Корабль Эсми

Толстый ствол высасывающего душу механизма трещал, словно печатная машинка. Оборудование было велико и занимало всё пространство процедурной. Риндли и Клайд по очереди забрасывали пиратов в капсулы, к которым вели длинные ветки-трубы. Эсми внимательно следила за происходящим. — Сколько времени на это уйдёт? — спросила она. — Пятнадцать минут на три штуки. Раз уж вы решили запихнуть туда всех сразу, — в плотно прилегающих очках химика и телесного цвета халате, Клайд выглядела, как профессор. Впрочем, не смотря на всё своё легкомыслие, она давно этим занималась. Эсми плотно сжала губы. — Слишком долго, — пума подошла к камере и отперла дверцу, — Придётся действовать вручную. Привыкшая к покорности ньюфримов, она совсем не ожидала, что один из них вырвется и побежит к выходу. Впрочем, подобный исход не сильно её беспокоил. Не было ничего проще, чем поймать это существо в замкнутом пространстве. Никто, кроме зарегистрированного экипажа, не мог открывать двери между этажами. Реакция последовала незамедлительно. Клайд приняла звериный облик, и Риндли, неожиданно для себя, тоже перекатилась. Она так давно этого не делала, что уже и забыла, что значит быть настоящей гиеной. Жить и работать для клана, подчинять неугодных и слушаться ту самую, единственную альфа-самку, стоящую выше неё. Возможно, её жизнь и заключалась в подобном, но только сейчас она почувствовала это в полной мере. Они с сестрой погнались за ньюфримом как за самцом, что воровал добычу с их территории. И пусть его побег длился пару секунд, гены диких собратьев уже пробудились в девушках. Риндли стоило огромных усилий удержаться, чтобы не прокусить пирату руку. Клайд разделяла её чувства. Держа пирата зубами за предплечье, она неравнодушно поглядывала на его уши, которые инстинкт подсказывал оторвать. После чего они вдвоём принесли его госпоже. — Ну что, убежал? — в голосе Эсми слышалась усталость. Она закрыла дверь камеры, хотя и не считала ньюфримов главной проблемой. — Не ты ли это недавно назвал меня морской крысой? Мужчина потерял контроль над собой. В его глазах стояли слёзы, а на лице читалось глубокое отчаянье. Он не хотел мириться с судьбой. А пума по-прежнему смотрела на него, как на биологический материал. — Не надо так переживать, мой милый, — сказала она ему, ласково, словно ребенку, боящемуся идти на прививку. — Твоя смерть не пропадёт даром. Ты поможешь мне расправиться с ними. В её руке блеснул скальпель. Ньюфрим задергался, но гиены сжали зубы сильнее. Эсми вонзила нож в сердце пирата. Мужчина захрипел, последний раз взглянув на пуму. На ней его стеклянный взгляд и остановился. Эсми поднесла мензурку к открытой ране. На дне сосуда лежало два желтых камешка, которые должны были притянуть душу. Густая, почти черная кровь медленно вливалась внутрь. Риндли показалось, что она заметила вытекающий из тела рыжий огонёк. Послышался щелчок, а затем короткий звон, будто бы приготовилась еда в микроволновке. Мензурки, стоящие в формочках, заполнились густым туманом. Машина высосала души из первых трёх пиратов. В трубах, соединяющих ствол с капсулами, стали появляться картинки. Лес, деревня, обшарпанный грязный город — всё это отразилось в призрачной дымке. Люди приходили и уходили, появлялось и исчезало море. Образы быстро таяли, сменяя собой друг друга. Риндли заинтересовалась. Её взгляд непривычно долго блуждал по трубам. Гиена задумалась об устройстве этого мира и об истинном месте ньюфримов. Ведь всё, что она видела сейчас, было их жизнями, не вошедшими в общую канву. Клайд же привели в восторг пустые тела пиратов. Она достала одно из капсулы и тщательно обнюхала, наслаждаясь своими новыми возможностями. — Мешок с органами, как он есть, — проговорила она. — Могу я сделать из него чучело? Эсми коротко кивнула. Она наблюдала за Риндли и не понимала, гордиться ли ей интересом подопечной или обеспокоиться. Но любопытство гиены не помешало её обязанностям. Не прошло и минуты, как Риндли стала помогать сестре выгружать тела и ставить на их место новые. Пиратов словно вели на заслуженный эшафот. Их осталось немного, так что работа обещала быть недолгой. — Клайд, оставайся тут и заверши дело, — приказала Эсми, — Риндли, пойдёшь со мной. Клайд взволновано обратила свой взор на сестру. Та ответила коротким согласием. Общаться наедине с пумой всегда было большой честью. Они молча вышли в коридор. По ходу маршрута Риндли поняла, что её ведут в зоологический зал, место, откуда Герман недавно взял себе питомца. Чтобы позже истязать его. — Позвольте спросить, госпожа? Что вы сделали с Лисом? Эсми не сбавляла шага,. Риндли казалась ей всё более и более занятной. — Убила его, — спустя пол минуты ответила пума. — Бросила в камеру. На съедение воспоминаниям. После такой дозы никто бы не выжил. В глубине души Эсми понимала, что поступает наивно. И Риндли видела это. — То есть к морякам? Но ведь там Лис может и не умереть, — гиену удивляло, как усердно госпожа цеплялась за фролита. Стоила ли его нераскрытая способность таких усилий? Конечно, вероятность того, что Эрри выживет, крайне мала. Но она была. Эсми давала ему третий шанс, что