Потерянные Жизни

- Смотри, что я нашел! – возбужденно восклицает мальчик и разжимает ладонь, демонстрируя красивую подвеску со сложным геометрическим узором. – Знаешь, как трудно было ее стащить? Изумительные глаза изумрудного цвета сощуриваются в гордом выражении. Косая, тёмная челка почти наполовину скрывает его лицо. - Так ты ее стащил или нашел? – белокурая девочка возводит ярко-голубые глаза к такому же небу. Но скоро ей надоедает строить из себя леди, и она, низко склонившись, не менее возбужденно шепчет: - А я вчера зашла в Сам-Знаешь-Куда, и… - Врёшь! – Мальчик отшатывается, как от привидения. Заговорщическое выражение на детских личиках сменяется нешуточным азартом, и, нагло воспользовавшись отвлеченностью взрослых, они потихоньку скрываются из поля зрения. Сокровища не ждут! Вовремя обернувшийся мужчина смотрит им вслед и улыбается. - Вот ведь… - он хватает девушку за плечо и показывает ей на две маленькие фигурки, которые удирали воровской походкой. – А я всегда знал! *** В ту ночь ко сну отошли только с первыми лучами солнца. До этого в женской спальне слышались тихие голоса. Девушки сидели на постели, тихо переговариваясь, и поедали шоколад, разбросанный в виде нескольких плиток по подносу. Тейлор приложила немало усилий, чтобы Эми положила в рот хоть маленький кусочек. Ее личная победа – с первым проглоченным куском она ощутила, как подавляемый голод начинает бушевать, требуя продолжения. Всё изведённое за эти дни взбунтовалось, и перечить здравой реакции организма на пищу сделалось невозможным. Момсен удовлетворенно наблюдала, как Эми сначала неуверенно, а затем всё более решительно берет очередную плитку и запивает её тёплым чаем. На щеках неожиданно проступил румянец, а холодные пальчики надежно обхватывали чашку, согреваясь. Они старались не говорить о случившемся, ясно продемонстрировав чувства раньше, сразу после ухода Мэнсона. Тейлор ощущала, что никогда в жизни не сможет простить себе тот ужасный поступок, а Эми стыдилась, что ее глупость повлекла за собой столько дополнительной боли. Девушки обнимались несколько минут подряд, не произнося ни слова: красноречивость может заключаться и в тишине. Тем временем занималось утро. Звезды выступили даже ярче, чем на антрацитовом небе, а лёгкий ветерок проскальзывал по растительности, создавая неповторимое ощущение свежести. С террасы открывался хороший вид, и Джаред не покидал выбранное место, оглядывая безмолвность природы. Состояние души точно совпадало с окружающим: странная пустота, запутанная мраком, и ночное уединение пришлось как нельзя кстати. Он наслаждался одиночеством вплоть до тех пор, пока не услышал за спиной присутствие другого человека. Мэнсон не нарушил тишины: просто встал слева от него, также оперевшись о тёмно-рыжую перегородку. А затем они разговорились, сами не поняв, как. И это была самая странная беседа из всех, что имелись в памяти обоих. В разгар диалога Джаред неожиданно узнал, кто так любезно снабдил его и Тейлор уже выкуренной Мальборо. *** Последующие дни протекли в шатком спокойствии. Всё шло по привычному сценарию, и только одно нововведение не давало расслабиться: почти осязаемые неловкость и холодность поселились меж людьми, отравляя жизнь. Тейлор, не желая мириться с оскорбленностью, игнорировала обоих мужчин. Она обращалась к ним лишь в случае какого-нибудь крайнего повода; в случае же обращения к ней девушка выдерживала красноречивую паузу, и только после умело рассчитанной глухоты отвечала односложными предложениями. Как ни странно, стремился восстановить отношения именно Мэнсон. Он улавливал удачнейший момент для вставления ненавязчивого комплимента, так что Момсен относилась к нему чуточку благосклонней. Однако девушке было нужно вовсе не это. Давя гордость, она отгоняла от себя мысли, связанные с другим. Джаред не раз ловил на себе ее печальный взгляд, который тут же ускользал, стоило ему заметить это наблюдение. Лето часто