***
Варп. Бескрайний, глубокий, непознанный, безжизненный. Это был океан, настоящий, дикий океан сотканный из триллионов измученных, извращенных и порабощенных душ. Десятки миллионов голосов, слившись в какофонию, приветствуют нового узника своих мрачных каземат лишенных всякого смысла. Он, опутанный колючими щупальцами, медленно плыл в самую-самую глубину развернувшейся бездны, что всем своим существом хотела поглотить его разум. Водя из стороны в сторону головой, осматриваясь, узник увидел монстра... Исполин, сотканный из множества когда-то бывших чем-то прекрасным тел, что перешагивая на огромных, больше напоминающих стволы гигантских деревьев, ногах, сотрясал всё вокруг себя. Спина его, раздувшаяся от опухолей и высоких зданий колыхалась в такт его шагов, то и дело рискуя разрушить всё, что было на ней построено. "Карникаль..." — внутренний голос жертвы неосознанно произнес таинственное имя. И словно в слух сказанная мысль отбила эхом через весь варп, а чудище, шедшее где-то далеко, остановилось, а его шея, толстая, неровная, покрытая множеством жировых складок, выгнулась, демонстрируя огромную пасть, полную вращающихся челюстей, смыкающихся раз за разом и прокусывающих десны и множественные языки. Взгляд чудища воспылал багровым светом и весь мир тут же испарился, оставив узника в неведении.***
"Холод... боль. Я ненавижу каждое утро своей жизни..." Холодный пот тонким ручейком спал по бровям на глаза, отдав соленным жжением через всё тело, заставив мышцы резко и бесцельно сократиться. И не смотря на кажущуюся привычность — это утро отличалось. Мягкая, тёплая постель, посторонний шум из-за окна... и множество странных так непривычных запахов вокруг — это все делало обычное утро совершенно новым в понимании псайкера. Медленно присев на краю кровати, Дитрих складывает руки символом Аквилы на своей груди, после чего произносит давно ставшую рутинной молитву: — Благочестивый Император, Пастырь Человечества... — он делает короткую паузу, делая глубокий и долгий вдох, а затем выдох. — даруй верному слуге своему сил отринуть слабость тела человеческого, дабы услужить тебе и владениям твоим ещё один день... Первая попытка встать — окончилась так и не начавшись. Дитрих, пошатнувшись, просто падает обратно на кровать, едва было не стукнувшись затылком со стеной. Но вот вторая попытка — была успешна. Не слишком уверенно стоя на ногах, что привычной болью отозвались в спину, Дитрих проходит несколько шагов по комнате, прежде чем принимается одеваться. «Сегодня мне предстоит убивать монстров местного мира... Как их ещё раз называли? Гоблины...» Прокручивая в голове вчерашние воспоминания, цепляя по ключевым словам и моментам нужные, Дитрих составил в своем разуме образ предполагаемого противника — те были похожи на знакомых ему гретчинов, рабов и слуг мерзких зеленокожих, что делают всю грязную интеллектуальную работу. Однако, он совершенно не помнил упоминаний о том, кто господствует над гоблинами в этом мире... «Не могут такие слабые, малодушные твари жить без сильного вожака в своей стае. Возможно я что-то забыл или не стремился узнать вовсе... Выясню на месте.» Пройдясь взглядом по комнате, псайкер находит взятую со вчерашнего дня карту на маленьком столике... окутав её силовым полем и переместив к себе в руки, он открывает её и всматривается в ландшафт её рисунка и работу магических структур... И это было воистину удивительное сочетание простоты и высокого магического искусства! Карта, состоящая из двух слоев бумаги, носила под собой огромную и крайне сложную структуру магических рун, струн и печатей, что работая вместе, образовывали механизм по своей эффективности не уступающих когитаторам Империума... хоть и созданы они магией за гранью ереси. «Удивительная вещь... Ничего больше и сказать не могу!» Обратив внимание на рисунок, Дитрих только сейчас нашел на ней серую точку, которая, видимо, обозначала его самого. Потом, пройдясь быстрым мимолетным взглядом, он нашел и яркую, но не слишком, область, что окружала некую деревню с названием "ホント", которое Дитрих не смог прочесть. «Надо будет взять другую карту... Этой я пользоваться не могу. Ничего не ясно и ничего непонятно. Но не сейчас. Позже.»***
«Видимо эта деревня крайне бедная...» — только и мог изречь разум Дитриха в это мгновение. Приехать в неизвестную своим именем деревню, что была обозначена на карте, было очень простым и безопасным делом — на пути не было даже лишней плохо упавшей коряги, что заставила бы лошадь хоть немного изменить курс... Но вот сама деревня... удручала. Давно сколоченные и примитивные избы, местами покошенные, стояли без явной структуры и логического смысла — кто как хотел так и строил их. Не слишком далеко от основной массы домов было поле, что буквально сливалось в золотой океан зреющей пшеницы, а также пастбище для скота, где грузно ходило несколько десятков коров — обычная картина для аграрных миров... бедных аграрных миров которые совсем недавно колонизировали. «Интересно... часто ли тут такое? Нищета, нападки и грабежи с изнасилованиями беспомощных? Что за варварские земли...» Бродя взглядом по округе, то и дело цепляя на себе чувство следящих взглядов, Дитрих находит самое большое здание в центре поселения — дом старосты. Привязав коня к забору рядом, Дитрих приближается к двери и заносит кулак для стука как вдруг... Двери перед ним открывает сморщенный старик, что удерживая свое бренное тело на трости, приглашает его внутрь. — В-вы авантюрист, верно? — боязно спросил он отходя в сторону от дверей. — Да... — кивая сказал Дитрих. — Недавно записался в гильдию и решил взять свой первый контракт. — Проходите... — он громко прокашлялся в свой морщинистый кулак. — Я введу вас в курс дела... Быстрым взглядом проведя по всей прихожей, куда впустили Дитриха, тот пришел к выводу, что староста, в отличии от остальных селян, жил гораздо богаче и в какой-то степени даже использовал это для эксплуатации их — первое, что было замечено мужчиной это служанка... Это была молодая девушка, что на вид не старше Кристи, мозолистые руки которой давно покрылись красными пятнышками, а её русые волосы промокли и свалялись в неизвестное месиво. Орудуя тряпкой и ведром полным грязной воды, всеми силами оттирала грязное пятно с пола, что, по всей видимости, было оставлено разлитыми чернилами. «Возможно её родители задолжали старосте, но не могут ему выплатить это своим трудом... Типичная ситуация, ничего не меняется.» Пройдя ещё на шаг вперед, имперцу открылся вид на общее убранство дома: деревянная и уютная мебель, роскошный ковер вышитый пускай и очень старой, но все ещё яркой пряжей, кухонная комната, что была пускай и в отдельном помещении, но не отделена от общего убранства дома... Кроме того, была лестница в подвал, откуда пахло вином, а также лестница на второй этаж, где, скорее всего, старик коротал сновидения в обнимку с подушкой. Подойдя к достаточно широкому столу, где стояла чернильница с пером воткнутым в неё, а также лист бумаги, пара медных монет и бутылка из мутного стекла с прозрачным алкоголем, Дитрих тут же уселся за один из ближайших к нему стульев. Старик, нагнав мужчину, сел напротив него и, отложив трость на край стола, начал свой рассказ: — Уже дня три как на нашу деревню, Нойхов, напали эти мерзкие гоблины! — ударил он кулаком об стол, едва не опрокинув чернильницу. — Их были десятки, наши молодые парни не смогли бы всех их отогнать... — скрыв лицо в ладонях, тихо всхлипывая и вытирая слезы, староста продолжил. — А городские стражи, словно забыв о нашем существовании, просто не приехали на звон колокола в нашей деревушке... Господин Авантюрист, прошу вас... помогите нам, мой внук погиб охраняя отчий дом, а внучка... — взяв в руку бутылку, он откупорил её и тут же нервно приставил к губам, отпивая сколько сможет. — а она... схвачена она и сердце мое кровью обливается! «Этот дед переигрывает...» — отозвался голос герольда Кхорна. «Плевать. Даже если он лжет — гоблины отсюда никуда не делись и мне нужно с ними разобраться...» — Хорошо, староста, я вас понял, вам не стоило так подробно вспоминать ужасы того дня... Я отыщу ответы на то, куда они унесли вашу кровь, отомщу за позор вашей семьи и уничтожу всех мерзких тварей до последней. Даю вам своё слово. — С-спасибо, господин... Встав из-за стола, Дитрих коротко поклонился старичку и, развернувшись, двинулся в сторону выхода из дома... но он не смог обойти служанку, что работала не покладая своих юных рук. Бросив в её сторону пронзительный взгляд, вытягивая мысли, он не постеснялся их прочесть и узнать причину её столь... прискорбного положения. «Да... Все примерно так как я и представлял. Её отец злоупотребляет спиртным и задолжал денег старосте деревни... из-за чего его дочь сама пошла отрабатывать долги отца. Хорошо, что старик ничего не требует кроме уборки и готовки, для девочки это был бы неподъемный груз...» Так или иначе он ничего не мог для неё сделать. У него не было денег покрыть долги её отца и не было желания усложнять себе жизнь лишний раз. Возможно, если подвернется удобный случай... только тогда он и поможет ей, надавив на старосту. Если его внучка, конечно, жива... Открыв скрипучую дверь, что держалась на несколько проржавевших петлях, авантюрист покидает это место.***
