***
Эрик глядел пристально, проникая взглядом в самую душу, словно читая Магнуса, как открытую книгу, где на каждой странице было какое-то слово, способное рассказать больше, чем длинные предложения всей жизни. Бейн не мог объяснить причину, почему рядом с другом детства он чувствовал напряжение, но ему казалось, что Эрик раздевает его взглядом, медленно стягивая каждый элемент одежды, но ни одного похабного намека или комплимента не слетело с губ Грея. Он только наблюдал, от чего становилось не по себе. Но Магнус решил, что все дело в долгом отсутствии какого-либо общения, поэтому всеми силами старался восполнить молчание своими рассказами о том, как он жил все эти годы без Эрика. Блондин же молчал, поглядывая на Бейна. В его глазах не было удивления или интереса. Складывалось впечатление, что Грей уже в курсе всех жизненных поворотов в судьбе Магнуса, ни капли не изумляясь тому, что с ним происходило за эти годы. Пользуясь отсутствием дел на день и полным одиночеством в квартире, Бейн пригласил Эрика прогуляться. Они засели в ближайшем кафе, потягивая кофе. Магнус не стал говорить о личном, думая, что Грей не очень хорошо может отнестись к тому, что у Бейна появились отношения с парнем, но и скрывать этого не видел смысла. Если Эрик спросит, то Магнус ему расскажет, ведь ему нечего стыдиться. — А ты изменился, Магси, — почти по слогам произнес Эрик, медленно помешивая ложкой пенку в кофе, рассматривая, как по жидкости расходятся в разные стороны круги. — Прошло шесть лет, Эрик, — пожал плечами азиат. — Многое, что произошло с тех пор, в том числе и то, что у меня появились друзья, которые помогли выйти из зоны комфорта, стать тем, кем я являюсь на самом деле, не боясь показать свою индивидуальность. — Я вижу, — хмыкнул Грей, скривив губы. — Как и твой бойфренд, да? Бейн чуть не опрокинул на себя заказанный латте, уставившись на друга во все глаза. Было непонятно, откуда Эрик мог разузнать об Алеке и их отношениях. — Ч-что? — в глазах блеснуло удивление, утонув в золотистой радужке. — Ты знаешь? — Магнус, неужели ты думаешь, что от меня можно что-то скрыть? — льдистые глаза посмотрели в упор, вырывая приглушенный выдох. — Я знаю, что ты трахаешься с мужиком. — Не говори так, — прошипел Магнус, прищурившись, чувствуя, как пропадает аппетит, съесть стоящее перед ним на тарелке пирожное. — Звучит отвратительно. — Так же, как и то, что ты делаешь, Магси, — отчеканил Эрик. — Неужели не противно сосать член и радоваться этому? Бейн не мог поверить: перед ним в одну секунду предстал совершенно другой человек, — не тот, что сидел напротив минутой раннее. Эрик говорил ядовито, кривя губы, высказывая совершенно гадкие вещи, которые Бейн не хотел слышать, как не хотел понимать, что это говорит его друг. — Это не твоего ума дело, Эрик, — процедил Магнус, ощущая, как щеки обдает жаром смущения и гнева одновременно. — Да, мне нравится сосать его член, нравится, когда он сосет мне, и я отдаюсь ему, — при каждом произнесенном словосочетании Эрик морщился, а Бейн вовсе не стеснялся от того, какие пошлости произносит, готовый защищать их с Алеком отношения до последнего. — Я люблю его, и мне плевать, что он парень и у него точно такие же половые органы, как и у меня. Ты не знаешь, что он для меня сделал. И, в конце концов, сделал он, а не ты, когда мне требовалась поддержка друга! И не тебе говорить о том, как мне поступать и чем жить. Магнус поражался тому, сколько гнева плескалось в нем, но никому, даже Эрику, он не позволит опускать чувства, испытываемые к Александру. Эрик будил в нем странные волны агрессии, с самого момента появления, но разве все не должно быть иначе? — Если ты и дальше