Корабль Эсми

Оказавшись в лаборатории, Риндли пришла в ужас. Но это чувство тут же сменилось злостью. Она нашла Клайд под завалами и принялась трясти за плечи. Гиена тут же очнулась, ошалело уставившись на сестру. — Что произошло? — Взрыв, — Клайд виновато улыбнулась, отчего Риндли взвилась как змея. — Безмозглая дрянь! Посмотри, что ты наделала! Клайд поднялась и растеряно заморгала. Обнаружив на месте моряков пустую стенку, она испуганно ойкнула. Риндли взяла с пола фиолетовую коробку. После чего вновь уставилась на сестру, ожидая объяснений. — Я хотела напичкать ими моряков. Чтобы поднять в цене, — сказала гиена, вжав голову в плечи. — Кто был рядом с тобой? — Никого. Только я, моряки. И песец. И тут Клайд осенило. Она испуганно выпучила глаза и приложила ладонь ко рту. — Да, именно, — согласилась Риндли. Она сделала шаг к столу, на котором некогда лежала Лира, — Ты не только разнесла лабораторию, но и упустила пленницу. — Но... Она же не человек. — Не человек. Но полноправный зритель. — Я... Я, честно, не знала. Риндли повернулась. Взгляд её был ясен как никогда, по разноцветным волосам прошлись еле заметные искры. — А я не знаю, почему до сих пор не капитан. — Что? — Клайд слишком волновалась, чтобы понять, что происходит с сестрой. — Кольцо Эсми ещё у тебя? — Да, — голос гиены слегка дрожал, но теперь к её беспокойству прибавилось любопытство. — Откуда ты про него знаешь? — Так доверили же его не кому-то, а именно это тебе! — Хочешь сказать, что умеешь им пользоваться? — Я клавиум, — в который раз повторила для себя гиена. Клайд молча указала на кубок в углу каюты. Риндли окунула пальцы в сосуд, где в синеватой жидкости плавал причудливый аксессуар. После чего надела его на палец. Какое-то время она любовалась платиновым скрипичным ключом с черепом на конце. В первый раз за долгое время Риндли делала то, что считала нужным. Девушка не думала, что скажет Эсми, и не боялась последствий. Пума и так совершила много ошибок, и это могло привести всё дело к гибели. А Риндли никогда не допустила бы подобного. Оказавшись в коридоре, Лира заметила открытую на верхний ярус дверь. И без раздумий повела ньюфримов туда. Ей не хотелось оставаться запертой здесь, в под палубном помещении. Поиск выхода уже превратился для неё в замкнутый круг. Кто-то из моряков нервно покашливал. Взволнованные, они громко переговаривались, забыв об осторожности. Лира вздохнула, понимая, что ответственность за их жизни теперь лежит на ней. Капитан, протиснувшись сквозь толпу, подошёл к девушке. — Кто ты такая? — спросил мужчина. В его взгляде читалось осуждение. Лира крепче схватилась за кортик. Матрос тем временем продолжил. — Оборотень, да? Дьявольское отродье? Не нужно было брать вас на борт. Все переговоры стихли. Ньюфримы, кто в ужасе, кто в не понимании, уставились на командира. — Всё из-за тебя! — проревел он. — Женщинам на корабле не место. Но ты ведь даже не человек! Лира сделала глубокий вдох. Ей не стоило обижаться на подобное. Как бы девушке сейчас не было страшно, ньюфримам приходилось в разы хуже. В отличие от них, Лира понимала, что происходит и могла строить какие-то планы. Моряков же просто вырезали из привычного мира, поставив перед фактом, что жить им осталось не долго. — Я не оборотень, я перевертыш, — Лира догадывалась, что о фролитах ньюфримы знали и того меньше. — Возьмите себя в руки, капитан. Иначе плохо будет. — Это что, угроза? Лицо матроса исказила гримаса. Лира в открытую достала кортик. Она хотела защитить себя, хоть и надеялась, что до драки не дойдёт. Калечить персонажей девушка была не в праве. Но тут с обоих сторон капитана обступили товарищи. Общими усилиями они оттащили матроса в сторону. — Успокойся. Что на тебя нашло? — попытались приструнить его они. — Ты чуть не поднял руку на девушку. Причём раненную, — моряк с сочувствием посмотрел на скорчившуюся Лиру. Было видно, что девушке тяжело ходить. Лира предпочла бы честную борьбу