… Я помешал? — он кивнул на раскрытый учебник в руках Бейна. — Нет, конечно, — Магнус отложил в сторону книгу, тепло взглянув на Лайтвуда. — Так непривычно видеть тебя тут. — Мне и самому непривычно, но я ужасно рад, — как всегда, прямо и без обиняков, заявил брюнет, широко улыбаясь. — И у вас очень красиво, твой колледж уютнее моего предыдущего. Надо было сразу сюда поступать, — с некоторым сожалением добавил он. — Ну, зато сейчас ты здесь, — глаза Магнуса мягко засветились, стоило ему взглянуть в лицо Лайтвуда. Алек застенчиво моргнул и робко дотронулся до руки Бейна, лежащей на столе. Он мельком оглядел поднос азиата и с нежным упреком заметил: — Ты почти ничего не съел… — У меня не было аппетита, — поморщился Магнус, переплетя пальцы с пальцами Алека, по привычке погладив чужую кожу. — Да и погода особо не радует. А ты уже пообедал? — Только что собирался, — ответил Лайтвуд. — Тогда возьму себе что-нибудь, — он с величайшим сожалением взглянул на их уютно сложенные вместе руки. — Иди, — Магнус вытянул свою ладонь, кивнув в сторону буфета. — Я тебя подожду. Алек кивнул и поспешил за своим ланчем. Спустя некоторое время он вернулся, с подносом, нагруженным едой — в отличие от азиата, этот парень на аппетит не жаловался. Усевшись и уместив рюкзак подле себя, брюнет принялся поглощать блюда с завидной скоростью. — Воу! — засмеялся Бейн, видя, как Лайтвуд накинулся на еду. — У тебя такие сложные были первые пары, что организм требует насыщения? Кстати, уже сдружился с одногруппниками? — Я утром не успел позавтракать, боялся опоздать, — объяснил между жевками Алек. — Еще не приловчился рассчитывать дорогу до нового места, — он откусил приличный кусок отбивной и, блаженно жмурясь, стремительно заработал челюстями. Проглотив и облизнув губы, кивнул: — Да, я успел познакомиться с несколькими ребятами, есть довольно интересные личности. Но с ними я буду проводить время, только если до чертиков надоем тебе, — он вновь вгрызся в отбивную, задорно сверкнув глазами. Бейн улыбнулся, дернув плечами. — Перестань говорить глупости, Александр, — Магнус взял вилку, принимаясь за свои остывшие остатки еды на подносе. — Приятного аппетита. — Фпафифо, — невнятно ответил тот, запихивая в рот булочку с тмином. Утолив голод и вытерев губы и руки салфеткой, Алек расслабленно откинулся на спинку стула и огляделся. Ему явно нравилось в этом месте. Впрочем, ему бы везде понравилось, будь там Магнус Бейн. Последнее настолько явно было написано на лице брюнета, что только слепой бы не догадался. Азиат столь незрячим, конечно же, не был. Неожиданно на лице Алека отразилось некоторое смятение. Он пристально вглядывался в кого-то, кто был за спиной Магнуса. Но не успел Бейн обернуться, как его по плечу легонько похлопали, и хорошо знакомый голос произнес: — Вот ты где! Над Магнусом, переводя любопытный взгляд с него на Лайтвуда, возвышался Рафаэль Сантьяго. — Привет, — Бейн поднял голову, встретившись с темными глазами соседа. — Ты закончил с набором материала в библиотеке? — Да, — отозвался латинос. — Остальное придется поискать в интернете. Ты нас не представишь? — с легкой ехидцей поддел он. — Эмм… — Бейн посмотрел на неожиданно напряженного Алека. — Александр, парень за моей спиной — Рафаэль Сантьяго. Он мой сосед, — Магнус вновь взглянул на латиноамериканца, намекая, чтобы тот воздержался от иронии: — Это Александр Лайтвуд. — О, кажется, это ты искал свою сестру, на набережной, в начале осени? — радостно воскликнул Рафаэль. — Я помню тебя! — Да, верно, — кивнул Алек и добавил покаянно: — Извини, вот я тебя не очень заприметил тогда. — Ничего, понимаю, — хмыкнул Сантьяго. — Ты искал сестренку, и тебе было не до того, чтобы разглядывать чьи-то лица. Хотя, кое-кого это не касается, как я погляжу, — он весело обозрел поджавшего губы Бейна. — Раф, тебя