Корабль Эсми

Лира бежала так быстро, как только могла. Поначалу в голове вертелась только одна задача — отвести гиену подальше от ребят, но теперь девушке-песцу предстояло спасти свою жизнь. Не оглядываясь, Лира пронеслась по коридору. Она не узнавала мест, только слышала позади хрипящий рык. Как всегда, в момент опасности минуты замедлились. Девушке казалось, что она увязла во времени и пространстве, и гиена вот-вот догонит её. Но это было не так. Риндли захлебывалась яростью, ей стоило огромных усилий не потерять песца из виду. Бело-синеватый пух зверька забивался гиене в ноздри. Мельтешащий силуэт только сильнее раззадоривал её. Здравый смысл подсказывал Риндли вернуться, догнать Ириса и Гантэра и сначала расправиться с ними. Но животная сущность требовала другого. Лира полностью положилась на интуицию. Под воздействием страха она не могла рассуждать трезво. Ей оставалось надеться, что лапы сами отыщут путь к спасению. Или же приведут к гибели. Впереди показалась двустворчатая дверь. Сквозь неё виднелась задняя часть лайнера — это был выход на верхнюю, узкую палубу. Со всего размаху Лира влетела в проём и оказалась снаружи. Холодный ветер словно дал ей пощёчину. На секунду она вырвалась из пучины паники и смогла оценить ситуацию. Риндли с грохотом ворвалась на палубу. Лира оказалась в ловушке. Бежать было некуда, оставался лишь один путь — к адской собаке в пасть. Неожиданно Лира дернулась влево. Риндли перекатилась в человека и схватилась за поручень. Она была удивлена. Девушка-песец летела вниз, на нижнее прогулочное пространство. Непривязанный груз с огромной скоростью катался там по полу, рискуя на смерть сбить любого спустившегося. За общей картиной Риндли потеряла песца из виду. Океан обрушивался на палубу, но как ни странно, непривязанный багаж не выпадал за борт. Громко выругавшись, Риндли вернулась в помещение. — Что со мной творится, — думала она, отчаянно пытаясь заглушить музыку в голове. С тех пор, как степной лис пришелся по ней гитарой, в мозгу что-то шевельнулось. Какая-то странная, ранее не слышимая мысль пыталась проделать путь к сознанию. И наконец пройдя сквозь оковы транса, она прорвалась. — Я клавиум, — вслух произнесла Риндли, поражаясь своему открытию. Девушка снова вышла наружу и взглянула на палубу. Бочка с шумом разбилась. Её щепки взметнулись вверх словно от взрыва. На лице гиены застыла улыбка. Она увидела крошечный силуэт. Лира была всё ещё там. И теперь Риндли знала, как достать её. Быстрым шагом гиена отправилась на нижний ярус. Качающееся пространство со множеством предметов вокруг напомнило Лире тренировку — полосу препятствий в форме огромного старого корабля. Искусственно созданные волны, различные задания на борту — через это проходили многие студенты. Причём не только военного факультета. Эрри тогда отнёсся к занятию легкомысленно. Лис видел в нём лишь занимательный квест. Лире же принадлежал рекорд прохождения — 17 минут. И теперь девушке предстояло применить свой навык на практике. Находиться на палубе было опасно, но уж лучше оставаться здесь, чем драться с Риндли. Так Лире казалось в начале. Она пыталась воспринимать реальность в трёх плоскостях: осознавать своё движение, рассчитывать полёт груза и наклон корабля во время волны. Лисица запрыгнула на ящик и в следующую секунду оказалась у правого борта. Врезавшись в стену, коробка с силой сбросила её. Девушка увернулась от очередной корзины, и тут же её подхватила волна. Чтобы не свалиться в воду, Лире пришлось перекатиться в старшую ипостась, но времени перевести дух не оставалось. Бочка неслась прямо на Лиру, ноги предательски заскользили. Действуя рефлекторно, девушка резко ударила по корпусу, отчего тот разлетелся в щепки. Багаж будто бы жил своей жизнью, осуждая Лиру за убийство собрата. Предметы норовили ударить девушку побольнее, а то и вовсе придавить. Лире пришлось снова стать песцом, чтобы сделаться меньше и ловчее. Но груз — это не живой противник, просчитать его атаки было невозможно. Шерсть Лиры сильно намокла. Передвижение с каждой секундой давалось всё тяжелее и тяжелее. Теперь лиса экономила силы и больше не пыталась уворачиваться от багажа, а лишь отталкивала его. Но корзины без устали били девушку, предвещая огромные синяки. Лира поняла, что долго так не продержится. Пол стал невероятно скользким, лисица на каждом шагу спотыкалась и падала. Вдруг она заметила шлюпку. Та висела достаточно низко, чтобы на неё забраться. Преисполнившись надежды, Лира нырнула под летящим стулом и прыгнула вперёд. Но открытая коробка сбила её. Лисица оказалась внутри ящика, который даже с ней продолжал движение. Девушка не сразу поняла, что произошло. Коробка