наведывался в женскую спальню, когда Тейлор там не было. Сидя в изножье сестринской кровати и подавая принесенные вкусности, он рассказывал какой-то бред, от которого они оба закатывались, как сумасшедшие. Мужчина намеренно не касался темы недавних событий, потому что видел, как Эми грустнеет от любого, незначительного намека на ту ужасную ночь. Стараниями кулинарных трудов Тейлор и искреннего веселья, подаренного Джаредом, девушка чувствовала себя все лучше и лучше. Её выздоровлению мешала лишь одна навязчивая мысль. Она гнала ее от себя, придумывая тысячи причин, почему вообще сознание заикнулось об этом. Каждый раз, стоило девушке подумать о глазах, в которых словно гасло влияние карего оттенка, Эми зарывалась под подушку, где приглушенно называла психиатрические диагнозы, за которые ее уже давно надо было бы упечь. Девушка и не подозревала о том, что как только Джаред спускался на первый этаж, Мэрилин тут же выспрашивал у него каждую мелочь о ее самочувствии. Лето по началу реагировал надменным приподниманием брови, затем лёгким раздражением, но Мэнсон не отступал, и он рассказывал всё. А потом и вовсе уже ждал обеспокоенного огонька в его глазах – слишком уж занимательно это выглядело. Благодаря отсутствию широких возможностей они были вынуждены искать занятия внутри дома: кто начинал рисовать, кто предавался сочинительству, кто пропадал на несколько часов в студии, импровизируя с инструментами. Тейлор изучила книжный шкаф, расположенный на третьем этаже, и целыми стопками перетаскивала в женскую спальню заинтересовавшие книги, за что Эми пылала к ней страстной благодарностью. Сама она не решалась покинуть убежище, да и Момсен не собиралась выпускать ее, пока не увидит окончательных признаков выздоровления. Что, по сути, и было ей на руку: Эми явно не горела желанием показываться. Иногда кто-нибудь покидал дом чуть ли не на весь день, и возвращался люто уставший и оголодавший. Благо, Тейлор надежно заняла кухню, ожидая возвращения Эми. *** - Не-а, - тряхнула она головой. – Сливание цветов – это очень красиво. - Дамочка, - закатила глаза Тейлор. – Попрошу уважения к автору композиции. Кто тут из нас вставал в шесть утра, чтобы наведаться в лес, а? Ли открыла рот, собираясь ответить в той же манере, но осознала, что козыря на руках нет. Она закрыла рот и, усмехнувшись, достала из сумочки очередную партию. Сумочка крепилась на поясе у блондинки, которая забралась на стул, дабы модернизировать спальню при помощи растительности - Да шучу я, - не выдержала она. – Сделаем каждая по-своему, а там уж решим, что лучше – плавное соитие или жесткий контраст. Девушка говорила эти затейливые слова с таким важным видом, что работа вновь собиралась заглохнуть под девичье хихиканье. - И как будем решать? – спросила Эми, пытаясь стереть с лица улыбку. – Мы же проголосуем каждая за свое творение, так что бессмысленно. - Хм, - Тейлор деланно задумалась, прикусив палец. – Вон пускай Лили скажет. Кролик оторвался от молчаливого сражения со своим прототипом – игрушкой, припрятанной под подушкой, и удивленно подняла головку. - Ты же видишь, ей не до нас, - Эми завела мягкую прядь за ухо. – Да и человеческое мнение более резонно. Лили, услышав реплику хозяйки, обиженно отвернулась и продолжила мутузить игрушку. - Ну вот, - Момсен посмотрела на оскорбленно топорщащуюся шерсть. – Теперь она на тебя обидится… Эй! – она резко перевела взгляд на брюнетку. – Что ты имеешь в виду? Истинный смысл сказанного поразил её. А Ли, поняв, что попала впросак, хотела привычным движением прикрыться длинными волосами, но они, как назло, сейчас были собраны в высокий хвост. - Так, подожди. – Тейлор даже спустила одну ногу на пол от удивления. – Я чего-то не понимаю? Ты хочешь?.. - Ничего я не хочу, - пробормотала Эми и вновь сунула руку в сумочку за листьями. Надо же было так сглупить… Блондинка не сдвинулась с места, но обрамленные густой косметикой глаза