Да здравствует король

Башня. Стоя в центре огромной васильковой поляны, со всех сторон окруженной ольховой рощей, она словно отсчитала центр этого измерения. Казалось, что столь древнюю, полуразвалившуюся, забытую, ее возвели здесь слишком давно. Даже не эльфы, не люди, ни одна из рас, населявших миры в этот миг. Этот камень принадлежал кому-то, чему-то иному. Цирилла никогда не была принцессой, княжной – уже слишком давно, чтобы помнить тот миг, но сейчас, поднимаясь ввысь по ступеням, она то и дело воображала себя благороднейшей пленницей, а сопровождающую себя эльфийку – стражем-драконом. Но кто тогда будет рыцарем? Эредин? Впрочем, конь у него все равно есть, доспехи – тоже. А уж шарм… Его у короля не отнять. Ласточке странно было так думать сейчас, покидая это место навсегда. Вдруг следующая дума заставит ее тоскливо задержать дыхание, вдруг совсем скоро она начнет вспоминать это место с щемящей нутро тоской, с сожалением об уходе, скучая? Нет, к такому она не была готова. Такого нельзя допустить, близкие никогда не поймут ее. Что об этом скажет Йен, как сильно в ней разочаруется Геральт, насколько громким мог быть смех узнавших о ее чувствах Крыс? «Крысы лежат в общей могиле, а головы их – нанизаны на пики у какого-нибудь мелкого дворца», – шепнул жестокий голос в голове. «Они не скажут тебе ничего. Никогда больше». Нет, такого с ней не случится... Эльфка шла впереди, виляя узкими бедрами, Цири медленно шагала за ней следом. Почему в прошлый раз ведьмачка не заметила этого расстояния? Ступенька тянулась за ступенькой, казалось, что позади лежала уже сотня таких, а впереди ждет еще больше. – Я не помню этих пролетов, – тихо заметила девушка. – Конечно, не помнишь, тебя же тут не было. Телепорт всегда приводит путешественника к выходу из башни. Всегда. Это упрощало процесс. От порталов Цириллу нередко мутило, а сейчас, в сочетании с этой слабостью, крепко держащей ее в руках, переход через портал может обернуться весьма скверно. Ласточка криво ухмыльнулась, заметив, что на скучных серых стенах эльфы рисовали единорогов. Рисовали, как отпиливают им рога, насмехались над благородными животными, используя кусочки угля. – Это… – Это они нарисовали от обиды, – подтвердила ее догадки эльфка. – Как дети. Единороги увидели, на что способен жадный и жестокий Народ Ольх, и отказались выпускать их за границы этого измерения, пытаясь защитить остальных. Эльфы обозлились, и принялись искать другой способ перемещения. – Как они пришли к этому? – спросила девушка, закусывая губу. – Я не уверена, никто не уверен, Цири. Скорее всего – украли знание у древней расы и стерли ее следы в истории. Как всегда. Но, кто знает… Среди них ведь тоже водятся настоящие таланты. Голос служанки стал холодным и грустным, изнутри нее словно рвалась небывалая скорбь, только все не находила пути. Неужели Aen Elle сделали с ней что-то плохое, что-то ужасное? Цирилла не задумывалась, но ведь они могли. Кажется, Искра говорила о том, что среди ее собратьев давно уже царит раскол, и корнями идет все глубже и глубже, разбивая эльфов на два враждующих племени. «Все как у людей», – подумала Ласточка. «Разве что интриги у них страшнее». Через небольшое окошко-бойницу Цирилла смотрела на холодное сегодня небо. Солнце пряталась за рваными клочками туч, утро начиналось с грозы. Небо огромной серой ватой нависло над вершинами старых ольх, вот-вот накроет собой землю, не оставляя живым существам ни единого шанса к спасению. А стоит ли хоть одно из них спасения или нет? – Почему Йеннифэр так долго ждала? – словно в обиде на нее за собственную нерешительность, спрашивает ведьмачка. – Почему не пыталась вытащить меня раньше? – Потому что она не глупа, и знает, что иногда нужно подождать, чтобы все получилось. Или чтобы она успела привязаться к этому месту? Девушка фыркнула в ответ. О, она подбирала время, советовалась с единорогами, искала выход и раньше, а что с того? Эредин нагнал ее даже на резво бегущей вниз реке, получил ранение сам и ее тоже ранил, оставив в больничной койке на несколько долгих недель. Интересно, где теперь ее оставят, если поймают? – А что они сделают с нами, если сейчас остановят? – спросила девушка тихо. – Меня – убьют. Как-нибудь изощренно, по-эльфски… – О, в этом-то я не сомневаюсь, – заметила