собираешься оскорблять меня и мои чувства, то нам больше не о чем разговаривать, Эрик, — парень бросил купюру на столешницу, расплатившись за кофе и не съеденное пирожное и, громко отодвинув стул, поднялся, устремившись на выход из кафе. Звонкой трелью отозвались колокольчики, Магнус выскочил наружу, раздраженно втягивая воздух через нос и стараясь успокоиться. Никогда Бейн не испытывал раздражение напополам с возмущением, что кто-то посмел их с Александром отношения опошлить до уровня животных потребностей и не более. Горечь першила во рту недосказанностью, она чувствовалась после разговора с другом детства, который, казалось бы, должен был обрадоваться тому, что у Магнуса появился любимый человек, но Эрик все испортил. Бейн впервые столкнулся с негативным настроем к нетрадиционным отношениям, удивляясь, что этим кем-то оказался Эрик Грей. Магнус поспешил домой, совсем забыв о том, что ему нужно было сходить в магазин, но стоило отойти на пару метров от кафе, желая перейти улицу, как его кто-то перехватил за руку, резко разворачивая. На Бейна взглянули голубые глаза с неожиданно промелькнувшей в них глубокой печалью и сожалением. Эрик замялся, хмурясь и не зная, что сказать, продолжая цепко держать предплечье Магнуса в захвате. Азиат уже начал нервничать, но тут заметил, как на лице Грея оживают эмоции, делая его чуть более человечным, похожим на того мальчишку, которого Бейн помнил. — Прости меня, Магси, я не хотел тебя обидеть, — в голосе прозвучали умоляющие нотки, заставившие вздрогнуть больше, чем безразличный холодный взгляд пару минут назад. — Мне жаль, я не думал, что мои слова… Они были ужасны, я не должен был… — Да, не должен был, — вздохнул Бейн, когда между ними повисло молчаливое напряжение. — Ты не имеешь никакого права обсуждать и осуждать то, что мне дорого. Эрик опустив голову. Магнусу на секунду почудилось, что перед ним стоит провинившийся подросток, боящийся того, что его отчитают и бросят, уйдя в неизвестном направлении. И этот контраст между холодной бесстрастностью и жалостливыми нотками пугал похлеще, чем возможная гибель Эрика много лет назад. — Да, верно, не имею, — кивнул Грей, видимо, согласный на все, лишь бы Магнус не ушел. — Я просто вновь хочу стать тебе другом, опять быть тем, кому ты доверяешь. — Тогда не оскорбляй тех, кого я люблю и того, кто мне важен, — ответил Магнус, мягко высвобождая руку из сдавивших ее пальцев Эрика. Азиат купил продукты, а Грей проводил его до дома. Но когда Магнус, поднявшись в квартиру, выглянул из окна, то увидел, как Эрик, покуривая очередную сигарету, пристально смотрит на окна квартиры, не отрывая своих льдисто-голубых глаз, словно ожидая, когда увидит в одном из них силуэт Бейна. Еще через несколько минут Грей исчез.Глава 20
20 августа 2017 г. в 16:27
Любовь — странная штука. Кажется, что она тебя ничем не сможет больше удивить, что она подразумевает под собой только всепоглощающее чувства эйфории, охватывающей при встрече, при поцелуях и актах соединения тел в постели. Но нет, «любовь» — это еще и доверие… Абсолютное и неподдающееся порой объяснению, полная капитуляция своих личных тайн, когда о себе любимому хочется рассказать все, не боясь быть осужденным и непонятым.
Магнус понял, что это такое, когда встретил Александра Лайтвуда на своем жизненном пути. Хоть Бейн и знал, что такие нетрадиционные пары, как они, часто расстаются, но в их крепкую и сильную связь с Алеком Магнус верил, как ни во что другое в этом мире. И, видя счастье в улыбках брюнета, рассматривая радостный блеск во взгляде, направленном на него, Магнус знал, что их чувства будут лишь крепнуть день ото дня, сколько бы преград на их пути не было.
