***
Десять минут спустя
Закрытая община
Маленький кусок суши, который условно можно было бы назвать островом, создавал весьма благоприятное впечатление. Некая умиротворённость пронизывала всю суть, невольно расслабляя. Ко всему прочему, пространство было каким-то... ярким? Трава зеленее, деревья выше, небо лазурное, а солнце искрящееся. Атмосфера, наполненная дурманом, сколь расслабляла, столь и напрягала. Особенно сильно смущали опаленные ошмётки мутантов, что валялись тут и там. Для полноты психоделической картины не хватало только щебечущих пташек, пирующих мертвечиной. Добираясь к монастырю, мы не прекращали следить за окрестностями, не расслаблялись и были готовы к нападению. Но, не срослось. Вместо очередной мерзопакости, нас встретил благовидный седой монах. В окровавленной серой рясе, хмурый, но вроде добрый. Увидев нас, он устало поднялся со ступеньки, жестом позвал за собой и скрылся в здании. — Выживший? Или мутант, умеющий насылать галлюцинации? — Мы таких ещё не встречали. И вообще, зачем гадать? Если ловушка, то ты пострашнее любой твари будешь, — сделал мне Каспар своеобразный комплимент, — А если выживший, то это, пожалуй, повод задуматься... — О чём? — Не выдержал я молчания, проходя меж створок и прикрывая собой Каспара от возможного удара. — Сколько трупов мы увидели? Десяток, два? Этот монах будет первым, кто сможет потягаться с нами в силах. Не успев погрузиться в раздумья, мы прошли вслед за стариком, оказавшись в местной обители веры. Грубо отёсанные брёвна, запах смолы и хвои, скромное убранство. Всё это создавало давно позабытое чувство причастности, атмосферы и ауры таинственности, которой так не хватает виденным мной церквям города, лопающимся от роскоши и позолоты. Сам священник тоже создавал очень и очень благоприятное впечатление: сухой дедок, крепкий, с изрезанным морщинами лицом, мозолистыми руками трудяги и ясными голубыми глазами. Именно в последних было наше основное отличие — у меня тоже глаза голубые, но скорее синие, тёмные, а у него светлые. — Батюшка? — Проговорил я на русском языке нейтральным тоном, готовясь к самому худшему. — О!.. Сын мой, так ты говоришь по-русски? — слегка потеплел его взгляд, — а я уж голову ломал, как с вами-то, пришлыми, общаться. — По-русски говорю только я. Он, — кивок в сторону Каспара, — и ещё один мой друг не умеют. А вы?.. — Илья. Меня зовут Илья. По лёгкой заминке и проступившему на лице отвращению я догадался, что Системное имя ему не очень понравилось и называть он его не хочет. — Не переживайте, у нас тут у всех имена далеко не безобидные. — Хо-ро-шо. — Проговорил он по слогам и кивнул своим мыслям. — Бельфогор. Сначала показалось, что никакого эффекта и вовсе нет. А спустя секунду я даже испугаться или удивиться не смог — стало невыносимо лениво. Ничего не хотелось делать. Двигаться, думать, даже дышать. Всё стало блеклым и серым... — Бельфогор. Он же лень, один из семи смертных грехов. — Перехватываю руку Каспара, тянущуюся к пистолету. — Верно. — Священник недовольно поджал губы. — Это словно какая-то насмешка, ибо всю жизнь я не поддавался лени. Я бы ещё понял, если бы получил имя ярости, есть у меня подобный грешок, но лень... — Не берите в голову, Отец. К тому же вы очень даже органично впишетесь в нашу компанию. — Да? С чего вдруг? — Потому что у нас уже есть Азазель. Останется собрать ещё шесть смертных грехов, и получится полный комплект! Обменявшись крепкими рукопожатиями, мы вытащили из закромов стулья, круглый столик, накрыли его вышитой скатертью и уставили закусками с ароматным ягодным морсом. Обстановка преобразилась. Она стала почти дружеской, спокойной, и только молчаливый Каспар, не знающий русского языка немного портил атмосферу. Тем не менее, это не помешало нам обсудить все мало-мальски важные темы. История жизни Бельфогора была до боли скучной: сирота, родителей не знает, с детства был при монастыре, жил, рос, уже стариком стал, и тут случился Апокалипсис. После того, как он забил насмерть своего названного брата кадилом, ему присвоили класс Священник. Как истинный священник, он в течение недели молился за упокой всех убитых им людей. Точнее, уже чудовищ. Качался он интуитивно, выбирая навыки, которые мог хоть как-то ассоциировать с вещами из своей жизни. Особенно сильно он вложился в Молитву Изгнания, на которую потратил больше двадцати очков и кучу опыта. Дурманящая атмосфера острова тоже на его совести. По крайней мере, к такому выводу я пришёл, когда узнал, что он каждый день совершал обход и проводил Молитвы Очищения. Вернуться