«Собрать информацию с местных сложнее, чем мне думалось изначально...» «Просто считывай их мысли, тебе что, приглашение нужно?» — сказал Морокей. «Если кто-то из них превратится в овощ — объясняться мне и проблемы тоже будут моими.» Всякий раз когда Дитрих пытался узнать у местных о гоблинах, что атаковали деревню — те просто ревели и тут же уходили прочь, не желая ни о чем говорить и даже думать. Те же, кто шел на контакт рассказывали крайне общие вещи, вроде того, что уже сказал староста. И это откровенно бесило псайкера. Ибо желая искренне помочь он с каждой секундой все больше и больше склонялся к самостоятельному сбору информации по местным внешним признакам: следы, остатки ауры, обрывки воспоминаний и души, которые, возможно, ещё не успели унести в загробный мир. «Будь я гротом без вожака... как бы я напал на деревню? Из леса? С горы? Под покровом ночи все пути одинаковые...» — звучали его собственные мысли на потеху двум демонам, что в унисон хохоча, едва ли не тарабанили всеми руками по незримым стенам. Совершив ещё две попытки опросить прохожих в деревне, Дитрих сдался. Это было абсолютное поражение — не было никакого смысла изначально разговаривать с местными жителями. Бросив эту затею так далеко в своих планах как это было возможно, псайкер, беглым взглядом осмотрев местность, обнаружил, как ему казалось, теоретическое место где было совершено нападение — сломанный забор и немного травы, что смята и покрыта кровью. «Ауру смотри, гляди найдешь её остатки.» — голос Морокея изрек достаточно дельный совет не смотря на его демоническую сущность. Коснувшись пальцами виска, псайкер направил короткий импульс сквозь собственную кожу и закрыл глаза... стрекоча молниями, его кожа быстро покрылась рисунком кровеносных сосудов, столь ярким был его взгляд в потустороннее. Словно свет прожекторов, его взор упал на зелень и сквозь тонкие травинки открылись ему следы, пылающие зеленоватым, почти выцветшим огнем. Больше напоминая колыхания тёплого воздуха на горизонте, они вели все дальше, дальше и дальше, пока взгляд Дитриха не устремился в лесную чащу, где след, собственно говоря, уже было не видно из-за обильной растительности. «Значит все таки со стороны леса... Надо идти вперед пока след не пропал. Надеюсь на этой карте есть возможность оставить маркер?» — вытащив перед собой карту, Дитрих попытался нащупать хоть что-то похожее на требуемую ему возможность... «Не знаю, эти закорючки не читабельны.» Посмотрев в кусок бумаги ещё с десяток секунд, Вагус все же возвращает его обратно в карман и просто устремляется по следу из остатков мерзкой души зеленокожих монстров вперед — по ту сторону лесной полосы.***
Быстрым шагом псайкер преодолевал всё новые и новые расстояние неизвестной ему местности в поисках виновников бесчинств. И каждый шаг давался ему все труднее и труднее: сам лес будто не желал его впускать в свои владения, запирая каждый удобный проход огромными выпирающими корнями и гигантскими порослями кустарников... и в конце-концов это сыграло свою подлую роль — мужчина не заметил как его нога, точно крючок, вонзилась меж землей и древесиной. Продолжив по инерции свой шаг, Дитрих потерял равновесие и болезненно шлепнулся лицом вниз, на твердую каменистую почву. «Будь моя воля — сжег бы весь этот сквигов лес ко всем чертям и забыл...» Кряхтя и поднимаясь на ноги, вытаскивая застрявшую конечность наружу, Дитрих оглядывается вновь, выискивая след, который, уйдя в высокую траву, резко сворачивает в сторону... В сторону весьма широкой, но крайне мелкой речушки, что служила естественной переправой для потоков ледяной воды на каменный уступ, образуя мелкий водопада. Мысленно окутав свои ноги непроницаемым для жидкости барьером, псайкер делает шаг вперёд и... ощущая, что его ноги, точно закрытые резиной, приятно холодит окружающая их вода, он движется дальше. Внезапно след начал угасать, даже на суше, где вода и её энергия, не вымывала души и их частицы... Но кое-кто был иного мнения на этот счёт. "Я чую их вонь! Выпусти меня, я обглодаю их кости и понесу их черепа у трону черепов!" — раздался скрежет зубов, звон металла и голос Карр’Даара. — Нет. — щёлкнув зубами сказал Дитрих. — Ты будешь просто указывать куда мне идти, а когда мы найдём их логово — там и насладишься их агонистическими криками. Возможно, я даже дам тебе возможность выйти и выпотрошить их самостоятельно. Раздался мощный удар кулаков о стальной брус, словно демон, сидя в клетке, желал вырваться из неё своими силами, но что-то сдерживало его. Крепко, надёжно, нерушимо. Воля истинного сына Императора, точно адамантий, была столь крепка, что с лёгкостью держала демона заключившего контракт. Тот, скрежетя зубами и рыча точно бешеная собака, буркнул что-то себе под нос: "Ну... Ладно. Иди вперёд, там куст, справа от куста есть место где много их вони, они там бегают, тропинка." И в тот же миг он затих, оставив мужчину в гордой тишине на пару со своими собственными мыслями. Пожав плечами, Дитрих проходит через колючие, невероятно крепкие и крайне высокие заросли кустарника и оказывается ещё на шаг глубже в лесу, что, однако, тут же заставило его немного нервничать. "Надо не забыть о том, какие ориентиры я видел на своём пути. На всякий случай." Как и сказал демон Кровавого Бога — после куста, справа, открывается вид на тропу, что полностью лишена травы... Приблизившись к ней, человек присел на одно колено и, проведя ладонью по земле, обнаружил, что там не только множество следов, а также и разрывы почвы от когтей, пятна крови и лоскуты одежды... Ну и потёртости, словно мешок волокли по земле. Тяжёлый и брыкающийся. Практически сразу это вызвало у псайкера приступ гнева, на краткий миг, но вызвало! Сжав пальцы до хруста кожи на перчатках, он ударил кулаком по земле, оставив там отпечаток. — Дорого вы поплатитесь за это... Приложив ладонь к засохшим пятнам крови, чудом уцелевшие в этом месте, Дитрих пропустил сквозь них частицу силы и взял новый след, гораздо ярче и намного более отчаянный! Сами души жертв молили об освобождении, оставляя за собой подобный отпечаток ауры! Встав в полный рост, мужчина стремительным взглядом разрезал окружающую реальность на нужную и бесполезную — где след есть и где его нет. Стремительным рывком он преодолел спуск по тропинке вниз и следуя запаху крови, страданий и мучений, устремился глубоко в лес, дабы своими руками освободить пленных!***
«Я уже ненавижу тебя, Алекс… Почему именно огры? Почему мы не могли пойти на другую миссию?» — мрачным светом эта мысль темнила все чувства девушки вместе взятые. Алексис и Кристи сейчас были… в интересном положении. Подобно тому, как Дитрих решал проблемы у себя, в деревне под атакой гоблинов, эти две девушки стояли и ждали, когда же их заказчик наконец-то встанет из своей постели и соизволит выйти с ними на разговор! Однако, словно пребывая в другом измерении, он не реагировал ни на звучные удары каблука кожаного сапога в дверь, ни на крики подле окна. — Элянвинский губернатор меня не впечатляет. С кем это он там так резвился ночью, что встать не способен?! — бурчала сама себе под нос эльфийка. — Можно я ему прострелю окно запиской на палке? — сказала она, пиная камешек носочком своего ботинка. — Может так проснется? «Впрочем меня и город не впечатляет. Все такое однообразное и квадратное, что аж тошнит! Я потеряться могу тут, если карту не буду постоянно смотреть.» — бросив взгляд в сторону самой улицы подумала она. — А потом будем платить штраф за разбитое окно, как в прошлый раз, да? — удрученно выдохнув сказала закованная в латы девушка. — Я все конечно понимаю, но этого я не понимаю. Улица, где они находились, была в самом центре города… и она ничем не отличалась от всей остальной городской архитектуры. Монотонные, однотипные, похожие больше на десятки прямоугольных коробок дома из кирпича и резного камня — это всё, что было в архитектуре этого места. Даже крыши у местных зданий были странные и словно бы сделанные из прокованных листов металла, низкие и непонятные, выкрашенные в самые разные цвета какие только можно себе представить! Здесь чувствовалась некая неестественность, чуждость этого места всему, что знали девушки до этого момента. Это место точно из другого мира… Прямо, как и их недавний друг, одетый непонятно, как и непонятно откуда пришедший, говорящий о некой империи, что расположена крайне и крайне далеко. «Ещё и вчерашнее… Я бы поколотила этого колдуна за то, что не остановил меня, глупую, раньше! Опозорилась на всю таверну, теперь стыдно ходить с лицом открытым.» Внезапно её размышления прерывает то, что дверь в ратушу, такую же прямоугольную как и весь город, открывает весьма полный и не слишком приятный внешне мужчина! Лицо его покрыто веснушками, рыжая копна волос, чистая лишь отчасти, сливалась с пышной бородой, колючей и жесткой на вид. Нос большой, округлый, отчасти похож на картофелину, а глаза на фоне толстых щёк и вовсе превращаются в две маленькие карие бусинки. — Приветствую вас милые девочки! Я губернатор Элянвиля, Артур Нексонский, будем знакомы! — радушно улыбаясь от уха до уха, мужчина, выводя свои руки из-под живота, заставляет тот подпрыгнуть несколько раз, пока ладони его смыкаются меж собой в молитвенном жесте. — Создатели услышали мои мольбы, и вы спасете нас от чудовищ! Спасете ведь?! — наиграно нервно спросил он, чуть ли не расплакавшись на месте. Если бы не стоявшая совсем рядом Алексис, Кристи прямо сейчас бы уронила свою маленькую челюсть до самого пола… однако благодаря подруге, что мгновенно закрыла девушки глаза своей ладонью — все обошлось только ворчанием сквозь зубы. Авантюристка, прокашлявшись в кулачок и прикрыв глаза, отвечает