подобному выпаду. Такую, в которой соперника можно поколотить, а при случае убить. Никаких словесных перепалок и взаимных оскорблений. Только кровь, смывающая грубость. Но увы, в жизни не всё решалось драками, отчего Лира и страдала. Всё же девушка старалась оставаться лояльной к капитану. Груз теперешней ответственности оказался ему не по силам. Каждый год в море погибало тысячу моряков. Но ни у одного из них демоны не высасывали душу. В углу послышался хриплый смех. Черноволосый моряк крутил в руках плоскую, овальную картонку так, словно это был нож. — Догадались, что тут происходит, капитан? — мрачно улыбнулся он, не отрываясь от своего занятия. — Узнали меня? Лира застыла на месте. Её посетила жуткая догадка. — Двадцать лет я ждал этого, — В воздухе чувствовалось напряжение. Намерение у матроса было явно недоброе. — Ясон, что за дела? Безумец пропустил мимо ушей вопрос товарища. — Уже забыл того юнца? Которого ты выкинул на остров? Капитан был в замешательстве. Как он не пытался вспомнить, кого обидел двадцать лет назад, всё тщетно. И немудрено, по морям он ходил лет пятнадцать. Теперь Лира поняла, что произошло в лаборатории. Клайд дала матросу капсулу, впитавшую её давние впечатления. А поскольку в её голове творилась каша, сюжеты перемешались. Но одно осталось неизменным - её любимый литературный образ: стрёмный, грустный мужик, желающий кому-то отомстить. Будучи новым персонажем, Ясон смотрелся впечатляюще. Гордая осанка, понурый взгляд и недюжинная кровожадность придавали ему некий шарм. Всё это было сдобрено душераздирающим прошлым и жуткими страданиями в настоящем. В подобных историях проливались реки крови и слёз, после чего герой неминуемо умирал, не став после свершенной мести счастливее. Когда-то подобный образ вдохновлял Лиру. Но теперь, исполняемый в роли чуждого ей по духу ньюфрима, герой вызывал только отвращение. По сценарию предполагалось, что капитан узнает свою жертву, громко произнесет её имя, после чего ему перережут горло. Но Ясон этой реплики не дождался, он сразу приступил к делу. Персонаж прошелся по шее командира длинной, овальной картонкой. В то время как остальные матросы одуревали от происходящего. Лира с неприязнью посмотрела на это. Подобный акт следовало прекратить. Но не успела она что-либо предпринять, как время замедлилось. Девушка уже устала от этого. Что толку заранее знать, об опасности, когда не можешь её предотвратить? Лисица прошла сквозь толпу ньюфримов и приняла боевую стойку. Тело тут же скрутило от боли, Лира почти не верила, что сможет воспользоваться кортиком. — Нравится тебе твой герой? Лира уже переживала это однажды. — Только подойди. И я убью тебя! — лисица не шутила. Впрочем, Риндли это не интересовало. Она лишь ухмылялась, смотря на то, как Ясон отчаянно пытается зарезать капитана картонкой. — Что, как и в первые два раза? — удивленно подняла бровь она. — Тогда мне здесь чего бояться. Лира оскалилась. Она собиралась отвлечь Риндли и дать ньюфримам сбежать. Матросы быстро сообразили, что делать. После горького опыта никто не рвался с гиеной в бой. Для них Риндли была кем-то вроде туземки с острова каннибалов. Которую, увы, оружие не берёт. Но как только они собрались бежать, гиена бросила им под ноги что-то круглое и гремящее. Ясон и капитан оказались отделены друг от друга. Обезумевшие от страха матросы застряли в липкой жиже. Которая, к слову сказать, была из-за какого-то производного мира. — Так-то лучше, — буднично проговорила Риндли, — Негоже мне разбрасываться материалом. Лира приготовилась к атаке. Она судорожно пыталась разработать тактику, однако Риндли наступать не спешила. — Помнишь, Эсми говорила, что ты ни на что не годишься? — начала она, — Так вот, я не Эсми. Лира отступила на шаг назад. К чему это клонила гиена? — Добро пожаловать на борт, — приветливо проговорила она. Лира озадачилась. — Ты выжила после боя со мной. А это удавалось не каждому. Я хочу принять