Отношения с Лайтвудом были похожи на поездку по длинной ровной дороге без ухабов на асфальте, без камней и рытвин, встречающихся порой на пути. Александр при каждом удобном случае был рядом, не отходил ни на шаг, еще больше окутывая своими заботами после открывшейся правды о прошлом Магнуса.
Алек как-то настоял познакомить Бейна со своими родителями и Джейсом. Магнус поначалу находил множество причин для отказа, и в конечном итоге Лайтвуд, своими огромными щенячьими глазами и ласками в постели, умудрился уговорить парня. На вечере встречи Магнус краснел, бледнел, то и дело сильней стискивая пальцы Алека, когда тот знакомил его с Маризой и Робертом Лайтвудами.
Родители тепло отнеслись к парню своего сына, поддержав их отношения. Мариза с любопытством расспрашивала Магнуса о его будущей профессии, уточняя некоторые нюансы и перипетии детской психологии, а Роберт до хрипоты в голосе дискутировал об исторических фактах, прочитанных в разных литературных источниках.
Алек едва не лопался от гордости, видя, как Магнус легко сошелся с его семьей. Изабель была в восторге от подарков, что сделал ей Бейн, преподнесшего сестре своего парня, миленькую заколку, а также набор для первого макияжа, который девочка поспешила тут же опробовать.
Джейс поначалу смотрел на Бейна с прохладцей, задавая каверзные вопросы, пытаясь выяснить, насколько они хорошо с Алеком знают друг друга. Магнус отвечал колко, ловко обходя острые углы недоверия, показывая тем самым, что незаслуженно подвергается допросу со стороны блондина. Александр ударами ноги под столом, просил брата угомониться, но тот лишь отмахивался, грозно насупив брови. В конечном итоге Магнус нашел общий язык и с блондином, и тот успокоился, придя к выводу, что его названный братец оказался в нужных руках.
А еще Лайтвуды с восторгом отнеслись к глазам Магнуса. Мариза выразилась очень красочно, мол, какие они необычные, словно на них через желто-зеленую радужку смотрит таинственное и сказочное существо, по имени Магнус Бейн. Азиат лишь смеялся, приговаривая, что не является феечкой из лесов, а всего лишь обычным человеком.
Именно благодаря подбадриваниям и комплиментам Александра, Магнус перестал заморачиваться, считая, что линзы можно отложить куда-нибудь на дальнюю полку. Рафаэль, Катарина и Хелена, когда увидели настоящий удивительный взгляд друга, растерялись, но после, наперебой начали ругать Бейна за то, что тот долго скрывался от них. Но хоть Алеку открылся, а тот убедил больше не прятаться.
Так пролетело несколько недель, и наступила весна, радуя выглядывающим солнцем из-за туч и небольшим потеплением. Рафаэль дома почти не появлялся, «прописавшись» в библиотеке, занимаясь беготней за преподавателями, чтобы достойно защитить диплом и выйти отличным специалистом из стен колледжа. Поэтому все свободное время Алек проводил в квартире с Магнусом: они то смотрели телевизор, лениво целуясь и ведя тихие разговоры, то готовили вместе завтраки-обеды-ужины, подкалывая друг друга на тему,
кому больше идет фартук.
Еще по вечерам парни обожали нежиться в наполненной пеной ванне. Магнус, прижимаясь спиной к груди Лайтвуда, откинув голову ему на плечо, с наслаждением слушал бархатистый голос парня, рассказывающий, как у него прошли те часы, что они с Бейном не видели из-за учебы.
Алек, водя кончиками пальцев по груди азиата, вырывал из его груди тяжелое дыхание и нежные стоны, заводившие обоих с пол оборота, и в конечном итоге общее принятие ванны заканчивалось вполне логически — в постели, на смятых простынях.
Вообще, порой Магнус чувствовал себя ненасытным животным, седлая бедра Алека, наслаждаясь им, его горячим возбуждением внутри себя, которое задевало чувствительное местечко. Они столько раз любили друг друга, что за, отведенное для этого время, успели изучить любую повадку, всякое предпочтение и то, как кому нравится, когда его доводят до пика.
