***
Шоты оказываются превосходной идеей: две порции крепкого бурбона практически сводят на нет озабоченность Стайлза чёртовым Дереком Хейлом – золотым мальчиком города и героем войны, выдающимся спасателем и убеждённым натуралом. Бойд и Дерек появляются как раз в тот момент, когда Стайлз опрокидывает второй шот. Стилински перебрасывается дружественными любезностями с Бойдом: несмотря на его молчаливость, он всегда нравился Стайлзу, даже до того, как стал встречаться с Эрикой. Дерек одет в треклятые форменные штаны и футболку пожарного управления Бикон Хиллз и выглядит так, будто сошёл со страниц самого горячего порножурнала. – Стилински, – говорит Дерек, коротко кивая Стайлзу. – Как нос? – Нормально, спасибо, – резко отвечает Стайлз, поднимаясь из-за стола, за который в этот момент рядом с ними садится Дерек. – Хочу ещё выпить. Он удаляется, чувствуя, как Дерек прожигает взглядом его затылок, и Стайлз без ума от каждой грёбаной секунды этого ощущения. Сейчас бар заполнен ночными посетителями, и для Стайлза не составляет особого труда найти милого парня, которого он мог бы угостить выпивкой. Его зовут Кай, он сварщик и вроде неплохой чувак, но Стайлз слишком пьян и расстроен, чтобы действительно сосредоточиться на нём. Он локтем опирается на барную стойку и забирает напитки, стараясь не слишком очевидно наблюдать за Дереком из-за плеча Кая. Кажется, Хейл не слишком много разговаривает, больше слушает и кивает на всё, что говорят ему Эрика и Эллисон. Его взгляд блуждает по помещению и пару раз натыкается на Стайлза, в тот же момент становясь недоверчивым, манящим, гипнотизирующим и чертовски завораживающим. Какой же мудак. Расстраиваясь всё больше, Стайлз пытается переключить своё внимание на Кая, покупающего следующую порцию бухла. Он сексуален и хорошо сложен, но, несмотря на это, Стайлзу всё равно стоит больших усилий смотреть именно на него, а не на Дерека. Спустя какое-то время, Кай придвигается ближе, скользя рукой по бедру Стайлза, касается губами его шеи и шепчет на ухо: – Хочешь убраться отсюда? Стайлз чувствует жар от его дыхания на своей коже и сильную руку у себя на спине. У Кая красивые карие глаза, и он определённо заинтересован в Стайлзе, но Стилински ничего не может с собой поделать и всё равно наблюдает за Дереком, чтобы знать, смотрит ли он сейчас на них. Он смотрит. Нахмурив брови, мрачно пялится на них поверх своего бокала с пивом. Член Стайлза пульсирует, упираясь прямо в молнию джинсов. Он отвечает Каю поцелуем, проталкивая свой язык в его рот и хватая парня за задницу, пытаясь сделать из этого как можно более яркое представление. Вскоре Стайлз возвращается к столику, чтобы попрощаться со всеми и оставить Эллисон деньги за выпивку. Кай тащится следом, держа свою руку в заднем кармане джинсов Стилински. Стайлз не смотрит на Дерека, но это не имеет значения, потому что он всё равно ощущает на себе его взгляд.***
– Кай. Стайлз с трудом приоткрывает глаза и смотрит на парня, который ему отсасывает. Он на мгновение теряется, натыкаясь на взгляд снизу. – Чего? – Меня зовут Кай. Ты назвал меня Дереком. Стилински закусывает нижнюю губу и недовольно стонет. – Прости, чувак, я пьян. – Как скажешь, – говорит Кай, снова заглатывая его член.***
Спустя две недели, приходит время ежегодного гала-вечера общества защиты животных округа Бикон, одного из самых крупных и важных городских мероприятий. За пожертвование в благотворительный фонд в размере от двухсот долларов местные меценаты могут насладиться вечером танцев под живую музыку, изысканным ужином из пяти блюд и возможностью поучаствовать в аукционе всех видов товаров и услуг. Но настоящей изюминкой мероприятия является аукцион одиночек. Богатые жители Бикон Хиллз – замужние и одинокие – охотно предлагают деньги за свидание с самыми завидными мужчинами и женщинами в городе (никакого секса, конечно). А все вырученные средства направляются в приют для животных. В его первый год в городе, Эллисон и Лидии