***
В темноте ярким блеском сверкнуло лезвие ножа, которое любовно крутил в руках парень, рассматривая бесформенную, тихо поскуливающую человеческую тушу, лежащую напротив. Никаких эмоций, кроме гнева, ярости и отвращения. Мерзко. Грязно. Не хочется даже лишний раз прикладывать усилия. — П-пощади! — молило тело, харкая кровью на пол. — Прошу… Я-я хочу жить! — Я тоже хотел когда-то, — спокойный металлический тон выдавал полнейшее безразличие к судьбе жертвы. Он заслужил. Так ему и надо — только долгие часы пыток и смерть. — Ты уверен, что поступаешь правильно? — рядом скрипнул стул, отозвавшись неприятным звуком в ушах, заставляя поморщиться. — Сомневаешься во мне? — лезвие замерло в пальцах, отбрасывая холодные блики на обшарпанные стены. — Кажется, мы не в первый раз с тобой совершаем нечто такое. — Не в первый, но в последний, точно. Я сматываю удочки, — бурчание в ответ. — Эту тушу сложновато будет спрятать. Услышав это, жертва заскулила с новой силой. По жирному, отъевшемуся за годы чужих мучений, лицу градом потекли слезы, вперемешку с потом и соплями. Отвратительное зрелище, но нет ничего более противного, чем обгаженные этим существом штаны. Жертва панически боялась, и этот страх отражался в близко посаженных поросячьих глазках, глядящих на своих палачей. Держащий нож в руках, каратель безразлично пожал плечами, и страшная догадка сотрясла тело его собеседника. — Эй, мы так не договаривались! — в голосе слышался полнейший ужас, вперемешку с благоговением, которое этот некто испытывал рядом со своим напарником. — Ты хочешь… Неужели ты хочешь оставить его тело на видном месте?! — Почему бы и нет? — хмыкнули в ответ. — Мне это нужно. — То, что тебе нужно — вот оно, — напарник смирился, и перед говорившим возникла толстая бечевка с висящим на ее конце узлом. На лице держащего нож, расползлась ухмылка.***
Магнус проснулся рано утром, ощущая странную тяжесть, сдавившую грудь. Ему опять снились кошмары. За окном валил пушистый снег, большими хлопьями украшая улицы. Потянувшись, Бейн вышел из комнаты, протопав в ванную, после чего, зевая, побрел в обеденную зону. Рафаэль, слушая новости по телевизору, готовил омлет. Он приветственно улыбнулся Магнусу на его «доброе утро», и продолжил следить, чтобы пышный блин яиц с молоком не подгорел. Добавив на сковороду помидоры и специи, латинос создал в помещении еще больше приятных ароматов. Магнус налил себе кофе, подлил сливок, и сел за стол, ожидая, когда приготовится завтрак. — Ты сегодня рано встал, — сказал Рафаэль, на что Магнус лишь пожал плечами, делая вид, что в этом нет ничего удивительного. До пар оставалось еще много времени, и можно было не торопиться, лениво глядя в телевизор. Сделав звук погромче, Бейн, позевывая, глотал кофе, почти равнодушно рассматривая ведущую в белоснежной рубашке и жутко не подходящем ей голубым шарфиком на шее. — А теперь раздел криминальных новостей, — оповестила четко поставленным голосом женщина. — Сегодня ночью обнаружен обезображенный труп мужчины, — на смену дикторши, на первый план вышел кусок видеозаписи — похоже, кто-то из очевидцев заснял убитого. В студии его тело зацензурили, и становилось непонятным, что конкретно пострадало. — Причина смерти — асфиксия. — И что такого особенного в этом убийстве, когда десятки таких, как он, умирают? — подал голос Сантьяго, прислушиваясь к репортажу. Ведущая продолжала: — По предварительным данным, жертвой убийства стал Гордон Бельвезер — директор сиротского приюта, — у Магнуса затряслись руки, когда он увидел фотографию того, о ком никогда бы не смог забыть до конца. На Бейна, с экрана, смотрели маленькие поросячьи глазки, а улыбка, искажавшая сытое свинячье лицо, расплывалось в трех нависших над шеей подбородках. Сглотнув, Магнус ощутил подкатившую тошноту. Его мучитель детских лет мертв, более того, обезображен кем-то, почти до неузнаваемости. Диктор продолжала что-то говорить, упоминая, что одной из версий убийства стали махинации Бельвезера, всплывшие после обнаружения трупа. Дальше Магнус не слушал. Перед внутренний взором вставала картина знакомой указки, в жирных пальцах, и мерзкий вкрадчивый голос ненавистного мужчины, смерть которого не принесла облегчения, а лишь вызвала диссонанс в душе.***
