Проигравший победитель

В таком состоянии, без сознания, в луже масла верный трейлер Мак и нашел своего босса. Естественно, ни о каких гонках уже речи не шло. Об этой ночи добрый старый трейлер предпочитает не вспоминать. Тогда Мэтру впервые пришлось использовать свой крюк на Маккуине, чтобы затащить искореженный, выпачканный в масле и бензине, бессознательный автомобиль в трейлер. Маку впервые пришлось ехать в Радиатор-Спрингс вплотную окруженным машинами. Репортеры, к большому счастью команды Молнии, не проявили никакого интереса к внезапному исчезновению ветерана перед самым началом заезда, но вот команда 95-го номера пожелала сопровождать Мака всю дорогу. Маккуин практически ничего не говорил. Зато стонал. Как же он стонал! Мак каждый раз вздрагивал, слыша эти жуткие звуки, доносящиеся из трейлера, а на середине пути, босс и вовсе открыл трейлер на полном ходу, едва не вывалившись при этом. Счастье, что тягач Мэтр был рядом! Маку пришлось срочно съезжать на обочину – от искр, вызванных трением дверей трейлера о полотно дороги на полном ходу, он рисковал загореться. - Босс! - вскричал не на штуку перепуганный трейлер. - Что вы творите?! Но Молния еле живой, расталкивая скучившихся вокруг друзей, с трудом подрулил к сточной канаве. По звукам, донесшимся оттуда команда без труда определила, что происходит: Маккуина укачало. Его мутит. По дороге в Радиатор-Спрингс, Маку пришлось сделать еще штук десять таких пит-стопов, от чего дорога, занимавшая часа два, растянулась чуть ли не на сутки. А по прибытию в город, Маккуин с помощью Мэтра заехал в свой гараж и более из него не выезжал. Он ни с кем не разговаривал, не заправлялся, не менял масло, не обновлял краску, не заезжал в сервис. На вопросы тех немногих, которых он все же пускал к себе, о том, что случилось на стоянке в тот злополучный день, он неизменно отвечал, что ничего не помнит. Но это было ложь. Молния помнил все до мельчайших подробностей, и ноющая тупая боль, застрявшая где-то между сцеплением и дифференциалом, была подтверждением того, что случившийся с ним кошмар не был дурным сном. Он произошел на самом деле. И теперь Молния Маккуин и в самом деле опозорен, сравнен с землей, превращен в мокрое место. Теперь он уж точно не выйдет на трек. Да что там на трек – он из гаража-то без помощи крюка Мэтра не выедет. При каждом неосторожном повороте какие-то детали внутри устрашающе гремели, так, будто находились в свободном полете. И Маккуин снова и снова слышал отвратительный смех Джексона. «Он знал, что я никому не скажу, - понял Молния в свой третий день затворничества. – Молния Маккуин стал жертвой изнасилования! Бомба для прессы. Но он прекрасно знал, что я о таком не сообщу, потому что слишком горд. А он сможет продолжать гонять по треку. Он сможет даже спать там, ведь он убрал с дороги к кубку, последнего, кто мог бы ему противостоять». На четвертый день, когда Молния в очередной раз просматривал пленку с записями всех его гонок, автомобилю внезапно показалось, что внутри него, где-то в районе И.Д.Т.