пришлось практически силой убеждать Стайлза, чтобы он взял напрокат смокинг, и угрожать физической расправой, чтобы заставить его участвовать. Тогда Стайлз, ужасно нервничая, выполз на сцену, прижимая к груди выданного ему приёмного котёнка: в тот момент он был уверен, что будет настолько унижен, что ему придётся спасаться бегством из своего нового города и никогда сюда не возвращаться, если он хочет сохранить собственное достоинство. Но, к огромному удивлению, Стайлз спровоцировал целую битву трёх богачей, выручив в результате рекордные 4400 долларов. Беверли Коутс-Уилсон, пожилая вдова, вместо свидания пригласила его на ночь покера с крупными ставками. – Это потому, что ты новенький в городе, свежее мясо, – сказала ему тогда Эрика. Но на следующий год Стайлз пошёл туда добровольно (ради животных!), и тогда его «купил» за 5100 долларов Лютер Мендес, самый уважаемый адвокат округа. Сейчас он собирается участвовать уже в пятый раз, и снова общество защиты животных – и его эго – получает рекордный отклик от людей, чьи кошельки набиты деньгами и которые, непонятно почему, хотят купить его компанию. Это стало одним из любимых мероприятий Стайлза: посещать этот вечер и участвовать в аукционе. Чёрт, пару лет назад он даже специально для этого купил смокинг. В этом году он намерен установить ещё один рекорд, честолюбиво надеясь переплюнуть свой же прошлогодний, когда его приобрела Натали Мартин за 8700 долларов. Натали и её дочь, Лидия, жена Эллисон, весь день пялились на то, как он без рубашки чистил их бассейн, попивая при этом сангрию и игриво посвистывая в его сторону. И Стайлз с радостью готов снова терпеть не такие уж ужасные унижения, если это гарантирует ему звание самого желанного холостяка Бикон Хиллз. Можно ли назвать глупым и самовлюблённым то, что он так об этом заботится? Да, наверное. Но это не драка каких-нибудь мужланов за него, ладненько? Иногда парень просто должен взять то, что может получить. И если самолюбие Стайлза сегодня потешится на благо общества защиты животных округа Бикон – его это устраивает. Мероприятие проводится в большом бальном зале загородного клуба. Закулисьем основного помещения служит одна из специально организованных прихожих, и за несколько минут до начала аукциона Стайлз уже там. Он борется со своей бабочкой перед зеркалом туалетного столика, когда рядом с его отражением, с эффектом разорвавшейся бомбы, появляется очаровательная блондинка, которая подходит к зеркалу, чтобы поправить безупречную кроваво-красную помаду, подобранную идеально в тон облегающему атласному платью. – Чёрт возьми, Эрика, – улыбается Стайлз, слегка разворачиваясь к ней. – Ты и гея сделаешь натуралом. Её смех слегка хриплый и игривый, как она сама. Эрика хватает его за локоть и полностью поворачивает лицом к себе. – Да ладно, Стилински, – усмехается она и принимается поправлять ему бабочку. – Такого любителя членов, как ты? Даже я не настолько сексуальна, – подмигивает ему Эрика. Стайлз смеётся, мгновенно расслабляясь, и в очередной раз убеждается, что он всегда может положиться на Рейес, которая в любой ситуации сможет привести его в чувство. – Не только любителя членов, но ещё и ценителя больших размеров, – гордо говорит Стайлз, улыбаясь хихиканьям Эрики. – Дамы и господа, мы хотели бы предоставить вам огромный страпон для полного удовлетворения! – продолжает он, гордясь тем, что рассмешил Эрику. Стайлз следит, как по обнажённым плечам Рейес скользят кудри, и лишь тогда замечает Дерека, который стоит у соседнего зеркала. Он поправляет свой галстук, наверняка подслушивая их непристойную беседу, но изо всех сил пытаясь при этом сделать вид, что ему до этого нет никакого дела: его щёки под тщательно подстриженной щетиной заметно краснеют, а взгляд слишком сосредоточен на отражении складок галстука. Стайлз не может не оценить Дерека в смокинге, и да, возможно, он совсем немного роняет свою челюсть, даже несмотря на ненависть к этому чуваку. Потому