Титан (Titanium)

      Хотя Джим не мог точно определить момент, когда произошел сдвиг парадигмы, в его мозгу случилось что-то революционное, связанное со Споком. Он мог обвинять Боунса, мог обвинять самого Спока, но в действительности, изменения произошли с ним, даже с самими его костями, дрогнувшими от железной силы вулканца, в понимании того, что старший помощник больше не собирался его атаковать. Если Джим и знал что-то о ксенобиологии, так это то, что вулканцы не просто теряли сознание или отключались. Им необходимо было сначала пропустить удар, а затем свалиться.       И, несмотря на его нападение на мостике всего несколько дней назад, Спок не пытался поднять руку на Джима в попытке навредить. Это было потрясающе. И, сидя там и наблюдая, как МакКой совершает обычную проверку, пока Спок приходил в себя, Джим совершенно точно уверялся в том, что он хочет, чтобы этот вулканец, мужчина был его другом. Он не знал, плохо это или хорошо, но он доверял Споку, а этого было достаточно для того, чтобы стать друзьями.       — У тебя будет синяк, но он пройдет довольно быстро, день или два, — сказал Боунс, откладывая свой сканер на соседний стол. — У этого малого адский хук слева.       — Действительно, — ответил Спок. Глаза вулканца проследовали туда, где в углу стоял Джим, изо всех сил стараясь оставаться незамеченным. — Похоже, я в очередной раз недооценил таланты капитана.       Боунс рассмеялся.       — Разве это сделали не все мы? Несмотря ни на что, мы должны дать этому проявлению практическое применение.       Спок медленно сел на кровати и посмотрел в глаза Джиму чего-то ожидая, когда Боунс взял со стола свой ПАДД. Доктор сидел на соседнем стуле и жестом показал капитану, чтобы тот подошел к Споку. Кирк кивнул и сделал шаг вперед.       — Первое: базовая анатомия. Мы начнем с общего и перейдём к частному. Назови основные различия анатомии вулканца и человека. Один балл за каждый правильный ответ.       Джиму потребовалось время, прежде чем он смог вспомнить то, что вычитал и запомнил наизусть из множества книг по вулканской биологии. Этот экзамен не продлился долго, но он был вынужден время от времени терпеть неудобства, когда возникала необходимость приблизиться к Споку для наглядности своих ответов, порой даже приходилось касаться его. Но когда это закончилось, вулканец выглядел менее взволнованным, чем Джим, и капитан заставил свой организм расслабиться и почувствовать себя уже не таким обеспокоенным.       Боунс закончил вводить результаты в ПАДД и посмотрел на Спока.       — Он сдал свой экзамен по ксенобиологии. Остальное — за тобой.       — Спасибо, доктор, — заговорщический взгляд мелькнул между ними, заставив Джима забеспокоиться, но он уже договорился с МакКоем, что по окончании всех тестов ему обязательно сообщат о результатах. В этом не было ничего плохого. Наибольший страх Джима заключался в неспособности контролировать свою жизнь, но он был уверен, что ни одна перспектива не была вероятной. — Я обязательно сообщу вам, когда он закончит.       Спок, слегка покачнувшись, встал. Две пары рук метнулись, чтобы поддержать вулканца, но Боунс буквально отшатнулся в тот момент, когда заметил, что Джим поддерживает Спока под руку.       — Я прошу тебя сопроводить его до каюты, — сказал доктор Джиму, указывая на Спока, а затем: — Ты, — доктор бесцеремонно ткнул пальцем в Кирка, его голос приобрел профессиональные интонации, — должен находиться двадцать четыре часа на медицинском отдыхе, а ты, — добавил он, обращаясь к Споку, — отправляешься на двенадцатичасовой медицинский отдых. Если я услышу, что кто-то из вас занимается хоть чем-то, кроме отдыха и восстановления сил, я вырублю ваши задницы, пока мы не приземлимся в док-станцию на Землю, — он мрачно оглядел обоих. — Вам ясно?       