Корабль Эсми

Лире было плохо — её победили и опозорили. В руке пульсировала боль, заставляя девушку снова и снова возвращаться к моменту сражения. Чтобы не кататься по камере, пришлось крепко втиснуться в угол. За стенкой кто-то набивал монотонный ритм, от чего делалось только хуже. Сырой воздух и гнилая рыбная вонь навевали мысль о скорой гибели. — Как я позволила этому случиться?  — вслух произнесла Лира. Стук за стеной прекратился. — Как ей удалось одолеть меня? Больше всего на свете девушка-фролит боялась оказаться слабой и беспомощной. Даже от безобидных ньюфримов Лира ожидала нехорошего. От всего вокруг, по её мнению, исходила угроза, поэтому девушка старалась обезопасить себя. Много лет она занималась фехтованием, какое-то время посвящая себя исключительно тренировкам. С каждым занятием Лира делала всё большие и большие успехи, и в конце концов сражения стали частью её жизни. Ей был нипочём противник вдвое больше неё. Со своим талантом она могла бы в одиночку пойти даже на белого медведя. Так казалось девушке ранее. Риндли была не больше Лиры. Она выглядела как равный соперник, что по возрасту, что по весовой категории. Но стоило бою начаться, как сразу стало ясно, кто сильнее. Гиена загнала девушку-песца в угол и нанесла несколько тяжелых ударов. На плече появилась длинная кровоточащая рана, но никто и не думал оказывать пленнице помощь. Лиру просто отнесли в камеру, бросили на холодный пол и так и оставили. Девушка дрожала всем телом, пытаясь преодолеть головокружение. Холодный пот застилал глаза. Она оторвала часть своей кофты и сделала жгут, но боль никуда не ушла. Когда корабль в очередной раз спустился с волны, девушка истошно завопила, поскольку неудачно оперлась на больную руку. В глазах потемнело. Лире показалось, что она сейчас потеряет сознание. — Не убивайся так, — послышался голос по ту сторону стены, — Экипаж корабля — такие же пленники,  как и мы. Девушка встрепенулась. Голос казался знакомым, но из-за всех переживаний она не смогла вспомнить,  кому он принадлежал. — Эти фролиты больше не являются собой, — продолжил незнакомец, — Они выжжены как личности. Нам их не победить. По крайней мере сейчас. — Кто здесь? — Мда. Ты уже и старых друзей не узнаёшь. Лира пододвинулась ближе к стене, будто это могло помочь ей увидеть соседа. — Ирис? Это и вправду ты? — Да. Девушка почувствовала облегчение. Пусть Ириса заперли так же, как и её, пусть она не видит товарища, но всё же он рядом. — Сколько ты уже здесь? — неужели всё то время, что они с напарником бороздили воды на собранном в ручную паруснике, Ирис провёл в этой камере? Мысль совсем не казалась забавной. — Около месяца. Меня послали к вам, чтобы сообщить об отбое операции. До них, наконец, дошло,  что к Эсми надо посылать опытных воинов, а не студентов. Но как видишь,  до вас я не дошёл. «Сколько же раз мы подвергали себя опасности?» — подумала Лира. — «Мы отправлялись с острова, даже не подозревая, что может случится. И вот оно случилось.» — Где Эрри? — неожиданно спросил Ирис.  — Он должен был быть с тобой. При мысли о том, что сделала с ним Эсми,  Лире захотелось плакать. А от боли в руке и вовсе взвыть. Несмотря на жгут, рана кровоточила. На девушку навалилась слабость, в глазах потемнело, и пространство ушло во тьму. — Лира, ты меня слышишь? Но Лира уже лежала без сознания. В бреду она увидела невнятную картину из прошлого. Серые паруса, работающие матросы. Эриодор, взбирающийся по вантам. Эти картины пролетели мимо быстрее скоростного поезда. Вскоре всё прекратилось. Лира открыла глаза и с удивлением обнаружила, что боль ушла. Выглядела рана уже совсем не так ужасно, как вначале. Будто бы девушке наложили швы и дали анестетик. — Надеюсь, тебе лучше, — Ирис слегка запыхался, будто в своей камере проделывал физические упражнения, — Я должен был догадаться,  что без боя ты не сдашься. — Да, намного. Что ты сделал? Юноша ухмыльнулся, хоть Лира и не могла этого