на вопрос мужчины: — Да, конечно, мы сюда пришли за тем, чтобы спасти жителей этого прекрасного места от наседающих со всех сторон монстров и чудовищ, что мешают всем спокойно трудиться и воспитывать своих детей. Мужчина поклонился чуть ли не до земли и, помахивая ладонью в свою сторону, поманил авантюристов внутрь ратуши. Те, пожав плечами друг другу, спокойно вошли внутрь и дверь за ними закрылась. Внутри же ратуши все было… схоже с тем, что и во всех остальных городах, которые посещали авантюристки. Прихожая, где можно переодеться, большой гостевой зал, камин, лестница на второй этаж и массивный ковер, лежащий на полу посередине зала. Столик для переговоров также находится именно в центре. Артур, на удивление ловко прошмыгнул к столу и уселся со стороны окна, ожидая, когда девушки сядут рядом. В его руках было золото в отдельном внушительном мешке, а под рукой бумага и чернила с пером. — Присаживайтесь, девочки. Обсудим с вами план! — воодушевленно сказал он. Алексис и Кристи, тяжко вздохнув, прошли ещё на десяток шагов вперед, а затем, отодвинув стулья симметрично друг другу, сели за стол. Губернатор же, взяв листок бумаги, бегло посмотрел в него, проверяя содержимое, а затем положил его рядом с Алексис. Это был доклад разведки городского гарнизона, изложенный сбивчиво и немного рвано, но все же понятный для простого обывателя: «Дорогой Губернатор! Имею честь доложить, что наши солдаты убили ещё одного огра, однако, как показывает практика, это не особо помогает сбавить их агрессию. По нашей разведке, мы обнаружили, что в их банде пополнение — пришли ещё четыре великана. Они в основном располагаются на востоке от города, но постоянно мигрируют в поиске пищи и ночлега, регулярно протаптывая один и тот же маршрут. Очень надеемся, что вы позаботитесь о подкреплении необходимом нам для уничтожения этих мерзких тварей» Передав бумагу Кристи, Алексис хмыкнула и уперевшись подбородком о ладошку, стала думать. Пуская свои пальчики веером по столу, она звонко отбивала стальной перчаткой по деревянному лакированному столу какой-то свой мотив, пока её подруга, ерзая на месте, читала содержимое доклада. И лицо её мрачнело с каждым мгновением. — Это плохо… Их стало не только больше, они ещё и мигрируют. Нам нужно будет выследить толпу огров и перебить их всех, да? — Сколько сможете, хотя бы… плачу десять за каждого, клянусь! Мне не жалко своих сбережений, лишь бы граждане могли спокойно работать и жить, не боясь, что к ним ворвутся и сожрут! — Хорошо. — сказала Кристи громко выдохнув. — Я и Алексис отыщем группу огров и размолотим столько из них, сколько сможем. Благо такие авантюристки как мы знаем, где у них слабенькие места! — сказав это, эльфийка сделала апперкот в воздух, остановив свою руку другой. — И у нас есть подходящее оружие для этого. — Кристи... — сквозь зубы сказала Алексис. — Простите мою подругу за грубость... Так или иначе мы найдем монстров и уничтожим их. Не думаю, что найти следы размером с бочку будет сложно в мягкой почве лесов Элянвиля. Оплату, согласно контракту, десять золотых за каждого, я думаю, мы сохраним. В качестве доказательства мы будем отрезать ограм их правые уши, либо то, что от них осталось, если тех не окажется на месте. — Да-да, я согласен! — нервно кивая сказал он. — Договорились! А теперь, я думаю, пора заниматься своими обязанностями! Удачи вам! — с этими словами он встал из-за стола и радостно заулыбался. — Пускай Создатели будут на вашей стороне! "Ну и приторный жирдяй... Можешь не так наиграно? Мы и так прекрасно все понимаем! Как я хочу ударить тебя, пухляш..." — злобно подумала эльфийка. Встав из-за стола, девушки синхронно кивнули и, развернувшись, направились к выходу из ратуши.***
Зловонная расщелина в горе — вот что было по ту сторону пути из боли и страданий. Бросая взгляд то в одну сторону, то в другую, имперец видел лишь эманации чистого зла, что словно мотыльки тянулись к горящему огню... Тотемы, грубо вырезанные из дерева, рыболовных лесок и костей, образовывали символы напоминающие дикие племенные знаки орков, так знакомых Дитриху по своей ещё недавней родине... Тот, что был справа, подозрительно напоминал ему племена под руководством Газкулла, а слева — так и вовсе чистая копия Злых Солнц, разе что знак был багровым от крови и даже по меркам орков слишком грубым. "Мерзость... Господи, Повелитель Человечества, избавь мое бренное тело от таких мучений и ароматов!" Да, каждый сантиметр словно бы провонял фекалиями, гнилью и мочой, которые, впрочем, если присмотреться к земле — и правда были тут в изобилии. Пользуясь все тем же полем на своих ногах, что Дитрих наложил ещё у водопада, мужчина спокойно прошел внутрь зловещей клоаки. И темнота стоящая в ней — была хорошим фактором для нападения с любой из сторон. Щелкнув пальцами, он создал маленькое облако из света, что золотым свечением стало освещать путь впереди... а затем ещё одно и ещё. Три психических огонька света, выпущенные им, кружились над головой, освещая путь также ярко, как если бы это был фонарик. И если честно лучше бы Дитрих не видел того, что было перед ним. Каменный коридор, напоминающий собой кишку, расходился на две ветки: одна спереди, а вторая справа. — Кажется пришло время для тебя, демон... — прошептал он сам себе под нос. Сняв перчатку со своей руки, Дитрих вознес над ладонью вторую и с той, словно от незримого лезвия, потекла кровь. Капля за каплей она падала на печать демона Кхорна и тут же исчезала, поглощаясь сигилом, словно тот и правда был живым... И в этот же миг в самом центре ладони образовалась дыра, иллюзорная, но столь похожая на правду... багровая жидкость, шипя и испаряясь, растеклась по обе стороны его кисти и стала опадать на землю, образуя медную фигуру слой за слоем. Подобно тому, как скульптор лепит из глины своё творение, так и псайкер разбрызгивая плавящуюся медь давал демону жизнь! Красный монстр, слившись с медным варевом, напоминал своим видом яйцо, выпавшее из тиранидской матки, что медленно расширившись, треснуло! Вырвавшийся наружу демон тут же громогласно взвыл, заставив стены пещеры содрогнутся! — КРО-О-О-О-О-ОВЬ! — рявкнул Карр’Даар вставая в полный рост. — Зачисти тот коридор справа, я займусь передним... Тронешь хоть одного человека — отправишься в Варп. Демон, словно проигнорировав слова псайкера, послушно рванул в правый коридор. Разумеется он выполнит эту простую сделку, если предоставить ему возможность размолотить всех гоблинов и их отпрысков, что уже уродились в этом месте от прошлых пленниц. И Дитрих рассчитывал на это. Искры ударили меж пальцев, глаза его засияли и яркой вспышкой осветили коридор, после чего он, ступив вперёд, услышал множество голосов, напоминающих скорее писк, нежели слова. Шипя, рыча, монстры по ту сторону с топотом бежали сюда столь шумно и громко, что не услышал их разве, что глухой. Приложив ладонь к стене, отчего перчатка тут же зашуршала протираясь о камень, псайкер направил волну силы сквозь живот к руке, отчего та, дрогнув, буквально выплеснула в реальность лавину энергии! Словно корни хищного дерева, потоки молний поползли по влажному мху то и дело вырываясь наружу голодными змеями, что дойдя до поворота тут же нырнули в пол. Тот час раздался множественный вопль, что сопроводил вспышку света! Даже не видя гоблинов, бежавших к нему, Дитрих был абсолютно уверен в попадании — нос его уловил запах подгоревшего мяса. Удерживая меж пальцев сферу пламени, готовую сорваться с его рук в любой миг, он прошел вперед на десяток шагов и свет пылающих сфер осветил ему то, что было убито молнией — с десяток изуродованных, почерневших и даже частично распавшихся на составные части тел. Некоторые, самые близкие к выходу из-за угла, буквально сбросили с себя плоть и упали голыми костями, уронив перед собой оружие, древко которого буквально выгорело мгновенно. Те, кому повезло меньше, словно коснувшись высоковольтного провода, улетели назад и в стороны демонстрируя до угольного цвета выжженные раны. "Ну и ну, кажется я переборщил... Впрочем, так даже лучше." — подумал Дитрих, смотря на результаты трудов своих. Переступая через трупы, отчего ноги его, расталкивая туши, чавкали, опускаясь в лужи запекшейся крови, он прошел вперед, то и дело вслушиваясь в окружающий мир... и совсем рядом, где-то в десятке метров от него, раздался грохот и рёв демона, что эхом отражаясь от стен, заставил потолок вновь затрещать и посыпаться мелкой крошкой. И это было хорошим знаком. Демон, словно хищник, голодный и агрессивный, напал на свою цель. "Слишком просто. Эта пещера очень короткая, не сказать, что естественная... похоже это когда-то должно было быть шахтой..." — подумал он осмотрев стены вокруг себя которые были сделаны с подпорками из толстых досок. Шурша кожаной подошвой по камню, псайкер легким движением носка своего ботинка скидывает камешек прочь... тот покатился вниз по тоннелю в конец которого не попадал даже лучик света. И это вызвало много ответного шума — рычание, женский плач и множество гоблинских голосов слившихся воедино зарычали и множество пар ног ударили о землю. "Я слышу среди них особенно громкие шаги... кто-то большой. Но кто?" Подхватив летающую сферу света рядом со своей головой, псайкер швырнул её во тьму и тот повинуясь приказу, осветил своим холодным сиянием морду чудовища. Длинный вытянутый нос, зеленая кожа, заостренные уши, слегка сплюснутый череп, выпирающие вперед зубы и клыки, но, что самое главное — тёмная борода, что