Зов океана

Закончив занятия с принцем, быстро возвращаюсь в комнату его наложников, но так как Вин ещё ребенок, они принадлежат Арнсту как регенту. По милости Вина, восхитившегося моим рассказом о подвиге легендарного царя Краса, покорившего дракона, вот уже два дня я проживаю здесь. Рик, расчёсывая длинные светлые волосы, презрительно кривит полные губы. — А-а, это ты. А я ожидал милашку Лиззи. Дай мне воды! Змей постельный! В синих глазах Рика с легкостью читается то, каким ничтожеством он меня считает. Никак не могу привыкнуть к такому отношению, но эмоции мне удаётся скрыть. Гад с лёгкостью нажалуется на меня Арнсту, и тогда меня ждут неприятности. Подношу Рику воду. — Знаешь, Лиззи прелестна. Мы очень хорошо смотримся вместе. Ты испортишь всё одной своей хмурой рожей! Рик выхватывает черпак из моей руки, чуть не расплескав воду. Его слова так и кричат: «Убирайся». Обязательно, чуть позже. Только задам пару вопросов. — Разве генерал не хочет обладать вами единолично? Во взгляде Рика мелькает грусть, мгновенно сменяющаяся презрением. — Не твоё дело, раб! — Он совсем позабыл о вас, господин Рик, поэтому вы ищете утешения на стороне. Холодная злоба плескается в глазах Рика. И ведь о таком разговоре Арнсту не расскажет. — Арнст занят государственными делами. Теперь можешь убраться? Или выгонять тебя с плетьми? Мне очень интересно — какими, но вряд ли Рик знает хоть что-то, и ещё меньше вероятность, что он захочет делится со мной какой-либо информацией. Спешу уйти, чтобы избежать нового конфликта. Пожалуй, зайду к Миро. Нужно попросить его научить меня готовить противоядие от шипов Валии, напомнив о его предложении. А пока полюбуюсь архитектурой. Особенно примечательной частью дворца являются каменные колонны. Они устремляются ввысь, поддерживая потолок — небо дворца, и одновременно прочно стоят на полу, принадлежа земле, что поражает разум своей противоречивостью. Вокруг колонн вьются каменные лианы, несмотря на белизну кажущиеся живыми. Иррациональное желание прикоснуться к одной из них подталкивает меня к ближней колонне. Протягиваю руку… Шаги. Кажется, идут несколько человек. Не хочу быть замеченным. Осматриваю коридор и нахожу маленькую неприметную дверь. Снимаю сандалии и подбегаю к ней. Открыто! Вхожу в тесное помещение для хранения факелов (вряд ли бы Миро смог сюда поместиться). Шаги слышатся гораздо отчётливее. Уже можно различить и голоса, один из которых низкий с легкой хрипотцой принадлежит генералу Таргосу. — Конечно, я разочарован, что подношение не было совершено. — Безусловно, нас ожидает гнев богов. И почему регент так резко изменил свои намерения. До болезни он выступал за мир, и только военный совет удерживал его от прекращения войны, а после — за продолжение войны. Как будто кто-то другой в него вселился. Возможно потому, что так и есть. Тяжелая болезнь, по словам Миро, быстрое и резкое решение продолжить войну, диаметрально противоположное предыдущей точке зрения, связь с дворцом, упоминаемая Зелретчем. Сплошные совпадения. — Крас, что ты думаешь о неожиданной заинтересованности регента военными делами? — Думаю, он хочет укрепить авторитет центральной власти. Мне показалось, регент говорил искренне. — Разумеется, искренне. Только он сказал: «Пока принц мал, власть в моих руках. Я намерен исправить одно досадное упущение и должен поднять свой авторитет в глазах моих воинов». Тебе не кажется, что он берёт на себя слишком много? Ещё один плюс к череде совпадений. Но меня беспокоит тон Таргоса — слишком недовольный. — Ты слишком много придаешь значения словам. Впрочем, мне бы твою память, — едва слышимо. Отчаянно пытаюсь уловить смысл ответа Таргоса, но слышу лишь едва различимые звуки. Впрочем, больше доказательств мне вряд ли представится получить. Слишком похоже поведение Арнста на возможные