Enamored / Влюбленный

По темно-багровому коридору шлейфом тянулся сладкий запах табачных смесей. Сквозь легкую дымку тусклым красным горели светодиодные лампы. Коридор был длинным словно туннель, но отнюдь не пустым: то там, то здесь пристроились пары, тройки людей. Мужчины и женщины, мужчины и мужчины. В бордовом свете десятки разных рук касались десятков разных тел. Повсеместно щелкали замки, открывались и закрывались двери, освобождающиеся комнаты тут же занимали другие пары. Такашима не успел выйти из номера и попрощаться с клиентом, как тут же был притянут за воротник полурасстегнутой рубашки. — Будь с нами третьим, — шепотом произнесли ему на ухо женские губы с размазанной темной помадой. От женщины пахло крепким спиртным, и на ногах она едва стояла. Сзади об нее терся хилый мужчина лет сорока. — Я весьма недешево беру. — Сегодня все можно. — Вот как… Такашима усмехнулся и пожал плечами, а потом привалился спиной к стене, когда женщина опустилась перед ним на колени. Ее рот был просторным и мокрым, в него не нужно было толкаться, он обволакивал своим теплом. Сорокалетний Хилый Мужчина пристроился рядом, и Койю почувствовал его язык у себя в ухе. На крыше здания Такашима курил уже третью сигарету подряд, чтобы забыть кисло-соленый вкус последней за сегодня клиентки. Ночной прохладный ветер задувал ему под рубашку, и Койю казалось, что помимо табака он чувствует запах своего парфюма и пота одновременно. Он не сразу заметил, что слева от него появилась женщина и тоже закурила. Такашима понял это, когда услышал звук чиркающей зажигалки. Женщина оказалась девушкой: от силы ей было чуть больше двадцати. В белом летнем платье она прижималась животом к ограждению, изящно подносила сигарету к губам, и дым вокруг нее, рассеиваясь, растворялся на ветру. Когда она заметила на себе чужой взгляд, то посмотрела на Койю в ответ и снова отвернулась. От слабых порывов ветра ее короткие волосы прилипали к губам и лезли в глаза. — Трудный день? Койю уперся локтями в ограду и уставился на город перед собой. — А тут бывают легкие дни? — Не знаю, я не постоянно здесь. — Повезло. Они замолчали. Такашима бросил окурок за ограждение, его собеседница — себе под ноги. Искры от тлеющей сигареты разлетелись в стороны и угасли. Внизу слышались смех и звон бьющегося стекла, где-то сработала сигнализация, залаяла собака. Койю мельком окинул ее взглядом. Даже в полумраке Она была белой, как ее платье, и нездорово худой. Острые плечи и локти, впалые щеки, и ярко накрашенные пухлые губы. На ее узком лице они выглядели как багряное пятно. А вот глаза у Нее были выразительными. — Мы не виделись тут раньше? — продолжил Такашима эту дежурную беседу. — Э… Она посмотрела на него и поняла, что он якобы не может вспомнить ее имя. — Здесь меня все Момо зовут… «Весьма подходящее имя для такого места», — чуть было не ответил Койю, но вовремя закрыл рот. — …Но ты можешь называть Сузуки. Она пояснила, что не любит это прозвище проститутки, подтянула спавшую с плеча ажурную лямку платья и ушла прочь. Такашима недолго смотрел ей вслед и, вздохнув, снова взялся за созерцание огней города. Поутру Койю проснулся в своей съемной квартире. В голове всплыли образы прошедшего дня — между ног у последней клиентки было мокро и душно, покалывало лицо, а сзади его брал Хилый Мужчина. Он работал там не первый день, и для него было не в новинку каждый раз с отвращением вспоминать «вчера». Койю считал, что со временем ко всему можно привыкнуть. Даже если то, что он делал, и то, что делали с ним, все больше походило на безумие. Телефон оповестил его о том, что на дворе только лишь суббота. «Нитёмэ во вторник, «Скарлет» в понедельник», — Такашима мысленно прошелся по своему рабочему расписанию и с неудовольствием понял, что сегодня ему придется снова поработать в том месте. — А они неплохо заплатили в этот раз. Даже больше обычного. — Что я говорил? Всегда нужно привлекать тебя для сбора налогов. — Хочешь сказать, мое лицо настолько стремное? — Хочу сказать, что ваше лицо действует убедительно. Широяма выдавил из себя подобие усмешки, и забрал выбившиеся из хвоста волосы назад. Они с Сузуки шли в ногу, размеренным шагом. Смеркалось, по улицам загорались фонари. У рекламных вывесок включалось дополнительное освещение, разными цветами переливался неон. Оба сели в машину. — Кстати, твоя часть, — Юу ловко отсчитал купюры и, свернув их, бросил в ладонь Сузуки. Тот пересчитал деньги еще раз и осторожно убрал в потайной карман пиджака. Широяма уставился в окно на пассажирском сиденье, а Сузуки завел