срослась с волосами в единую гриву. Высокий, чудовищно широкий монстр напоминавший собой орка, стоял впереди небольшой армии гоблинов и с массивностью вагона, устремился к псайкеру, направив в сторону того заостренную деревянную палку. — Умри ксенос! — прокричал псайкер и его ладони, разойдясь в стороны, резко сошлись в середине прохода. Незримые волны силы тут же прошли от тела человека и сжали монстра меж собой будто меж молотом и наковальней! Чудища шедшие за ним следом, ударились о незримый барьер и столпившись, не выдержали сил гравитации — покатились обратно вниз. Концентрируя свои силы на этом огромном, отвратительном чудовище, Дитрих опутал его гравитационным барьером словно собственным кулаком. — Я раздавлю твоё тело и погребу под ним этих мерзких тварей... — рука псайкера, вытянувшись вперед, стала медленно сжиматься в кулак. — и это меньшее, что вы должны вынести за те преступления против рода человеческого. Дрожащие от напряжения пальцы взяли под контроль силы самого притяжения и, сдавливаясь плотным кольцом вокруг зеленого тела, пробили в нем четыре дыры, отчего "гоблин" закричал во всю глотку. Приподняв свою ладонь и вслед за ней монстра, имперец с силой дернул в сторону и сдавил всю пятерню до хруста костяшек... и случился кровавый хлопок. Багровая жидкость бурным потоком расплескалась во все стороны, создав между Дитрихом и окружающей реальностью барьер из тонкой кровавой пленки, что наслоилась на психический щит, что окружал всё тело человека. Капли крови, что струились между незримой ладони, оросили каменный пол... замахнувшись и резко выбросив ладонь вперед, он сбросил ошметки внутренностей вниз, полностью залив ими упавших гоблинов отчего те в попытках встать — упали второй раз. С силой наклонив голову вправо, до щелчка позвонков, Дитрих пошел к ним на встречу, собирая психическую силу на кончиках своих пальцев. Искры, что ливнем полились из его ладони ударились о влажный пол, тут же расходясь по земле множеством ярких вспышек...***
Бродя меж высоких деревьев и кустарников, Кристи аккуратно, стараясь не шелестеть листьями и ветками под ногами, всматривалась во влажную землю, выискивая следы… Обогнув огромный, широкий дуб, она пригибается на одно колено и касается рукой странной ямы. «След, судя по плотности земли — сделан недавно, совсем свежий… Но это не огр... Хотя... форма явно человеческой ноги, возможно это детеныш огра. Ну, за него тоже платят десять монет, поэтому... надо его выследить и прибить как можно быстрее.» Алексис, как воин, была не слишком полезна в вопросе охоты на чудовищ — скорее обузой. Именно поэтому авантюристка лишь охраняла подругу от неожиданного нападения, будто собака идя следом за остроухой. Громко принюхавшись к следу, эльфийка, подергав своими длинными ушами вверх и вниз, тут же срывается с места! Будто одурманенная хищным инстинктом она пригнулась к земле и на четвереньках залезла в один из кустов, где тут же нашла рваную тряпку — по всей видимости кусок платья одной из местных жительниц. Удерживая его двумя пальцами, лучница принюхалась и к нему, после чего брезгливо откинула ткань прочь и, тряся ладонями из стороны в сторону и выплюнув язык наружу, задрожала и почти неслышно прошептала: — Мерзко! Ненавижу охотиться из-за этого! — одновременно с этим её уши уловили водяной плеск. «Где-то западнее, плескается река, наверное, полная рыбы… Сейчас солнце в зените… Стоит заглянуть туда.» — громом осветила её разум эта мысль. Не создавая лишнего шума и преодолевая дикую местность, эльфийка вскоре убедилась, что её слух и правда острый как лезвие ножа — буквально в десятке метров было слышно очень громкое журчание воды, а вместе с ней и кое-что интересное... Склонившись так, чтобы быть ниже кустов, чему помогал и без того низкий рост девушки, она раздвинула руками ветви кустов дикой смородины и взгляд её помутился: на пляже, как ни в чем не бывало сидело трое огров, что, разведя костер жарили на вертеле из вырванного с корнем молодого дерева человеческое тело! Грубо освежеванное, полностью окровавленное, его было невозможно опознать как мужчину или женщину. Едва сдержав свой крик гнева с помощью рук, эльфийка тут же засунула свою голову обратно и поманила подругу пальцем — та тихонько подошла и пригнулась. — Мы нашли троих из них. Они ещё и людоеды! — шептала она на ушко рыцарю. — У них самое слабое место это грудь. Я должна буду попасть в каждого из них хотя бы один раз и пробить дыру в грудной мышце, стрела войдет в легкое и тогда им точно конец, помрут без воздуха за секунд тридцать.... — сказав это она ткнула большим пальцем в свою плоскую грудь. — Нужно чтобы ты отвлекла их хотя бы на минуту. Сможешь? Алексис, кивнула и точно также повернув подругу длинным ухом к себе, которое мягким лезвием проползло по её щеке внутрь мягкого подшлемника, отчего той стало щекотно, сказала шепотом: — Подстрелишь меня — убью. Не подстрелишь их — убью, воскрешу, а затем снова убью. Поняла? — в завершении этой фразы она отвесила щелбан по уху Кристи. Быстро-быстро закивав, эльфийка отодвинувшись от авантюристки, вытащила из налуча своё оружие. Гигантская стрела из колчана легла меж её двух пальцев, а кольцо с проводящим ману напылением, зацепилось за полупрозрачную тетиву голубого цвета.***
Алексис же, как и полагается приманке, аккуратно обошла кусты, где пряталась её подруга и напарница, а затем, самым наглым образом вышла на встречу с чудовищами. Огороженная от реального мира забралом и бевором, она громко прокашлялась и помахав ладонью, прокричала: — Приветик, я смотрю вы тут готовите! Могу я присоединиться к вашей жрачке? — сделав несколько шагов перед сказала она. Огры, отрывая от трупа части тела и смачно их кусающие, на одно мгновение замерли неподвижными статуями... но затем медленно, совершенно никуда не торопясь, повернулись в сторону голоса и увидев там девушку, вновь непонимающе замерли. Один из них, самый молодой и маленький, встав с места в полный рост, нарушил тишину, неуютной дымкой вставшую между всеми: — А... ты кто такая, жистянка? — спросил он почесывая лысую голову. — Моя твоя не помнить. — О, так ты забыл меня старый пройдоха! И ты после этого называешь себя жгучим дереволомом?! — наиграно возмутилась она приложив обе ладони к шлему. — Я до сих пор помню как ты мне задолжал тот кусок коровы год назад! Пришла к тебе, а тебя нет на месте встречи, ну я и пошла искать тебя. А ты вон друзей уже нашел, еду тут греете, а про меня и знать не знаете. — сказав это она топнула ножкой по земле, а затем обиженно хмыкнула и отвернулась. — Я проделала большой путь, можете мне помочь найти хорошее место для отдыха? Огры, словно не понимая о чем и речь, роняя из рта слюни, слушали то о чем говорила Алексис не смыкая глаз. И тот, кто первым с ней заговорил, можно сказать, почти покраснел от стыда или злобы и, обойдя своих массивных друзей, осмотрелся, по всей видимости выискивая место, где можно было прилечь мягче остального. — Моя извиняться, что забыть! — сказал он и высоко вскинул руки. — Твоя бить мой грудь палка сильна, чтобы отомстить! — О, хорошо, приятно, что ты помнишь традиции! И когда Алексис сделала один единственный шаг вперед, раздался пробивающий весь окружающий мир свист. Тяжелое древко с не менее тяжелым наконечником в мгновение ока пронзило грудь молодого огра и тот, отшатнувшись назад, посмотрел на свою рану... сжав стрелу меж пальцев он попытался вытащить её наружу и ощутив огромный импульс боли от простого вдоха, он закричал и упал на спину, громко и протяжно рыдая. — Больна! Твой палка слишком сильный! Двое огров тут же вскочили когда услышали крик своего товарища и до хруста своих толстых пальцев сдавив кулаки, бросились на девушку в тот же момент! "Одного она подстрелила... а этих как?" — огненной вспышкой прошла эта мысль сквозь её разум. Видя как два массивных кулака заходят за голову огру, Алексис отскакивает в сторону! И когда пылевое облако от сильного удара рассеялось она увидела то, что её сильно удивило — из груди напавшего на него чудовища вышел острый наконечник в форме кованого гвоздя! Сверкающий клинок авантюристки вышел из своих ножен и со свистом разрубая воздух, вонзился огру в глаз отчего тот закричал и отшатнулся назад... и свист пронзил воздух ещё раз, а вместе с ним в тело монстра вошла ещё одна стрела. Третий огр, что откинув раненного товарища в сторону, вспахал землю своими массивными ногами, ударил себя в грудь кулаками и побежал в сторону авантюристки занося свой огромный кулак для сокрушительного удара. "Они глупые, но этот выглядит быстрым и даже в какой-то степени ловким... Кристи, сделай хоть что-то!" И словно ответив на мольбы девушки, стрела лучницы нашла себе новую цель — острый наконечник пробил колено чудовища и то с громким хрустом переломилось в тот же миг! Вскрикнув от радости девушка обежала монстра по правой руке и клинок её ужалил того в открытую подмышку, разрубая мышцы и сухожилия в бесформенную кашу! — Теперь твоей руке можно только сказать "прощай"! — сказала она и меч её вонзился меж ребер монстра. Крича, злобно рыча и пытаясь перевернуться, огр лишь загонял стальной клинок глубже в свое тело. Кровь его, брызжущая бурным фонтаном, полностью покрыла поножи и перчатки Алексис багровым цветом, а та, словно и не замечая, дернула меч вверх, вскрыв грудную клетку чудовища! Тёплая, горячая жидкость сквозь прорезь салледа брызнула в её лицо, а пальцы её ног ощутили влагу — монстр был повержен.***