действия Александра. Неужели я смог найти моего короля столь быстро? Но даже если так… Александр остаётся невероятно далеким для меня. В то время, как он стремится к самым небесам телом, положением, разумом и сердцем, мой статус тянет меня вниз, будто камень на шее утопленника. С нашей первой встречи в этом мире я больше не смог ни увидеть, ни услышать Александра. Голова становится непосильно тяжелой. А сердцу тесно в грудной клетке так, как и телу в тёмной и пыльной каморке с факелами. О, как невыносимо понимать, что Александр столь близко и не иметь возможности приблизиться к нему ни на дюйм! Выхожу в коридор, прислоняюсь к стене и прикрываю глаза. Нужно успокоиться. Возможно, Александр в другом теле. Хотя я всё больше в этом сомневаюсь. Наверное, стоит всё-таки дойти до Миро. Посмотреть на его работу, послушать эмоциональную речь о пользе местных трав, предназначении различных мазей и отваров, удивиться неожиданному и странному смущению. Рядом с Миро я забываю о своем унизительном положении и вспоминаю то, что всё ещё остаюсь человеком. А вот и его кабинет. Стучусь и, дождавшись приглашения войти, оказываюсь в небольшом помещении, пропитанном запахом сушеных трав. Миро аккуратно нарезает корень неизвестного мне растения. Замечаю, что его спина слишком напряжена. — Господин Миро, надеюсь, вы не особо заняты. Я пришел просить вас научить меня готовить противоядие… — Сейчас неподходящее время. Миро тяжело вздыхает. Надеюсь, мы сможем найти успокоение вместе. Встаю рядом с Миро. — Что вас беспокоит? — Продолжение войны. Миро прекращает свою работу и поворачивается ко мне. Он напряжён, что видно в беспокойных карих глазах, сжатых губах и морщинках на лбу. Ожидает мою реакцию. Пусть будет недоумение. — О чём вы? — Я узнал от Хайва, что сегодня регент созвал совет, где объявил о продолжении войны. — Господин Миро, вы считаете, что война не является необходимостью? Миро хмурится. — Война? Необходимостью? Сумасшедший! Хватает меня за руку и дергает её на себя. От неожиданности едва удерживаю равновесие. Проклятье! Зачем? — Посмотри на свою руку. Ты видишь эти шрамы. Твою страну захватили, а ты оказался в рабстве. Насилие, насилие и ещё раз насилие. Вот, что такое война, поэтому я её ненавижу. И все военные подвиги, вся слава завоевателей, вся людская глупость — ничто не может оправдать войну! Как и завоевателей! Возможно, я бы проникся словами Миро больше, если бы эти шрамы действительно были моими. Но завоевывать можно и без насилия. Пора вспомнить слова Александра: — Побеждать, не уничтожая, повелевать, не унижая — вот в чём суть завоеваний. Миро отпускает мою руку и смотрит на меня снисходительно. — Какая глупость. Никто не сможет сделать это. Да никто даже не постарается! Потому что легче решить всё обыкновенным насилием. Воистину, нереальная мечта — обойтись в завоевании совсем без насилия, но я знаю одного человека, который упорно старается следовать по пути великодушия. Ведь смысл завоевания кроется для него не в новых землях, не в процветании страны, не в несметных богатствах, не в желании доказать правдивость своей идеологии, не в религиозных причинах… … а в том, чтобы достичь океана на краю света и понять, что позади такой же бесконечный океан вечно преданных ему, королю завоевателей Александру, людских сердец. И Миро узнает об Александре, и, возможно, поймёт свою неправоту. — Вы не правы, господин Миро. Вы ещё увидите этого человека. Миро озадачен. — Ты так уверен. Надеешься на чудо. Для Миро допустима и такая формулировка. Киваю. — Я бы очень хотел, чтобы ты был прав. Знаешь, я готов подождать. Пока же останусь при своём мнении. Александр уже здесь, и, судя по моим предположениям и некоторым фактам, ждать Миро остаётся недолго. И тогда он признает мою правоту, а точнее — правоту короля завоевателей Александра.