девушка. – А что будет со мной? Что-то глубоко в душе нашептывало ей страшные мысли, но Ласточка отгоняла от себя каждую из них. Она не могла знать точно, лишь строить догадки, основанные на озвученных в ее адрес угрозах. Те разговоры про пыльную лабораторию, обещания запереть ее в ней в случае очередной неудачи… Девушка испуганно вздрогнула, прибавив ходу. Нужно успеть, теперь нет пути обратно. – Тебя тоже убьют, Зираэль, но гораздо позже. Сначала они вынуждены будут удостовериться в том, что Ген возвращен обратно – в их руки. – Когда они смогут узнать это? – Почему ты так много болтаешь? – спросила девушка у нее. – Мы поднимаемся целую вечность, я устала, давай уже помолчим. – О, и посмотрим? – спросила ведьмачка, улыбаясь почти с удовольствием. Изящным бледным пальцем Цирилла указала эльфке в небольшое окно. Служанка застыла, охваченная страхом. В окне она увидела Эредина, самого короля Ольх, прибывшего с несколькими подручными к ступеням старой башни. Всадник покидал коня, осматривал строение перед ним, говорил что-то соратникам. Даже отсюда, с высоты нескольких метров можно было разглядеть в его холодных зеленых глазах гнев, боль, бесконечно малую каплю отчаяния. Служанка устало подалась вверх, болезненно резко хватая Цириллу за руку. – Идем! Ее низкие, удобные даже для бега по полуразвалившимся лестницам каблуки застучали по крошащемуся камню. Цири бежала рядом, от вершины башни их отделяло всего два пролета старинных лестниц, возведенных еще в те времена, когда человеческая раса выползала из нор, вставая на ноги. Больше не было времени на разглядывание изрисованных в обиде стен, не было ни времени, ни желания продолжать. Оставалось только бежать к спасению. Ступени кончились, перед Ласточкой расположилась открытая площадка, напоминавшая верхний этаж в башне ее покойной матушки. Комната без углов, стены кружат и кружат, сливаясь в одну, а в центре – алтарь с выемкой под камень-активатор. Когда-то давно потолки здесь были ярко-бирюзовыми, как небеса, сейчас – тусклыми и потрескавшимися, на стенах все еще виднелись остатки старинных рисунков, изображавших мир и войну. Чьей кисти они принадлежали? – Aen’dren en’leass crag, – произнесла эльфка, поднимая руки ладонями вверх. Магия потекла по ее жилам вместо крови. Цирилла чувствовала ее дыхание, ощущала в воздухе знакомый запах и вкус. Волна энергии коснулась ее теплого плеча, прежде, чем колдовство свершилось. Служанка запечатала вход, отрезав Ласточку и себя от остального мира. Каменная стена выросла на месте недавнего прохода: никто больше сюда не войдет, не разбив ее. – Так ты тоже чародейка? – спросила Цири, хмуря брови. – Почему ты не рассказала мне об этом раньше? – Зачем? – бросила эльфка, обратив лицо к проему, в котором вскоре должен был появиться портал. – Какая разница, если я уже сказала, как я тебя вытащу? – Пока что я вижу, что ты относишься ко мне с тем же пренебрежением, что и эльфы снаружи. Может, даже с большим, – буркнула Цири напоследок. – Не думай обо мне, – вздохнув, ответила девушка. – Думай о Йеннифэр. Я вот о тебе не размышляю, просто выполняю ее указ. Глупый совет. Цирилла думала о ней, и думала слишком часто для девушки слишком взрослой, чтобы держаться за материнскую юбку. Возможно, одиночество толкало ее к этим мыслям, возможно, бесконечная скорбь о мире ее не принявшем, возможно, желание поскорее вернуться в родные края. Ласточка отвернулась, смотря за тем, как медленно эльфка кладет кристалл на положенное ему место. Внизу, на каменных ступенях, послышались голоса. Громкие, некоторые из них казались девушке знакомыми, слишком хорошо знакомыми, чтобы не обращать на них внимания сейчас. Карантир? Да, это его красивым юношеским голосом звучат заклинания. Король отдает приказ, ступени гудят, камни сыпятся им на головы. Голос у правителя нервный, он словно дрожит, словно знает, что вот-вот останется с пустыми руками и навсегда потеряет свою любимую игрушку. – Черт, – шикнула эльфка за спиной. – Они скоро взорвут преграду… Ты сможешь сделать магический барьер? Мне не хватит сил и на то, и на другое. – Нет, – не испытывая особой скорби, ответила девушка. – Я больше не могу колдовать. Совсем, – сказала Цири. – Тогда придумай что-нибудь, задержи их, солги. Ты же училась у Йеннифэр. Ласточка вновь закусила