никто не заждался? — Магнус невинно приподнял брови, всем видом показывая, что присутствие Рафаэля смущает, и его, довольно-таки колкие и прямые, замечания совершенно не к месту. Сантьяго укоризненно покачал головой: — Когда мы только познакомились, ты казался таким воспитанным. И куда это все делось?.. Ладно, Мариэтта меня, действительно, ждет, — он скорчил Магнусу рожу и махнул рукой Алеку: — Приятно было увидеться! — И мне, — весело отозвался брюнет, озорно сверкая глазищами. Он вновь успел расслабиться. Едва латинос отошел, Лайтвуд накрыл свободную руку Магнуса своей и произнес с ноткой легкой зависти: — Так вот, с кем ты живешь… Занятный парень. — Этот занятный парень умеет «вовремя» появиться, — сморщил нос Бейн, но затем улыбнулся. — Раф многое сделал для меня, так что я очень рад, что он стал мне другом. Наверное, у нас похожая дружба, как между тобой и Джейсом. И да, Сантьяго удивительно готовит, — блаженно закатил глаза Магнус, не замечая, что начинает чересчур много нахваливать соседа по квартире. Лайтвуд ревниво нахмурился, но тут же вздохнул: — Я совсем не умею готовить. Из меня вышел бы довольно плохой сосед. Повезло тебе, — он погладил кончики пальцев Бейна. Магнус, закусив губу, наблюдал за действиями Алека. Касания успокаивали, дарили тепло, не намекая на что-то большее, а просто выражали трепетное желание быть рядом, соприкасаться хотя бы так. Магнусу нравилось, как Алек относится к нему, терпеливо ждет, пока Бейн, возможно, сам на что-то решится. Магнус всей душой ценил это, все сильнее чувствуя, как Лайтвуд вплетается в его жизнь, становится чем-то гораздо большим, чем просто друг. Разве с другом будешь ходить за ручку, улыбаться ему от всей души, радуясь каждой встрече? — Ну, я тоже не мастер в кулинарии, знаешь ли, однако всему можно научиться, ведь так? — Бейн очень сильно пожалел, что на улице идет дождь, ведь если бы не это, то они бы смогли с Алеком погулять после пар. — Здорово! — немедленно согласился Лайтвуд. — Если хочешь, я научусь, для тебя… Ой! — спохватился он, виновато улыбаясь. — То есть, я хотел сказать, что могу начать учиться готовить, и чем-нибудь тебя угощать, когда станет получаться. А сперва я все буду пробовать на Джейсе, — парень задумчиво потеребил подбородок. Магнус тихо рассмеялся, понимая, что сразу приготовить какой-нибудь шедевр у Лайтвуда вряд ли получится, и первый блин точно будет комом, отправляя бедолагу Джейса в путешествие за таблетками. Но поддевать Алека Бейн не стал, лишь кивнул, проговорив: — Если решишься, то знай, что я люблю печенье и сладости в первую очередь. Но, пожалуйста, не перестарайся, Александр! Я не хочу видеть твои прекрасные руки в порезах и пластырях, — последнее предложение Магнус произнес с тревогой, не сознавая, что говорит. И только потом до него дошло, что таким образом он выдал себя с головой, делая комплимент тому, что ему нравится в Алеке. Что это вообще нравится. Бейн замолчал, дернувшись, и чувствуя, как начинает краснеть. Он отвел взгляд в сторону, подрываясь высвободить руку из чужого мягкого захвата. Но брюнет только чуть сильнее сжал его пальцы, пресекая попытку, внимательно вглядываясь в сменяющиеся эмоции. — Магнус, — хрипло проговорил он. — Ты… — он не смог закончить, поднес ладонь Бейна к своей щеке и прильнул к ней, закрыв глаза. — Я люблю твои руки. Магнус вздрогнул, касаясь пальцами скулы Алека, замечая, как у того дрожат ресницы, как он задержал дыхание, прижимаясь к его ладони. Во рту у Бейна пересохло, и парень прикусил губу, чувствуя, как на волю просится судорожный вздох. Встречаясь с Синтией, Магнус ничего подобного не испытывал: когда сердце сбивается с ритма, когда воздух будто выкачивают из легких, одним нажатием какой-то таинственной кнопки внутри. Мысли в голове превратились в полную сумятицу, пока