Р., над карданным валом что-то шевельнулось. Что-то живое. Маккуин замер, похолодев. Мотор работал на холостом ходу. Молния скосил глаза вниз, но увидел только покореженные наклейки на собственном капоте. Выждал. Вдруг повторится еще раз? Ощущение не возвращалось. «Значит показалось», - решил автомобиль и осторожно подъехал к проектору, чтобы перемотать пленку назад и запустить снова. Но ему не суждено было пересмотреть свои успехи – в дверь гаража настойчиво постучали, судя по звуку, изящным дамским колесом. Это могла быть только Салли. Еще, конечно, была Фло, но у той был законный муж – Рамон, а значит, наведаться к нему приехала Салли Каррера. Выгнать даму было бы очень грубо, поэтому Маккуин, кривясь от боли и вздрагивая от жуткого стука деталей друг о друга подъехал к дверям, и открыл их. Ослепивший глаза солнечный свет, заставил его зажмуриться и резко сдать назад, чуть не сбив какую-то полку. Впрочем, он тотчас пожалел об этом: тупая ноющая боль внутри взорвалась новым переливом, и ему пришлось сильно стиснуть зубы, чтобы не заорать во все горло. Но от проницательной Порше страдания на его лице не скрылись. Голубая машина, не торопясь, заехала в гараж и закрыла за собой дверь. Молния отметил про себя, что Салли захватила с собой из мотеля теплый плед и фляжку крепкого 92-го. Судя по аромату, это был 92-ой «Фора» - очень дорогой и очень выдержанный, что уже точно означало, что разговор предстоит не из коротких. Порше подъехала к нему и накинула на крышу плед, затем протянула флягу. - У тебя тут душно, – сообщила она спустя секунд семь молчания. – И грязно. Это был сигнал к началу разговора. Маккуин опустил взгляд на свою разбитую фару. Нет, он конечно понимал, что рано или поздно ему придется открыться кому-нибудь, и Салли, как раз была наилучшей кандидатурой из всех возможных, но момент все равно пришел слишком неожиданно. Размышляя в тихом уединении гаража, Молния придумал целую речь, но сейчас забыл все, что собирался сказать. А то, что он помнил, не имело смысла. Внизу, что-то шевельнулось вновь, и он ощутимо вздрогнул. Это снова не укрылось от Салли, вопросительно приподнявшей изящную бровь. - Мне… мне нужен ТО, – наконец выдавил Маккуин. – Ты не позовешь Мэтра? Я сам… не доеду. Замешательство голубой Порше сменилось неподдельной тревогой, но она выполнила просьбу, и через пять минут ржавый тягач уже улыбался ему своими желтыми зубами, и крутил крюком. - Мэтр, осторожнее пожалуйста, - вынужденно и как-то совсем жалко пробубнил Молния, когда тягач подцепил его на крюк и вывел из гаража. Салли поехала рядом. - Нейтралка… ой, то есть Наклейка, - решила слегка разрядить атмосферу Порше. - Что с тобой? - Я сам пока не знаю, – Маккуин ощутимо сглотнул, готовый погрузиться в тревожную полудрему, что накатывала на него в последнее время слишком часто, как вдруг его глаза широко распахнулись. – Мэтр! Опусти меня! Быстро! Умоляю! Перепуганный и не на шутку ошеломленный тягач молча повиновался. На полуспущенных колесах, Маккуин добрался до ближайших кустов, чтобы там и оставить то маленькое количество «Форы 92», которое позволил себе выпить. Тошнота не прекращалась всю дорогу до точки обслуживания, так что Мэтру пришлось останавливаться еще не единожды. Салли мрачнела с каждым торопливым и неуклюжим уходом Молнии в кусты. Мэтр ковырял в зубах, пребывая в неплохом настроении, и стараясь поддержать друзей. Но Салли даже не улыбалась, а Маккуину было не до шуток: так жестоко его не тошнило еще никогда. С чего вдруг такая реакция на «Фору 92»? Он пил ее всю жизнь в куда больших количествах, иногда даже немного перед заездом, но еще ни разу у него не было такой неадекватной реакции на свой излюбленный напиток. Наконец, они прибыли на место, и Маккуин с трудом, но взобрался на подъемник. Мэтр дернул за рычаг, и подъемник резко пошел вверх, выставляя на всеобщее обозрение ничем не защищенный низ автомобиля. Молния смущенно отвел взгляд. - Салли... - пробормотал