губу. Что же она за ученица, если ничего не идет в голову? Под яркие звуки взрывов с потолка падала побледневшая со временем плитка, голубые крупинки камня сыпались вниз. Может, стены внутри пострадали от таких же событий? Девушка судорожно вспоминала все, что знала, пыталась разбудить в памяти мысли о том, что может эльфа остановить, что может задержать его в проеме. Цирилла отчаянно уговаривала себя бежать. Что, если то единственное, что остановит его – ее смерть? Цири прикрыла глаза, думая об этом. Сколь важна она Народу Ольх, сколь важна она лично королю? «Важна, как добыча, интересный военный трофей, как красивая ваза на его холодный старый подоконник», – шептало подсознание. «Не думай о чувствах, Цири, ему наплевать на тебя. Наплевать на то, что не меж твоих ног – во всяком случае». – Эредин, – несмело выкрикнула девушка. Ответа ей не было, только бесконечные взрывы, крошащие камень, раздавались внизу. Ровно отмеренное время между ними умещало в себя два звонких удара сердца, Цири ждала. Приказ короля эхом пролетал под каменными сводами прохода, раздавался очередной заряд, стена крошилась вновь. Эльфы действовали слаженно, словно муравьи, роющие ход для собственной колонии. Цирилле оставалось лишь прислушиваться с замиранием сердца. – Эредин! – снова крикнула она в попытке остановить его. Звуки стихли, грохот перестал, слышался лишь шелест страниц за спиной. Служанка судорожно искала в закладках нужное ей заклинание, перебирая то одно, то второе, то третье, волнуясь, точно на экзамене перед строгим лектором. Ласточка сжала зубы, чувствуя, что на этот раз он точно услышал ее. Что бы сказать? Что нужно говорить в столь неудобные моменты? – Эредин, – повторила она громко. – Я хочу попрощаться. – Что? – хмыкнул он громко. – Не надо, Зираэль, – изображая спокойствие, ответил ведьмачке эльф. – Нам незачем прощаться, мы с тобой еще не расходимся. Нет, его красивый голос не дрожал, не выдавал своего обладателя подчиненным, Эредин оставался непоколебим для всех остальных. За то недолгое время, что она провела подле него, ведьмачка научилась узнавать настроение своего господина, для нее это больше не было тайной. Он не был уверен в том, что говорит, не знал, несут ли его слова правду или являются лишь догадками. Эредин не знал, как Цирилла собирается сбежать, все, что было в его распоряжении – догадки и тот несчастный огрызок времени, чтобы предотвратить побег. – Но я все равно хочу попрощаться… На всякий случай. Его солдаты молчали, зловещих взрывов, окончательно уничтожающих это местечко, больше не было слышно, только ее сердце колотилось в груди. Ту-тук, так громко, что эхо заполняло черепную коробку. Цири смотрела на каменную стену так, словно могла различить за плотной материей его силуэт, словно четко видела знакомую ей могучую фигуру. Одно движение его руки – и она будет разбита, как опустошенный винный бокал, полетевший в стену. – Я… Не все в этом мире было так уж ужасно, – начала она скомкано, оглядываясь на незаинтересованную эльфку. – Ты – не всегда был. – Зираэль, прошу тебя, отставь эти игры, – произнес эльф, и в голосе его слышалась ухмылка, украсившая сейчас тонкие губы правителя. – Ты не был так уж жесток, если вспомнить, через что я прошла ранее. Но, все же, ты мог быть со мной добрее, правда? Не знаю, хотел ли ты этого… Но ведь мог. Слова ее прерывались, взгляд красивых зеленых глаз блуждал по комнате, Цирилла говорила то, что хотела сказать очень давно. Она не пыталась выдумать тему для разговора, не пыталась найти в себе и малейшее объяснение происходящему. Ведьмачка выговаривала то, что в ней собралось. Слабость продолжала копиться в ней, прибавилась и тошнота после долгой дороги. Тело ждало завтрака, вместо него получало очередную дозу страха и спешки домой. – Зираэль, – с нажимом произнес король. – Это признание в любви? Я польщен, – говорил он едва различимо. – Но о таких вещах лучше говорить наедине. – Это признание в том, что здесь было не так уж и паршиво, если подумать. В конце концов, ведь ты мог превратить мою жизнь в настоящий ад. – Хорошо, что ты понимаешь это без моих подсказок, – осторожно ответил правитель. – Зираэль, если сейчас ты уничтожишь барьер, выйдешь и сдашься, оставив свою пособницу мне, будешь прощена, и мы вместе забудем об этом