прищурились. - Я звать не буду, - негромко произнесла она, сдерживая внезапный смех. - Да чёрт! – воскликнула Ли и резко развернулась к ней лицом, однако задорный вид подруги выбил все тяжелые мысли, которые с новой силой навалились на временно успокоившееся сердце. Девушки неожиданно, синхронно рассмеялись. Чисто по-женски – в совершенно, казалось бы, несмешной ситуации. Лили оглянулась на них, посмотрела, как на сумасшедших, и со вздохом отчаяния принялась за зрительный армрестлинг с конкурентом. - А если серьезно, - произнесла Тейлор, проикавшись. – Ты, случаем, не задолжала подруге никаких интимных разговоров?.. Дальнейшее развитие диалога прервал резкий, но мягкий стук в дверь. Что бы то ни было, Эми обрадовалась удобному поводу уйти от ответа. Девушки умолкли и, замерев с охапкой листьев и цветов, оглянулись на источник звука. - Не хочу прерывать несомненно высокоинтеллектуальные беседы, - сказал мужчина по ту сторону. – Но у нас нарисовалось собрание внизу. Так что, барышни, извольте порадовать мужскую половину дома своим присутствием. Эми показалось, что у нее глаза заняли чуть ли не пол-лица. Она, не дыша, стиснула импровизированный букет, раня ладошки. - Как трогательно! – иронически отозвалась Тейлор. – Но допустим, вам повезло и я сегодня добрая. Передай Джареду, что мы… Брюнетка отчаянно замотала головой с умоляющим выражением на лице. - …что я скоро буду, - быстро среагировала Момсен. Мужчина промолчал, а после спокойно произнёс: - Принято. И, судя по звуку тяжелых шагов, удалился от так и непотревоженной двери. Эми протяжно выдохнула и прижала ладони к лицу. Букет щекотал покрывшуюся испариной кожу. Грудь стянуло тугим узлом, а голос не желал слушаться, внезапно пропав. Неужели ей никогда не избавиться от этого неконтролируемого страха? - Спасибо, - выдавила она. Тейлор сосредоточенно нахмурилась, покусывая губу. К подруге вернулось только угасшее выражение загнанности, и выглядело это очень печально: она потратила немало времени и нервов, чтобы подруга вставала с постели (учитывая, что Эми от природы обладала крепким здоровьем), а сейчас… ему даже не пришлось заходить в спальню, чтобы заставить девушку дрожать всем телом. - Ты сильная, - также глухо сказала Ли, не отрываясь от экстравагантной маски. – Ты сумеешь пойти туда, несмотря ни на что. А я… я слабая… я не смогу… Девушка отняла от лица букет и воззрилась на молчащую блондинку. - Ты достойна восхищения, - искренне сказала она. Слёз не было: похоже, они все вышли за долгие бессонные ночи. - Прекрати, - благоразумно оборвала Тейлор. – Ты просто… Ах, чёрт, если тебе от этого станет легче… я могу сказать правду. Хочешь?.. Эми неуверенно кивнула. - Будь я на твоем месте… - голос понизился. – Я бы попросила таблетки немного раньше. Моих сил бы просто не хватило, чтобы вынести то, что вынесла ты. – Она глубоко выдохнула, словно сделала то, чего боялась. – Вряд ли можно назвать слабым человека, который не сломался. Ей всем сердцем не хотелось своими утешениями вновь потрошить душу: один только взгляд, вызванный произнесенными словами, оказался настолько красноречивым, что Тейлор мысленно пообещала самой себе никогда в жизни не возвращаться к теме прошедших ночей. - Наверно, я не должна была этого говорить, прости. – Тейлор смутилась даже больше Эми, и продолжила уже теплым тоном. – Давай… не будем об этом, хорошо? Всё еще может измениться до неузнаваемости. И вообще. Как можно пытаться выстроить логические цепочки в месте, где законы логики не действуют? Ненавязчивая женская поддержка оказывается действенней всего: заверения, что однажды, может быть, в далеком будущем, но бесповоротно: искалеченная душа сумеет излечиться – успокаивают, дают силы идти дальше. А поможет ли оправиться от боли кто-нибудь… неожиданный – неизвестно, да и не важно. Тейлор увидела перемену: Эми внутренне вспыхнула от аккуратных комплиментов, и предоставился хороший шанс направить окончание разговора