что, господи, этот мужик точно знает, как носить смокинг. И костюм определённо не из проката, так как он абсолютно по размеру облегает скульптурное тело, демонстрируя его идеальные плечи, талию и линию сильных, длинных ног. Но для Стайлза потрясный контраст чёрно-белого выглаженного смокинга – ничто по сравнению с резким и ярким контрастом его сияющих глаз, словно инкрустированных драгоценными камнями, с чёрными как смоль волосами и щетиной, подчёркнутой розоватыми щеками. Он полностью стоит того, чтобы на него пускали слюни, и это заставляет Стайлза ненавидеть (хотеть) его ещё больше. Эрика гладит его по плечу и целует в щёку, прежде чем оставить одного и уйти в шумную комнату, где в это время все готовятся к аукциону. Стайлз переводит дух, полагая, что эта напряжённая игра в недовольные гляделки должна когда-нибудь закончиться, и подходит ближе к Дереку. – И кому пришло в голову шантажировать тебя, чтобы ты сюда пришёл? – спрашивает Стайлз, звуча гораздо увереннее, чем он себя чувствует. Дерек какое-то время смотрит на него в отражении, прежде чем ответить. – Моя сестра является одним из организаторов, – наконец произносит он. Дерек не улыбается, но и не выглядит так, будто хочет вырвать Стайлзу глотку, так что Стилински принимает это за победу. – Она пригрозила, что пожалуется маме, если я откажусь, – добавляет Хейл, в то время как уголок его рта слегка подрагивает в подобии улыбки. И это совершенно не возбуждает Стайлза. Ни эта крошечная улыбка, ни лёгкие морщинки в уголках его грёбаных прекрасных глаз. Он фокусируется на собственном отражении в зеркале и трёт след от помады Эрики, оставшийся на его щеке. – Это довольно весело, на самом деле, – говорит Стайлз. – Впрочем, берегись вдов. Они беспощадны и сто пудов жульничают в покере. Дерек улыбается, и, может, даже смеётся, но останавливает себя так быстро, что Стайлз едва успевает заметить. Это и расстраивает, и радует его одновременно.***
К сожалению, Стайлз всё же познаёт всю мощь улыбки чёртового Дерека Хейла после того, как его самого покупает семидесятилетняя Вайнона Гринберг за приличную сумму в девять тысяч долларов. Новоиспечённый холостяк Бикон Хиллз выходит на сцену после Стайлза, сжимая в руках щенка помеси лабрадора и питбуля, разительно меняясь сразу после того, как объявляют его имя. Пока аукционер перечисляет многочисленные награды и достоинства Дерека, он улыбается во весь рот: ярко, тепло, просто превосходно. Сидя в зрительном зале рядом с Вайноной, жадно поглощающей бесплатную выпивку, Стайлз не может не впечатлиться: пожарный, парамедик, выпускник Техасского университета с отличием, ветеран морской пехоты. – Узколобый гомофоб, – бормочет в свой стакан Стайлз. Неоправданно привлекательный гомофоб, который явно нуждается в том, чтобы его как следует трахнули. Насколько устрашающим может быть взгляд Дерека, настолько же ослепительно он может улыбаться. На месте обычно неприветливо сжатых губ теперь красуется мягкая, обаятельная и добрая улыбка. Изменения поразительны и почти кружат голову, но Стайлз уверяет себя, что это всё из-за бурбона, а вовсе не потому, что на месте отвергнувшего его предложение придурка, запихавшего тампон ему в нос, сейчас стоит учтивый и очаровательный герой войны с щенком в обнимку. Проклятые чары Дерека Хейла не проходят мимо и остальных гостей мероприятия – за него бьются пятеро богачей. В конечном итоге он достаётся Натали Мартин за пятнадцать тысяч долларов, из-за чего Стайлз практически давится своим бурбоном. Конечно же, рекордную сумму встречают бурными аплодисментами, что заставляет Дерека больше краснеть и шире улыбаться. И краснеет он даже сильнее, чем тогда за кулисами. Стайлз тяжело сглатывает и заказывает ещё выпивки.***