он, – не могла бы ты… - Святые тракторы, чего я там не видела? Если бы 95-ый номер не был покрашен в ярко-красный, он бы вспыхнул от стыда. Мэтр вежливо подавил смешок и потеснил Порше к выезду. - Съезди за Шерифом, – попросил тягач. – И к Сержанту загляни. Маккуин испуганно завертелся на подъемнике, силясь развернуться и встать к друзьям передом. По понятным причинам он с некоторых пор опасался стоять к собеседникам задом. - Зачем Сарж? – крикнул он уезжающей Салли. – Одного Шерифа вполне хватит. - Сарж – военный врач. Только он сможет помочь, - незамедлительно ответила Порше, оставив Маккуина и Мэтра вдвоем. От нечего делать тягач начал ездить кругами, мельтеша перед Молнией, и очень скоро у последнего начало рябить в глазах. - Мэтр, - умоляюще прохрипел он другу с высоты подъемника, – перестань, пожалуйста, мне нехорошо от твоего вошканья. Но тягач едва ли его вообще слышал, он был занят куда более занимательным делом – пытался поймать собственный крюк зубами. В итоге ему это краснознаменно удалось, если бы на очередном лихом повороте он не влетел в Саржа, и тот осыпал его такими ругательствами, что покраснел бы даже бензовоз. - Так ну что у нас случилось? – военный джип деловито въехал под низ подъемника и принялся ощупывать детали Маккуина. Бедняжка содрогался от каждого прикосновения и едва удерживался от слез. – Рассказывай на что жалуешься, салага. А ну, смирно! Вертится он тут! Автомобиль замер, зажмурившись. Он попытался отвлечься от обследующего его Сержанта, но предательская слеза все-таки скатилась по лобовому стеклу, прокатилась по капоту и упала вниз, на фару Саржа. Он в тот момент проверял воздушный фильтр. Военный автомобиль поднял взгляд на Молнию. - Ну? Чего ревем? Тебе, что, обещали, что будет легко? Легко бывает только в сказках для маленьких машинок. Маккуин вынужденно кивнул и шумно прочистил трубы. - Сарж… - Я сказал тебе не дергаться. У тебя здесь повреждений воз и маленькая тележка. Док даже с трека в таком состоянии не приезжал! - Я и не был на треке. Я до него не доехал. Сержант вновь поднял взгляд и вопросительно мигнул фарами: - Продолжай. - Один автомобиль… из моих соперников, - Маккуин сглотнул, – сделал это со мной. - Сделал с тобой что? - Вставил… свой продольный рычаг… в мою выхлопную трубу. - А, ну ясно, – военный автомобиль продолжил осмотр воздушного фильтра, осторожно прощупывая детали, но потом вдруг резко замер, пораженный смыслом сказанного. – То есть… он тебя?.. Маккуин кивнул. Из-под плотно закрытых глаз струились слезы, скатываясь по лобовому стеклу. Сарж уже не кричал на него. Теперь дерганность автомобиля стала ему понятна. Он продолжил осмотр, измерил частоту работы двигателя, проверил систему охлаждения, сцепление, прощупал дифференциал. - Тебе нельзя пить, – просто сказал он спустя еще несколько минут. – Забудь про «Фору 92» и прочую дрянь. Больше выкатывайся на улицу, пыль вредна для твоих фильтров. Съезди к Луиджи и Гвидо, попроси заменить колеса на более объёмные. Желательно шипованные. Скоро у тебя будут проблемы с маневрированием. - Проблемы с маневрированием? – Молния слушал его внимательно. - Месяца через два точно. Трансмиссию раздует, мама не горюй. Так что не стой, езди пока можешь. - Ездить пока могу? Трансмиссию раздует?! – ужас все больше завладевал Молнией. – Сарж, я не понимаю. Я… я умираю? Военный джип ухмыльнулся. - Ну почти. Только немного наоборот. Ты даешь новую жизнь. Маккуин подавился воздухом. - Ч-что??? - Ты носишь под