Александр обожал, когда Магнус, сжав коленями его бедра, глубоко насаживался в медленном ритме, сводя с ума блеском желто-зеленых глаз, поглядывая на любовника из-под пушистых темных ресниц. Бейн раскрепостился в постели настолько, насколько только мог, больше не стесняясь пробовать нечто новое, отдаваясь Алеку целиком и полностью.
Когда наступили выходные, Магнус проснулся от непривычной пустоты в постели. Алек не стал оставаться на ночь, оправдавшись тем, что ему нужно подтянуть некоторые моменты в учебе, да и Джейс начал ворчать, что его брат, словно женился, став подкаблучником, который практически не уделяет друзьям время. Бейн не мог отчасти не согласиться с блондином, ведь Александр по выходным предпочитал валяться в кровати у возлюбленного, а не гулять с Софи и Джейсом в парке.
Магнус настоял, чтобы Алек разнообразил свой досуг и действительно уделил побольше времени семье. Азиат понимал, что делать одного человека своей Вселенной нельзя, что за пределами их собственного мирка, есть еще мир, которому они оба нужны. Александр вздыхал, хмурился, но соглашался с доводами любимого.
Он попрощался с ним вечером пятницы. Лайтвуд, целуя Магнуса у выхода из квартиры, все никак не мог оторваться от его губ, шепча «…вот, это самый последний… самый-самый последний», но поцелуи продолжались и продолжаясь, а большие руки зарывались под футболку, царапая нежную кожу и, понимая, что таким образом Лайтвуд точно не уйдет, Магнус насильно оторвал его от себя и выпихнул за дверь, шутливо угрожая, что если тот не слиняет, то не увидит секса целую неделю. Угроза подействовала и Алек, фыркнув и засмеявшись, ушел, попрощавшись до понедельника.
В холодильнике почти повесилась мышь — это Магнус понял сразу, стоило ему только открыть дверцу кухонного хранилища съестного. Рафаэль из-за занятости в колледже почти не готовил, предпочитая перебиваться блюдами в столовой, а вчерашние продукты Бейн потратил на ужин с Алеком, поэтому есть было категорически нечего. Вздохнув, Магнус укорил себя, что не пополнил запасы. Желудок требовал пищи насущной, поэтому, приведя себя в порядок и одевшись, Магнус решил сходить в магазин.
Выйдя из подъезда в легкой джинсовой куртке, под которой, тем не менее, была надета теплая водолазка яркого цвета, Бейн глубоко втянул воздух в легкие. Середина марта радовала солнечными днями, пусть и не такими частыми, как дождливые, но это было уже что-то по сравнению с холодным февралем.
Деревья все еще не обзавелись зелеными листиками, а в Центральном парке до сих пор катались на коньках любители зимнего вида спорта, однако, чувствовался приход весны по ставшему более светлым небу, по запаху города, что оживал с приходом теплых ветров. Магнусу нравилась весна из-за просыпающейся после долгой спячки природы, из-за пения птиц и распускающейся листвы.
Позади Магнуса, только-только вышедшего из подъезда и
наслаждающегося погодой, хлопнула дверь и послышался характерный щелчок зажигалки. Магнус не обернулся — мало ли прохожих здесь? Он уже сделал шаг, чтобы направиться в магазин, как со спины раздался смутно знакомый хрипловатый оклик, в котором едва заметно слышались мелодичные нотки, некогда украшавшие голос их обладателя.
— Привет, Магси, — у Бейна сердце упало в пятки, ведь никто и никогда не называл его так, кроме одного единственного человека, о котором Магнус вспоминал все реже и реже. — Давно не виделись.
Азиату показалось, что еще никогда в жизни его тело не разворачивалось так быстро и так медленно одновременно, не веря своим собственным ушам. Он не мог быть здесь, он ведь исчез, как же…
Тысяча догадок и мыслей пронеслись в голове у парня, пока он, не понимая, как такое возможно, всматривался в темную фигуру неизвестного, застывшего рядом со ступенями подъезда. Тонкая ниточка никотинового дымка сизой лентой устремлялась вверх от красного огонька сигареты, что окликнувший Магнуса держал в зубах. Лицо было скрыто под капюшоном с пушистым мехом темно-зеленой куртки. Бейн мог оценить лишь длинные стройные ноги в черных джинсах и коричневые ботинки на шнуровке.