Пару часов спустя, совершенно опьяневший и нуждающийся в свежем воздухе Стайлз хватает из бара начатую бутылку бурбона и выскальзывает через боковую дверь за кулисы, где он быстро снимает с себя пиджак, жилет, галстук и запонки. Засучив рукава, он сразу чувствует себя лучше, будто наконец может вздохнуть полной грудью. Он направляется в пустующий боковой коридор и следует за отвратительным цветочным узором неприлично дорогого ковра, простирающегося до стеклянных дверей, ведущих в богатые цветочные сады клуба. Стайлз делает глоток из бутылки и усиленно пытается выкинуть из головы мысли о самодовольном красавчике-пожарном. Он плетётся по каменной дорожке, освещённой бумажными фонариками, в надежде отыскать кусты роз, растущие рядом со старой каменной скамейкой, которую он приметил ещё в прошлом году. Найти эту скамейку не составляет труда даже при условии, что она находится в самом уединённом уголке сада, потому что путь туда ему словно указывает густой шлейф сигаретного дыма, который пропитанный алкоголем мозг Стайлза считает самым лучшим запахом на свете. Он бросил курить 3 года назад, но до сих пор изредка покуривает, когда напивается, и сейчас, кажется, идеальное время для ещё одного исключения. Стайлз заворачивает за угол, делая очередной глоток бурбона, и надеется, что тот, кто нашёл себе там убежище, будет готов поделиться с ним его дурной привычкой. Конечно, ему просто безмерно везёт, потому что мудак, которого он пытается избегать, как раз тот, кто валяется на заветной скамейке и томно потягивает желанную Стайлзом сигарету. Дерек так же избавился от некоторых элементов костюма: пиджака нигде не видно, и, хотя жилетка всё ещё на нём, рукава рубашки закатаны по локти, а пара верхних пуговиц расстёгнуты, обнажая тёмное пятно волос на его груди. Он явно пьян, может даже больше, чем Стайлз, а ещё слегка взъерошен, и помутневшим взглядом теперь смотрит прямо на Стилински. – О, серьёзно? Этот парень повсюду, – бурчит Стайлз, что выходит не слишком-то тихо, так что Дерек наверняка слышит. Стайлзу следует просто свалить оттуда. Развернуться и найти другое место, где можно было бы немного посидеть, протрезветь, потом вернуться обратно на тусовку и найти кого-то, кто отвёз бы его домой или вызвал ему такси. Но Дерек пьян и выглядит таким неотразимо спокойным, когда, вопросительно приподняв брови, безмолвно разглядывает наблюдающего за ним Стайлза. Стайлз потирает затылок, теряясь в попытках не обращать внимания на трепетное волнение в груди. Наконец он нарушает молчание: – Эй, не поделишься сигаретой? Брови Дерека поднимаются ещё выше, но он кивает, привстаёт и лезет в карман брюк, откуда достаёт пачку Американ Спирит, а затем протягивает её Стайлзу вместе с коробком спичек; он даже слегка подвигается, чтобы освободить немного места для Стилински. Просто невероятно, сколько всего может сказать Дерек, не используя слов, думает Стайлз, присаживаясь на скамейку и вытаскивая из пачки сигарету. Он закуривает, удовлетворённо выдыхая, кладёт упаковку Спирит рядом с собой и протягивает Дереку бутылку бурбона. Стайлз курит медленно, его низкая устойчивость к никотину усиливает эффект алкоголя, делая его ещё более безрассудным и легкомысленным. – Поздравляю с продажей, – Стайлз пытается сказать это искренне, но на самом деле выходит слишком печально. Дерек смеётся, на самом деле смеётся, прядь волос спадает ему на лоб, а черты лица смягчаются от выпивки, делая его почти таким же нежным и милым, как щенка, которого он держал на сцене. – В чём дело, Стилински? Злишься, потому что больше не являешься самым симпатичным парнем в городе? – дразнит его Дерек. Дерек, блядь, Хейл. Пьяный вусмерть. Улыбается и подкалывает его. Стайлз ненавидит его. И отчаянно, просто до безумия хочет ему отсосать. – Эрика сказала, ты разозлишься, что я побил твой рекорд, – продолжает Дерек, всё так же ухмыляясь, а затем делает несколько больших глотков бурбона. Видимо, пьяный Дерек гораздо болтливее, чем трезвый Дерек, хоть и по-прежнему мудак. Сквозь собственный пьяный угар Стайлз задаётся вопросом, какие ещё ранее сокрытые стороны Дерека он сможет увидеть, если Хейл продолжит ослаблять защиту. Он делает очередную затяжку и пытается выглядеть