Вдыхая дым, идущий от трупов сгоревших под залпом психических молний гоблинов, Дитрих переступает их истлевшие, выгоревшие до самой золы тела и откидывает в стороны огоньки света. И взгляд его зацепился за то, что устилало землю под его ногами — кровь, разодранная одежда, прокушенные до сердцевины кости и кисть, отрубленная и обуглившаяся в углях потухшего костра. Внезапно уши его услышали плач и бормотания... щелкнув пальцами и создав ещё один сгусток света, Дитрих направил его на звук и ему открылась весьма жуткая картина: трое молодых людей, двое девушек и один юноша, сжались в углу словно пытаясь спрятаться там от всего мира. Вытащив из кармана палочку ЛХО и зажав её меж зубов, Дитрих заставив её вспыхнуть, после чего сделал глубокую затяжку, что обжигающим пламенем прошла по его лёгким. Выдыхая густые клубы тяжелого дыма, он подошел поближе и увидел несколько новых любопытных деталей — юноша, сидевший рядом с девушками, являлся владельцем отрубленной руки, а его рана, воспалившись и покрывшись нагноением, была туго перевязана с помощью ремешка и обожжена огнем. Девушки же, представляющие из себя очередных ксеносов с животными ушами, слезливыми глазами смотрели прямо в лицо псайкеру и без слов вымаливали у того помощи. — И как вы сюда вообще попали... — спросил он выдыхая дым из ноздрей так, чтобы тот покрыл всю троицу с головы до пят. Кашляя, они отмахивались от дыма и несколько оживились, но страх, цепкими лапами ухватившись за их сердца, не разжимал своей хватки. Дитрих присел на одно колено и охватив раненную конечность пальцами, приблизил ту к себе и отцепил ремешок. Меж пальцев его, издавая беглые разряды, собирались голубые частицы то и дело появляющиеся из ниоткуда в окружающем воздухе... и плавно вливаясь в культю они заставили ткань возгореться золотым светом! Юноша, застонав от пронзившей его боли, закусил ремень меж зубов и сдерживая крик, закрыл глаза, что промокли от слез. Девушки же, прикрыв лица ладонями в порезах и царапинах, могли лишь отвернуться, не желая смотреть. "Я восстановлю тебе руку, парень. Ты отдал её не зря, скорее всего лишь благодаря тебе эти девушки остались живы достаточно долго, чтобы я успел спасти вас." Кость, формирующая ладонь, выпорхнула из вспышки света, а плоть и кожа, словно хищные звери, стали поглощать пустое пространство формируя новую, здоровую руку на месте отсеченной. Вскоре всё закончилось и юноша, будто не веря своим глазам, несколько раз сжал кулак, каждый отдельный палец и даже потрогал свою ладонь второй — но та не исчезала и больше не причиняла ему боли. — С-спасибо вам... — только и смог сказать он. — Поблагодаришь когда выйдем наружу. — сказал Дитрих и медленно выдохнул горький, едкий дым из рта. Клубы дыма мгновенно заполнили весь угол где сидели трое авантюристов и меж их губ вырвался громкий кашель. Отойдя в сторону, Дитрих позволил тем встать и они, ожидаемо, мгновенно вскочили и что есть силы побежали прочь. Издав тихий смешок, псайкер делает новую затяжку и вместе с тлеющими химикатами его слух чувствует странный писк. Зажав сигару между пальцев и расслабив губы, он прислушивается к окружающим звукам и тот тихий, словно детский, звук, повторился. Громко выдохнув, он создает сферу света и посылает его в сторону звука — там был небольшой каменный карман, закрытый шторками из шкур животных и обрывков одежды людей. Пройдя за барьер, скрывающий что-то очень ценное для монстров, Вагус утягивает люминесцентный комочек за собой по пути и проталкивает его меж складок ткани — его глазам тут же открывается ужасная картина. Десяток девушек, разорванных в клочья словно бы изнутри, лежали прямо на входе в эту часть пещеры, а чуть впереди, вжимаясь друг в друга, сидел огромный, не меньше тридцати голов, выводок отвратительных, мерзких чудовищ, чьи уродливые морды могли привидеться только в ночных кошмарах. Кулаки Дитриха сжались до предела, кости затрещали и едва не пронзили кожу, вывернувшись из суставов, а зубы, перетираясь меж собой, заскрежетали словно у взбесившегося зверя! Тяжело дыша, он сломал палочку ЛХО и бросил её на пол — та ударилась о его ботинок и покатилась назад, к шторке. Его рука сомкнулась на силовом мече и вытащив тот наружу, нажала на кнопку активации силового поля — тот задрожал и заискрился молниями. "Я распотрошу вас и никого не оставлю в живых. Вы будете умирать мучительно и болезненно, я не дам вам милости умереть за свои грехи столь милосердно!" — вспыхнула эта мысль в его голове. Первый шаг псайкера эхом отозвался по пещере, отчего детеныши монстров заверещали и попытались расползтись в разные стороны... но грубый ботинок пинком отправлял их обратно к стене. Второй шаг переломил одного из монстров пополам — тот встал на пути человека. Третий стал последним. Силовой клинок, касаясь потолка, вспыхнул оставив на месте удара оплавленный кусок породы, а затем опустился вниз. Тёплая кровь брызнула в лицо, а слух приятно заполнил громкий крик нескольких чудовищ. Словно мясник, Дитрих раз за разом опускал свою руку — та дрожала от ударов, но он продолжал раз за разом рубить тела. Каждый его взмах был словно бесцельным — царапал пол, стены, потолок, оставляя расплавленные выбоины, но вместе с этим он разрезал и монстров самыми невообразимым образом, оставляя их израненными, выпотрошенными, но живыми. Кулак человека устремился вниз и с силой ударил вылезшего из общей кучи мутанта, отчего тот, пискнув, зарычал и попытался укусить человека за руку — но его зубы вонзились в психическое поле и переломились от растущего гравитационного давления. Крепкая ладонь сжалась на мелкой шее и та хрустнула словно соломинка. Откинув труп обратно, откуда он вылез, человек продолжил свою жатву... пока вскоре голоса монстров не стихли окончательно. "Их голоса затихли?" — эта мысль тихо постучалась в его разум сама. Резко открыв глаза, Дитрих увидел труд своего меча и рук: изрубленные в кровавый фарш тела детей-чудовищ были повсюду, стены и даже потолок были залиты теплой кровью, что тяжелыми каплями падала на его лицо и одежду. Его меч, отяжелевший от числа взмахов, был уже давно выключен и словно мясницкий тесак был погружен в выгоревшую плоть, а его руки... вся его шинель, перчатки и штаны пропитались кровью настолько, что сменили свой цвет на бардовый. "Не дай ксеносам жить!" - мысленно повторил себе псайкер одно из главных правил своей Родины.***
Острый клинок пронзил грубую, ороговевшую кожу. С громким хрустом сталь разделила хрящ и кость друг от друга, отчего неровное, местами обкусанное дикими зверями ухо оказалось меж пальцев в латной перчатке. Острое, словно у эльфа, оно было пронзено кольцом из сушеных трав, сплетенных в венок, а кроме того из него, словно издеваясь, выполз червь, мутный, слегка прозрачный и подозрительно знакомый... Алексис тут же разрубила его пополам и тот, завизжал тонким, омерзительным голоском, перестал двигаться. Крови из уха практически не было, вместо неё лилась лишь белая жидкость с запахом скисшего молока, что, впрочем, не помешало девушкам проделать одну и туже процедуру с остальными двумя чудовищами. — Ну, мы убили троих... — Кристи, выставив кулак вперед, оттопырила три пальца вверх. — И это три десятка золотых монет. Это, конечно очень хорошо, щедро, но мы делим пополам это и поэтому пятнадцать монет... все еще не хватает, чтобы я могла позволить себе хорошую броню. Тебе повезло с тем заказом на сотню монет, до сих пор в этой броне ходишь. — Ну... да. Поэтому давай пойдем поищем ещё, губернатор же говорил, что их тут восемь или десять штук... Ты помнишь сколько он называл? Эльфийка помотала головой из стороны в сторону и встала, отряхнулась и в два прыжка достигла места, где сидела ее подруга. Кинув оба уха в мешок, Кристи затянула на том веревки и подняла вверх, после чего с уголка льняной ткани капнула белоснежная жидкость. — А что это за черви и жижа? — наклонив голову в сторону, Кристи кивнула в сторону Алексис. — Ну... я уже видела червей в лесу, когда ходила на контракт, помнишь же? Там ножи с веток висели, уши эльфийские... слизь какая-то пульсирующая и черви эти. Чего они забыли у огров — ума не приложу. — Понятно... — опустив мешок сказала она. — Паразиты наверное какие-то. Думаю лучше их сжечь или ещё чего. В общем уши надо проварить будет, когда закончим. — Угу... — кивнула авантюристка. Тела огров были слишком тяжелыми, чтобы перетащить их куда-либо и сжечь, а вонь стоявшая от них даже когда те живы — слишком страшная, чтобы кто-то из падальщиков пытался их съесть, поэтому девушки оставили их гнить там же, где и убили. Гораздо важнее было то, где они могли бы найти ещё огров которых они могли бы убить. "Если бы я была огром, я бы пошла куда? Глубоко в лесу можно заблудиться, а вот в горах всё очень просто..." — думала Алексис приложив палец к бевору. — Кристи, может в горы пойдем? Думаю огры пошли туда, чтобы спрятаться. — Да? Ну, звучит логично в какой-то степени... ладно, пошли в горы. — зевнув сказала она.***
