«Сегодня утром, переходя трамвайные пути на одной из оживленных улиц, погибла молодая девушка. Она упала под колёса движущегося трамвая. Бедную девушку обезглавило, и прибывшие на место медики были уже не в силах ей помочь. В полиции установили личность пострадавшей, ей оказалась Маринетт Дюпен-Чен.»
Блондин пошатнулся и чуть не упал. — Не может этого быть… как… к-как такое произошло… В этот момент в пекарню вернулись Я и Съебастьян. Дворецкий тащил пакеты с продуктами и пытался меня убедить в том, что рамен (это японский суп быстрого приготовления, для тех, кто не знает) вкуснее с говядиной, нежели с курицей и что его имя произносится совсем по другому. — Ублюдок! — Адриан моментально подскочил ко мне и попытался нанести удар, но дворецкий, ловким движением, заблокировал его. — Мне кажется, вам не стоит этого делать. — Съебастьян улыбнулся. — Ты знал! Ты знал, что случилось с Мари и молчал! ТЫ молчал! — парень брызгал слюной от ярости и пытался нанести мне удар. Вдруг он переключился на дворецкого и схватил его за ворот. — И ты тоже знал! Вы оба не сказали мне ни слова! — Да, знали. Мы пытались тебе сообщить об этом. Но увы, ты был на столько сильно пьян, что все эти дни мы не могли до тебя достучаться. И нами было решено сообщить тебе, когда ты проснешься и придешь в себя. — объяснил я. — УБЛЮДОК!!! — еще громче завопил Адриан. — Хватит орать и размахивать кулаками. Ты не смог ее защитить и сейчас уже упустил свой шанс. Так давай хоть похороним ее как подобает. Или может ты продолжишь обвинять нас и вопить, что есть мочи? Блондин умерил свой пыл и начал понемногу успокаиваться. Мысли в его голове возвращались в прежнее русло. — Да… Ты прав. Нужно подумать о Маринетт. Нужно устроить ей достойные похороны. Мы можем взять денег из тех, что завещал мне отец. — Не можем. — огорчил его я. — После того, как ты подписал бумагу о бракосочетании с дочкой графа Кристофа, второй заполучил все оставленное тебе состояние. — Но… но как? Как я мог подписать… как я мог согласиться? — Адриан упал на подставленный дворецким стул. — Когда вы с ним отправились в бар и когда ты хорошенечко выпил. Дальше, я думаю, ты сам в состоянии вспомнить. — Нет… Я… Как же я… Черт… — парень закрыл лицо руками. — Черт! Черт! Черт! Черт! Черт! Граф! Граф преследует нас с того момента, как мы вернулись сюда. Это он! Я уверен, что это он причастен к смерти Мари! Я найду его! Найду, а потом… — Сначала, мы должны похоронить Маринетт. — перебил его я.***Включайте вот эту музыку (Дождь — спокойная грустная мелодия на пианино), для полного погружения, и продолжайте читать.***
Тучи сгустились еще больше. Дождь поливает траву, растения, прохожих, здания — он все накрывал своими каплями. Люди раскрывали зонтики и спешили все по своим делам. А мы вновь переносимся на то злополучное кладбище. Дождь усилился. Среди могил и надгробий, рядом с высоким обелиском, стоял постамент, на котором красовалась небольшая скульптура. Рядом с самой могилой стоял гроб, в котором лежала Маринетт. Адриан смотрел на нее. Капли дождя струйками сбегали по его лицу, перемешиваясь со слезами. Он держал в руке цветы. Это были васильки, любимые цветы Мари. На похороны пришел весь ее класс. Все учителя и директор. И даже Хлоя, которая недолюбливала Маринетт, не могла сдержать слез в этот день. Священник закончил отпевание и каждый начал поочередно подходить к гробу и класть в него цветы. Я так же положил букет. Адриан стоял и не мог. Не мог сделать шаг. Не мог свыкнуться с мыслью, что Маринетт, его возлюбленной, больше нет на этом свете. Не мог свыкнуться с мыслью, что он потерял, потерял ее на всегда и больше никогда не вернет. Он подошел к гробу и вложил букет васильков девушке в руки. Взглянув на нее в последний раз, парень отошел от гроба и его, накрыв крышкой, начали опускать в сырую, холодную землю. «Во имя отца, и сына, и святого духа, ныне, присно и во веки веков. Аминь.» — произнес священник и гроб начали засыпать землей. Дождь продолжал лить, орошая холмик подле постамента, в который были воткнуты цветы. Адриан стоял и смотрел на надпись.«Маринетт Агрест (Дюпен-Чен)»
Эта надпись — единственное, что имело для блондина значение. — Прости меня, Маринетт. — шепотом произнес парень и слезы вновь заструились по его щекам. Развернувшись Адриан направился обратно в город. В голове у него была лишь одна мысль:«Я отомщу графу! За все отомщу!»