перевернулась на другой бок. Кто-то закрыл её крышкой. Сквозь помутившееся сознание лиса почувствовала невесомость. Некто взял ящик в руки и потащил. В воцарившейся тьме на Лиру снизошел покой. Всё тело ломало, казалось, девушка никогда в жизни больше не встанет. Организм нуждался в отдыхе. Лире не мешала даже неаккуратная походка носильщика. Внутри было тепло и сухо. То и дело что-то позвякивало. Глаза закрылись сами собой. Сквозь сон Лира услышала смутно знакомые голоса. Девушка не хотела просыпаться. Она не знала сколько прошло времени, но сил бороться за свою жизнь больше не оставалось. — Десять мензурок с крупицами. Как ты и просила, — медоед в старшей ипостаси устало протёр лоб. Он не думал, что сосуды десять сантиметров длинной могут быть такими тяжёлыми. — Тысяча благодарностей тебе. Герой, — Клайд как всегда заигрывающе улыбнулась, но на медоеда этот трюк не подействовал. — Где мои пчёлы? — рявкнул он. — Трутни в меду? Сейчас будут. Сделав притворный реверанс, Клайд направилась к полкам. — Не трутни. Мне нужны пчёлы с жалом. Их яд — чумовая штука… — медоед загоготал. Клайд в раздражении подняла глаза. — Будет тебе яд, не сомневайся, — гиена достала банку с насекомыми и вылила на них лошадиную дозу слюны кобры. Вряд ли такая концентрация убьёт медоеда, но помучиться ему придётся знатно. — Показывай, что принёс. Медоед поставил ящик перед Клайд. Девушка подошла к столу и сняла крышку. Увиденное привело её в восторг. — Ой! Ну, что ты, дорогой. Не стоило так тратиться! — гиена достала Лиру за шкирку. Медоед потерял дар речи. Он не знал, как реагировать на такой подарок. — Какая же ты, девочка, покуценная, — Клайд бесцеремонно принялась ощупывать лисицу, — Мне казалось, ты была белее при последней встрече, — медленно, не желая пропустить ни одной детали, гиена прошлась ладонью по её боку. — Просила же я, не повреждать шкуру. А они? Эх! Клайд уложила Лиру на металлическую пластину и нажатием кнопки заковала ей лапы. — Она что, сдохла? — Да неет, — махнула рукой гиена, — Притворяется. Лисы — те же опоссумы. Тоже любят представления. Лира продолжала лежать неподвижно. Её дух давно проснулся, но она решила, что безопаснее будет не дергаться. Клайд разочаровано осмотрела порезы Лиры. Бросались в глаза раны на лапах. Шерсть на боках была вырвана в нескольких местах и заметно обуглилась. Длинная алая царапина пересекала лисью мордочку Гиена взяла белый тюбик и вылила на кровоточащие места прозрачную жидкость. Та зашипела и окрасилась белой пенкой. — И что ты будешь с ней делать? — спросил медоед. — Для начала приведу в порядок, — деловито ответила Клайд, надевая белые перчатки. — Потом помещу в холодное место, чтобы она вновь побелела. А затем сделаю себе воротник. Медоед понимающе кивнул. С другой стороны комнаты послышалось невнятное мычание. Звуки скрипящей цепи привлекали внимание. Поддавшись любопытству фролит пошёл на их источник и открыл занавеску. — Ух ты! — отозвался он. — Без дела ты не сидишь. Вдоль стены висели моряки, скованные по рукам и ногам. Клайд предусмотрительно вставила им кляп в рот, чтобы заставить замолчать. — Не поверишь, сами ко мне пришли. Я как раз расставляла мензурки с душами. И тут ко мне ворвалась орава живых тел. — Мда, повезло тебе, — в голосе медоеда чувствовалась зависть. Гиена тут же поняла к чему всё идёт. — Ну уж нет, дружок. Жрать моих ньюфримов я тебе не дам. С тебя и пчёл хватит. — Ну и подавись ими! — уязвленно прохрипел фролит. Ему не понравилось, как девушка быстро прочитала его мысли, — Отдай моих пчёл. И я уйду. Клайд всучила зверю тарелку. Выхватив её, медоед с гордым видом покинул комнату. — Приятных снов, — прошептала гиена, коварно улыбаясь. Лира осмелилась открыть глаза. Пространство вокруг двоилось и пульсировало. В голове будто жужжал рой мерзких шмелей, протыкая череп маленькими жалами. Соображалось тяжело, мысли будто бы приняли квадратную форму и отказывались катиться вперёд. На стену падала во много раз увеличенная тень Клайд. Гиена что-то искала, безмятежно напевая себе под нос. Лире не хватало сил даже разобрать слова. Вроде бы там говорилось про вечность, господство над миром и разрушенные души. Лисица попробовала шевельнуться. Но из-за оков ничего не вышло. Удивительно, как автоматика могла подстраиваться под её крохотные лапки. Лежать на металле было холодно и больно. Девушка попыталась сменить позу и тут же увидела моряков. Лира подавила стон. Она ощутила волну на уровне желудка и невыносимый стыд. Не уберегла она ньюфримов от страшной участи. А ведь это являлось именно её работой. Клайд поставила перед лисой глубокую миску с водой. Та, видимо, была намагничена, поскольку не каталась по