Руна общей судьбы

      Алек проснулся от того, что чьи-то волосы щекочут ему нос. Тихонько фыркнув, он приоткрыл глаза и расплылся в улыбке.       Прошедшая ночь оставила неизгладимый отпечаток, как и сам праздничный день. И свершилось то, чего Лайтвуд так ждал — Магнус, его Магнус решился стать ему еще ближе!       Вспоминать это, лежа в кровати и обнимая Бейна, было очень приятно. Какое-то время Алек провел таким образом, затем очень аккуратно выбрался из вороха смятых простыней, заботливо прикрыв обнаженную спину любимого.       Ему понадобилось минут десять, чтобы принять душ и привести себя в порядок. Посмеиваясь, Лайтвуд выудил из держателя зубную щетку, предназначенную ему — Рафаэль позаботился, ужасно смутив этим Магнуса, поскольку данное случилось еще тогда, когда Алеку не предполагалось провести ночь в этой квартире.       Вернувшись в спальню своего парня, брюнет тихонько прокрался к кровати и присел на краешек, с умилением разглядывая спящего Бейна. Такой забавный, нежный и родной… Невозможно удержаться, чтобы не провести по теплой щеке, еще сильнее растрепать торчащие во все стороны волосы и поцеловать чуть надутые губы.       Разбуженный, Магнус поморщился, но ощутил, как его губы обдают жарким дыханием. Он потянулся вперед за лаской, однако в ответ услышал лишь тихий смех. Мило зевнув, Бейн приподнял ресницы, взглянув на нависшего над ним Александра.       — Эй, ты когда-нибудь слышал о том, что утренние поцелуи негигиеничны? — хрипло пробормотал Магнус.       — Я почистил зубы, — машинально ответил Алек, уставившись в лицо своего парня. — Магс, твои глаза… Они…       — Мои глаза? — недоуменно повторил Магнус, а потом вдруг осознал, он еще не успел надеть линзы. — А… Это… — Бейн приподнялся на подушке, настороженно наблюдая за Александром. — Я все это время носил линзы.       Пару секунд Лайтвуд огорошено молчал, затем воскликнул:       — Зачем? Твои, настоящие, куда круче! — он жадно вглядывался в золотисто-зеленую радужку. — Обалдеть… Невероятно красивые и такие необычные!       Бейн смущенно покраснел. Ему крайне редко говорили подобные вещи, и чаще всегда это был Эрик. Но лишь слова Александра вызвали взрыв фейерверков внутри, распространяя тепло по телу.       Коснувшись ладонью лица Лайтвуда, Магнус прошептал дрогнувшим голосом:       — Я…Я не знаю, что сказать, Александр. Спасибо.       — Ты полон приятных сюрпризов, — ласково произнес Алек, перехватывая руку Бейна и прижимая к щеке. — А для чего тебе линзы? Ведь не для зрения?       Бейн вздохнул:       — Мои глаза пугали многих. Дети и воспитатели в приюте говорили, что я — монстр, — Магнус сглотнул, погрузившись на секунду в неприятные воспоминания. — Поэтому… Когда появилась возможность спрятать свои внешние особенности, я воспользовался ей. Переживал, что из-за моих глаз на меня будут смотреть, как когда-то в детстве, а после скрываться вошло в привычку.       — Монстр?! — с негодованием вскричал Лайтвуд. — С каких пор такой цвет делает тебя монстром? Это — удивительная редкость и повод гордиться своим отличием! — он расстроено помолчал. — Мне безумно жаль, что твое детство проходило среди подобных отвратительных особ… Но сейчас все изменилось, Магнус. Ты среди любящих тебя людей, и больше не нужно прятаться. Даже просто незнакомые не осудят, поверь. Я уверен, что многие будут восхищаться твоей особенностью!       Алек говорил горячо и твердо, чрезвычайно задетый, что его любимому выпала такая несчастливая стезя в прошлом. Ах, если бы он только мог все изменить…       Помимо злости, внутри царапалось что-то еще — нечто далекое и странно знакомое. Лайтвуд внезапно замолчал и потер лоб рукой. Где-то он уже видел эти глаза…       Азиатов, с подобным цветом радужки, считанные единицы, и ни у одного знакомого Алек таких не встречал. Но эти он помнил, определенно!       