тебя в команду. Этого лисица не ожидала. Её расхваливала Риндли. Причастная к Эрриному недугу. Лицо у Лиры загорелось. Не от смущения, а от подступающей к горлу злости. — Ты ведь хочешь, чтобы тебя любили, так? Ты получишь это. — Нет! — Лира сделала выпад вперёд, но Риндли играючи увернулась. — Немного импульсивна. Но это пройдет, — гиена подошла к лисице, перехватив её руку с кортиком. — Фролиты стоят над всем, — доверительно проговорила она. На пальце Риндли показалось кольцо. Оно завибрировало и заиграло на еле слышимой частоте. Схватив Лиру за волосы, гиена поднесла украшение к уху. Песня была лисице знакома. Быстрая беспокойная композиция, ноты будто подпрыгивали внутри. Лира не хотела сопротивляться. Музыка уносила её всё глубже и глубже, в мир, который принадлежал только ей. Взгляд Лиры затуманился. Её бело-серые волосы словно покрылись слоем пыли, а кожа стала блеклой как у мертвеца. Моряки отвернулись, не в силах на это смотреть. Их последняя надежда угасала. Им уже доводилось видеть, как вербуют новых членов на борт. А именно, как завербовали Эрри. Некогда милый юноша в миг потерял харизму, и блеск в глазах его погас. И он стал одним из них. Не думая о последствиях, капитан сел в липкую зеленую жижу и закрыл лицо руками. Его стала мучить совесть. Да, Лира не являлась человеком, да она была демоном из непонятно откуда взявшегося мира. Но только благодаря ей они ещё жили. Лире казалась, что она падает в пропасть. И при этом засыпает. Это походило на сон во сне, где точно не знаешь, быль ли это или явь. Затем вокруг неё возникли декорации. Парусник, трёхмачтовый корабль. Всё больше предметов стало появляться вокруг. Мачты и реи жалобно скрипели. Ветер дул в лицо с такой силой, что было тяжело дышать. Эрри стоял на корме и о чём-то разговаривал с экипажем. Лис уже распустил ненавистную косу и снял кафтан. Так что теперь имел свойственный ему неряшливый вид. Слышался грубый хохот, от которого у Лиры волосы вставали дыбом. Но Эрри вовсе не считал, что смеются над ним. Напротив, он смеялся с остальными. Лира поёжилась. Она осознавала, что не должна здесь быть. Эти события происходили несколько недель, месяцев, лет тому назад (из-за временных воронок она не могла точно сказать). Девушка прислонилась к борту, наблюдая за водной гладью. На судне она страдала от безделья. По той причине, что она была девушкой, ей не давали сделать даже самую ничтожную работу, мотивируя это возможными несчастьями. Хорошо, что ещё в каюте не заперли. В том веке суеверные моряки могли пойти и не на такие ухищрения. Осознав, что рассказами о говорящих животных и оперными ариями сердце экипажа не завоевать, Эрри начал новую песнь. Она звучала задорно, хоть Лису больше и не приходилось тянуть ноты. И тема в ней была как раз подходящая. В ней пелось о сильных волнах, крылатых парусах и соленом ветре. Лира заметила, что подпевает, и тут же себя осадила. Ей следовало выбираться отсюда. И как можно скорей Тут к Лире подошёл её друг. Он выглядел веселым, как в общем и всегда, и нёс в руках каких-то два округлых предмета. — Я думаю, мы хорошо проведём время, — отозвался он. Лира пожала плечами. — Правда, обед ещё не скоро. Но смотри, что мне дали. Эрри показал Лире два корабельных сухаря - круглый, рыжеватый, изрытый белыми червями хлеб. Девушка скептически прищурилась. — Это самые настоящие бутерброды с мясом, — сострил Лис, — Разожгут гастрономический интерес любого гурмана. Лира улыбнулась. Возвышенный стиль Эрри смотрелся нелепо. Без всякой брезгливости она взяла свою долю. — Ну, за наше здоровье, — проговорил Лис, и они чокнулись сухарями будто бокалами с шампанским. Белые черви посыпались на палубу. Снаружи девушка по-прежнему оставалась серьёзной, но внутри у неё всё разрывалось от хохота. Эрри откусил часть сухаря и тут же взвыл от боли. Хлеб оказался твёрдым, как камень. Лира не знала, веселиться ли ей или пожалеть друга. Иногда сложно было определить, страдает