инциденте. Мы продолжим этот разговор в более спокойной обстановке, Зираэль, – слово уговаривая, говорил правитель. – Почему ты не отдал меня в лабораторию? – спросила она вместо ответа. Ведьмачка не хотела слышать его предложения о прощении и помиловании, не желала знать, что может ждать ее, а что – нет. Цири ждала других слов, других объяснений, опоздавших на день или на два. Но разве мог он говорить об этом при соратниках? Даже если бы хотел… Ласточка ждала, но король медлил, за спиной девушки все еще читалось заклинание, открывающее портал в родной мир. – Потому что не видел в этом необходимости, Ласточка. Мы пытались не столь долго, чтобы бить тревогу, – уклончиво отвечал он. – Да и не так усердно, как я бы того хотел. – Я сбегала от тебя, ранила тебя при побеге… – вспоминала девушка, чувствуя стыд. – Я вела себя так, как хорошие пленницы не ведут… Любую другую ты давно убрал с глаз, верно? Так почему тогда оставил меня? Эльфка заинтересованно перевела взгляд к Ласточке. Она слушала ее лишь вполуха, но все же слушала, желая знать, что остановило Эредина на пути к заветной цели. Ведьмачка кусала губу, ожидая, а девушка закончила читать. Яркий свет всполохнул перед ней, кристалл запульсировал в своей нише, портал переливался цветными вихрами. Пришло время вернуться домой, сделать шаг навстречу родным и близким, ждущим ее за магической завесой впереди. – Цири, – позвала она тихо. – Идем. – Я хочу услышать ответ, хочу, чтобы он сказал это. Ведьмачка хотела, то было правдой. Цирилла напряженно вслушивалась в пустоту, чувствуя, как что-то внутри нее рвется туда, к нему через каменную стену. Скажи, скажи же то, что ей так хотелось услышать, прошепчи одними губами, Ласточка все равно поймает ответ. Когда мрак впереди накалился, когда сердце готово было покинуть пределы ее тела, послышался новый взрыв. Штукатурка осыпалась со стен, колонны дрожали, готовясь уронить потолок. Король дал ответ – продолжил штурмом брать спасительную башню. Что-то внутри нее словно оборвалось, все те ниточки, что связывали ее с миром чужого народа – тоже. Не осталось ничего, звенящая пустота, холод, словно могильный. Ласточка сглотнула слюну, собравшуюся под языком, выпрямила спину, чувствуя небывалую тяжесть в груди. Она развернулась к порталу, понимая, что как бы король ни старался, ему уже не догнать ее. – Портал закроется за нами, – подтвердила ее догадку эльфка. – Никто не пройдет. Цирилла кивнула, кусая губу. Ей нужно было пройти первой, чтобы эльфка могла закрыть проход за их спинами. Шаг, еще один, новый… Казалось, что ей никогда раньше не было так сложно идти. – Прощай, – шепнула она, понимая, что никто не услышит. Цири вошла в портал первой, эльфка шмыгнула за ней следом, словно желая удостовериться в том, что Цирилла будет ждать по ту сторону пространственной реки. Знакомое чувство объяло ее исхудавшее тело, Цири почувствовала, как кружится мир вокруг, закружилась и сама меж ярких световых всполохов, тысячи красок. Сколько раз она просила себя закрывать глаза, используя порталы? Геральт ведь предупреждал ее: будет мутить. Когда Ласточка вновь открыла глаза, шагнув через порог магии, взгляд не сразу привык к блеклости цветов. Цири часто моргала, заметив про себя, что откуда-то льется приглушенный прозрачными шторами дневной свет, слышится песня не то канарейки, не то другой птички-невольницы. Острый запах лаванды ударил в нос, словно кто-то сунул ей смоченную в духах ватку. Тут ведьмачка никогда не была. Перед ней раскинулся длинный стол с закругленными углами, пустые стулья стояли вокруг него, а впереди, во главе – оказалось старое кресло с резными подлокотниками. Улыбающаяся светловолосая эльфка смотрела на нее, чувствуя свой триумф. – Здравствуй, Ласточка, – произнесла она звонко. – Где госпожа Йеннифэр? – непонимающе осведомилась ведьмачка. В ответ эльфка хмыкнула, показывая ровный ряд маленьких белых зубов. Цири осторожно шагнула назад, к порталу, но тот закрылся ровно за спиной курносой служанки. Та положила руку на плечо Зираэль, не то пытаясь поддержать ее, не то говоря Ласточке «не дергайся, все равно не сможешь уйти от нас, даже если очень захочешь уйти». – Спасибо, Ида, – произнесла та распевно. – Ты постаралась… Будь добра, верни себе прежний облик, я не могу так на тебя смотреть.