своим сцеплением новую жизнь. Свою машинку. Я проверил состояние твоих труб и карданного вала, вроде бы каких-либо проблем быть не должно. Единственное, выхлопная труба узкая. Могут быть заминки там, но пока не переживай, до этого момента еще далеко. Пока что чаще заправляйся, много езди, старайся по возможности не вдыхать пыль, выхлопные газы и пары краски. И когда придет время, обязательно позови меня. - А… а как я узнаю, что время пришло? – Маккуин все еще плохо понимал происходящее. Но Сержант улыбнулся пугающей циничной ухмылкой бывалого военного. - Ты почувствуешь, сынок. Военный джип уже был на пути к выезду, когда тревожный дрожащий голос будущего родителя окликнул его снова. - Сарж… ты ведь не скажешь никому? Джип развернулся в пол оборота. Он уже успел опустить подъемник, и Молния съехал с него, стоя теперь лицом к джипу. Его голубые глаза были переполнены тревогой. - Сынок, - Сержант снисходительно посмотрел на него, – за кого ты меня держишь? О таких вещах обычно сообщают сами. Ты сам решишь, когда сказать. Только не тяни. Народ начнет беспокоиться, когда у тебя раздует трансмиссию. И колеса новые все-таки купи. Так, ты может хоть до пятого месяца проездишь. И дряни никакой не пей. Сарж плохого не советует. Молния молча кивнул, переминаясь с колеса на колесо. Даже сквозь красную краску капота просвечивался смущенный багрянец. Военный джип ухмыльнулся. - Ты хочешь спросить еще что-то? - Ну… - гоночный автомобиль смущенно отвел глаза, внезапно найдя пол гаража интересным для изучения. – А… Ну… - Быстрее. Меня еще Филмор ждет. - Это он или она? - Эка ты! – джип покачал капотом. – Еще слишком рано для диагнозов. А зачем тебе знать-то? - Как зачем? – Маккуин даже вскинулся, позабыв про смущение. – Я хочу придумать имя. - Ну назови его, - Сержант прокашлялся, – или ее Крус. Универсальное имя. - Крус… - Молния поднял взгляд на потолок и повторил. – Крус. Внутри что-то снова шевельнулось. И Маккуин улыбнулся. - Ей… или ему, похоже нравится. Спасибо, Сарж. - Всегда пожалуйста, сынок. Джип уехал, а гоночный автомобиль решительно выехал из гаража, где его ожидали обеспокоенные таким долгим осмотром тягач и Порше. Салли подъехала к нему первая. В ее глазах плескалась тревога. Мэтр держался, но Молния знал, что друг обеспокоен ничуть не меньше. - Ну что он сказал? – в один голос вопросили они. Молния улыбнулся своей фирменной улыбкой, что красовалась на первых страницах глянцевых журналов. - Он сказал, что со мной все будет хорошо. Поехали к Рамону. Меня нужно покрасить. А потом к Луиджи, хочу новые колеса. - Тебя не взять на крюк? – спросил встревоженный внезапным энтузиазмом друга тягач. Маккуин решительно замотал капотом, встав бок о бок с Салли. - Не надо, я поеду медленно и аккуратно. Сарж сказал, чтобы я почаще ездил сам. Дышал свежим воздухом. - Тебе можно будет вернуться на гонки? – задала через какое-то время тревоживший всех вопрос Порше. Молния задумался. Внезапно он понял, что это его волнует, как раз в последнюю очередь. Теперь у него есть кое-что более дорогое и родное, нежели гонки. - Не знаю, – честно признался он. И добавил, не замечая замешательства друзей. – Я и не спрашивал. «Я хотел бы девочку», - подумал он про себя, медленно катясь вперед. – «Интересно, Салли согласится стать ей приемной мамой? Тогда есть шанс, что мне никогда не придется рассказывать ей про ее урода-отца и обстоятельства, благодаря которым она появилась. Вот уж не думал, что Шторм может сделать, что-то хорошее».