Зов океана

Я уже несколько часов бесцельно хожу по улицам столицы, потому что присутствие рабов на пиру оскорбило бы сординийских послов. Большинство невольников сейчас находятся в своих каморках около дворца, наложникам не разрешено выходить из своих покоев, чтобы не попасться на глаза чужеземцам. Я в городе лишь благодаря поручению Миро, заключающемуся в закупке трав. Нужные растения, собранные в пучки и лежащие в плетёной корзине, источают характерный насыщенный аромат. Я бы уже давно вернулся во дворец, если бы он не был наполнен сординийцами. Мне очень хочется посмотреть, как Вин справляется со своей ролью. Невероятно сожалею о несказанных мной словах, нужных принцу в столь важный для него момент. Будьте прокляты невыносимая спешка и снобы сординийцы! Проклятье, в моей голове во время всей моей невольной прогулки крутятся подобные мысли, будто слепни вокруг взмыленной лошади, жадно высасывая последние остатки спокойствия, словно питательную кровь. Мурашки. Вечерами здесь довольно прохладно. Вину же сейчас, должно быть, жарко от волнения. У него на самом деле не такая сложная роль — всего лишь соблюсти манеры и оказать должное уважение. Несложная почти для любого, кроме вспыльчивого, любознательного, неудержимого в своей искренности и поэтому абсолютно нетактичного принца. Он напоминает меня в юности. Такой же ранимый и глупый. Надеюсь, я смог подготовить Вина к его первому «экзамену». Почему мне кажется, что недостаточно хорошо? По крайней мере, я делаю всё, что в моих силах. Устало сажусь на каменную скамью. Может, потому что я снова пытаюсь достать из мешка больше того, что есть*. Дурень! Александр предпочитает называть это признаком настоящего завоевателя. Впрочем, он и не отрицает идиотизма данной черты характера, бывшей правилом его жизни. «Такой же большой дурак!» — интонации Александра с точностью копируются моей памятью. Сейчас у моего короля уже другой голос. И несмотря на оставшийся в нём задор и властность, мне не хватает именно старой его версии, слышимой мной во время войны за Грааль. — Скучаешь, учитель-подстилка? Вздрагиваю. Резко оборачиваюсь, чуть не уронив корзину. Проклятье! — Генерал Рэд?! При недостатке освещённости во время быстро наступивших сумерек одежды Рэда кажутся серыми. Взгляд генерала полон недоброго веселья. Разве гад не должен быть во дворце? Я вынужден признать, что его победа — основная причина согласия на установление дружеских отношений сординийцев. Тогда почему он, одна из главных составляющих успешных переговоров, шляется здесь, на окраине города?! — Ещё бы ты меня не узнал! Впрочем, ты же не заметил, как я наблюдал за тобой около минуты. Я был бы недоволен, но не удивился. Наблюдал? Около минуты? Почему он вообще знает моё местонахождение?! Это пугает, но возмущение моё сильнее. — Почему вы не во дворце? Хотите сорвать переговоры? — Переговоры прошли, и пир будет завтра. А я люблю прогуляться ночью. И всё же это не отменяет того факта, что… — Вас могут убить. У вас мало противников здесь, но нападение какого-нибудь психопата или даже группы психопатов не исключено. Чем занимается ваша охрана? Недоумение отчетливо читается на лице Рэда около секунды, а затем оглушительный смех заставляет меня вздрогнуть. — Какой же ты дурень, раб! Сомневаешься во мне как в воине? Самонадеянный болван! Есть множество факторов, обусловливающих неудачные исходы… Рэд хватает меня за плечи и накланяется близко к моему лицу. С трудом не отворачиваюсь, сдерживая дрожь отвращения, лишь плотно сжимаю губы. — Или заботишься обо мне? Смехотворно. — Я забочусь об успешности переговоров. Рэд резко отстраняется и через пару мгновений оказывается сидящим рядом со мной. — Ах, да! Поздравляю тебя! Принц держался достойно. В этом твоя большая заслуга… Рэд широко улыбается. Я же в замешательстве. Успех принца, безусловно, радует меня, но не может погасить напряжённость и тревогу. Гад, кажется, искренне доволен моим достижением, но его фраза явно не закончена. — Спасибо, господин. — Правда, есть одно забавное «но». Как предсказуемо! — Ты слишком неровно дышишь к моему любимому. Признайся, ты ведь стараешься не только ради принца. Ещё ты желаешь стать ближе к Арнсту. Надеешься залезть к нему в постель. Маленькая жалкая подстилка! Проклятье! Руки сжимаются в кулаки, и гнев, устремившийся к ним с кровью, скандирует: «Врезать! Врезать! Врезать!» Нет, надо держаться. Не терять остатки достоинства. Зло усмехаюсь. — Мыслите масштабнее генерал. Мне не нужна лишь его постель. Мне нужно ваше место в его сердце. Прикрываю глаза. Сейчас я буду избит. Проходит несколько секунд. Ничего не происходит. — Бейте уже! Я дурень! Что, если он меня убьет? Впрочем, отступать поздно. — Слушай, раб, ты ведь прекрасно понимаешь, что это невозможно? Рэд настолько уверен в своей несокрушимости. Самовлюбленный болван. Грех не повториться! Он неожиданно резко встает. Ночь здесь наступает очень быстро, и в темноте я не вижу лицо генерала. — Я отлично развлекусь с тобой прежде, чем мне придётся тебя убить. Мне действительно жаль, что ты стоишь на моём пути. Рэд исчезает в темноте. Проклятье, подчинённые Миро, у которых я должен ночевать, наверное, уже давно ждут меня с нетерпением. Сглатываю, но не по этой причине. Теперь у меня есть враг, от которого пощады ждать бесполезно. *Аналог выражения «выше головы не прыгнешь».