Семья.

      Старая брущатка маленького унылого городка, находящегося почти возле стены Марии, крошилась под кованными сапогами. То тут, то там на глаза попадались ошмётки прошлогодней листвы, рассыпанный мусор, сорванные порывом промозглого ветра черепица чей-то прохудившейся крыши, вызывая забытые ассоциации с подземным городом. Тяжёлые каменные стены домов серо-пепельного цвета с растрескавшейся штукатуркой давили, заставляя пригнуться к земле.       Чтобы дальше не разъедать себя мыслями о прошлом, пришлось поднять голову и уставиться на тяжёлые свинцовые тучи, что никак не могли разразиться ливнем. Воздух был до того удушающим, что каждый вздох делался с трудом.       Резко вспомнился день гибели Изабель и Фарлана, день первой в моей жизни вылазки за стены. Тогда тоже хлестал дождь, а от пара титанов и сладковатого запаха крови было непродыхнуть.       Словно издеваясь, с неба упала капля, две, три… И опять тишина.       В душе заново начали скрестись кошки.        Я завернул в сторону штаба развед отряда. По дороге мне так никто и не попался на глаза. Хотя, чего это я. Не всем же вскакивать ни свет, ни заря от кошмара. Отряд набирается сил перед вылазкой, небось видит десятый сон. Эрвин сегодня даже тренировки отменил, чтобы все могли нормально отдохнуть, пусть почти половина точно не вернётся назад.       Ан нет. Зайдя в столовую родного корпуса и пробежавшись взглядом по помещению, я заметил несколько человек. Парочка кадетов пыталась силой запихнуть в свой организм белки-жиры-углеводы, трясущимися от перенапряжения (или страха) руками. У большинства это будет первая встреча с титанами.        Эрен, вечный баламут, которого слышно за пять кварталов с его желанием прикончить всех врагов человечества, сейчас хмуро сидел около слегка подавленной Микасы.       Жан, который вечно над кем-нибудь подтрунивает, с ненавистью мешал в отобранной с молчаливого согласия Сашки каше своей ложкой.       Даже в глазах Зоэ за линзами странных очков виднелась тоска, плохо скрытая маской безудержного учёного.       Заметив знакомую светлую макушку, я направился к командиру.       Подойдя почти вплотную, я не добился никакой реакции. Меня старательно проигнорировали, сделав вид углубленного изучения уже всеми вызубренной карты, словно зная причину моего недовольства. На Смита это не особо походило, поэтому пришлось попытаться взять ситуацию в свои руки.       - Давай отменим вылазку.       Соболиные брови дёрнулись и сошлись на переносице.       - Эрвин!       - Что, Леви?       -Давай отменим вы…       - Не представляется возможным,- и взгляд синих глаз уставился на меня. – Эта вылазка полностью оплачена. Приказ дан. Сроки оговорены. Дано разрешение. Ты должен это понимать.       Вот как так можно? Я со своими ста шестидесятями возвышаюсь над сидячим Смитом, с его сто восмидесятью восьми, но ощущение надвисающим надо мной главнокомандующим не пропадает. Это его харизма или моё к нему уважение?!       - Леви!       - Да понимаю, - раздражённо цыкнул я и стащил со стола кружку чая.       - Кхм-кхм… – прокомментировал потерю напитка Эрвин, но я отмахнулся.       Мне то же нужно привести себя в порядок и собраться. Обжигающая гадость, комом ухнувшая в желудок, настроение не подняла.       Дымящаяся чашка вернулась к первоначальному владельцу, а я побрёл проверять готовность лошадей.       Сегодня отвратительный день для вылазки за стену Мария.