в менее уязвимое русло: - И на будущее, дорогая, - сказала она, легко приподняв бровь. – Помни: я грешу ложью. Я не желаю идти к ним не меньше твоего. Однако, - Момсен криво усмехнулась, - если на собрании будут отсутствовать двое людей из четырех, будет не очень прилично, согласись. Эми заключила ее в крепкое и трепетное объятие, выражая всю свою благодарность. Пошатнувшаяся гармония в их отношениях вернулась на законное место. - Я доделаю, - слабо улыбнулась Эми, отстёгивая сумочку. *** В камине уютно трещал огонь. Окрашивая стены в желто-красные, демонические цвета, он согревал дом, дарил его обитателям тепло и домашнюю атмосферу. При погоде, которая прочно установилась за последние несколько дней, решение разжигать пламя являлось весьма предусмотрительным – за окном сырость и слякоть сменялась безмолвным затишьем. Это одна из самых завораживающих ипостасей природы: когда тяжелое, грозовое небо прячет от людей яркое солнце, не пуская спасительные лучи. И пусть вид мрачного мира для кого-то нелюбим, отрицать его роскошность трудно. Автором огня был, разумеется, Мэрилин. Он как раз занимал красное кресло ровно напротив камина. Мужчина задумчиво смотрел на обжигающие языки, прижимая к губам переплетенные пальцы. - Может, оно и к лучшему, - негромко высказался он влево. И вновь впал в задумчивость. Джаред поднял взгляд, полный странной отстраненности. Ни волнения, ни нервозности не чувствовалось, просто ничего. Когда галлюцинации атакуют сознание, человеку не до сосредоточенности. Маленький мальчик смотрит с невыносимым упрёком. Небывалой красоты изумрудные глаза едва не сдабриваются детскими слезами. Он оскорблен, обижен до глубины души. Лето прижал кончики пальцев ко лбу, а от него повел напряженные фаланги к макушке, больно царапая ногтями кожу. - Тебе знакомо чувство, - заговорил он приглушенным голосом, не поднимая головы. – Что мир трещит по швам? Словно… что-то умирает. Словно… - ему не удавалось подобрать достаточно точных слов. – Вращение планеты ускорилось, и Земля хочет сбросить тебя к чертовой матери? Мэнсон очень медленно закрыл глаза, протяжно выдыхая: - И в такой момент кажется, что Смерть давным-давно явилась к тебе, а ты просто-напросто забыл о том факте, что уже мёртв. Джаред какое-то время молчал. - За долгие годы я так и не научился управлять этим чувством. Это оно мной управляет, как неживым предметом. На мгновение в стены дома ударил яростный ветер, но тут же затих так, что никто не заметил этого мимолетного явления. - Лекарства нет. Единственное, что человек может сделать – это найти источник вращения Земли. И дай Бог, чтобы этим источником не оказался ты сам. Новый порыв ветра засвистел за окнами. - Что я слышу? Мэрилин Мэнсон поминает Господа нашего? Тейлор уже давно и откровенно подслушивала беседу мужчин. Хотя она и не пряталась: девушка стояла в омегообразном проеме арки между прихожей и гостиной, опираясь о косяк. Красивая поза: одна рука прочно соприкасалась с выбеленной древесиной, бёдра находились в роскошном, сексуальном изгибе в противовес талии. Для пущего эффекта Тейлор еще и отстукивала ногтями забавный ритм. Мэнсон не мог заметить ее присутствие, ведь у него не было глаз на затылке, а Джаред чисто интуитивно ощутил, что она рядом. Вот только не потрудился удостовериться в этом по непонятным причинам. - Надеюсь, вы не станете вновь срывать собрание. – вкрадчиво произнесла девушка и плавно скользнула в свое зеленое кресло. Она действовала совершенно свободно, давая понять мужчинам, что ее прибытие – честь, и нужно относиться подобающе. Однако краем сознания твердила себе: «Всё хорошо. Вдох, выдох… Успокойся. Просто играй». Актерское мастерство давалось прекрасно, что и спасало от неприятного давления на грудную клетку. Тейлор расправила кончики светлых локонов и, поёрзав для удобства, устремила прямой взгляд на мужчину в белом: - Я ради тишины спускалась? По лицу Джареда, в глаза которому она смотрела, понять что-либо не представлялось возможным: он словно растворился в не менее комфортном флегматизме. «Что же?», мысленно спрашивала девушка, не отводя взгляд. «Чего ты хочешь?» - Собрание нельзя начинать, пока собрались не все, - спокойно высказался Лето. – Семьдесят пять процентов состава – недопустимо. «Неужели действительно ничего?», осторожно думал он. «Так...