Магнус откинулся на подушки и пока не успел ответить на речь Александра, когда в голове того промелькнула безумная догадка.       Охнув, Лайтвуд вцепился в руку Магнуса, делая судорожный вдох.       — Магс… Скажи мне, когда ты был маленьким, никто не дарил тебе странную и необычную подвеску, похожую на руну?       Магнус нахмурился, не понимая, к чему клонит Александр, однако встал с кровати, отодвинувшись от парня. Он еще не до конца проснулся и не в полной мере отражал происходящее.       Нагим протопав до тумбочки, азиат порылся среди своих многочисленных украшений, вынимая бережно убранный кулон.       Достав подвеску, Магнус взвесил ее в ладони и, подойдя к сидящему на кровати Алеку, протянул ему.       — Эта руна? — в голосе азиата не отразилось никаких эмоций, кроме безмерного удивления. — Мне… Когда-то я получил ее от одного человека, но я не помню его лица. Он был со мной, когда погибли мои родители.       — О, Господи… — прошептал Алек, беря в руки украшение и разглядывая его не верящими глазами.       Тонкая цепочка соскользнула, захолодив разгоряченную кожу, и это прикосновение отозвалось дрожью во всем теле.       Лайтвуд закрыл глаза и тихо рассмеялся.       Магнус глядел на него с недоумением и любопытством, и брюнет тряхнул головой, возвращая кулон своему парню. Однако, вложив украшение в его ладонь, Лайтвуд продолжал держать азиата за руку.       — Эта руна обозначает «Любовь»*, — начал он срывающимся от волнения голосом. — Ее подарила на День рождения моя тетя, мне тогда исполнилось шесть лет. Но через два года я вручил кулон одному мальчику-азиату, с удивительными и необычными глазами. Это случилось в больнице. Мальчик был весь в крови и плакал, потому что его родители находились в операционной. Он боялся, что они не выживут, а я ничем не мог его утешить. Мне было стыдно, ведь я приехал в больницу по другому, очень радостному, поводу — у мамы родилась Изабель, — Алек крупно сглотнул и продолжил: — Мне так хотелось хоть немного помочь тому мальчику и… Магнус, я сожалею о твоих родителях. Но рад, что ты вновь встретился на моем пути, — он легонько сжал ладонь Бейна вместе с руной и медленно выдохнул.       Пока Алек говорил, каждое произнесенное им слово ударяло по сердцу Магнуса, отражаясь вспышками воспоминаний.       Вот он сидит в холодном одиноком коридоре, в напряжении ожидая вердикт врачей. Вот к нему подходит кто-то.       Перед глазами все расплывается от слез, но постепенно туман расступается и он видит большие каре-зеленые глаза на бледном лице обеспокоенного мальчишки с темными вихрами волос. Тот успокаивает, говорит, что все будет хорошо. От него за метр веет теплом, окутывающим сознание, заставляющим верить в лучшее.       В ладонь Магнуса ложится кулон, который мальчишка дарит ему, уверяя, что с его родителями все будет хорошо. Он ошибся, но робкая забота, утешение и участие в судьбе Магнус не забыл, пронеся через годы.       Когда Алек закончил говорить, Бейн задрожал, глядя на их сплетенные ладони:       — Это… невозможно, — прошептал он, чувствуя, как в горле образуется ком. — Мое имя… Ты помнишь мое настоящее имя, Александр?       — Ты удивишься, но да, помню, — брюнет улыбнулся: — Оно такое же необычное, как и ты сам. Твое имя — Ади. Правильно?       У Магнуса по щеками хлынули слезы.       Он не мог поверить, что такие уникальные совпадения существуют: встретить человека из прошлого, что окружил его своей поддержкой, влюбиться в этого парня, не представляя без него ни одного дня своей жизни.       Имя…       Магнуса никто никогда не звал настоящим именем, кроме родителей. Он привык к другому, что стало его частью. Но внутри, ставшего уверенным в себе, молодом человеке, все еще существовал тот мальчик.       