Это был Дождь

И что теперь? Дурацкое чувство вины препиралось с не менее дурацкой гордостью, и победитель пока был не ясен. Я действительно погорячилась, но, бля, правду же сказала. Он действительно нихуя не делает, и всю работу тащу на себе я! — Ску, рыбка, что случилось? — меня, всё так же сидящую на полу, обнаружил Лусс, видимо, решивший проверить больных. Интересно, сколько я уже так сижу? Пришлось изображать на лице полное довольство жизнью, не стоит ему знать реальный уровень моих проблем. — Врооой! Нормально всё. Лучше помоги до кровати добраться, переоценил я собственные силы, — натягиваю обычную усмешку и с помощью нашего Солнца встаю на ноги, он, конечно, понял, что дело нечисто, но спрашивать не стал. Спасибо ему за это. — Аккуратнее нужно, Ску. А если ты убьёшься? — его забота немного успокаивает, позволяет переключить мысли с Занзаса, придумать бы ещё, что мне теперь делать, на что-то другое. На Бешеного, например. — Позови мне Бела, — приказываю и натыкаюсь на обеспокоенный взгляд. Уже автоматически скалюсь в ответ и сажусь на кровать. — ВРОООЙ! Лусс, нормально всё, просто в очередной раз с чёртовым боссом полаялись, — недоверие во взгляде гея можно было половником черпать. Но не говорить же ему, что я ляпнула Занзасу такое, что шансов на мирное решение конфликта ноль целых хрен десятых? — Ску, — протянул Луссурия, а я начала закипать. У меня был слишком хуёвый день, чтобы ещё и он начал читать мне морали. — Бельфегора позови. Немедленно. — осознанно копирую приказной тон Занзаса. Лусс заметно вздрогнул, но смолчал, потом кивнул и вышел из палаты. Что, Скуало, решила со всей Варией рассориться? Хотя Лусс умный, он поймёт. Надеюсь. Принц явился через десять минут, без Луссурии, что характерно. Зато с разбитой губой и следами хорошей драки на руках. Кажется, его тренировка с Такуми закончилась не так уж и мирно. Хотя им это сейчас только на пользу. — Ши-ши-ши, Принц слышал, босс хорошо отделал Капитана, — Бел, конечно, не мог не попытаться уронить мой авторитет. Причём он делает это не сколько оттого, что грезит моим местом, а просто ради процесса. Подростковый бунт во всей его красоте: к чертям все авторитеты, лишь бы было не скучно. — Думаешь, справился бы лучше? — тут главное знать, на что давить, в случае с Белом на то, что он у нас не так уж гениален, как хотел бы быть. Мальчишка насупился и зло сверкнул глазами из-под длинной чёлки. — Что тебе нужно от Принца? — О Бешеном знаешь? — Бельфегор чуть кивнул, думаю, об этой проблеме знает вся Вария, что уж о нашем фанате добычи информации говорить. — Мне нужно, чтобы ты узнал, какой язык ему родной. — Ши-ши-ши? Принц не понимает. — Он не знает итальянский, из всех варийцев больше всего языков у нас знаешь ты, — это была чистая правда, уж не знаю, что тут влияло, но всё своё свободное время Бел уделял учёбе, причём учил он всё подряд, от языков до математики. — Принц сделает, — ну хоть уговаривать не пришлось. Бел ушёл, зато остался Лусс, всё ещё с подозрением смотрящий на меня. — ВРООЙ! Что ещё? — Занзас, злой, — недовольно покачал головой боксёр и скрестил руки на груди. — Он всегда злой. — Он слишком тихо злой, из-за чего вы в очередной раз сцепились? — Лусс, ты, конечно, мамочка, но это не твоё дело, сами разберёмся, не маленькие, — объяснять что-либо я не хотела. Да и сложно было бы объяснить то, что я пожелала боссу никогда из Колыбели не возвращаться. — Ску, рыбка, — сколько можно меня называть рыбкой? Обречённо кривлюсь, как жаль, что Лусса не переделать. — ВРОООЙ! Нормально всё! Лучше скажи, когда я смогу нормально работать? — Пару дней надо полежать, — кажется, он всё таки обиделся. Врооой! Что ж за день такой-то? — Лусс, это просто день такой, — попытка извиниться вышла откровенно хреновой. Ну не умею я прощения просить. А мне ещё с Занзасом разбираться. Язык мой — враг мой. Молчит. И я молчу. Что говорить? Как извиняться? От этой проклятой гордости, которая гордыня, одни проблемы. Дурацкое положение, да ещё и голова болит. — Лусс? ВРОООЙ! Луссурия, давай ты меня хотя бы обматеришь, а? — Ску, рыбка, что ты Занзасу-то сказала? — ответить, что ли? Повторять не хочется. — Ничего хорошего, — вот интересно, я сейчас покраснела или у меня просто жар? Надеюсь на второе, потому что если я, как простая школьница, начну смущаться от всего подряд, можно сразу вешаться. — Лучше бы промолчала. — Он поэтому такой злой? — заботливо поинтересовался Лусс, ну хоть он меня простил, а с Занзасом мне что делать? — Когда я ему то ляпнула, он был не просто злой, он был... не знаю, как назвать, в Ярости, но такой, холодной. Словно его взяли и снова заморозили. Это было очень, очень страшно. Страшнее, чем когда он пистолеты достаёт. И