пусто...» Разум грозился полной отключкой, сознание уплывало, и сфокусироваться на чем-то конкретном становилось далеко не простым делом. - Эми не спустится. – отрезал молчавший до этого Мэнсон, всё также задумчиво глядя в огонь. – Её состояние еще не стабильно. Можем начинать. И вновь погрузился в свое существо. Ему было наплевать на причину сбора, все мысли вертелись вокруг темноволосой девушки, которая, он знал, сейчас сидит на краю постели и от волнения выкручивает хрупкие пальчики. Не нужно быть гением, чтобы догадаться о причине отсутствия девушки, когда сам же и являешься этой причиной. Очень мерзкой и гнусной. Гроза разразилась вновь, заставив их отвлечься от насущных проблем. - Опять дождь… - проговорила Тейлор, посмотрев на окно. По стеклу змеились тонкие и широкие струйки воды. Они словно расфокусировали все образы, делая похожими на неустойчивые фрагменты реальности. – Так и будете молчать? – не без злости спросила девушка, оторвавшись от этого красивого зрелища. – Что с вами такое? Мэнсон издал непонятный звук, похожий на фырканье и недовольный вздох. Он выпрямился и с превеликим интересом уставился на левого оппонента. - Позвольте узнать причину нашего сборища, товарищ. Дама уже изволит волноваться… Тейлор метко пнула мужчину под столом. - Оставь этот тон, мудила! – прошипела она. Такая перепалка хорошенько разрядила обстановку: Мэрилин подавился воздухом от неожиданной боли в области колена и бросил на сестру гневный взгляд. Джаред сумел выбраться из коварных сетей воображения; образ маленького мальчика исчез. Зеленоглазый ребенок словно притягивал к себе, и избавиться от его невинной мании оказалось сложнее, чем сконцентрироваться на происходящем. - Хорошо, - сказал он, предотвращая разгорающуюся войну между белокурой девушкой и разозлившимся мужчиной. Они оба закрыли рты, награждая друг друга испепеляющими взглядами. Уняв боль, Мэнсон вновь преисполнился завышенного интереса, строя планы мести для острой шпильки, чиркнувшей по кожаным брюкам. Повезло еще, что не порвала: за свои любимые штаны он был готов убить. Момсен недовольно скривила губы и откинулась на спинку кресла. Скрестив руки и покусывая губы, девушка старалась приноровиться к ставшему непривычным для слуха тенору. Она и забыла, каково ощущать это – приятную дрожь вдоль позвоночника от одного только звука его голоса… «Заткнись!», рявкнула Тейлор на саму себя. - Простите, я немного… задумался, - уклончиво сказал Джаред и расправил плечи. – Начнем, пожалуй… Вы не заметили вокруг ничего нового? Тейлор даже не стала утруждать себя и, не сдержавшись, раздражённо выпалила: - Я уже наизусть знаю наш дом, зачем лишний раз напрягать зрение? Мэнсон непонятно хохотнул, но тут же выдал нервный смешок за не очень правдоподобный кашель. «У всех всё вверх дном», подумал он, исподтишка оценивая атмосферу меж этими двумя. «Лето, когда ты успел растерять всю свою проницательность? Неприлично так бессовестно избегать девушку, особенно когда она себе места не находит от беспокойства. Только слепой не заметит этот взгляд… А неуловимая дрожь в голосе? Дьявол, сестрица, да ты по уши в дерьме! И, наверно, в любви. Одно и то же…» - Чего ты усмехаешься? – удивилась Тейлор. Мужчина отрицательно качнул головой, намекая, что ничего важного, а сам продолжил наблюдение. Такие явления всегда приводят к бешенной кульминации – хорошей или плохой – неизвестно. - В этом все дело, - вздохнул Джаред, не обращая внимания на осязаемое раздражение девушки. – Наш Дом… Вы понимаете, что мы в Не здесь? Хоть кому-нибудь