взгляд Бейна скользил по губам Алека, по его красивому лицу, зрительно оглаживая каждый контур. — Будет странно, если я скажу, что хочу поцеловать тебя? — хрипло выдавил из себя, вертящееся на языке, признание Магнус, сам не веря в то, что только что сказал это вслух. Глаза Алека, и без того большие, казалось, заполнили все лицо. Он резко подался вперед, вглядываясь в лицо Магнуса слишком внимательно, почти болезненно, словно одержимый. Будто боялся увидеть в черных зрачках азиата совсем не то, что было произнесено. — Магс… — проговорил Лайтвуд почти шепотом. — Позволь мне… Не здесь, нет! Там, где хочешь… Пожалуйста… — лихорадочно и сбивчиво умолял он. Бейн медленно кивнул. Высвободившись, он как попало запихнул, забытую с приходом Алека, книгу по психологии в сумку и, повесив ее на плечо, кивнул парню в сторону выхода из столовой. Магнус шел быстро, словно боялся передумать, но ноги несли уверенно. Он не оглядывался, зная, что за ним следуют по коридору так же быстро, почти дыша в спину. Щеки Бейна полыхали, ведь он впервые сам захотел поцеловать парня. И не просто парня, а того, кто ему нравится. Свернув пару раз по коридорам, в которых все еще толпились студенты, ожидая начала пар, Магнус бегом поднялся на второй этаж учебного корпуса, сворачивая налево, пока не достиг раздвижной двери библиотеки. Внутри просторного помещения, наполненного стеллажами с книгами, было свежо и пахло дождем из-за приоткрытых окон. Пройдя мимо сидящей за столом библиотекарши, вчитывающейся в местную газету колледжа, Магнус проследовал между шкафом вглубь библиотеки, где никого не было. Звонок на пару должен был прозвучать с минуты на минуту, и студенты спешили разойтись по аудиториям, поэтому библиотека практически пустовала. Сбросив на пол сумку, Магнус обернулся к Алеку, застывшему на месте. Алек тоже кинул рюкзак на пол, мгновенно забыв про него, и сделал шаг к азиату. Его глаза лихорадочно блестели, а щеки разрумянились от волнения. Несколько секунд он медлил, словно спрашивая повторного разрешения, затем осторожно дотронулся до лица Магнуса кончиками пальцев, приближая свое. Горячее дыхание обожгло губы, когда брюнет накрыл ими чужие — мягкие и податливые. Бейн судорожно вздохнул от этого прикосновения: ласкающего, трепетного, словно Лайтвуд боялся, будто Магнус его оттолкнет, закричит, что ошибся. Бейн этого не сделал. Его глаза медленно закрылись, а руки легли на талию брюнета, сжимая ткань свитера. Подавшись вперед, Магнус поймал губы Алека в поцелуе, отвечая, ощущая, как жар разносится по позвоночнику, а в голове образуется приятная, блаженная пустота, и все сомнения в верности поступка вылетают, не задержавшись в сознании. Лайтвуд самозабвенно отдавался процессу, но ни на минуту не забывая, кого целует. Того, кто был так дорог, словно величайшее сокровище, тщательно и внимательно оберегаемое от всех невзгод, и от себя, в том числе. Пальцы Алека ласково зарылись в пряди на затылке Магнуса, а свободная рука обхватила плечо, приближая тело еще сильнее. И все же между ними оставалось пространство, дабы не опошлять этот волшебный момент излишней горячностью и возбуждением. Потому что, в этот миг Алек хотел дарить любовь — всю, которая накопилась в его сердце, за время знакомства с этим потрясающим парнем. Звонок раздался резко и неожиданно, ударил по барабанным перепонкам, смял сладость происходящего. Со всхлипом оторвавшись от желанных губ, Лайтвуд прошептал: — Я люблю тебя… Пожалуйста, знай это всегда. — Эй, — Магнус улыбнулся склонившемуся к нему Алеку, уткнулся носом ему в щеку, тоже тихо пробормотав: — Я никогда этого не забуду... Как и сладкого поцелуя, со вкусом тминных булочек, - с нежностью в голосе. Бейн все еще не мог сказать ответные слова любви, но в его сердце уже горел яркий огонек, вспыхнувший благодаря Александру.