вообще, ВРОООЙ! Лусс, почему я дура такая? — ответить он мне ничего не смог, только пожелал выспаться и пообещал, что утром всё образуется. Ага, как же. Образуется. Спать днём — это то ещё извращение, конечно, но с сотрясением, наверное, можно. У любого мафиози рано или поздно вырабатывается рефлекс спать очень чутко. Это вопрос выживаемости. Случаев, чтобы кто-то из тех, кто связывает свою жизнь с нашей профессией, спокойно спал в чьём-то присутствии, крайне редки. Нужно быть слишком усталым или израненным. Уснуть в компании чужака и вовсе невозможно. Именно поэтому, резко проснувшись без чёткой причины, я не спешила открывать глаза. Лежала, вслушиваясь в окружающие звуки, ища причину, по которой проснулась. Чужое тяжёлое дыхание звучало почти в такт с моим. Резко открываю глаза, рывком сажусь и тянусь за мечом, лежащим у стены. — Мусор, решил от меня избавиться? Так сильно достал? — у Занзаса очень приметный смех. Такой ни с чем не перепутаешь. — Чёртов босс, что ты тут забыл? — на улице была чернильная темнота, кажется, даже луны не было, так что в палате тоже было не светло. Даже вытянутой руки не рассмотреть, как говорится. — Ответь! — злится, что вообще происходит, какого он припёрся? Да ещё и пьяный? Это по голосу понятно. — Да, сильно! Ты постоянно орёшь, от тебя не услышать даже банального спасибо, и этот твой "мусор" тоже удовольствия мало доставляет! — молчи, дура, молчи. Сейчас я опять ляпну что-нибудь такое, о чём буду жалеть. — Тогда почему до сих пор не свалишь, а, мусор? — сколько он выпил, что его такие вопросы стали интересовать? — Врооой! Занзас, ты последний мудак, чокнутый псих похлеще Бела, и характер у тебя дерьмовый, но я тебе клялся не ради того, чтобы бросить всё на полпути! — И всё? — слышу тяжёлые чуть шаркающие шаги, матрас прогибается под его весом. В темноте я вижу далеко не так хорошо, как хотелось бы, поэтому всё, что могу различить, это силуэт. Занзас поднимает руку и кладёт мне на плечо, с силой сжимая. — А что ещё надо? Ты моё Небо, чёртов босс, тебе не достаточно? — что ещё на это можно ответить? Рука на моём плече сжимается ещё сильнее, морщусь от боли, хватка у него железная. Раскатистый смех, Занзас закидывает голову назад и только громче смеётся. — Скуало, если ты меня предашь, быстрой смерти не жди, — и к чему он это сказал? — ВРОООЙ! Я хотя бы один раз дал повод в себе усомниться? — Занзас замолчал, мне оставалось только следить за ним, всё так же сидящим на краю кровати и не отпускающим моё плечо. Почему он пришёл? Зачем задавал такие странные вопросы? Неужели те мои слова задели в нём что-то, что заставило по другому взглянуть на собственные поступки? К чему слова о предательстве? У меня было слишком много вопросов, на которые я боялась услышать ответ. Поэтому оставалось только молчать. Словно мы опять вернулись назад в не такое уж далёкое прошлое и поменялись местами. Странно признавать, но в тех кошмарах Занзаса было что-то, что нас спаивало вместе. Общая тайна, общая боль, общий страх. Мы цеплялись друг за друга в попытках удержать собственный рассудок, Занзас сходил с ума из-за кошмаров, по мне била наша связь. Но кошмары закончились, и как-то оказалось, что мы снова заперты каждый в своём мирке. Четыре года для меня и миг для него, всё-таки это время слишком сильно изменило нас обоих, чтобы мы могли вести себя так же, как и до его заключения. То, что было нормальным, когда мы были подростками, теперь становилось похожим на насмешки. Но если я взрослела постепенно, то для Занзаса эти годы прошли в секунды и теперь ему приходится догонять нас, ушедших вперёд. Сомневаюсь, что это может доставлять ему удовольствие. — Занзас, ты вообще зачем сюда припёрся? До утра это подождать не могло? — знаю, тупой вопрос, но надо было как-то рушить эту тишину. — У тебя завтра выходной, мусор. Увижу за пределами этой палаты — прикажу Луссу не выпускать тебя отсюда неделю! — его рука наконец отпустила моё плечо и босс встал с кровати. — Тебе понятно? — ВРООЙ?! Только отчёты пусть мне кто-нибудь принесёт, ты же опять нихуя делать не будешь. — Выходной, если ты не знаешь, это когда никакой работы. Так что нет. Никаких отчётов, документов или что ты там ещё делаешь. Сам разберусь! — не знаю, какая муха его покусала, надеюсь, это у него совесть проснулась, но пусть подольше не засыпает. Занзас, который работает сам, без моих пинков — это мечта просто. Жаль, что всё это скорее всего сон. Реалистичный конечно, но сон. Мечта, что чёртов Зан, простил ляпнутое мной сгоряча. Да только мы с ним оба одинакового упрямы, так что маловероятно. — Ладно, — если это всё сон, отчего бы и не согласиться? Всё равно, когда проснусь, окажется, что всё это бред, а пока и помечтать можно.