Дитрих содрал кровь со своей одежды и та плотным шаром, легла на землю, после чего подобно желейному торту, растеклась по камню. Отдышавшись и придя к развилке, он повстречался взглядом с Карр’Дааром, чья когтистая рука держала в руке вязанку из трёх десятков черепов, бережно срезанных с позвонков и очищенных от кожи и плоти пламенем... а кроме того за его спиной, тихо-тихо роняя слезы, стояло несколько девушек, забитых и раненных, полностью нагих и покрытых неизвестной субстанцией, подозрительно напоминавшей семя. — В том тоннеле ещё парочка черепов есть, я старался не портить их. Можешь забрать. — отмахнувшись рукой сказал человек. — А что же до вас, девушки... давайте я обработаю ваши раны. Две из них, что высовывали свои любопытные лица из-за камня, вышли навстречу к мужчине и, пытаясь прикрыться хоть чем-то, дрожали от холода. Дитрих, вскинув руки и громко хрустнув пальцами, положил свои ладони на плечо каждой и раненных и их тела вспыхнули от яркого света! Мгновение спустя они с очень широко открытыми глазами могли лишь удивляться, как быстро зарастают порезы, ожоги и кое-что другое, не менее важное для их юных тел. — С-спасибо... — тихо всхлипнув сказала блондинка. — Пока не за что. Вам нужно чем-то прикрыться. Думаю я даже знаю чем... Дома отмоетесь, я надеюсь? Девушки кивнули и псайкер на минуту удалился, оставив их одних. Откуда-то из глубины подземелья послышался хруст ткани, шорох и тихий грохот, что быстро стих. Вскоре мужчина вернулся с двумя накидками из шкур диких зверей, что, словно по волшебству, приняли обличье двух мантий, закрывающих тело от самых пяток, до головы. Тут же они были кинуты в руки девушек. — Одевайте и не спрашивайте откуда я их взял. — сказав это, Дитрих провел ладонью в сторону, посылая незримые, совсем слабые пучки психической силы в головы девушек. — И вы забудете о существовании того красного верзилы, понятно? Девушки, проследив за ладонью в черной перчатке, послушно кивнули дважды и затем, прикрыв глаза, на краткий миг заснули. Раздался громкий, звонкий щелчок пальцами и они, дернувшись на месте, заозирались по сторонам и тут же накинули на себя мантии. "Им же лучше. Знание о демонах — очень опасная вещь. И лучше, чтобы никто кроме меня о них во всем мире даже не подозревал." "А то что? Обвинишь нас в растлении малолетних?" — скрипучий голос Кошмара отозвался эхом в разуме Дитриха. "Можно и так сказать. Но если честно я бы не отказался запихать тебе в рот кулак и вывернуть тебя наизнанку, чтобы не паясничал." — злобно буркнул в свой разум псайкер. "У тебя жалкая фантазия. Я и сам могу себя наизнанку вывернуть, розовым и красивым стану! Хе-хе... А ты можешь себя так вывернуть? Ах да, ты же смертный, вот и завидуешь мне!" — хохоча говорил Кошмар. "Завались."***
Скалистая местность была неприветлива. Слегка разряженный воздух не позволял в полной мере дышать, а неровности и множество препятствий заставляли то и дело держаться за что-то прочное и твердое в округе, чтобы не упасть обратно. Но, следы, грязные и свежие, говорили, что подозрения девушек были правильны и в этом месте точно был хотя бы один огр... — Как думаешь, оно того стоит? Десять золотых за то, чтобы мы взобрались сюда это конечно неплохо, да... но что если там сейчас никого нет? Или он вообще упал отсюда вниз и разбился? — Всё пучком будет! — радостно сказала Кристи. — Я чувствую его вонь. И словно отвечая словам эльфийки, девушки вскоре встретились лицом к лицу с... пещерой. Словно выросшая из ниоткуда, она зловещей расселиной зияла меж двух гигантских скал и была она столь темна, что казалось, лучи света, ниспадающие внутрь ярким водопадом, пожирались неизвестной злобной сущностью. Сглотнув накопившуюся слюну, Алексис уронила с плеча вещевой мешок и, раскрыв его, вытащила оттуда факел. Зажгя его с помощью огнива, девушка, приблизившись буквально на пару шагов к темноте, кинула факел глубоко внутрь... и свет его быстро потускнев, осветил что-то странное, липкое и омерзительное. Урчащий звук раздался откуда-то изнутри, а вслед за ней — склизкий звук перетирающихся между собой влажных щупалец. Громкий рык раздался по ту сторону и нечто громадное, чудовищно гигантское наступило на горящую палочку мгновенно поглотив всякий свет. — Ч-что это?! — спросила Кристи, снимая лук с плеча. — Алексис, кинь ещё один факел! — А-ага! Пылающая древесная палочка, вращаясь на своем пути, поднялась высоко в воздух и с глухим стуком попала в лицо огра, странного, ещё более уродливого нежели обычно: тело его, покрытое желтой слизью, изобиловало рытвинами, бесформенными углублениями и из каждой частички его глаз, ноздрей и ушей, высовывались мутные белые черви. В мгновение ока эльфийка отправила в его сторону две стрелы и те, вонзившись в грудь, казалось, не оказали никакого эффекта — монстр даже не разозлился. — В ноги стреляй! — закричала авантюристка. Гигантская стрела, натянув за собой полупрозрачную тетиву, отправилась в полет. Издав чудовищный свист, она вонзилась в колено огра и кость его, вместе с суставом, развалилась едва ли не десяток частей — монстр безвольной куклой упал на землю! Хлопнув ладонью по стальной кирасе подруги, Кристи остановила ту от желания приблизиться с мечом наголо. Вытащив один из последних факелов, лучница сняла с того пропитанную горючей смесью тряпочку и, навязав ту вокруг наконечника, отложила в сторону. Небольшой флакон из стекла, полетел словно граната в сторону лежащего без признаков жизни огра и с громким хрустом разбился, оросив голову и плечи его своим содержимым. Горящая стрела вонзилась в кожу и та вспыхнула, точно спичка. — Подождем пока прогорит и срежем ухо... а вот с пещерой... давай лучше свалим отсюда?! — крикнула эльфийка резко переменившись в лице. — Я в душе не чаю, но мне кажется, что если мы туда засунем нос — мы точно сыграем в ящик! — Я... думаю, что лучше нам сюда Дитриха привести... может он что-нибудь знает? — Делай что хочешь, я сюда не сунусь! Пожав плечами, Алексис в попытке скоротать время просто ходила из стороны в сторону. И каждый виток её блужданий по небольшому клочку каменистой почвы создавал новую ветку мыслей о том, что произошло на её глазах буквально минутой ранее: "Таких же червей я собирала буквально недавно... они были в тех ограх и они не выглядели как-то необычно. Но вот этот... Почему на нем рос этот гриб? Почему черви так его изменили? Да и что вообще творится внутри пещеры? Почему там всё хлюпает и чавкает?" В конце-концов когда туша огра почернела и перестала даже дымиться, Алексис подошла к нему и ударом меча отсекла ухо. Насадив плоть на клинок, она сбросила его в мешочек к остальным и затем крепко стянула веревкой. Свесив тот с пояса, авантюристка обернулась в сторону подруги, что поджав под себя ноги, сидела и смотрела в сторону леса, простирающегося под скалами. Почти эфемерная, она казалась иллюзией, что гордо, подобно орлу, высматривала некую добычу средь деревьев... — Что высматриваешь? — спросила Алексис. — Да ничего. — пробормотала она, закутавшись в плащ. — Просто смотрю. С гор всегда такой красивый вид, хоть картины рисуй на каждой. Ты это, ухо срезала? — Угу, только что. — Пошли домой, я жрать хочу.***
"Мда... внучка старосты была тут жертвой насилия с момента когда её притащили... В её чреве развивался смрадный плод, а мне очень редко удавалось практиковаться в биомантическом аборте. Слава Императору, что все получилось и она даже не заметила этого..." — дрогнул до кончиков ребер Дитрих. Дав девушкам обувь и ещё пару накидок, чтобы укрыть тех, благоразумие которых давно потухло, Вагус пробивал своему небольшому "отряду" путь до дома — меч его разрубал древесину с той же легкостью, что и тела местных ксеносов. Лишь изредка приходилось использовать телекинез для того, чтобы сдвинуть в сторону трухлявый ствол дерева, упавшего от ветра или паразитов — но это была меньшая плата за то, чтобы спасти пять человеческих жизней и ещё нескольких бездумных детей, что решили, будто они могут сделать это своими силами. Бросив взгляд через плечо, мужчина увидел всех троих плетущихся следом за похищенными — смотрели в землю и не поднимали своих голов. На их шеях он заметил значки разных категорий, в основном такие же, как у Алексис или Кристи, что заставило его бровь нервно дергаться. "Подумать только... эти ребята "выше" меня по рангу, но так сильно облажались с этими мелкими зеленокожими... неужели такой высокий ранг дают кому попало? Если так, то я отказываюсь принимать это как правду." — подумал он. — Вы как вообще умудрились гоблинам проиграть? — громко спросил он. — Ну... — подала голос девушка с кошачьими ушками на голове, что виновато приникли к макушке. — Их было так много, а среди них был Хоб и он оглушил Дениана, а дальше.... ну вы знаете. — Вас по сторонам смотреть не учили? Ну, хотя бы не давать окружить себя? — Вы вообще колдун, вам легко говорить! — вставила другая девушка. — Покидали шаров из огня и рады! — Но я тоже колдую... — шепотом вставила девушка-кошка. — Я только вчера в гильдию записался, неужели у меня опыта больше, чем у трех авантюристов в пять раз опытнее меня вместе взятых? — саркастично спросил псайкер. Но, сколь стремительно повисло молчание — так же быстро оно и распалось. Чрезвычайно громкий, невыносимо высокий голос прозвучал эхом по всей деревне, и Дитрих узнал его — голос спасенной им девушки! Тяжело выдохнув, он сплюнул на землю ком слюны и, потушив сигару, бросился вперед. И первый же шаг чуть было не уронил его — промокшая грязь выскочила вперед и ботинок мужчины полетел в сторону. Чудом устояв на ногах, Дитрих устремляется вперед… и не имея выбора, перескакивает через невысокий заборчик, что тонким кольцом опоясывал деревню. Псайкер ускорил шаг, его походка, удивительно плавная и легкая, перешла в бег и он, расталкивая всех стоящих на своем пути, устремился к дому старосты… дверь в который была раскрыта нараспашку. Обежав дом взглядом изнутри, он видел лишь разгром. Перевернутая мебель, разлитая вода, окровавленный пол