за последние дни приходила в голову мысль, что это… - он обвел пальцем комнату. – Хрен пойми что, а мы – хрен пойми где, забыли? Его заявления имели под собой прочную почву – действительно, каждый из них настолько привык к этому странному месту, что начинал забывать о прежней жизни, куда возвращаться совсем не хотелось. - Но это не самая важная причина, - проговорил Джаред, выуживая собеседников из внезапной задумчивости. – Основная – вот. Он сунул руку в карман и, повозившись, достал старый кулон, вернее, только его подвесочную составляющую. Ту самую, которая представляла из себя Звезду Давида с непонятным куском металла, крепящегося к колесику. - Вот, - повторил Лето и эффектным движением бросил кулон ровно в центр стола. – Не все знают, что эта вещица есть в наличии. Под «не всеми» он подразумевал, конечно, Мэнсона, который при виде красивой геометрической фигуры впал в крайнюю степень заинтересованности. Тейлор, уже собиравшаяся начать беситься, затихла. Может, он действительно единственный сможет понять, кто и зачем подкинул им Звезду? Девушка уже успела позабыть об обстоятельствах, при которых та была найдена, и, наверно, к лучшему. Ее ждало разочарование: мужчина словно от нечего делать протянул руку и сжал холодный металл в ладони. Поднёс к глазам, рассмотрел ближе и скучающим тоном произнес: - Я, конечно, польщен тем, что вы считаете меня неизмеримо эрудированным, но знаю я не больше вашего. Звезда Давида – символ, традиционно приписываемый евреям, но его связь с объектом истребления немцев приблизительно равна общепринятому мнению о том, что Свастика является эмблемой фашизма. То есть, это так, но история символов уходит в такую древность, что уже никто точно не скажет, что они означают на самом деле. Тейлор демонстративно возвела глаза к потолку: - Закончил? Мэнсон крепче сжал Звезду и высокомерно ухмыльнулся: - Я тебе не Гугл, чтобы выдавать все ответы. И даже не библиотека. Ухмылка застыла на его лице в виде жуткой маски. Мужчина замер, как изваяние, и неосознанно водил большим пальцем по гладкой поверхности. «Библиотека». - Нулевой коэффициент. – недовольно подвел итог Джаред и красноречиво провел языком по идеальным зубам. – Что ж, этого следовало ожидать. Дай сюда эту хрень. Но Мэнсон сжал ладонь в кулак и убрал кулон из зоны досягаемости, ворачиваясь в реальность неправдоподобно быстро. - Нет. – Спокойно сказал он. – Оставим, вдруг найдем еще что-нибудь и тогда получим еще один фрагмент. Вот тогда попытаемся собрать этот гребанный пазл, а сейчас… — мужчина надежно припрятал вещицу в карман. – Пусть побудет у меня. «Как много загадок. А ответы… Они вообще существуют здесь?..» - Слишком много берешь на себя. Ничего нового, - фыркнула Тейлор и поднялась из-за стола, оглядев их надменным взглядом. – Теперь точно закончили? Желание отделаться от общества двух мужчин добавили ее всегда размеренным действиям неестественной спешки, но она убеждала себя, что никто не заметил рвения сбежать. Джаред криво улыбнулся и излишне уважительно промолвил, шелестя мягким голосом: - Никто никого не держит насильно: каждый волен гулять на все четыре стороны. Мэнсону удалось застать ту секунду, когда по лицу мужчины скользнула тень издёвки, а по женскому – вновь закипающей злости и обиды. «За что? За что ты так со мной?», мысленно восклицала она, глядя в глубину глаз цвета ночного неба. «Я же никогда не ранила тебя, как ты меня сейчас!..» Словно дожидаясь этого момента, к горлу подкатил больной комок, но девушка сдержалась и промурлыкала: - А здесь и нет того, кто бы мог меня удержать. И сомневаюсь, что он вряд ли появится. После такого сильного, но лживого заявления Тейлор неимоверно гордо покинула гостиную. Сердце отбивало бешенный ритм, а желание разбить руки о стены становилось всё заманчивей. Джаред тяжело выдохнул и вновь уставился в неведомую точку перед собой, а Мэнсон с неподдельным изумлением посмотрел на него: - Ты дебил?