— А ты стал еще красивее, мой дорогой друг, — кажется, он улыбнулся. — Сколько же лет прошло, Магси?
— Э-эрик? — придушенно выдохнул Бейн дрожащим голосом.
Перед азиатом словно выросло его прошлое, приняв человеческий облик в виде того, с кем встретиться парень уже не надеялся.
Длинные тонкие пальцы потянулись к сигарете, и из чужого рта вырвался дым, клубами взвившись вверх. Когда был откинут с головы капюшон, Магнус едва не подавился стоном узнавания, сорвавшимся с его губ, и замер, вглядываясь и подмечая перемены.
На него смотрели те же, когда-то любимые небесной голубизной, глаза, которые он помнил, как наполненные теплотой и жаждой жизни. Но сейчас… Льдистые, неживые, будто бы под холодной коркой что-то умерло, а на ее место пришло полное безразличие к окружающему. Во взоре не сверкнула радость или восторг от встречи, не проскользнуло удивление. В них не было ничего, кроме равнодушия.
Почувствовав болезненный укол, и не веря в подобное, Магнус решил, что это всего лишь чудит его богатая фантазия.
Эти острые скулы на лице, мягкие черты лица и упрямый изгиб губ Магнус бы не смог забыть, отмечая, что черты стали грубей, гораздо взрослей, а возле рта появились глубокие складки, словно рот Эрика больше не знал никаких эмоций, кроме ухмылок. Пропали милые золотистые кудряшки подростка, сменившись потемневшей русой короткой стрижкой, открывающей вид на проколотое серьгами ухо. Магнус, с достаточно далекого расстояния, увидел три или четыре серьги темного цвета, кажется, сделанных из пластмассы или чего-то подобного.
Перед Магнусом предстала, своей собственной персоной, повзрослевшая версия Эрика Грея, который, видя шок и неверие бывшего лучшего друга, широко ухмыльнулся, приподняв в изломанном изгибе одну бровь.
Больше не было того милого и веселого подростка, что шалил в стенах приюта, нарываясь на порку и мечтая сбежать в светлое будущее. На смену детским мечтам пришла хмурая копия тех серых дней, кои они проводили в сиротском доме. Эрик изменился настолько, что, если бы не его голос, хоть слегка и прокуренный, хрипловатый, Магнус бы не был так уверен, что встретился с тем, кто когда-то не выполнил свое обещание.
— Он самый, Магси, — Грей провел широкой ладонью по ёжику волос, вышвырнул сигарету и, растоптав ее носком ботинка, быстрым шагом подошел к Магнусу, обнимая его, прижимая к себе так крепко, что тому нечем стало дышать. — Я скучал по тебе, друг.
Эрик вытянулся за те годы, что они не виделись. Магнус уткнулся носом ему в шею ненамеренно, а только из-за того, что тот так сильно обнял, сжимая руками плечи, вдавливая в себя, словно желая задушить.
От него пахло незнакомо: терпким мужским одеколоном, чем-то приторно-сладким и кисловатым одновременно. Подобное амбре ароматов отталкивало, навевало странные мысли и, уперевшись в грудь друга, Бейн попытался отстраниться, но не тут-то было. В Эрике оказалась не дюжая сила, которой тот бессовестно воспользовался, притискивая к себе Магнуса, дыша ему на ухо запахом перегара и сигарет. Видимо, парень пил вчера, да так, что неприятные алкогольные пары все еще не выветрились.
— Так скучал, что не сдержал обещание о встрече? — тихо выдавил из себя Магнус, вспомнив то чувство обиды, что топило его с головой, пока он стоял под дождем, дожидаясь прихода друга.
Эрик застыл, замер, превратившись в статуя. Он еще раз жестко стиснул Магнуса и отстранился, не убрав ладоней с его плеч, заглядывая в глаза и что-то будто в них выискивая.