столу, как другие предметы. Гиена ласково прошлась рукой меж Лириных ушей, словно желая приручить её. Лисице показалась, что вода пахнет. И запах этот ласкал ноздри больше, чем самый прекрасный на свете цветок. Он обещал избавление от страданий и скорое облегчение. Стоило только лизнуть живительную влагу, как пожар внутри бы утих, и дышать стало бы легче. Но Лира не поддалась. Она сильнее стиснула зубы, собрав всю свою волю в кулак. Животная ипостась говорила, что это единственный выход. Только усыпив бдительность гиены, лиса могла спастись. Захихикав подобно ведьме, Клайд отошла в сторону. Со стола она взяла нечто похожее на лазерную указку и включила. Синий равномерный свет прошелся по лежащим там бумажкам. Они зашуршали словно страницы книги, и гиена осталась довольна. Она привела прибор в исходное положение и приблизилась к одному из моряков. Подобно окулисту, гиена раздвинула ньюфриму глазницу и посветила в неё. Матрос задергался и застонал. Процедура вызвала неприятные ощущения. Будто кто-то залез в голову и ощупывал её изнутри мокрыми пальцами. Впрочем, этот процесс не приносил вреда. Клайд разочаровано вздохнула и подошла к следующему персонажу. И снова не обнаружила ничего интересного. В итоге гиена даже не окончила осмотр, а остановилась на третьем матросе. — Ваш автор ничего в вас не вложил, — вынесла вердикт она, — Вы абсолютно пусты. Практически чистый лист. Девушка взяла стетоскоп и приложила его головку к ньюфримскому сердцу. Там, где должны были находиться дужки, располагался экран. — Зрителям вы тоже не приглянулись. Стрелка еле задергалась, приподнявшись лишь на несколько единиц. Если души пиратов ещё держались на хрупких зрительских нитках, у моряков даже закреплять было нечего. И Эсми догадывалась об этом. Поэтому и поручила Клайд провести ряд тестов. И к несчастью, худшие предположения подтвердились. И теперь гиене предстояло исправить ситуацию искусственным путём. Клайд нажала на стене кнопку, и полки стали двигаться вниз. Каждый медикамент был прикреплен к своей позиции и не катался под натиском волн. Наконец, платформа остановились, и гиена достала фиолетовую коробку с капсулами. Внутри находилась законсервированная мысль, образ, некогда пришедший в сознание человека. Блестящие таблетки сверкали в руках Клайд, словно кубики льда. Лира приоткрыла один глаз. — Кем бы ты хотел стать? — спросила гиена черноволосого моряка с рассеченной губой. — Героем, спасающем прекрасных дам? Психопатом, гуляющем средь ночи в поисках жертвы? Мудрёным старцем иль же покинутым изгоем? Ньюфрим замотал головой, всячески сопротивляясь. Но гиена схватила мужчину за шкирку и сунула капсулу в самое горло. Лира крепче закрыла глаза. Сдерживать дрожь лисице становилось всё сложнее. Казалось, злосчастные эксперименты проводят над ней, а не над моряками. Жажда сделалась нестерпимой, пожар внутри уже почти дошёл до мозга. Она сама не успела понять, когда её состояние успело ухудшиться до такого. Возможно, виной тому были запах спирта, яркий свет и усталость. Девушка провалилась в тяжелую дрёму, в которой ей чудились странные, неприятные картины. Чёрный город, над которым вечно стояли тучи, по улицам бегали крысы, а здания обуглились словно после пожара. Кровь стекала в подвал известной пекарни, в мясорубке перемалывался чей-то труп. — Мы все заслуживаем смерти! — пронесся по каменным коридорам чей-то голос. После чего начали мигать вспышки. Густым туманом они проникали в глаза, затем, превращаясь в молоко, в нос и рот. Лира повалилась на пол и закашлялась. Горло разрывалось от боли, но лиса наконец смогла вдохнуть. Придя в себя, девушка обнаружила, что лежит на полу в старшей ипостаси. В комнате стояла тьма, Клайд поблизости не было. Лишь неоновые лампы мягко освещали помещение. Резко встав, Лира поморщилась. Всё тело ломило от синяков и ушибов. Прогулка по палубе не осталась бесследной. Доковыляв до места бывшего заточения, девушка схватила миску и залпом выпила всю воду. Способность трезво мыслить потихоньку возвращалась. Моряки больше не висели на цепях. Некоторые из них лежали на полу, другие поднимались и отряхивались. Лисица слышала их беспокойный шёпот и то, как они спрашивали друг у друга о здоровье. Вдруг один из них заметил девушку. Это был боцман, он поднял руку и хотел уже позвать Лиру, но та сделала предостерегающий жест. Она понимала, что Клайд может находиться рядом. Лира взяла валяющийся у полок кортик. С холодным оружием она почувствовала себя лучше. Лисице хотелось немедленно убраться отсюда. Она прекрасно понимала, в какой они все опасности. Велев морякам следовать за ней, Лира прошла сквозь дверь. Медоед как раз любезно оставил её открытой.