так, будто ему глубоко плевать на Натали Мартин и на то, что Дерек переплюнул его на аукционе. – Да по барабану, чувак, – Стайлз откидывается назад, расслабляясь. Его плечо касается неприкрытого предплечья Дерека, облокачивающегося на спинку скамейки, но Стилински не отодвигается. – Как известно, женщины семьи Мартин непостоянны, – говорит он вновь, отнимая бутылку у Дерека. – Я усвоил этот трудный урок в старшей школе, когда встречался с Лидией. Дерек смотрит на него озадаченно (и это совершенно не очаровательно, нет). – Вы были вместе? Но ты ведь гей, а она лесбиянка? – Лидия пансексуалка, – поправляет Стайлз. – И я тогда ещё не совсем понимал, что больше по мальчикам. К тому же, разве ты не слышал, что сексуальная ориентация может изменяться? Дерек хмурится. – Мне наплевать, Стайлз, – его голос буквально пропитан пьяным презрением. Стилински смотрит на него сквозь густой дым. – Дерьмо, чувак, у тебя и правда какие-то проблемы с ЛГБТ, да? Хейл мгновенно напрягается. – О чём ты? – Приятель, ты ж гомофоб. В смысле, ты вырос в консервативной семье, служил в армии и всё такое. Поэтому в какой-то степени это даже логично, несмотря на то, что этот отстой делает тебя мудаком. – Я не мудак. – Но гомофоб? – Нет, блядь, и не гомофоб. – Докажи, – немного невнятно бормочет Стайлз, скорее больше себе, чем Дереку. Хейл фыркает и закатывает глаза. – Доказать? И как же, интересно? Его слова звучат словно вызов, будто он хочет, чтобы Стайлз заставил его что-то сделать. «Я мог бы придумать для тебя несколько способов», – думает Стайлз. – Да как хочешь, лишь бы прозвучало убедительно, – произносит он, косясь на Дерека сквозь тяжёлый, пропитанный запахом роз, дым. Дерек смотрит на него в ответ: его глаза, мерцающие в блеске фонарей, кажутся светлыми даже в полумраке ночи. Затем его взгляд переключается на лицо Стайлза, его шею и грудь, где рубашка немного расстёгнута. – Во время моей второй поездки в Ирак, – наконец говорит Дерек, уставившись на губы Стайлза, – я встретил другого офицера, он был геем… – О, нет, блядь, только не говори мне, что собираешься привести отмазку в стиле «один из моих лучших друзей – гей». – Что? Нет, мы не были лучшими друзьями. Мы едва разговаривали друг с другом. – Ладушки, значит, ты был снисходителен к педику в вашем подразделении? Это твоё доказательство? Что не боялся находиться с ним в одной душевой? – Чёрт, ты хоть когда-нибудь затыкаешься и позволяешь другим говорить? Стайлз еле сдерживается, чтобы не возразить снова, но просто пожимает плечами, лениво водя пальцами вверх-вниз по горлышку бутылки, постукивая по нему ногтями от раздражения и возбуждения. – Этот парень... Иногда я позволял ему смотреть на меня, – тихо продолжает Дерек. – Смотреть на тебя? – еле слышно переспрашивает Стайлз. Кажется, его кровь начинает закипать. – Как я дрочу. Он любил на меня смотреть, и иногда я позволял ему. Стайлз громко сглатывает. – Он тоже это делал, когда смотрел на тебя? – хрипло спрашивает парень. Дерек кивает, облокачиваясь на спинку скамейки. Стайлз придвигается к нему чуть ближе, осмелевший от выпитого алкоголя и вдохновлённый исповедью. В его голове в одночасье проносятся все дикие образы, которые подкидывает ему воображение, и он позволяет себе коснуться бедром ноги Дерека, который, вопреки всем ожиданиям, не отодвигается. – Тебе нравилось? Нравилось видеть, как он кончает, глядя на тебя? – Да, – шепчет Дерек и сильнее прижимается к Стайлзу; он такой горячий, твёрдый, сильный. Хейл долго смотрит Стилински в глаза, а потом резко переводит взгляд прямиком на его пах. – Очень нравилось. Его намерения сложно не понять, и уже твёрдый член Стайлза начинает пульсировать. Надеясь, что он всё же не ошибается относительно желаний Дерека, Стайлз выкидывает сигарету и, роняя бутылку на траву, подносит свою руку к собственному стояку, охватывая его и поглаживая большим пальцем через ткань брюк. – Хочешь подрочить для меня, Хейл? Ответом Дерека служат тотчас