Зов океана

До покоев Хайва, куда я счёл нужным отправиться сначала, остаётся один поворот. Дело в том, что я также допускал мысль отправиться в первую очередь к Арнсту, чтобы предупредить его, но учёл возможность ареста, который мог произойти во время нашей встречи, поэтому счёл лучшим решением заручиться вооружённой поддержкой. Закусываю губу, останавливаясь перед поворотом. На стену падает тень, в два раза превышающая мои истинные размеры. Если я не смогу заручиться поддержкой, что будет тогда? Ухмыляюсь, буравя взглядом тень. Тогда Арнста ждёт арест, а без помощи верных людей ему не обойтись. Если же регент окажется в тюрьме, ничто не помешает Рэду убедить Хайва в мнимой роковой ошибке Арнста и в необходимости заключения. Ведь контраргументов у Хайва немного, а Рэд умеет убеждать. Для сомнений больше нет времени. Решительно сворачиваю. Стража. Не останавливаюсь. Страх и досада – это нормально. Нужно лишь использовать их в качестве топлива для двигателя моего плана. Досада для усиления упрямства, а значит и внешней уверенности. Страх, чтобы не переоценить себя. Идеальный баланс. Останавливаюсь в метре от стражников, нахмурившихся и преградивших бы мне путь, если бы я сделал ещё шаг. — Приветствую, — кланяюсь. — Господин Вин хочет передать послание господину Хайву. — Принц?! Почему же он не пришёл сам? — спрашивает стражник слева. Перевожу взгляд на него. Зрительный контакт с собеседником всегда важен. — У него занятие с господином Миро. — Пусть явится сам, когда освободиться. Передай. Тихо вздыхаю. — Как вам будет угодно, но принц ценит своё время. Он не любит тратить его на лишние действия. Он точно будет раздражён, и его раздражение придётся терпеть господину Хайву. Поклон. Разворот. — Стой! — подчиняюсь и оборачиваюсь. — Складно говоришь. — Я учитель принца, в конце концов. — А я думал, ты в чужих постелях речь свою оттачивал! На ушко ласковые слова шептал, да тихонько в доверие втирался, — зло улыбается, и я замечаю дерзкую щербинку между передними крупными зубами. Проклятье! Краснею под нарастающий гогот второго стражника. Почему? Почему у меня такая репутация? Ведь со времён моего пребывания в этом грёбанном мире, у меня была лишь одна ночь… Лицо Рэда, освещённое лучами утреннего солнца, предстаёт как наяву. Полные чувственные губы, тонкие, почти невидные белые брови, аккуратный нос, мягкие черты, так разительно отличающиеся от прежних. Вспоминаю, как укрыл уязвимое к солнцу тело, как мучительно было удержать, рвущееся с губ имя, и как я ограничился лишь поцелуем в лоб, а затем встал и ушёл, хотя так хотелось остаться… Я и помыслить тогда не мог, что это обернётся к лучшему. Меньше болезненных воспоминаний. — Ладно, проходи. Только быстро докладывай, — доносится как будто издалека. — Господин Хайв, к вам с посланием от принца, — уже гораздо громче. Неплохо, даже незапланированная заминка принесла пользу. Неудивительно, ведь она была такой естественной. — Пусть войдут! — раздражённо. Соберись, Вейвер! Стражник, раньше стоящий справа, открывает дверь, и я быстро вхожу в покои. Взгляд падает на тёмно-коричневый стол, заваленный свитками, среди которых в дальнем правом углу стоит чернильница. Сказать Вину, что у Хайва есть беспорядок хоть где-то, не поверит! Сам же хозяин покоев сидит с одним из свитков в плетёном кресле-качалке. Лёгкий скрип, вероятно приносящий Хайву умиротворение, меня лишь раздражает. Решаюсь обратить на себя внимание. — Господин Хайв, генерал Рэд готовит против принца заговор. Хайв поднимает голову и откладывает свиток в сторону. На губах насмешливая улыбка. — И с чего бы мне верить тебе, раб? С того, что будь дело не столь важным, я бы к тебе ни за что не обратился! Сдерживаю колкую фразу, рвущуюся с языка, и достаю письмо. — Письмо генерала Рэда к наместнику Дориону. Печать подлинная. Прочтите, — протягиваю конверт, в который вложил