Бейн зарылся носом в книги. В прямом смысле. Он выстроил вокруг себя баррикады книг, спрятавшись в библиотеке на большом перерыве. Его лихорадило и трясло от одних лишь воспоминаний об утренних новостях. Рафаэль не заметил, как после увиденного и услышанного по телевизору, его сосед побледнел и поскорей постарался удалиться в ванную, где умылся и долго вглядывался в отражение. Перед глазами все еще стояла фотография бывшего директора, годы издевающегося над ним. Кто мог его убить, оставалось загадкой и, судя по всему, у полиции уйдет много времени на то, чтобы разобраться с этим. Махинации Белвезера выплыли наружу: оказывается, он занимался продажей детей, с самыми омерзительными целями. И это был не единственный его грех, среди сотни других. Наскоро позавтракав, Магнус, под удивленным взглядом Сантьяго, сбежал пораньше в колледж, надеясь, что хотя бы учеба выбросит из его головы мысли об обезображенном трупе. Но не тут-то было: студенты почти на каждом углу обсуждали новости, ведь преступление произошло не так далеко от Бруклина. И Магнус, невольно слушавший разные предположения, кто является убийцей, больше не был в состоянии выносить это. Бейн не мог сосредоточиться ни на одном абзаце учебной литературы, раз за разом возвращаясь к мыслям о Гордоне Бельвезере. Тот, даже будучи мертвым, не давал Магнусу покоя, вызывая приступы паники, словно он вновь стал тем мальчишкой из приюта, что боялся указки директора, избивающей до кровавых синяков. Тихо простонав, Магнус упал лицом на сложенные на столе руки, моля всех, кого только можно было, чтобы из головы, наконец, исчезла картинка обезображенного тела умершего. Алек, в отличие от Магнуса, чувствовал себя превосходно. Ему основательно грело душу признание в любви от его парня, и даже неудача с первой близостью не испортила сладостных ощущений. Брюнет, естественно, обеспокоился реакцией азиата, но он помнил свой первый раз, когда поджилки тряслись от волнения. А ведь тогда он не был принимающей стороной… Что же тогда должен испытывать Магнус? Конечно, страх и неуверенность. Ему просто нужно время и много заботы от Алека, чтобы решиться на этот важный шаг. Преисполненный решимости, оказывать любимому как можно больше внимания, Лайтвуд принялся искать Магнуса в кампусе колледжа, во время большого перерыва. Обежав места, где, по мнению брюнета, мог быть Бейн, и, не обнаружив его, Алек вынул телефон и набрал сообщение: «Магс, ты сейчас занят? Мы можем увидеться?» «Я в библиотеке» — пришло в ответ. Бейн не знал, стоит ли ему сейчас видеться с Александром, будучи не в самом лучшем расположении духа, но кто, как не этот человек, лучше всех понимал Магнуса, готовый в любой момент подставить плечо, обогреть своей любовью, нежно целуя в висок? Нет, разумеется, у Магнуса помимо Лайтвуда был также Рафаэль, Катарина и Хелена, но Алек… Алек ведь стал его парнем, тем, кому можно доверить самое сокровенное. Бейн все еще боялся рассказывать о своем прошлом. Оно было гадким, неприятным и, казалось, стоит облачить свои мысли в слова, как все воспоминания нахлынут с новой силой. Александр нашел Магнуса довольно быстро. Тот, оторвав голову от созерцания столешницы под руками, посмотрел на брюнета, тихо пробормотав: — Привет… — Привет, — Алек мгновенно отразил общее состояние азиата, и одним движением оказался рядом, прижав к себе скрючившегося Бейна. — Магс, что такое? Тебе плохо? — в голосе набирала обороты тревога. — Нет, — Магнус несколько секунд помолчал, закрыв глаза, прежде чем начать говорить: — Сядь, пожалуйста, я хочу тебе кое-то рассказать. Алек посмотрел на Бейна широко раскрытыми глазами и молча подчинился, усевшись рядом. Инстинктивно, словно желая подбодрить и поделиться теплом, он взял Магнуса за руку и тихонько сжал. — Ты… — Магнус вздохнул, опустив взгляд, потом вновь посмотрел на Александра, тихо продолжив: — Ты слышал сегодняшние новости? Их еще обсуждает половина колледжа. — Слышал, — напряженно ответил Лайтвуд. — Жестоко убили мужчину. — Этот мужчина, — Бейн стиснул пальцы Александра, чувствуя, как снова начинает дрожать от переполняющих его чувств, полных воспоминаний. — Тот мужчина был директором приюта, в котором я воспитывался с восьми лет. Помнишь, рассказывал о том, как погибли мои родители? После их смерти я попал в то заведение, день ото дня испытывая… переживая всякое, о чем не хочется вспоминать, — прошептал азиат, зажмуривая