на «материк» Священник не мог, потому что рыбацкий катер, привезший провиант и прочие нужные вещи, уплыл, а отлучившийся в деревню монах с лодкой не вернулся. В итоге Илья застрял на острове. Повезло ещё, что запасы еды и воды были, - учитывая всякие варенья и соленья в погребе, - чуть ли не на месяцы вперёд. В крайнем случае он бы переплыл вплавь, но здраво опасался подводных чудовищ и медлил. Что касается личности, то человеком Илья оказался открытым и не заносчивым. Я и сам не заметил, как начал обращаться к нему по имени, рассказывая подробности своей и Каспара жизни. И стоит отдать ему должное, даже когда я рассказал про то, что Каспар убил свою девушку и её любовника, он не проявил ни толики отвращения или злобы. На его лице читалась лишь грусть, сожаление и... малая толика осуждения. Это воодушевляло. Я был готов к радикально настроенному человеку, посвятившему себя Вере, или наоборот, гнилому ублюдку — именно таких я обычно и встречал, когда имел неосторожность забрести в церковь. Но Бельфогор оказался исключением из правил. Незаносчивый, понимающий; выслушать может, и советом поможет. Я просто не смог удержаться и предложил ему вступить в группу, попутно рассказывая о событиях в большом мире и всеми силами убеждая, что нужно держаться вместе. Доводам он внял. Но позволил себе глупость и потребовал первым делом построить Храм или любое другое святилище, когда я рассказал ему о Базе и доступных постройках. — Я человек неверующий. — Допиваю морс и слежу за реакцией Бельфогора. Тот на мои слова лишь кивнул, словно принимая их к сведению. — Но даже я вынужден признать, что сейчас вера будет полезна для людей. Она согреет им душу, даст сил. Но скажи мне, Отец. Сможет ли вера согреть тело, когда придёт зима? Может, сначала построим нормальные тёплые дома? В конце концов, Храм, это лишь атрибут. «Последняя проверка на благоразумие. — Встаю из-за стола и разворачиваюсь к выходу. — Если пройдёшь, то пополнишь наши ряды»***
Сорок минут спустя
Возвращение выдалось тяжёлым. Потому что места в маленькой лодке едва хватало на троих. Да и сухенький старичок на деле оказался тяжелее, чем выглядел, ведь под рясой скрывались тугие жгуты таких же сухих мышц, не объёмных, но крепких. Тем не менее, хоть по пути мы чуть пару раз не перевернулись, но до берега всё же добрались. Там нас уже встречал Азазель с парочкой костлявых чумазых тел. — Это что? — Окинул взглядом вроде бы людей, чьи кости, казалось, вот-вот прорвут кожу. — Это — выжившие. Нашёл их в лесу... Ни на что не реагируют... Пытался покормить и напоить... Не вышло. Пытаясь вспомнить, как там нужно было массировать горло, чтобы накормить беспамятных, я чуть не прозевал резкий рывок Бельфогора — он упал на колени возле валяющихся тел и начал бормотать какую-то молитву. Результат был... ошеломляющий. Ещё несколько секунд назад эта парочка находилась при смерти, но вот, глядящие в никуда глаза умиротворённо закрылись, лица даже сквозь толстый слой грязи заметно порозовели, а дыхание стало размеренным и спокойным. В свою очередь, Илья же наоборот, словно постарел на несколько лет, осунулся, голубые глаза слегка затянулись белёсой плёнкой, а тело начало дрожать и потеряло свою прежнюю резвость. — Илья... Всё в порядке? «Чёрт! Не хватало ещё потерять такой ценный кадр ради парочки неизвестных...» — Не переживай, через пару часиков да с божьей помощью стану как новенький. — Ясно, — принял к сведению его высокую скорость восстановления. — А с ними что? — О-о... Даже представить не могу, через что им пришлось пройти. У них очень сильное истощение, вестимо, долго скитались в лесу без еды. Раньше их не видел, при Монастыре тоже не встречал, так что пришлые, как и вы. — Долго?.. — жестом указал спутникам немного подождать с расспросами. — Апокалипсис начался уже больше двух недель назад, очень сомневаюсь, что они бы столько протянули в одиночку. — А кто сказал, что им обязательно было быть одним? Может, у них тоже была «база», на которую напали, а они смогли улизнуть. Спроси у своего друга, не мог бы он прочитать следы этих несчастных, может, получится найти ещё выживших... — Эм-м-м, Азазель, ты можешь узнать, откуда пришли эти двое? — Продублировал просьбу Бельфогора на греческом языке. — По следам?.. — Ну да. — Артас... Я не следопыт... Если хочешь, могу прочесать весь лес... Но это займёт какое-то время... На том и порешили. Со слов Ильи, наша находка не проснётся ещё в течение суток, и кормить их не потребуется, так что Каспар повёз их к нашей базе, пока Азазель, словно ищейка, прочёсывал лес.