Лайтвуд в одно мгновение оказался рядом, прижимая к себе Магнуса и попутно натягивая на него одеяло. Он совершенно не ожидал такой реакции на свои слова и сильно испугался.       Обхватив Бейна руками и притискивая к груди, Алек тихонько укачивал его, безостановочно шепча:       — Магс, любимый… Мой хороший, мое сокровище… Я с тобой и всегда буду с тобой… Никому не отдам… Люблю тебя… Тише, не плачь…       — Я знаю, — шептал в ответ Магнус, изо всех сил цепляясь за Алека, как за спасательный круг, способный вытянуть из трясины горечи, что накрыла его. — Знаю.       Прошло некоторое время и Магнус начал успокаиваться. Алек по-прежнему баюкал его, обнимая и ласково поглаживая по волосам.       Еще через несколько минут, Магнус пошевелился, чтобы встать, и Лайтвуд осторожно помог ему, закутывая в простыню. Шмыгая носом и стискивая руну, азиат удалился в ванную, оставив обеспокоенного Алека в спальне.       Зацепив цепочку с кулоном за крючок с полотенцами, Магнус посмотрел на себя в зеркало и вытер глаза. Не так он полагал встретить это утро.       Впрочем, не смотря на всколыхнувшуюся горечь, он получил огромный утешительный приз — Александр Лайтвуд, его парень, и был тем, кто когда-то первым поддержал и проявил участие в самом страшном горе. Теперь у Магнуса не осталось даже тени сомнения, что Алеку можно доверять и верить, во всем и всегда.       Скомкав простыню и бросив на пол, Бейн решительно залез в стенной шкафчик, в котором стояли его принадлежности для купания и умывания. Там же хранилось и еще кое-что, очень нужное, в данный момент, поскольку, отказываться от своей идеи, быть с Алеком целиком и полностью, парень не собирался. Он хочет этого, и точка.       Лайтвуд машинально натянул белье и прошелся по спальне туда и обратно. Он тоже был растерян и переживал, кусая губы и взлохмачивая волосы. Осознав, что валяет дурака, брюнет плюхнулся на кровать и зарылся лицом в подушку, от которой исходил слабый запах его любимого.       В голове было решительно пусто, и сколько-то времени Алек провел, бездумно пялясь в сторону окна. Когда Магнус вернулся в комнату, Лайтвуд мгновенно подскочил и уставился на своего парня, пытаясь по его внешнему виду понять, все ли хорошо.       На Магнусе был шелковый халат насыщенного фиолетового цвета, открывающий вид на оголенную грудь, благодаря глубокому вырезу. На шее уютно уместился кулон с руной, свисающий чуть ниже яремной впадинки. Влажные волосы Бейн пятерней зачесал назад. Он выглядел так, словно решился на что-то важное, и отговорить от этого его никто бы не смог, как не пытался.       — Со мной все хорошо, Александр, — ответил на немой вопрос азиат, видя, как плещется в каре-зеленом взгляде беспокойство.       — Ты выглядишь… Ты шикарен, Магнус! — воскликнул Алек, с восхищением оглядывая своего парня. — И это смотрится очень возбуждающе, — немного смутился он.       Магнус улыбнулся на комплимент и, подойдя к Алеку, нервно переминающемуся с ноги на ногу, прошептал:       — Я тебя возбуждаю? — а в голосе пробились хриплые бархатистые нотки соблазнителя.       — Еще как, — сглотнул брюнет. — Магнус, это означает, что…       — Я хочу тебя, пожалуйста, — прошептал Бейн, заглядывая в лицо Лайтвуду, глаза которого стремительно начали темнеть от подскочившего возбуждения, и потянулся к приоткрытым губам Алека, захватывая их в плен.       Ладони Магнуса скользнули на грудь парня, задевая горошины сосков, пока не достигли плеч, лаская кончиками пальцев напряженные мышцы. Он чувствовал, как нужно начать.       Алек, со стоном, ответил на поцелуй, обнимая Бейна за талию, и крепко прижал к себе. Он все еще не смел верить, что Магнус будет принадлежать ему полностью, и в этот раз они дойдут до конца.       Его большие руки жадно огладили спину азиата, коснулись ягодиц и переместились на ключицы, ныряя в вырез халата. До чего же его парень, сейчас, потрясающе эротичен!..       