и лоскуты одежды. Бойня. В тот же миг его нюх уловил запах горючей смеси, металлические искры и болезненные стоны. Взгляд глаз его, бегло бродя из стороны в сторону, уловил кровавые пятна, что, размазавшись о половицу, уходили на второй этаж. Поднявшись и выбив ногой первую же дверь, Дитрих в тот же миг выпустил волну кинетической энергии и... вовремя. Упавшие в горючее масло искры были тут же сметены прочь и вслед за ними пламя удавилось в собственном соку, а руки, что извлекли пламя из огнива, вдавило в стены. Перед псайкером сидел мужчина, залитый кровью с ног и до самой макушки — явно старше пяти десятков лет и запуганный, истощенный, морщины на его лице складывали ощущение человека, жизнь которого ничего не значила. Рядом с ним, захлебываясь кровью, лежал староста деревни, что, еле удерживая свой разум в сознании, зажимал живот, где зияли не менее тридцати колотых ран, сочащихся кровью с безудержным усердием. — Ну и ну... я ушел из деревни всего на пару часов, а тут уже такое случилось... — подойдя поближе, Дитрих спихнул мужчину в сторону ногой — тот безвольной куклой обмяк на деревянный пол. Присев на колено и склонив голову в бок, мужчина протянул рук к бессознательному старику… и с пальцев его сорвалась психическая энергия. Сплетаясь в несколько змей, она устремилась к телу старосты и, впившись в его плоть и кровь клыками, они полностью погрузились под его кожу. Вскинув руки подобно дирижеру, имперец провел правой рукой в сторону и кровь остановилась. Левая же его ладонь, опустившись вниз, коснулась багровой лужи и та, растекаясь меж его пальцев и формируя из себя сферу, закружилась в стремительном танце. Разбрасывая вокруг пыль и грязь, грязно-красная здоровая капля, обратилась нежно алой. Перевернув свою ладонь и ухватив кровь меж пальцев, псионик пропустил сквозь неё волну психического света, озаряя комнату искривленным красным светом… и затем, ткнув пальцем в сторону мужчины, он направил жидкость в его живот и та, обратившись мелкой пылью, проникла под кожу и влилась в тысячи сосудов, продолжая свою циркуляцию. «Хорошо, кровь я остановил…» Из его пальцев вышли несколько игл, точно скованных из твердого света. Опустив ладони вниз, он будто Адептус Механикус, проводил ими внутри каждой из ран и плоть, словно по его указке, сама собой нарастала обратно. Изящно играя своими пальцами внутри каждого укола, Дитрих заставил те срастись воедино, не оставив ни рубцов, ни шрамов или неровностей. И затем, приложив всю свою волю, он заставил старика начать дышать, а сердце его биться... прошла минута, затем вторая и третья и лишь на пятую староста вдохнул воздух полной грудью и поднялся на колени. Будто не веря своим глазам, он ощупывает собственный живот и ошарашено смотрит на псайкера, затем снова на место, где были раны... и роняет слезы. — С-спасибо, господин авантюрист! — запинаясь и тяжело дыша, вытираясь рукавом и шмыгая носом сказал он. — Спасибо оставь для девочки. — кивнул он в сторону всё также лежащего неподвижно мужчины с огнивом, сжатым меж пальцев. — Этот мужчина её отец, да? — Да… он вбежал ко мне в дом и с глазищами кровью налитыми набросился! — воскликнул мужчина, привстав на колени. — Он пришел мстить за долги. Судя по всему на деревне беда с урожаем, либо с налогами... — громко выдохнув через нос сказал он. — И вы как староста прекрасно это понимали. Поэтому когда мужик пришел брать у вас в долг вы просто взяли и дали денег на то, чтобы тот напился. Раз за разом давали. — громко цокнув языком, он замолчал. Аккуратно, стараясь ничего не сломать и не навредить, Дитрих помогает старосте подняться на ноги и не упасть от потери равновесия. Отряхнув его легким ветерком психической силы и восстановив порванную одежду, он продолжает: — Вы, как самый главный в деревне, должны понимать, что долговая яма — это зло. И загнав туда человека вы сами обрекли себя на участь стать однажды жертвой ножа. Отпустите ему долг. И прекратите давать свои деньги кому-либо в долг в принципе. Лучше пустите их на укрепление обороны деревни, вашу плоть и кровь из-за вашей же халатности несколько дней насиловали гоблины... и кто знает, что стало бы с ней, не появись здесь я. Изогнув свою шею и бросив мрачный взгляд за спину, Дитрих громко выдохнул вверх, всколыхнув свою чёлку потоком воздуха. Развернувшись к мужчине, что пытался сжечь весь дом, он медленно и отчетливо сказал следующее: — А вы, господин, должны были понимать, что алкоголь не является панацеей. Трудность жизни это всецело ваша ноша и нельзя перекладывать её на спиртное и потом ещё и требовать справедливости к себе. Насколько я понимаю самым законным наказанием для вас, по правилам этой страны, будет виселица. — сказав это, псайкер грубым намеком провел по своей шее указательным пальцем и затем дёрнул вверх. — Но вы можете искупить свою вину каторжным трудом. И староста и вы виноваты в равной степени. Поэтому работайте в кандалах, как и подобает преступнику. — Н-но... он... забрал мою... — роняя скупые слезы скулил мужчина не имея сил повернуться к голосу его осуждающему. — Девочку я заберу себе. Нечего ей находиться в обществе столь низких и алчных людей. — Но вы! Вы не вправе решать где ей быть! — воскликнул он и повернулся к Дитриху заплаканным, окровавленным лицом. — Это моя дочь и я несу за неё ответственность! — Дочь ваша. Безусловно. А со своей ответственностью вы не справились. Подумать только, что ваша дочь стала рабыней из-за вашего алкоголизма... Расскажи кому — не поверит. — Ещё как поверят... все знают, что я пьянчуга, каждый. — Тем более. Когда ваш срок придет к концу, она встретит вас как своего отца. Сейчас же вы для неё — никто. — повернувшись к старосте, Дитрих до хруста кожи натянул перчатку на своей руке. — А вот с вами в благородство я играть не буду. Ваша жизнь была спасена моими руками и это потребует с вас весьма солидной награды. Кроме того, если в деревне пустится слух о том, что ваша жадность и есть причина смертей чьих-то родных, то будет очень и очень громкий шум... вам нужно заплатить мне десять золотых монет, чтобы моё молчание стало вашим. — П-по рукам... — наморщив нос сказал старик. — Я заплачу вам двенадцать, если вы избавите мою кровь и плоть от вос... — Уже. Я избавил вас от родства с гоблинами, а детский разум от подобной грязи. Платы не нужно.***
— Какое облегчение! — выдохнула эльфийка. — Жуть такая пробирала на вершине горы, просто кошмар. Странный огр, черви, пещера куда свет не светит… — Угу… мерзость какая-то… и почему уши несу я? — спросила она. Ничего не ответив, Кристи просто ускорила свой шаг и плавно совершила полукруг вокруг идущей позади подруги. Медленно водя головой из стороны в сторону, подмечая ранее незамеченные при подъеме детали, лучница заметила кое-что невероятно сильно выделяющееся. Что-то чуждое и безосновательно вторгшееся в этот мир из другого измерения. Труп. Но не простой. Обезличенный скелет лежал меж камней, одетый в зеленый угловатый доспех, что блестел подобно керамическому горшку. Перевязанный множеством грязных тряпок, и одетый в мешковатую форму, он сжимал меж костлявых пальцев странное оружие, напоминающее собой невероятно громоздкий мушкет… раздробленный пополам от мощного удара топора, меча или другого оружия. — Алексис, смотри! — указала она в сторону находки. — Труп какой-то. — И правда… Приблизившись поближе, девушки стали внимательно осматривать усопшего. На его голове была некая шляпа, точно такая же зеленая и сделанная из того же материала, что и нагрудник. Легонько постучав по тому костяшками пальцев, мечница вслушалась и сделала своё предположение: — Даже если бы я знала, что это, я бы не сказала. Похоже на какую-то очень-очень толстую и плотную ткань, которую скрепили в толстый лист и выдавили горячим прессом в подобную… броню? — сказала она, проведя по нагруднику кинжалом. — На вид очень хлипкая. — Шлем вроде на ремнях держится, смотри. — указала она на полусгнивший крепеж для ремешка из странного, тянущегося материала. Сняв странного рода шлем, девушки осмотрели то, что он скрывал — череп человека. Не смотря на свою заурядность, обыкновенный цвет кости и ее хорошую сохранность, они заметили странную надпись, что будто тонким ножом была аккуратно вырезана. И текст ее гласил: «Люблю, Миния». — Бессмыслица какая-то… Но все эти материалы и одежда крайне похожа на ту, что носит Дитрих. Давай возьмем вот эту штуку разбитую, шлем и нагрудник? Чур несешь ты… — Ладно-ладно, понесу, только не кричи. Сняв свой вещевой мешок с плеча, Кристи опустила его на землю и аккуратно разжав хватку мертвых костей, вытаскивает разломанный пополам предмет. Тот с хрустом и трещанием, будто детская игрушка, укладывается внутрь мешка, а его накрывает зеленый шлем с неким символом в форме окрыленного черепа. Кираса, закрывавшая грудь мертвеца, практически развалилась у эльфийки в руках и буквально обломками странного, плотного материала, пошла к остальным трофеям, после чего тугая нить стянула ткань.***