расстёгнутые его идеально подобранные брюки; он приспускает их и выдыхает, освобождая собственный член. Стайлз следует его примеру: он взволнован и до одури ошеломлён тем, что всё это происходит на самом деле. Святой, блядь, нахуй, они собираются сделать это вместе. По просьбе Дерека. Глазами Стайлз жадно изучает его член, чертовски большой и необрезанный; просто, блядь, идеальный. И ему стоит невероятных усилий, чтобы не упасть на колени и не предоставить Дереку свой рот, заглатывая его член и отсасывая ему до тех пор, пока тот не кончит ему прямо в горло. Но он не будет так делать, он себя контролирует, хоть и едва ли. Стайлз знает, что, даже будучи чертовски пьяным, он ходит по очень тонкому льду в отношениях с Дереком: если он зайдёт слишком далеко или вытолкнет Хейла из зоны комфорта, то может всё испортить. Дерек плюёт на ладонь и начинает поглаживать себя, другой рукой подразнивая яички, и Стайлз задыхается от того, насколько охуенно смотреть, как Хейл доставляет себе удовольствие. Ему хочется найти того офицера, который первый начал делать это с Дереком, и миллион раз отдать ему честь за этого Американского Героя. Он тоже сплёвывает на свою ладонь и слегка дразнит головку, на которой уже выступает смазка. – Да, вот так, – подстёгивает его Стайлз, и хмыкает, когда Дерек резко поворачивает голову, чтобы посмотреть на него с удивлением. Видимо, тот офицер не был многословен. Но для Стайлза молчать, особенно во время секса, никогда не входило в привычку, тем более, когда он пьян. И даже если Дерек удивлён, он всё ещё жадно прикасается к себе, всё ещё хочет этого. Стайлз скользит рукой по всей своей длине, дрожит и стонет от удовольствия, и его чертовски возбуждает то, что Дерек тоже смотрит на него. Ну да, он всё ещё может быть «натуралом», но сейчас он дрочит на Стайлза, который дрочит на него, и по какой-то причине это, блядь, невероятно заводит Стилински ещё больше. – Тебе нравится? Нравится, как я смотрю на тебя? – спрашивает Стайлз, пробуя чуть больше дозволенного. Дерек фыркает и кивает, быстрее двигая рукой по члену, и Стайлз видит, как на нём тоже выступает смазка, поблёскивающая в мягком ночном свете фонарей и луны. Стилински стонет – он так хочет попробовать её на вкус. Его движения становятся быстрее, и даже под жгучим взглядом Хейла, который так притягивает, он не может перестать смотреть на его член. Это прекрасно, чертовски невероятно видеть Дерека таким, пьяным и порочным, находящимся в экстазе от собственного наслаждения. Но Стайлз хочет большего и ничего не может с этим поделать. Он хочет знать, насколько далеко сможет зайти. Жаждет до него дотронуться. Продолжая держать одну руку на члене, он опускает вторую на собственное бедро, ведёт по нему, а затем опирается на ногу Дерека. Хейл на мгновение замирает, и Стайлз перестаёт дышать. Его сердце грохочет где-то в ушах, когда Дерек тихонько стонет и продолжает движение рукой, восстанавливая прежний ритм. Сердце начинает стучать, кажется, ещё быстрее, и воодушевлённый Стайлз проводит рукой вверх по бедру Дерека, замирая на уровне расстёгнутой молнии его брюк. В этот раз Дерек не останавливается, нет. Он толкается вверх бёдрами, словно поощряя Стайлза, и с его губ снова срывается стон. Стайлз сам едва сдерживается, чтобы не застонать слишком громко, и обхватывает ладонь Хейла своей, обвивая её пальцами. Дерек бормочет ругательства, сильнее откидывается назад и убирает свою руку, оставляя только ладонь Стайлза, скользящую по его члену. Стилински оглушён, но не упускает ни единой детали. Он выдерживает темп и усердно работает рукой, насколько ему позволяет их позиция. Он размазывает кончиками пальцев смазку и бережно обводит головку, поддразнивая крайнюю плоть. – Господи, блядь, боже, Стайлз, – Дерек почти рычит, будто злясь, что ему так хорошо, а Стайлз лишь сильнее его обхватывает, ускоряя темп, позабыв о собственном члене, полный решимости довести Дерека до оргазма, чтобы разозлить его ещё