Боунс ушёл только после того, как получил кивки согласия от обоих. Вулканец просто приподнял бровь, а Джим закатил глаза. С молчаливого согласия, и слегка опираясь друг на друга, они покинули медицинский отсек и направились к офицерским каютам, планируя следовать совету МакКоя.       Сначала они добрались до каюты Спока, который вежливо пригласил Джима войти.       — Доктор сказал, чтобы ты сопроводил меня в мою каюту, — сказал он четко. — Поэтому, не более ли целесообразно будет удостовериться, что я следую его приказу и сопроводить меня внутрь?       — В свете твоей безупречной логики, я склонен согласиться, — ответил Джим, и улыбка появилась на его губах. Он последовал за Споком в комнату, задержавшись на мгновение на пороге, чтобы приспособиться к свету и температуре. Было не так душно, как можно было подумать. Больше было похоже на то, как будто погрузился в тёплую ванну. Джим почувствовал, как его тело расслабилось, даже против его воли, и дверь закрылась за ним.       — Если вы хотите присесть… — начал Спок, указывая на маленький диван, который располагался у стены. — Я собираюсь насладиться чашкой чая, не хотите присоединиться?       — Да, звучит неплохо, — сказал Джим и приблизился к дивану. Он был мягким, и на лице капитана вновь появилась улыбка. Даже несмотря на странные отношения между ним и Споком, Джим знал, что они могут стать хорошими друзьями. Старый вулканец говорил, что они были друзьями, и теперь, когда Джим доверял Споку, ему нужно было верить и словам старого Спока тоже.       Кружка опустилась в его направлении, и Джим взял её, случайно задев своими пальцами пальцы Спока. Он услышал, как вулканец вздохнул.       — Прости, — пробормотал Джим, быстро забирая чашку из рук и вдыхая пар, исходящий от неё, мгновенно чувствуя успокаивающий эффект.       — Извинения не нужны, — сказал Спок, садясь на другое место и беря свою кружку, — если вы действительно собираетесь остаться на Энтерпрайз, то было бы вполне логично, чтобы мы привыкли к физическому контакту. Нелогично было бы предполагать, что мы никогда больше не соприкоснёмся.       Джим сделал глоток, пока вулканец говорил, и вздрогнул, то ли от жара напитка, то ли от слов Спока. Мужчина был прав, но было нелегко просто взять и побороть в себе желание, чтобы его не трогали. Даже со всеми теми вынужденными прикосновениями, которые они совершили сегодня, Кирк почти не мог думать ни о чем, кроме простого касания к руке или похлопыванию по плечу.       — Это не совсем удобное размышление для вас, я понимаю, — сказал Спок, и, хотя выражение его лица оставалось нейтральным, в глазах его поселилось разочарование. — Если это действительно слишком много для вас, мы можем обсудить это позже.       — Нет, — сказал Джим с нажимом, — Боунс прав, я не могу всё время оставаться жертвой. — Он застыл, глядя на Спока. — Я имею в виду… ты же понимаешь, да? Мне не надо этого объяснять?       — Я понимаю, — ответил Спок. — Джим, я хочу, чтобы вы знали, что, сколько бы мы ни были знакомы, с этого момента я всегда буду рядом, чтобы защитить вас.       Хотя Спок понятия не имел, сколько это заявление значило для него, Джим обнаружил, что закрыл глаза, когда были произнесены эти слова. Поиск безопасного убежища был для него реальностью жизни слишком долго. Это было одной из тех вещей, которые он, казалось, никогда не сможет найти. Но с его решением довериться Споку и его словам, он знал, что должен поверить в то, что Спок сможет его защитить.       — Я… — слова не приходили, и Джим, сделав глубокий вдох, попытался снова. — Я не знаю, как долго я смогу оставаться на этом корабле, но… Спок… Я более чем счастлив, что ты здесь, со мной.       