Четыре пассажира единовременно взгромоздили свои тела на конскую спину — весьма необычное испытание для животного, выращенного и воспитанного переносить тяжести. Фыркнув и мотнув головой в сторону, Фенрир, как его прозвал хозяин, медленно зашагал вперед. Курс, что проложил псайкер, вел его обратно в город, в гильдию. Путь обещал быть долгим, утомительным и скучным, поэтому, чтобы скрасить его, мужчина стал прокручивать в голове всё, что случилось с ним за этот день: «Впервые в жизни я взялся за столь необычную работу некоего авантюриста. Пускай она и похожа на бытие головорезом, но отличий, конечно же, много. Заказы общие у всей гильдии, плата вроде как адекватная, законный труд. Да и помогать людям можно, раз уж зашла речь... Мой первый контракт заключался в том, чтобы перебить тучу мелкорослых гротов, что насилуют девушек и заставляют их плодить новых уродов... до чего омерзителен этот мир с такими ксеносами! Уму не постижимо как же это отвратительно, я даже представить не могу, кто мог создать что-то столь вопиющее. За этот контракт брался не я один, группа авантюристов рангом значительно выше меня пришла сюда и проиграла бой, могли повторить судьбу селян, если бы не моя помощь. Кстати говоря об авантюристах...» — завершив мысль, Дитрих бросил взгляд на своих пассажиров. Обе девушки обладали звериными чертами тела: уши, хвосты, проглядывалось отсутствие человеческих ушей и даже наличие шерсти на ладонях под перчатками. Однако во всем остальном они походили на людей. Столь близки к людям, что если спрятать несколько деталей — не отличишь на глаз и слух, даже нюх не поможет из-за общей странной палитры ароматов этого мира. Тяжело выдохнув и отвернувшись, мужчина сдержал свои мысли в пределах разума. «Эти авантюристы ещё и абхуманы... Я презирал огринов за их тупость и вонь, ратлингов за их хилость и уродливость... хотя... нет, особой разницы меж ними нет — оба вида одинаково уродливы. Да и остальные им подобные, живущие на правах слишком высоких для столь жалких созданий, одинаково отвратительны независимо от степени родства с людьми. Кажется даже здесь это не изменится. Мерзкие, отвратительные мутанты, что позорят генетическое совершенство людей. Хоть сейчас бы их задушил и сжег, но чем я тогда буду лучше тех отвратительных ксеносов из пещеры? Нужна веская причина повести себя так безрассудно... интересно, когда Кристи домогалась до меня в пьяном бреду — что стало для неё защитой? Законы общества где я сейчас нахожусь? Маловероятно, я не знаю их. Может быть общественное осуждение? Совсем мимо, я работал на Нордсайда и совершал порой вещи столь противозаконные, столь неестественно ужасные, что мало кто смог бы понять их важность для Империума. Быть может из-за Алексис? В конце-концов этот ксенос — её близкая подруга. Возможно, скорее всего да, так и есть. Будет ужасно, если я лишил бы человека, которому я обязан, друга лишь за то, что этот друг — пьяница. Или может дело в другом? Не смотря на эльдарскую природу, я нахожу её вполне привлекательной и даже забавной — кто ещё согласится изображать часовую стрелку по воле псайкера?» "А может ты просто ксенофил? - с издевкой спросил Морокей."***
Артур, тихо перебирая пальцами, сидел на первом этаже ратуши и вкушал яства. Прямо перед ним на небольшой тарелке были присыпанные сахарной пудрой булочки с ягодным вареньем столь вкусные, что его рот мгновенно залился слюной, а пухлые пальцы не смогли удержаться от возможности схватить сразу три вкусности и отправить их в свой рот... и практически тут же подавиться. Громкий удар, скрип и затем второй грохот отбились по этажу, а вслед за ним прозвучал чрезвычайно сильный крик: — Прив-е-е-тики! — выбив дверь с ноги сказала эльфийка-лучница. — А вот и мы! Громко кашляя и запивая выпечку кружкой чая, Артур заозирался в сторону двух авантюристов, что вальяжной походкой пришли обратно спустя буквально несколько часов своего отсутствия. Тут же к нему на стол был откинут мешочек из грубоватой ткани. Отряхнув руки от сахарной пудры, он приоткрыл завесу тайны и увидел внутри четыре правых уха, одно из которых обгорело до черной корочки. — Четыре огра? Ну... неплохо вполне. — ответил он закрывая мешок. — Других не нашли? — Пока нет, но мы нашли кое-что странное на горе. Пещера какая-то, заросшая мясом. Жуткое место, пульсирует вся словно чей-то желудок, там стоял один и почему-то охранял вход. Ну, мы его убили и сожгли, ухо отрезали по итогу. — кивнув в сторону стола сказала Кристи. — Алексис говорит, что у неё друг есть, который наверняка что-то знает. Мы вернемся сюда как только найдем его и уговорим пройтись к тому месту. — Хорошо, это звучит очень странно и загадочно! Буду ждать вашего возвращения, девочки. А теперь деньги... десять за ухо, всего сорок. Вот, держите. — сказав это, он вытащил кошелек со своего пояса и отсчитав монеты, выложил их в четыре ровные столбика. — Вы спасли много жизней своей храбростью! — улыбнувшись сказал он. — Может вас угостить? — Нет, спасибо, я не люблю сладкое. Мне острое по вкусу больше. — А я вот не против! — сказав это Алексис, подняв забрало шлема и опустив горжет, слегка напугала губернатора видом запекшейся крови на своем лице. — Я возьму одну, пожалуй. И освободив руку от латной перчатки, девушка вцепилась изящными ноготками в выпечку, а затем одним укусом отправила её в свой рот. Мило вереща себе под нос от вкусовой палитры, она медленно прикрыла глаза и отряхнув руку от пудры с помощью своей бригантины, проглотила. — Очень даже вкусно, ты зря не пробуешь, Кристи. — сказала девушка подруге. — Нам нужно идти обратно в гильдию, на этом наши полномочия всё.***
Двери гильдии распахнулись перед человеком и отбивая каждый свой шаг ударом короткого каблука о дощатый пол, он вошел внутрь в компании четверых «спутников». Два абхумана тут же расслабленно выдохнули и побрели за столик, юноша же, явно нервничая, отошел к барной стойке и начал тихий разговор с барменом. Девочка же, спасенная из плена долгового рабства, смотрела на всё, что было перед ней с глазами полными удивления. Будто никогда не видя ничего кроме собственной деревни, малютка с любопытством осматривала как ходят туда-сюда богатые и знатные авантюристы, как официантки разносят еду и ударяют пустым подносом тех, кто решает шлёпнуть их по выпирающим из-под платья ягодицам... а также на то, сколь абсурдно высокая здесь доска объявлений. — Г-господин Дитрих, так это и есть та самая гильдия в городе? — спросила она сделав робкий шажок вперед. — Да, Лия. Сам был поражен когда увидел нечто подобное своими глазами. — ответил он. — В-вы хотите, чтобы я работала и жила в городе, ведь так? — Да, было бы очень неплохо. Здесь тихо, спокойно и безопасно. — кивнув в сторону стражи сказал он. — Повсюду арбитры правосудия, вооруженные до зубов и крайне идейные, думаю тебе понравится тут. — А папа? Он ведь в тюрьме будет... сердечко у папочки слабое, он ведь и... — Не волнуйся, всё будет хорошо. Твой папа заслуженно будет работать для того, чтобы заслужить право вновь войти в общество. Ты же сможешь навещать и заботиться о нем с помощью денег, подарков и доброты. Навещай своего старика и всё будет хорошо. Внезапно слух Дитриха уловил знакомый, совершенно не типичный для этого места скрежет металла, точно десяток консервных банок связали вместе и заставили дребезжать под шагами крайне уставшего, изможденного человека. Обернувшись, он увидел Алексис и Кристи, что еле-еле шевеля ногами, занесли свои уставшие, промокшие от пота тела в стены Гильдии. Эльфийка, таща на спине большой мешок, была столь вымотана, что её длинные острые уши поникли, точно две ветки под чудовищным весом плодов, а человек уже снявшая свой шлем, могла показать лишь то, что её волосы, полностью промокшие, слиплись вместе и требовали срочного ухода. — Здравствуйте, я смотрю вы бодрые сегодня, случилось хорошего чего? — Ага... полный абзац хорошего. — буркнула эльфийка смотря исподлобья. — Четыре огра завалили, что было легко, а вот переться с горы с кучей хлама, да потом от городских врат и конюшни до сюда с... — она повалила свой мешок на землю и тут же свалилась на землю тяжело дыша. — Вот этим не очень легко... — Дитрих, это кажется по твоей части... кстати, как у тебя дела? — Моей части? Ума не... — притихнув, он уловил легкие эманации воспоминаний среди которых промелькнуло важное слово — «окрыленный череп». — Гляну. А что же до моих дел — спас трёх авантюристов примерно вашего ранга. Вон две сидят, один напивается у бара. — С-стой... это же Колата и Меру... да и Дениан в порванной экипировке... Где ты их нашел? — спросила Кристи. — В пещере у гоблинов, мальчишка лишился руки, остальные обошлись лёгким испугом. Также я забрал из той деревни вот эту девочку, её зовут Лия. Думаю, было бы неплохо, если она начнет работать в гильдии как официантка. — Дениан и потерянная рука... — наклонив голову набок сказала эльфийка. — Звучит как анекдот. Ему уже третий раз руку отрубают и ты третий, кто ему её пришивает обратно. Со стороны стойки раздается легкий смешок, а вместе с этим раздраженный удар кружки о деревянный стол. — Дитрих, глянь хотя бы на содержимое мешка, одним глазком. Мы нашли это у пещеры, там всякое творится и мы понятия не имеем, что это за вещи. Предлагаю завтра втроем сходить туда и посмотреть, что и как. Кивнув, псайкер присел на одно колено и, подтянув к себе груз девушки, открыл его. Щелчком пальца создав малый сгусток света, человек положил его внутрь и затем лицо его исказило удивление. «Знакомые вещи.» Перед ним лежал разбитый в несколько кусков флак-жилет, обвязанный тряпками, стандартный кадианский штурмовой шлем, а также не менее стандартный, разбитый на несколько частей, лазган «М-гэлакси». — Понятия не имею где вы достали эти вещи, но мы обязаны завтра посетить ту пещеру... А что же до содержимого... — вставая в полный рост, он подхватил мешок словно тот ничего не весит.— Я его возьму с собой... нужно кое-что сделать и проверить. Хорошенько проверить...