— Я не мог, — хрипло ответил Грей, упрямо сжимая губы. — У меня были дела, Магси.
— Такие дела, за которые ты даже сказать «прости» не можешь? — взметнулись вверх брови Бейна и он, скинув с себя ладони бывшего друга, отступил на шаг назад, видя, как плетьми упали руки Эрика вдоль тела. — Ты хоть знаешь, сколько я оправданий придумывал первое время, как я вспоминал о тебе все те годы, что был один в приюте, когда ты сбежал? Я думал, что ты умер, Эрик, и потому не пришел забрать меня! А ты… Ты заявляешься сейчас, как ни в чем не бывало, говоришь, что скучал, и утверждаешь, что у тебя были дела, поэтому ты не встретился со мной почти два года назад.
Казалось, Магнус своими колкими, нацеленными прямо в сердце, словами пытается достучаться до Грея, выместить всю ту боль, которую он испытывал, полагая, что тот умер, погиб, ведь другой причины невозможности прийти просто не существовало.
Эрик всегда выполнял свои обещания, и пусть Бейн не верил в его вероятную смерть, до последнего надеялся, что тот жив, но надежды растаяли, и вот… Этот парень падает, как снег на голову, объявляясь ни с того, ни с сего, полагая, видимо, что своим приходом обрадует мысленно похоронившего его Магнуса, и тот кинется в слезах к нему на грудь.
— Но сейчас ведь я здесь? — нахмурился Грей, и в его льдистых глазах Магнус по-прежнему не увидел ничего, что могло бы растопить прохладную корку.
— То есть ты считаешь, что объявиться спустя два года, это самое лучшее решение и оправдание? — закатил глаза Магнус, сжав руки в кулаки. Какой абсурд! Он ведет какие-то разборки с Эриком, вместо того, чтобы по-настоящему обрадоваться тому, что тот жив. Но неверие в происходящее все еще не покидало. — Как ты вообще меня нашел?
— Это не было так трудно, как ты можешь себе представить, — спустя секунд десять молчания объявил Эрик, плотно сжав челюсть, из-за чего на его щеках заходили желваки. — Брось, Магси, прекрати на меня дуться!
Бейн пристально смотрел в лицо Эрика, выискивая хоть одну причину, чтобы перестать на него злиться и обижаться. Он ведь жив, не так ли? Рано ли, поздно ли, но он пришел к нему и дал понять, что в полном порядке.
Тяжело выдохнув и потерев глаза, Магнус еще раз взглянул на друга, отмечая тени синяков под глазами, словно от недосыпа, легкую поросль светло-русой щетины на подбородке и щеках. Эрик вырос, как и сам Магнус. Они не виделись шесть лет, и за эти годы многое могло произойти, и, возможно, у Эрика действительно была причина не прийти к приюту за Магнусом.
— Ладно, ты прав, — согласился Бейн, наконец: — Я веду себя по-детски, вместо того, чтобы порадоваться нашей встрече, — и когда уголки губ Эрика приподнялись в до боли знакомой улыбке, Магнус почувствовал, как сердце сжалось в тисках: — Я рад, что ты жив, Эрик.
Грей медленно кивнул и, вновь подойдя к Магнусу, обнял его, в ответ получив теплые руки, обхватившие его талию. Бейн закрыл глаза, вспоминая, как эти объятия, пусть теперь и чужие, множество раз спасали когда-то от грустных дней, полных печали и страданий. Эрик так много раз приходил на помощь, поддерживал, что в памяти Магнуса взбаламученное подсознание запестрило всеми красками прошлых дней, выкидывая наружу самые яркие моменты.
— Я тоже скучал по тебе, Эрик, — прошептал Магнус, вдыхая непривычный запах парня.
Грей коротко рассмеялся рядом с ухом, и в этом звуке прозвучало что-то странное, будто Грей насильно заставил себя выдавить смех. Мурашки поползли по спине Магнуса от непонятного ощущения тоски и отчаяния, что затягивали в себя, как трясина.