сильнее. – Давай же, – Стайлз тяжело дышит, уткнувшись Дереку в плечо. – Кончи для меня, Хейл, – приказывает он, ускоряя темп и усиливая хватку. Дерека трясёт, и он кончает, издавая рык и задушенный стон, покрывая руку Стайлза густой и горячей спермой. Стайлз скулит; он настолько близок к разрядке, что ему хватает всего пары движений измазанной чужой смазкой руки, чтобы кончить. По его телу разносятся яркие всплески жгучего удовольствия, он выгибает спину, царапая пальцами ног траву, и к сперме Дерека на его руке теперь примешивается его собственная. Стайлз тяжело вздыхает и вяло растекается по скамейке. Его нога всё ещё касается Дерека, и у обоих до сих пор расстёгнуты штаны. Стайлз решает рискнуть и переводит взгляд на Хейла. Тот смотрит на него тёмными, широкими глазами, в которых можно прочитать смущение и гнев, потопляемые похотью. – Чёрт, – хмыкает Стайлз, вытирая руку о рубашку. – Это было... Но он не успевает договорить, потому что его прерывает голос, раздающийся со стороны клуба: – Дерек! Ты здесь? Я чую вонь твоих сигарет и, клянусь, я пожалуюсь маме, что ты снова куришь! – Блядь, – выплёвывает Дерек и вскакивает с места, спешно застёгивая брюки. Стайлз делает то же самое, пусть и не так быстро. – Расслабься, чувак, ничего страшного. – Это моя сестра, – бросает Дерек. – Она не должна знать. Стайлз не уверен, о чём именно говорит Дерек: о сигаретах или о том, чем они тут занимались помимо курения. Но, видимо, он хочет, чтобы его сестра оставалась в неведении относительно и того, и другого. Стилински хватает пачку сигарет и закуривает – он в любом случае не прочь сделать пару затяжек после секса – и как только он убеждается, что стёр большую часть спермы с руки, из-за угла появляется девушка в сверкающем фиолетовом платье. Достаточно одного взгляда, чтобы понять, что они с Дереком родственники: она такая же высокая (хотя это может быть и из-за высоких каблуков), у обоих чернильно-чёрные волосы, светлые глаза и свирепый взгляд, и, конечно же, они выглядят одинаково потрясающе. – Вот ты где. Мы с Корой тебя повсюду искали. Гости хотят с тобой пообщаться. – Знаю. Иначе зачем бы я поспешил убраться оттуда? – сухо отзывается Дерек. Несколько секунд девушка – Стайлз по-прежнему не знает её имени – пристально смотрит на Дерека, и выражение её лица смягчается. – Дерек? – спрашивает она ласковее, слегка обеспокоенно. – Всё в порядке, Лора, – вздыхает он. – Просто не хочу разговаривать с людьми и отвечать на кучу их идиотских вопросов, ты ведь знаешь. – А ещё ты пьян, – голос Лоры звучит больше взволнованно, чем с укором. – И куришь, – добавляет она, на этот раз возвращая своему тону нотки раздражения. Стайлз делает затяжку и с любопытством смотрит на неё. – Не, это я, – торопливо говорит Стайлз, неловко взмахивая рукой в качестве приветствия. – Сидел тут, курил, а потом появился Дерек, так что я просто его заболтал. Стайлз Стилински, департамент шерифа округа Бикон, – он протягивает ей левую руку. Испачканная правая, слава богу, занята сигаретой. Лора подходит ближе и пожимает протянутую руку, быстро оглядывая его с головы до ног. Стайлз надеется, что правильно застегнул штаны. – Приятно познакомиться, – говорит она, морщась от сигаретного дыма. – Прости, что надолго задержал твоего брата, – улыбается Стайлз. – Если начинаю говорить о бейсболе, меня невозможно заткнуть. – Пойдём, Лора, – окликает её Дерек, прежде чем она может что-то ответить. – Было приятно с вами поговорить, помощник шерифа, – он кивает Стайлзу и берёт сестру под локоть, уводя прочь. Стайлз смотрит им вслед и чувствует, как очарование, отвращение и любопытство по отношению к Дереку растёт с каждый шагом, с которым Хейл от него отдаляется. *В оригинале «the lady doth protest too much» – цитата из произведения У. Шекспира «Гамлет, принц датский», которая используется в речи, чтобы подчеркнуть предположение о том, что тот, кто слишком сильно что-то отрицает, скорее всего, таким образом скрывает правду.