совсем на неё не походило. — Может и уцелеть. И тогда я заберу его, — Эсми распахнула двустворчатую дверь. От запаха странных, неведомых растений у Риндли закружилась голова. Они со всех сторон огибали помещение, казались чужими и опасными. Девушка до сих пор прибывала в младшей ипостаси, поэтому вдыхать такие ароматы ей было тошно. Гиена перекатилась, ожидая дальнейших приказаний. — Степной лис раскололся, — начала Эсми, — Он выдал местоположение острова и сейчас мы направляемся к нему. Риндли обрадовалась, ведь скоро они должны завершить то, что планировали. Но тут она вспомнила рассказ Германа, как некогда сильные производные миры начали вянуть и увлекли за собой человечество. Ей стало не по себе. — Я хочу, чтобы на остров отправилась именно ты, — продолжила госпожа. — Вы с Клайд слишком кровожадные, когда вместе. Но по одиночке начинаете правильно мыслить. «На острове основные ньюфримы", — начала размышлять Риндли. — "Ядро этого мира. Если мы всех убьём - он разрушится. И повлечёт за собой нас всех.» — Так нельзя так делать! — неожиданно прокричала девушка. Эсми пораженно уставилась на нее. — Что ты сказала?! — В смысле мир... Нельзя резко менять, — гиене следовало быть смелее. Но при этом не действовать в ущерб себе. Эсми прищурилась. Раньше никто не смел перечить ей. — Мы трогаем очень шаткие вещи. Надо успеть убраться отсюда. Пока мир не разрушится. Неожиданно пума рассмеялась. Это случилось так некстати, что окончательно сбило Риндли с толку. — Ну конечно! Я уже и забыла, насколько ты образована, — пума подошла к Риндли и положила ей руку на плечо.— Ты хороший заместитель, моя девочка. Никто, кроме тебя, не указал бы на мои ошибки. Сквозь листья, практически полностью покрытые шипами, они прошли в следующий отдел. Здесь, взаперти, находилось множество странных существ из других измерений. Они стрекотали и пищали, издавали хлюпающие звуки. Эсми часто обворовывала производные миры, рассчитывая использовать больную фантазию людей в своих целях. — У меня был план, но теперь мы поступим по-другому. Пума подошла к голубой прозрачной камере размером со средний ящик. В ней сидело существо, похожее на желеобразного паука. Завидев гостей, оно моментально приняло форму длинного склизкого насекомого с множеством маленьких ножек. Название его было неизвестно, но рядом с контейнером находилась табличка с номером 04-97. Риндли смутно припоминала, что создание родом из мира, в котором корабли плавают по космосу. — Ной рассказывал мне, что их внутренности обладают особым действием, — объяснила Эсми. — С их помощью можно вытянуть душу из кого угодно. А потом вспороть брюхо и забрать товар. Поскольку многоножка не переваривается. Госпожа открыла камеру и взяла существо на руки. Она попыталась погладить его, но пальцы проскакивали внутрь субстанции, покрывавшей кожу. — На ньюфримах-людях это ещё рано испытывать. Но животные тут обладают лишь зачатками разума. Так что можно попробовать. Риндли кивнула. Гиене непременно захотелось узреть создание в действии. Со стороны другой камеры послышался булькающий звук, словно кто-то полоскал горло. Эсми и Риндли одновременно обернулись и увидели прозрачного осьминога. Он обхватил своими присосками капсулу, пытаясь проникнуть внутрь к сородичам. — Как ты выбрался? — положив желеобразного паука назад в камеру, Эсми подошла к месту происшествия. Однако трогать существо не спешила. Осознавая, что бежать оно не собирается, пума сняла с пояса свой планшет. Она хотело убедиться в неисправности камер. Но дела обстояли куда хуже. — Лис, — с ужасом прохрипела она. Гаджет показывал, какая камера неисправна. То была камера с моряками, изображавший её огонёк предостерегающе мигал. — А что именно он умеет делать? — спросила гиена. Прозрачный осьминог казался ей до боли знакомым. — Это нам как раз только предстоит выяснить. Вдруг Риндли поняла. Во всём виноват Герман, это он в порыве дурачества закинул морское чудовище в камеру. — Что бы там Лис не умел, это вернуло осьминога к жизни. — Что? Но сфокусироваться на мысли у Эсми не получилось. Кто-то из экипажа послал в общую систему сигнал тревоги. Навигационный зал. Пума с ужасом читала полученное сообщение. Её ультрасовременные карты, оформленные в старинном стиле, раритетные музыкальные инструменты, дорогущее оборудование - всё погибло. Пожар успешно ликвидировали, но из вещей ничего не спасли. Эсми стало невыносимо жарко. Обида, гнев и досада перемешались, создав горючую смесь. Ко всему прочему тел пленников в комнате тоже не было. Это могло значить только одно. На свободе оставался не только Эрри. Риндли всё поняла. Она опустилась на колено и проговорила: — Позвольте мне убрать беглецов. Я расправлюсь со всеми, и к концу дня вы их не увидите. Эсми кровожадно улыбнулась. Она уже предчувствовала кровавую бойню. И не будет ей покоя, пока дело не завершится. — Убей их всех. Кого только сможешь. Лиру и Ириса, чтоб черви его сожрали. Но Лиса не трогай. Он принадлежит мне Теперь Эриодор был её проблемой. Эсми всеми силами хотела исправить ошибку и доказать, в первую очередь самой себе, что она, как и раньше, неуловимый хранитель.