письмо ранее. — Так это ты пробрался в дом наместника? Мне доложили, что похититель женщина, хм, — принимает письмо. Быстро здесь распространяется информация, об ограблении уже знает враждебно настроенный к Рэду генерал, хотя прошло не более пары часов. Впрочем, не удивительно, ведь меня видели, да и Хайв – фигура, имеющая большое влияние. Рассматриваю книги и свитки, на этот раз аккуратно сложенные на полках, ожидая пока Хайв прочтёт письмо. Некоторые из книг имею даже узор из позолоченных нитей. Весьма богато! — По-хорошему, мне стоит арестовать тебя прямо сейчас. Перевожу взгляд на Хайва. Мрачное выражение его лица по степени выраженности может сравниться лишь с ужасностью содержания сочинений Флата. — Насколько правдива бумага, что получил генерал Рэд. Как вы думаете? — Думаю, правдива. Генерал Рэд не стал бы ждать подделку в другой стране, а сделал бы её в столице. — В столице у него нет такой власти, как здесь, в стране, завоёванной им. И нет людей, которые промышляют… подобным мастерски. Хайв кладёт письмо на стол, встаёт и подходит ко мне. Вздрагиваю. Слишком близко. — Предлагаешь поверить тебе на слово? — приподнимает угольно чёрную бровь. — Вы же не будете отрицать то, что мои слова не лишены смысла. — Не буду. Но это всего лишь домыслы, — парирует. О, я только начинаю… — Зато то, что генерал Рэд изменился после того, как был при смерти, точно не домыслы. Изменилось всё от манеры поведения до невероятного стремления к власти. Губы Хайва приоткрываются. Он резко разворачивается, отходит к столу. — Эту перемену трудно было не заметить, — на грани слышимости. — Однако многие не заметили. Его обаяние, — перехожу на шёпот, — нечеловеческое. Хайв снова поворачивается в мою сторону. — Ты тоже появился из ниоткуда, раб. Был при смерти и вдруг выздоровел. И ничего не помнишь. Проклятье! Срочно придумай какую-то историю, Вейвер! — Я раб господина Мориука, — опускаю голову и закрываю лицо руками. — Я бежал. Я боялся, что со мной сделают то же, что и с… — Погоди, Мориук. Один из поставщиков рабов для сражений с животными на арену в Кагар? — Сражений?! Он сбывал неугодных! — вскидываю руки и, словно опомнившись, отшатываюсь, сложив руки на животе. Как будто не знаю, куда их деть. — Догадываюсь, почему ты попал в число неугодных, — зло усмехается. — Отказал в близости? Краснею. Отвратительно, но хотя бы игра натуральнее получится. Сцепляю пальцы до дрожи. — Я пытался. Впрочем, это не имело никакого значения, как и сейчас. Теперь моё прошлое для вас ясно. В отличие от перемены в поведении генерала Рэда. — Продолжай, — кивает. — Из-за него была продолжена война, несмотря на то, что государство ослабло. Он организовал раскол среди знати. Он, в конце концов, хочет убить невинное дитя. — Невинное дитя? У него есть доказательства… — А если эти доказательства – ложь? Тогда мы допустим смерть законного наследника, и никакие боги не смогут помочь нам. Впрочем, я знаю одно. Генерал Арнст был назначен регентом лично королём Риввином. И ничто не может отменить королевскую волю! Хайв вздыхает. — Кроме воли Богов. — Но генерал Рэд тоже не имеет право совершить арест. Ведь он не является наследником короля, — подхожу к Хайву. — Если мы допустим узурпацию, боги уж точно нас не простят. — Никогда не думал, что скажу это, но ты прав. С трудом сдерживаюсь от победной усмешки. — Мы должны обеспечить безопасность регента Арнста и не допустить ареста. Нам нужен небольшой отряд. Рэд может начать действовать в любую минуту. Хайв кивает. — И всё-таки о принце... — Я не собираюсь вмешиваться в его судьбу. Сжимаю руки в кулаки. Проклятье! — Не пытайся меня переубедить, раб! Опускаю голову. Я не смог. Нет, нельзя терять надежду! Раб- то Хайва может и не переубедит, но раб вместе с регентом Арнстом… Ещё есть шанс и время. — Тогда действуйте. Помните, мы должны помешать Рэду совершить беззаконие!