видеть. — Нам повезло. Они совсем не шарят в искусстве клавиумов. Экипаж Эсми не придавал особого значения нотам, которые Ирис рисовал на стенах. И фролиту это было на руку. Он уже давно пытался создать музыкальное заклинание, но раньше у него мало что получалось. — Ты сыграл для меня? — Ага, как же? Они забрали мою клавитару. — Как и мой меч. Порой Лире казалось, что возможности клавиумов безграничны. Своей музыкой они могли и лечить, и сражаться. А в некоторых случаях даже управлять ветром и перемещать предметы. Но восторг девушки угас, как только Ирис сказал: — Заклинание будет работать недолго. Скоро швы разойдутся, и рука снова заболит. Какое-то время фролиты молчали, обдумывая своё положение. Выбраться отсюда возможности не было. Даже если Эсми наведается в камеры со злодейским монологом,  который обычно выручает ньюфримов в производных мирах, хорошего не жди. — Так где Эрри? — повторил свой вопрос Ирис. — Он может явиться в любую секунду и спасти нас? — Нет, — покачала головой Лира, — Теперь Эрри один из них. Новость сильно ударила по юноше. — Но как… — начал он, но голос сорвался. Ирис не верил, что его друг так просто сдался. — Я не знаю, — девушка горько улыбнулась. — Он упорно изучал этот мир. Последние месяцы… недели… — Лира не знала, сколько они здесь были. Бороздя водные просторы рядом с островом, они с Эрри прошли столько временных воронок, что и не счесть. — У него видимо не осталось сил сопротивляться Эсминому гипнозу. Лира услышала, как Ирис тяжело опустился на пол. — Выходит, вся моя борьба была тщетной. Волны громко ударялись о борт, будто желали утопить корабль и прекратить страдания пленников. Но так просто им было не отделаться. — Что она делает с ньюфримовскими душами? — спросила Лира. — Считай, что суп. И выливает его в реальный мир. Плохие писатели хлебают его и получают ложное вдохновение. Они тут же садятся за свои компьютеры и создают отраву. Эсми продаёт эти тексты как яд для бриммов. Это было злобно. Даже очень. Кому придёт в голову убивать мирных бриммов, которым насилие противно по их природе? — Они пытались переманить меня на свою сторону, — продолжил Ирис. — Каждый день водили в кинозал, надевали какой-то шлем, давали что-то усыпляющее. Но я вызывал у себя воспоминания с помощью нотных символов, — Юноша тяжело вздохнул и закрыл лицо руками. — Но есть ли смысл бороться теперь? Когда Эрри больше нет. Лира была не готова так просто сдаться. Она пыталась что-то придумать, вспомнить. Спрашивала себя, что сделал бы её друг. Однако все идеи оставались вместе с ними — под замком. За дверью послышались шаги. От испуга Лира непроизвольно прекратилась, чувствуя себя песцом, с которого вот-вот сдерут шкуру. Ирис даже не вздрогнул. В темницу вошла Риндли. В байкерской куртке и синих джинсах она смотрелась неуместно в этом мире. — Ты! — обратилась она к Лире, — Пойдёшь со мной. Нужно тебя подлечить. Завтра случится битва. Негоже ему убивать раненную. Лира забилась внутрь камеры. Она угрожающе зарычала, готовясь наброситься на Риндли, если та посмеет приблизиться. С одной стороны, Лира страстно желала вонзить зубы ей в глотку. Но с другой — очень боялась. Если Риндли победила её тогда, то ничего не мешает сделать ей это снова. — Да что ты за лиса-то такая! — прежде чем Лира успела что-либо сообразить, Риндли схватила её за шкирку и поволокла к выходу. Девушка-песец захныкала от боли и унижения. — Ты не нравишься Эсми. Она говорит, что из тебя ничего не выйдет. Вдруг Риндли заметила рану побежденной соперницы. Выглядела та как-то по иному. Над плечом словно летала дымка, создавая иллюзию выздоровления. — А это что такое? — озадачилась она. Затем взглянула на Ириса. Фролит всё так же неподвижно сидел в соседней камере, уставившись в пол. Казалось, он не замечал ничего вокруг. — Не расслабляйся. Мы ещё разгадаем твою силу. Ирис на это никак не отреагировал. Раздраженно фыркнув, Риндли вынесла обмякшую Лиру из комнаты.