глаза. — Те дни были самыми ужасными в моей жизни, и теперь… Зная, что Гордон Бельвезер мертв, я… Я не понимаю, что испытываю, но мне не по себе, Александр. И те мысли, ночные кошмары, словно ожили, став явью. Алек задавленно молчал. Ни о чем таком он и близко не знал. И только сейчас осознал, какую школу жизни прошел его любимый человек, сколько боли и горя вынес на своих плечах, один, без поддержки и опоры. И это в то время как Лайтвуда окружали любящие и заботливые люди, тепло и достаток… В груди поднялась волна глухого гнева против всей этой несправедливости. Брюнету как никогда захотелось спрятать Магнуса, укрыть, обнять и, стиснув зубы, шептать, что все будет хорошо, Алек не допустит, не позволит… Большие руки Лайтвуда легко подняли и пересадили Бейна на колени парню. Алеку срочно требовалось заключить Магнуса в кольцо своих объятий и попытаться передать ему всю свою уверенность в завтрашнем дне. — Он мертв, — жестко проговорил брюнет. — Он не вернется. Его махинации разоблачены, приют взят под контроль властей и органов опеки. Пропавших детей ищут, а их покупателей ждут пожизненные сроки. Все закончилось, Магс… Ничто это тебя больше и близко не коснется. Бейн глубоко втянул в легкие воздух, долго молчал, боясь, что если сейчас откроет глаза, то по щекам хлынут слезы. Он ведь так хотел избавиться от этих уничтожающих мыслей, расправиться с тенями прошлого. Оказалось, что поведать нечто личное, болезненное было не так страшно, как он представлял. Почудилось, что с сердца упал огромный камень. Открыв глаза, Бейн посмотрел в лицо Лайтвуда, нежно коснувшись ладонью его щеки. — Спасибо, Александр, — Бейну было непривычно сидеть на коленях у другого парня, но это — его Алек. Поэтому азиат постепенно привыкал к таким собственническим, но одновременно трепетным проявлениям любви. — Ты прав, Бельвезер мертв. И кем бы ни был его убийца, он поступил жестоко, однако справедливо с тем, кто мучил и изголялся над детьми. Я помню каждый синяк на спине, каждую насмешку и удар этого ублюдка-директора, но окажись на месте убийцы, не смог бы лишить кого-то жизни, какой бы мразью он ни был, — Бейн коснулся лбом лба Алека, прошептав. — Ты то, что я боюсь потерять больше всего. Мое прошлое не должно влиять на настоящее и уж тем более, на будущее. И я счастлив иметь возможность поделиться с тобой тем, что пережил когда-то. — Я разделю с тобой все твои горести и печали, — тихо проговорил Лайтвуд. — И подарю взамен свет и радость. Я так тебя люблю… Он проникновенно глядел в глаза своего парня, тихо радуясь, что смог утешить и успокоить. Магнус не должен страдать, и так натерпелся. И брюнет намеревался сделать все возможное, для того, чтобы очистить сердце и душу своего сокровища. Магнус благодарно и ласково поцеловал Александра, пользуясь тем, что занял самый отдаленный стол в секции, где их никто не мог увидеть. Парень испытывал облегчение, зная, что Александр говорит от чистого сердца, что действительно его не оставит и будет рядом в самые тяжелые, как и самые лучшие дни жизни.***
А вечером они гуляли. Купили и съели на двоих длиннющий ход-дог, заглянули в магазинчик книг, сфотографировались и бесчисленное множество раз целовались. Магнус, позабыв обо всех горестях дня, снова начал улыбаться, а Лайтвуд всячески поддерживал его, не оставляя ни на минуту. Они с Александром долго не могли разорвать касания губ, стоя в подъезде дома и скрываясь в тени лестницы. Алек бережно обнимал парня, шептал нежности на ухо, щекоча дыханием кожу, а тот, фыркая от смеха, отмахивался, лишь делая вид, что устал от них, потому что, руки выдавали Магнуса — они еще сильней притягивали Алека к себе. Оторвались друг от друга влюбленные только после звука тактичного покашливания, раздавшегося на лестничной клетке, возле квартиры Магнуса. Рафаэль вернулся с учебы довольно поздно, из-за подготовки к защите диплома, и не вовремя застал влюбленных голубков, выйдя из лифта. — Хоть бы в квартиру зашли, — закатил глаза Сантьяго, звякая ключами и открывая дверь. Но на приглашение погостить, Алек деликатно отказался. То ли боялся, что будет сложно сдерживаться в квартире возлюбленного, чтобы не начать приставать, то ли ему и правда нужно было спешить домой. Догадки Бейна так и остались догадками, а Алек, чмокнув его в щеку, попрощался, пожелав сладких снов.