ли Эрри или паясничает. Но тут всё обошлось. Зубы Лиса оказались в порядке, и он тут же принялся отпускать циничные замечания. — Если это вся еда, я начну воровать куриц, — Эрри подошёл к клетке с птицей и лязгнул челюстями. — Мне по титулу положено. Я всё-таки лиса. Лира настолько увлеклась моментом, что уже и забыла, что быть тут не должна. А когда вспомнила, пришла в ужас. Она не управляла движениями и с трудом контролировала мысли. Она оставалась зрителем в своём же собственном теле. Ключ к выходу был один - узнать песню, которая послала её сюда. Но в голове крутился только недавно спетый Эрри «Солёный ветер». Источник обеих песен одинаковый, неожиданно поняла Лира, сделав тем самым первый шаг. Она думала дальше. Обстоятельства, при которых она попала сюда, виделись неприятными. Сорвавшийся на неё капитан, обезумевший моряк, вообразивший себя кровожадным мстителем. Здесь намечался образ несчастного героя. Пазл постепенно складывался. Лира уже могла напеть слова, а название песни так и крутилось на языке. Лира услышала знакомый гул. Кольцо сообщало ей о своём присутствии. На долю секунды Лира вырвалась из оцепенения. Она подбежала к бочке и ударила по ней рукой. Деревянный сосуд раскололся, и из него вылетело множество непонятных предметов: длинная булава, связанные между собой мензурки, рояль в уменьшенном виде, острый меч и бумажная карта, переливающаяся электронными огоньками. Поддавшись непонятному порыву, Лира схватила её и положила в карман. Остальные же вещи она принялась ломать и раскидывать. Риндли будто оглушили. Она и не знала, что так бывает. Её буквально били по мыслям и эти удары трещали в голове словно лопающиеся мыльные пузыри. Гиена решила вновь взять ситуацию под контроль и послать Лиру в глубокие места подсознания. Но опоздала. Лисица уже поняла свою силу. В затылок Риндли подул ветер, и девушка вздрогнула. Почему-то гиена оказалась в младшей ипостаси. Под лапами было что-то скользкое и холодное. Пустое фиолетовое пространство заполнилось пейзажами. Пред глазами предстала ледяная пустыня. Всё вокруг заволокло белизной. Солнце отражалось от скользкой поверхности и больно слепило глаза. И при этом совершенно не грело. Гиена прищурилась. В двадцати метрах от себя она заметила Лиру в песцовом обличие. И она, кажется, ухмылялась, насколько ей это позволяла лисья мимика. Риндли захотела поймать соперницу. Но не приспособленные ко льду лапы заскользили, и она упала. Лира с наслаждением вдохнула. Здесь была её родина, в непроходимой холодной Арктике. Лисица осмотрела свою шкуру на боках. Та приобрела чистый, белоснежный окрас. Девушка-фролит чувствовала себя как никогда прекрасно. Она наблюдала за испуганной Риндли и искренне радовалась. Лира подумала о гигантских трещинах. И тут же льды захрустели и раздвинулись. Образовались маленькие островки. У Риндли перехватило дыхание. Она с ужасом огляделась и поняла, что в распоряжении у неё остался лишь один метр суши. Снова подул ветер. Лира с радостью подставила ему лицо, а Риндли парализовало от холода. Льдины начали двигаться. Поначалу медленно, но потом всё больше набирая скорость. Риндли уже и забыла, что дело происходит лишь в Лириной голове. Она жалобно заскулила и повалилась животом на лёд. Лира собрала льдины в круг, создав тем самым гигантскую карусель. И тут же почувствовала чьё-то присутствие. Из воды вынырнула морда белого медведя. Лисица не видела своего приёмного отца с тех самых пор, как он отправил её в академию Ренка и Амилии. Но сейчас казалось, что между ними и вовсе не было разрыва. Медведь подмигнул ей и шустро поплыл в сторону гиены. Лира почувствовала невероятное тепло. Сегодня отец наконец досыта наестся. Заметив огромного зверя, Риндли оцепенела. Но тут же взяла себя в руки. Она вспомнила о кольце. Гиена живо представила образ украшения и резко сняла его. Дребезжащим звоном оно покатилось по полу. Всё прекратилось, и Риндли вновь стала человеком. Она