Он услышал звук того, как что-то поставили на столик возле дивана, и Джим поднял глаза, чтобы увидеть, что это была кружка Спока. Вулканец протянул руку и взял стакан Джима, поставив его рядом со своим. Кирк поерзал на своём месте. Но это продолжалось только до того момента, пока Спок не повернулся к нему, положив обе руки на собственные ноги ладонями вверх и замер в ожидании.       Потребовалось лишь мгновение, чтобы Джим понял, что от него хотят. Это было нерешительное движение, которое привело к тому, что руки Джима легли поверх рук Спока ладонями вниз. Длинные пальцы под ним двигались по его коже, Джим поджался ногами к дивану.       — Всегда легче начинать медленно, — сказал Спок низким тоном. Джим поднял глаза от того места, где соприкасались их ладони. — Легче дать, чем ожидать, что это сделают другие.       Шли секунды, а их руки продолжали покоиться там. Спок не двигался, сидел, словно каменное изваяние. Джим, на каком-то инстинктивном уровне, знал, что таким образом он дает ему время приспособиться. После всего, через что они прошли, Спок, по-настоящему понял его и позволил ему двигаться в собственном темпе. Это откровение озарило разум Джима, и он сделал несколько глубоких вдохов.       — Почему ты делаешь это? — спросил он, не в состоянии удержать в себе этот вопрос. — Никто другой не стал был уделять этому столько внимания.       Теплые руки медленно выскользнули из-под пальцев Джима, когда Спок откинулся на спинку дивана.       — Никто другой не обидел вас так сильно, как это сделал я.       Признание в своей вине не было тем, чего ожидал Джим.       — Это не совсем так, Спок.       — Я знаю, что каждый вправе думать так, как он считает правильным, но я верю, что, учитывая обстоятельства каждого конкретного преступления, моё было действительно более серьезным. — Он поднялся со своего места и отошел от дивана, всё ещё находясь спиной к Джиму. — Принимая во внимание опасность, которой я подверг вас, я нашел весьма маловероятным тот факт, что вы сможете принять меня в качестве друга или хотя бы в качестве знакомого, которому вы можете доверять. — Вулканец медленно повернулся, чтобы встретиться взглядом с Джимом. — И я вас уверяю, я хочу быть вашим другом.       Джим взглянул на свои руки, не в силах встретиться с карими глазами, которые с такой надеждой смотрели на него. Последний человек, утверждающий, что хочет быть его другом, предал его настолько основательно, что он провёл следующие несколько лет, пытаясь превратиться в невидимку. Сын человека, который никогда не верил в отсутствие сценариев победы, просто сдался. И всё для чего? Всё было напрасно, потому что Джим никогда не смог бы стать невидимкой. Он не мог отрицать того, что он был лидером.       Встав так, чтобы их со Споком глаза оказались на одном уровне, Джим сделал два шага вперед.       — Мне нужен друг. Настоящий друг. Кто-то, кто не предаст меня и не подведёт. Но я не ожидаю такого совершенно ни от кого. Даже от вулканца.       — Вы пытаетесь сказать, что не хотите состоять в дружеских отношениях? — быстро спросил Спок.       — Нет, — ответил Джим, делая ещё шаг вперед. — Я пытаюсь сказать, что я хочу попробовать. Но Спок… все в моей жизни подводили меня в той или иной форме. Я никогда никому не говорил этого, и я не знаю, почему говорю это сейчас тебе, но есть много вещей, которые я сделал и о которых жалею. И я не хочу, чтобы это было одной из них.       — Я обещаю всегда стараться быть достойным вашего доверия ко мне, — сказал Спок, и едва заметное подергивание его губ подсказывало Кирку то, что он пытался не улыбнуться. — Благодарю вас за эту возможность, Джим.