Тонкий поясок развязался одним движением, стоило лишь потянуть за кончик, шелковая ткань распахнулась и заскользила вниз, фиолетовой волной стекая с торса. Мельком коснувшись кулона-руны, словно талисмана их любви, Алек оперся коленом о край кровати и сладостно припал к груди Магнуса, целуя нежные, чувствительные соски, краем уха улавливая тихие стоны.       Бейн цеплялся за его плечи, закусив губу, и выгибался навстречу, постепенно охватываемый огнем возбуждения, разливающимся от затылка до самых пяток. Мельком подумал, что этот халат весьма даже пригодился — Хелена подарила. Подарок очень смутил, в свое время, но не отказываться же. И вот сейчас, Лайтвуд искренне его оценил, значит, не зря…       Ладони Алека скользнули ниже, щекоча тазовые косточки, одна сместилась еще немного и решительно накрыла пах.       Дальше все происходило в неком тумане, застилающем сознание, и Магнус — стонущий, содрогающийся от ласк и бормочущий что-то невнятное, — не мог сосредоточиться на чем-то одном.       Распластанный на своей кровати, бесстыдно раскинувшийся и подставляющийся под руки и губы Лайтвуда, он вовсе не сразу осознал, что кое-чьи влажные пальцы уже какое-то время внутри. О том, что может быть больно, парень нисколько не задумывался — слишком умелые движения со всех сторон отвлекли даже от предполагаемого дискомфорта.       И уж, тем более, ему и в голову не пришло, откуда у Алека лубрикант. Оу, и презервативы!       Конечно, если бы Лайтвуд мог сейчас говорить, он бы ответил, что начал таскать их в кармане еще с того, неудачного раза, но парень был слишком занят…       Нет, не больно — неистово хорошо! Обжигающе прекрасно, чувственно и сладко. Всякое движение приносило удовольствие, дразня, казалось, любые клеточки тела. Магнус подавался навстречу, гибко отвечая на каждый толчок, и плавился, плавился в этом мареве страсти.       Уверенная рука Алека, на твердом достоинстве, подвела итог, заставив азиата выгнуться дугой, с громким вскриком выплеснуться в чужую горячую ладонь, и почувствовать, как содрогается внутри, пульсирует и отзывается вибрацией удовольствия твердая плоть, а глубокий стон эхом вторит его собственному.       Магнусу еще никогда не было так хорошо, как в ту минуту, когда Алек всем своим весом упал на него, тяжело дыша. Огненные потоки лавы посторгазменных ощущений, все еще разливались по венам экстазом.       Лайтвуд почти сразу приподнялся на локтях, заглядывая в покрытое испариной лицо Магнуса, стирая выступившие капли пота с его лба, целуя и улыбаясь так ярко, что в пору было, прущей от него энергией, весь Бруклин снабжать.       Азиата смутил такой пристальный счастливый взгляд, но вспомнив, что всего минуту назад он подмахивал крепким бедрам навстречу, румянец отступил, сменившись усталой, но не менее широкой улыбкой.       — Было так чудесно, Александр, — голос Магнуса от громких стонов немного сел. — Если бы я знал, что это такое, то отдался тебе намного раньше.       — Не столь уж важно, когда, — тон Алека приобрел трепещущие нотки. — Главное, что здесь и сейчас. Мы оба вознаграждены за ожидание, — он нежно улыбнулся и легонько поцеловал Бейна.       Магнус пошевелился, только сейчас ощущая легкий дискомфорт чуть ниже поясницы.       — Чувствую, у меня будет болеть кое-где, — азиат усмехнулся: — У кого-то неплохой размер, а я не привык к подобным физическим упражнениям, — Бейну было так хорошо, что веселые откровенности сами собой рвались наружу, выплескиваясь через край, с довольным прищуром глаз.       — Не будет, — запротестовал Алек и потерся носом о плечо своего парня. — Я сделаю тебе масса-а-аж… — промурлыкал он, не уточняя, где, и массаж чего.       Бейн представил. И спрятался под одеяло, гогоча во все горло.