прислонилась к стене, пытаясь отдышаться. Её окружал всё тот же коридор. Она была в безопасности, находилась дома. Нельзя было давать жертве опомнится. Нельзя допускать, чтобы она начала контролировать свой сон. Теперь гиена осознала, почему эту задачу всё-таки следовало оставить Эсми. Улыбка не сходила с Лириного лица, даже когда она вышла из транса. Боль от ушибов отошла на второй план. К девушке вернулись силы и старшая ипостась. Но дело следовало завершить в младшей. Снова превратившись в лису, Лира набросилась на Риндли и будто бы специально промахнулась. Гиена ещё не успела оклематься, поэтому и не отреагировала должным образом. Она лишь отступала, чего Лира и добивалась. Ошалелым питбулем она прыгала на Риндли, лисьи зубы едва ни касались её ног. Лира всё больше прижимала соперницу к стене. Сделав очередной шаг, Риндли нечаянно открыла спиной двустворчатую дверь и оказалась на главной прогулочной палубе. Гиена упала на спину, ожидая, что песец набросится на неё. Но Лира осталась внутри. Вместо этого на Риндли понесся огромный ящик. В мгновение ока он сбил её, отправив тем самым ближе к борту. И больше Лира гиену не видела. После боя девушка перекатилась. Её внимание привлёк блестящий предмет. Он лежал в углу и всё ещё издавал какие-то звуки. Лира подошла ближе и подняла кольцо. Маленький череп всё ещё напевал композицию из мюзикла по мотивам французского романа. Первым порывом Лиры было раздавить и сломать его. Но девушка этого не сделала. Она просто положила украшение в карман. Кто-то из моряков назвал лисицу по имени. Лира обернулась. Ньюфримы застряли в зеленом месиве и теперь ждали помощи. Вещество оказалось быстро стынущим, но совсем не крепким. Расчётливым ударом, Лира разбила затвердевшую плёнку. Моряки вновь оказались на свободе. — Ты как, живая? — обеспокоенно спросил девушку один из них. Ведь несколько минут назад Лира стояла на месте, не сводя взгляд с одной точки. Лисица кивнула, польщенная его заботой. Между капитаном и Ясоном возникло перемирие. Черноволосый матрос больше не пытался убить командира, а лишь буравил его взглядом. С недоумением щупая своей картонный нож. — Что на тебя нашло, Ясон? — попытался выяснить кто-то из товарищей, на что тот ответил: — Я не Ясон. Я Кридо. Матрос вопросительно посмотрел на Лиру. — Он придёт в норму, — заверила она, — Как только капсула растворится. Что за капсула, моряк не знал, но возможность счастливого конца его приободрила. — Ты странное существо, — казалось, капитан уже привык к Лириным метаморфозам. Но когда та перекатывалась, его всё ещё пробирала дрожь. — В любом случае, я был слишком суров. Но извинения капитана волновали Лиру меньше всего. В том, что ньюфримский экипаж ещё существовал, было нечто странное. Девушка не изучала сценарий этого мира так, как Эрри. И не могла сказать точно, кто в конце истории должен умереть, а кто остаться в живых. Но гадкое чувство подсказывало, что этим персонажам следовало покинуть сцену до финала. Однако их подобрал корабль Эсми и, тем самым, как не смешно, спас жизнь. Значит, так было задумано? Или же морякам следовало умереть, чтобы их мир тот час не рухнул? Лира не имела права решать такие вопросы. Лишь слово специалиста-ньюфримолога могло определить их судьбу. И, возможно, любой приказал бы убить персонажей. Но только не Эрри, чему Лира была несказанно рада. Стирание людей со страниц книги или кадров фильма не занимало её. В голове девушки неожиданно возникла карта. Та самая, которую она одолжила у Риндли. Лира посмотрела на схему сверху и теперь точно знала, что и где находится. Это впечатляло. За секунду лисица сообразила, где расположен променад, а где верхняя боковая палуба. Она могла сказать, в каком месте держат пленников, а в каком проводят над ними эксперименты. Но особенно кстати пришлась информация о шлюпках. — Похоже, вы всё-таки будете жить, — заметила она и морякам ничего не оставалось, как последовать за лисицей.