-оОо-

      Адмирал Ричард Барнет сидел во главе стола, наблюдая за тем, как академический совет обсуждает необычные обстоятельства, которые привели к объявлению Джеймса Т. Кирка героем войны и назначением его капитаном Энтерпрайз, несмотря на его непринадлежность к Звездному Флоту. Самым громким противником решения был адмирал Джеймс Комак. Это не было большим сюрпризом для Ричарда, поскольку нечто подобное он ожидал.       — С таким же успехом мы могли бы взять кого-нибудь с улицы и сделать капитаном звездолета, — жаловался Комак, качая головой и глядя через стол на других присутствующих. — И эти результаты экзаменов… Я знаю, что вы все доверяете вулканцам, но коммандер Спок находится в кармане Пайка, и Пайк хочет чтобы этот… ребенок сидел в капитанском кресле.       — Адмирал Комак, капитан Пайк заверил меня, что данные результаты верны и подтверждают способности Кирка, ему не давали никаких ответов, — Ричард заявил это так ясно, как только смог. — Если есть ещё хоть одна причина, чтобы созвать нас в такое время, я бы хотел услышать её сейчас.       Комак встал и забрал свой ПАДД, оглядывая лица перед собой, пока не встретился взглядом с Ричардом. В его глазах плескалась злоба, из-за которой адмирал немного обеспокоился, но он всё же знал Комака много лет. Этот человек был иногда фанатичным, но опасным — никогда.       — Один из наших студентов. Лейтенант Гэри Митчелл подал жалобу на исполняющего обязанности капитана Энтерпрайз за то, что он исключил его из реестра действующего экипажа и, таким образом, лишил его возможности к продвижению по службе, — Комак нажал несколько кнопок на своем ПАДДе и официальное заявление появилось перед глазами Ричарда. — Он заявляет, что исполняющий обязанности капитана ранее питал к нему злобу и удалил его по личным причинам. Я обращаюсь к вам как к группе уважаемых адмиралов, чтобы убедиться, что в данном случае будет соблюдена справедливость.       — Что это были за предыдущие обвинения, адмирал? — спросил Ричард, отрываясь от информации перед ним. Восстановление Митчелла означало бы, что он также имел право на почести, которые получил весь экипаж Энтерпрайз, несмотря на его отсутствие. Это было одно из тех правил, которые нельзя было просто обойти, вне зависимо от того, что они решили. Рик был больше склонен, чтобы отстранение от действительной службы осталось, если существовала уважительная причина.       — Закрытый файл, находящийся в банке данных Звездного Флота, показывает, что до того, как лейтенант Митчелл поступил в академию, он был обвинен в преступном сексуальном домогательстве. Эти обвинения были выдвинуты против него неким Джеймсом Т. Кирком, а позже были сняты. Митчелл считает, и я согласен с ним, что Кирк будет использовать те утверждения, которые, как доказано, оказались ложными, чтобы подорвать доверие к Митчеллу и уничтожить его карьеру. Это, конечно, противоречит правилам, — Комак сделал паузу для драматического эффекта, и Ричард подавил в себе желание покачать головой. — Я предлагаю, чтобы исполняющий обязанности капитана… — это было сказано с большим сарказмом, — …Кирк был уволен на Энтерпрайз и Звездного Флота с запретом на все возможные должности Звездного Флота или причитающуюся ему собственность.       — Такая ответная реакция будет астрономической, — сказал адмирал Гретхен Луи, глядя на Комака. Она была одним из самых стойких сторонников Кирка. — Он был одним из тех, кто придумал план по уничтожению Нерона. Вы считаете, что такой план действий будет мудрым?       — Это лучше, чем позволить этому выскочке взять на себя командование судном Федерации и почти уничтожить его, — Комак повернулся к Ричарду, не обращая внимания на остальную часть совета. — Вы наверняка должны видеть здесь несправедливость.       Со вздохом Ричард был вынужден принять решение. Он знал Джорджа и Вайнону Кирк и знал, что по его решению Джеймс, либо добьется большого успеха, либо потерпит ещё большую неудачу.       — Мы проведём судебное разбирательство после того, как Энтерпрайз прибудет на Землю, — сказал Ричард. — И если утверждения Митчелла окажутся ложными, он будет уволен из Звездного Флота так, как вы хотите, чтобы был уволен Кирк. — Он посмотрел на Комака. — Ради вас, я надеюсь, что Митчелл прав. Если это не так, я лично поручусь за то, чтобы вас лишили вашего звания. Это ясно?       — Кристально, — сказал Комак, собирая свои вещи со стола. — Если вы меня извините, мне нужно встретиться с кадетом.       В голосе Комака было что-то, что велело Ричарду понаблюдать за ним. Ему не понравилась идея, что Комак делал шаг против Пайка или Кирка. Осмотрев стол, он последний раз кивнул остальной части адмиралтейства, отпуская их с собрания. Он как можно быстрее отправит сообщение Пайку и скажет ему предупредить Кирка. Вся эта ситуация может быстро стать запутанной.