мотор. — Босс сказал навестить господина Т., знаешь, как доехать? — Тот, у которого родимое пятно на всю щеку? Да, я помню, — Акира прокрутил руль, вдавил педаль, и машина вывернула с парковки. — Только… могли бы мы до этого заехать еще в одно место? Займет не больше двух минут. Юу согласно повел головой и одобрительно промычал. В рыжем свете по его лицу бежали тени фонарей, стоящих вдоль дороги. Когда автомобиль остановился не в самом респектабельном районе, Широяма словно очнулся, и даже с намеком на удивление дернул бровью. Вокруг неказистыми махинами располагались дома трущобного типа с изобилием покосившихся периодически не горевших вывесок. У каждого здания стояли женщины в платьях с широкими вырезами, курили девочки с пирсингом на лице и ногами в сетчатых колготках, слонялись мужчины в возрасте, одетые в строгие костюмы. — Кладезь для извращенцев. — Я бы хотел прийти сюда один, если бы это представлялось возможным. — Расслабься. Что я, притонов не видел? — Широяма даже хохотнул, сказав это. — Подружка твоя тут? Они захлопнули дверцы машины и прошли между двух тесно стоящих домов. Над крыльцом ярко-розовым цветом горела вывеска с лиричным названием «Вайлд Роз». Акира нервно дернул краем губы, Широяма же остался беспристрастным, когда они вошли внутрь. — Тебе можно было и не ходить со мной, — пробормотал Сузуки, проходя по узкому коридору. — Я редко бываю в подобных местах. Так здесь твоя девочка? — Сестра. Широяма замолчал. Они порешили на том, что встретятся возле входа через четыре минуты, а после этого Сузуки исчез за занавеской из мелких бусин. Помещение, в котором остался Юу, было похоже на маленький темный холл с пятью выходами, не считая входной двери и арочного проема, закрытого плотной шторой, возле которого была приколочена табличка «Администрация». Каждый выход начинался с лестницы, ведущей наверх, и являлся длинным коридором с дверьми по обе стороны. Все выходы были завешены просвечивающими шторами из бренчащих бусин. Широяма усмехнулся, наблюдая за людьми на одной из лестниц, залитой голубым светом. — Платить — налево. В тени стоял верзила в черном костюме. Он выглядел как предмет интерьера, поэтому Юу не сразу заметил его. — Я не клиент, — Широяма поднял руки в жесте «Сдаюсь», хоть и не воспринял грубый тон как угрозу, и Верзила снова превратился в живую статую. — Не хочешь продолжить где-нибудь в другом месте? Я везде заплачу за тебя. Я прихожу сюда только ради тебя. Проведи со мной побольше времени, а? На красной лестнице послышались шаги и голоса, Юу по инерции обратился во внимание. — Вам придется сильно раскошелиться, Тагути-сан, если хотите снять меня на всю ночь. — Сколько ты хочешь? Только назови цену. — Мои тарифы всегда стабильны. Но вам, как постоянному клиенту… Первым по лестнице полубоком спускался низкорослый пухлый мужчина. Наверняка владелец мелкой убыточной фирмочки, — подумал про себя Юу. Он на ходу лепетал и уговаривал того, кто шел за ним, и от его нелепости Широяме на секунду даже стало смешно. Ровно до того момента, пока старик не приподнял рукой штору, пропуская вперед своего спутника. Койю остановился на выходе, занавеска из бусин плавно сползла по его плечам и закрылась, покачиваясь. — Койю-тян, мы идем? Скажи, что идем… Тот, кого назвали Тагути-сан, провел своими толстыми пальцами по лицу Такашимы, забрал прядь рыжих волос за ухо. — Д-да, мы идем. Я сейчас выйду, а вы можете… поймать такси. Койю не узнал свой голос, а мужчина, сопровождавший его, едва ли не выпорхнул на улицу, осчастливленный согласием. Они смотрели друг на друга, но ни один не пытался заговорить. Юу не хотел признавать, но был ошарашен. Ошарашен настолько, что вопросы один за другим появились в его голове и готовы были вот-вот прозвучать вслух. Почему Такашима ушел в прошлый раз, зачем украл деньги, в какие игры он играет и почему работает в борделе. Но язык Широямы словно врос в нёбо, и Юу мог только молча смотреть на Койю, который также стоял как вкопанный. — В таком месте… — все-таки выдохнул Такашима с усмешкой. — Какая ирония. Выражение его лица было нечитаемым, он изо всех сил старался не потерять самообладание и выглядеть непробиваемым, как и всегда. Широяма вынул руки из карманов брюк и сделал пару шагов навстречу. Плечи Койю заметно напряглись от того, что расстояние между ними сократилось: он не знал, чего можно было ожидать от этого якудзы, которому он насолил в прошлый раз. Юу вздернул подбородок, и его желваки напряглись. — Мне противна одна мысль о том, что этот старикан будет совать в тебя свой хер всю ночь.